Причины потери состояния благодати и необходимость метанойи

Тот факт, что мы не знаем о благодати, не умеем ее распознать, имеет следствием утрату опыта благодати.

Неосознанность организмической целостности – общеизвестная реальность, поэтому неслучайно все исследования реальности бессознательного (не осознаваемого субъектом динамического кванта самого субъекта) до сих пор демонстрируют, что человек на нашей планете – великий неизвестный для самого себя.

Кроме того, значительные отклонения, произошедшие с человеком за тысячелетия его истории из‑за вмешательства монитора отклонения, предписывают индивиду управлять собой и своей жизнью, познавать себя исключительно в соответствии с критерием органически‑социальных стереотипов, фиксируя его, таким образом, на трех поведенческих модулях сознательной рациональности: 1) социально‑коллективная стереотипия; 2) семейно‑средовая стереотипия (идеологическая референтная группа); 3) субъективно‑эгоический стиль (специфические интро– и экстравертные модули личностной установки). Это поведенческое триединство исчерпывает собою универсум контроля субъекта, в то время как 70 % организмической реальности субъекта, хотя она и составляет перводвигатель, синергичный всей феноменологии жизненного мира, фактически остаются исключенными из этой сферы.

Онто Ин‑се понимает по минимальному количеству слов обширные смыслы, в противоположность монитору отклонения, который, поняв какое‑либо явление, вновь и вновь предлагает уже готовые воспоминания, впоследствии служащие основой стереотипов. Таким образом, монитор отклонения с регулярностью воспроизводит это воспоминание в ответ на любой новый опыт, в силу чего мы в конце концов начинаем прочитывать мир в рамках этих воспоминаний и утрачиваем способность к организмическому его прочтению.

Осознав это, остальному можно научиться на практике: очевидно, нужно меняться, производить «метанойю», то есть стирать воспоминания и усваивать организмическое видение вещей; отказаться от стереотипных кодов прочтения реальности и обрести организмическую непосредственность. Если осознать только это одно, человек будет здоровым и совершенным.

«Метанойя» (от греч. metanoew) означает «прочитывать согласно разуму, который находится там». Это не обращение в смысле перехода от одной идеи к другой, а, наоборот, избавление от всех идей, дабы не иметь ни одной, каждый раз изучая реальность в соответствии с той средой, с тем контекстом, в котором ты находишься. В каждом данном субъекту контексте есть только один оптимальный выбор, соответствующий его функциональности.

Онто Ин‑се – аподиктическая форма жизнедеятельности. Следовательно, будучи по своей сути конститутивным началом экзистенциально индивидуализированной сущности и открытым посредником между бытием и существованием, оно, естественно, внутренне присуще всему, что есть жизненный мир (Гуссерль). Любая индивидуация феноменологии жизни (я, другой, растение, камень, рыба, озон и т. д.) неотделима от радикальности бытия, универсальная простота которого дает возможность любой реальности слиться с Единым. Нет измерений или царств, универсумов, среды или организма, закрытого от всего остального. Научные разграничения создают лишь некоторые рациональные удобства, но не отвечают природной реальности: природа не делает скачков.

Это имманентное стремление Ин‑се каждого к синкретизму с остальным миром образует пространство действия, открытого для любого развития, творчества и продуктивности. Какими бы ни были трансформации, которые мы можем наблюдать в природе или технике, они возможны лишь благодаря взаимному сближению соразмерных совокупностей в общей тождественной основе – Бытии.

Все есть дух, до каких бы крайностей ни доходила дифференциация частностей. В зависимости от различных синтезов частей и способов, которыми конкретно определяются пропорции между ними, идентифицируются и функциональные формы причастности к онтической жизни.

Если бы удалось прочно восстановить онтическое сознание, а значит, обладать логикоисторическим «Я» в синхронности с онтическим Ин‑се, то мы сразу заметили бы, как интенциональность природы в персонологическом «вот‑бытии» здорового и зрелого человека – состояние благодати – становится ежедневным опытом.

Естественно, что деятель, способный достичь состояния благодати, – это человек без мифов, без стереотипов, поскольку благодать постоянно требует новых сосудов для оригинальных содержаний. Благодать желает моделей в духе «используй и выброси», поскольку у нее нет постоянной обители, кроме вечности. Относительно всего остального благодать проявляется там, где для этого есть необходимые предпосылки; и благодать, в неповторимой верности Бытию, есть вечное обновление, укрепляющее идентичность «Я есть».