Игра и Необходимость

К больнице в Б. мы подъехали в отличном настроении, примерно в полчетвертого дня. По телефону мы вызвали нашу сестричку, и через минуту она уже спустилась к нам вниз в форменной шапочке и белом халате. Заметив, что она покраснела, я счел это доброй приметой.

Мартин сразу взял девушку в оборот, и она сообщила нам, что в семь кончается ее смена и что в это время мы должны ждать ее у больницы.

– С барышней‑коллегой вы уже договорились? – спросил Мартин, и девушка утвердительно кивнула:

– Мы придем вдвоем.

– Отлично, – сказал Мартин, – однако не можем же мы поставить нашего друга, пана коллегу, перед свершившимся фактом, дотоле ему не известным.

– Ну хорошо, – сказала девушка, – мы можем взглянуть на нее; Божена в терапии.

Мы не торопясь пошли через больничный двор, и я робко заметил: – А та толстая книга, она в порядке?

Сестричка кивнула и сказала, что книга в порядке и находится здесь, в больнице. У меня гора свалилась с плеч, и я настоял на том, чтобы мы прежде всего пошли за книгой.

Конечно, Мартин счел неудобным, что я столь откровенно книгу предпочитаю женщине, которую мне предстоит оценить, но я ничего не мог с собой поделать.

Скажу прямо: в течение тех нескольких дней, что книга по культуре этрусков находилась вне поля моего зрения, я ужасно переживал. И если я сумел это безропотно вынести, даже не пошевелив пальцем, то мне понадобилось огромное самообладание, чтобы ни при каких обстоятельствах не испортить Игры, цену которой я познал с детства и, научившись ее уважать, подчинял ей любые свои личные интересы.

В то время как у меня происходила трогательная встреча с моей книгой, Мартин не прекращал болтовни с сестричкой и добился того, что она обещала попросить у своего сослуживца предоставить ей на вечер дачу, расположенную неподалеку от Готерского озера. В чрезвычайно хорошем настроении мы втроем наконец отправились через больничный двор к маленькому зеленому флигельку, где помещалась терапия.

Нам навстречу как раз шли сестра и врач. Врач, комичный верзила с оттопыренными ушами, полностью завладел моим вниманием, тем паче что наша сестричка в эту минуту подтолкнула меня: я хихикнул. Когда они прошли мимо, Мартин повернулся ко мне: – Ну тебе и везет, парень. Такой классной барышни ты совсем не заслуживаешь.

Постеснявшись сказать, что смотрел исключительно на верзилу врача, а девушки не приметил, я все‑таки решил тоже похвалить ее. Впрочем, по существу я вовсе и не покривил Душой: я ведь доверяю вкусу Мартина куда больше, чем своему, ибо его вкус подкрепляется гораздо большим интересом, чем мой. Я люблю объективность и упорядоченность во всем, в том числе и в вопросах любви, а потому знатока предпочитаю дилетанту.

Иной мог бы счесть лицемерием, когда я называю дилетантом себя, разведенного человека, рассказывающего сейчас об одной из своих (причем явно не из ряда вон выходящих) авантюр. И все‑таки: я дилетант. Можно было бы сказать, что я играю во что‑то, тогда как Мартин этим живет. Подчас меня охватывает чувство, что вся моя полигамная жизнь возникла лишь из желания подражать другим мужчинам; не стану отрицать, что это подражание доставляло мне немало удовольствия, однако не могу избавиться от ощущения, что это пристрастие носит характер чего‑то совершенно свободного, игрового и необязательного, сравнимого, скажем, с посещением картинных галерей или чужих краев и не подчиненного тому безусловному императиву, который ощущался в эротической жизни Мартина. Именно присутствие этого безусловного императива и возвышало его в моих глазах. Суждения Мартина о женщинах, сдавалось мне, произносила его устами сама Природа, сама Необходимость.

Date: 2015-11-13; view: 268; Нарушение авторских прав