Глава 103

В который раз я сидел и раздумывал о том, почему судьба так несправедлива к нам с Ленкой? Что мы такого совершили, что никак не можем просто спокойно пожить в своё удовольствие?

Прошло чуть больше недели. Неумолимо приближался выпускной. Все экзамены были сданы, и Ленка всё сдала на пятерки. Единственное, что по-прежнему отравляло нам жизнь, была отработка у Попова. И казалось бы, ничего плохого не могло произойти… Однако кое-что всё-таки случилось.

Хотя, наверное, я немного преувеличиваю: эта неделя всё-таки была одной из самых счастливых за последнее время. Ленка, сдав все экзамены, попросила у деда разрешения пожить у меня и, как ни странно, Пётр Никанорович разрешил. Правда добавил, что правнуков он ожидает лишь через два-три года. Кулёмина залилась краской и, буркнув что-то в ответ, побежала собирать вещи. А мы с фантастом поговорили уже более серьёзно. Уверив мужчину в том, что всё будет хорошо, и мы будем осторожны в проявлении своих любовных излияний, я получил добро и увёл любимую к себе на квартиру.

Раньше я ревновал Ленку к учёбе, к Ранеткам, к музыке, на которую она порой тратила очень много времени… Теперь же я ревновал её к щенкам. Девушка носилась с ними как угорелая, выбирала себе любимчиков, могла часами лежать прямо на полу рядом с коробкой и гладить мягких пушистых малюток. Когда «детки» начали открывать глазки, мне показалось, что вот он – наступил конец света. Я проснулся рано утром, часов в семь (в выходной день для меня это рано) от того, что на нашу кровать упало что-то огромное и заверещало мне прямо на ухо: «Открыли! Открыли! Посмотри! Нет, ты только посмотри!»

С этого момента жизнь наша стала ещё интереснее. Прозревшие щенки ловко выбирались из коробки и расползались по всей квартире. Теперь мне приходилось ходить по дому, внимательно глядя под ноги, чтобы ненароком не раздавить какого-нибудь беглеца. Дальше – больше. Лена стала на ночь брать по очереди каждого из щенков к нам в кровать! А я не могу спать, когда знаю, что одним неловким движением могу задавить несчастное создание! К тому же все эти «несчастные создания» утром удивительным образом оказывались на моей подушке!

– Ну Витя, не будь таким вредным! – снова началось наше утро с обыкновенных слов Лены. Я уже по привычке встал, положил на ладонь очередного зевающего снятого с подушки щенка и отнёс его под бок к Вите. После проделанной работы вновь вернулся в кровать и лёг. – Ты невыносим! Тебе что, места мало?

– Лена! Я сплю на этой подушке лицом! Понимаешь? Ли-цом! – я пытался донести до девушки законы чистоплотности. – И твоё счастье, что ни один из них пока ничего не наделал прямо нам в кровать! А ещё лучше – на мою подушку!

– Противный! Противный! Противный! – как заевшая пластинка начала твердить Кулёмина.

– Лена!

– Противный! Противный! Противный! Не даёт собачкам поспать в человеческих условиях!

– Вот именно! В человеческих! А они – животные! И должны спать в коробке! Ты бы еще не по одному их таскала, а всем скопом бы в кровать принесла!

– Вот сегодня так и сделаю! – заявила девушка.

– И мамашу их не забудь! Кобылку этакую…

– И Виту принесу!

– И будешь спать с ними одна! – лопнуло моё терпение.

– Да куда ты денешься? – усмехнулась Кулёмина.

– К Петру Никаноровичу уйду! И лягу спать в твоей комнате на твой диван, где нет этих вездесущих щенков! – рявкнул я и услышал какой-то непонятный шорох под кроватью. Свесившись и заглянув туда, я увидел одного их щенков, грызущего мой носок. – Эй ты, а ну вылазь оттуда!

– Какая прелесть! – умилилась Ленка, появляясь с той стороны кровати и вися вниз головой. Услышав её голос, щенок радостно завилял маленьким хвостиком и, задорно сверкнув мне глазками, снова стал жевать мой носок.

– Так, ты… как тебя там? А фиг с тобой! Иди сюда! Вылезай, я сказал!

– Ты его напугаешь своим ором!

Минут через десять мне всё-таки пришлось встать, потом лечь на пол, чтобы вытащить засранца из-под кровати. Отнеся его мамаше, я наказал ей повнимательнее следить за своим потомством и пошёл умываться. Сна уже не было ни в одном глазу.

Ленка тоже встала и теперь, зевая, взбивала на кухне яйца с молоком. Такая забавная! Стоит, глаза еле-еле открыты, рука на автомате работает венчиком, подняла одну ногу, почесала её о другую… Милая! Вот смотрю я на неё сейчас и не понимаю, как мог злиться на неё всего пять минут назад.

– Я омлет делаю. Будешь? – как-то тише обычного спросила Лена. Меня охватило лёгкое волнение.

– Буду, конечно! Слушай, ты не заболела? – спросил я, подходя и прикладываясь губами ко лбу любимой. Да нет, вроде холодный.

– Нет, просто… какое-то предчувствие нехорошее. А я за столько времени научилась доверять своей интуиции, – ответила Кулёмина.

– Лен, не накручивай себя, – покрепче обнял её я. – Ну что такого страшного может случиться? Разве что омлет подгорит? – усмехнулся я и с радостью заметил, что Ленка немного улыбнулась. – Но ты же этого не допустишь?

– Конечно, нет!

Сев завтракать, мы с Ленкой ещё немного поболтали, потом включили телевизор. Посмеялись над выпуском Ералаша, потом попереключали каналы и решили остановиться на новостях. Я практически не слушал и не смотрел, глядя на то, как с коридора на кухню ползёт очередной Виткин ребёнок. Неожиданно моё внимание привлекла замершая Лена, с не донесённым до рта бутербродом. Девушка, не мигая, смотрела на экран телевизора.

– И, как стало недавно известно, сегодня ночью покончил с собой известный российский бизнесмен Владислав Климов. Мужчина выбросился из окна своей квартиры, находящейся на двенадцатом этаже. Версия убийства исключается, так как дома на момент смерти Климова находилась только его супруга, которая сейчас находится в больнице с нервным срывом. Скорее всего, мужчина покончил с собой, жалея о продаже собственной фирмы, много лет приносящей ему стабильный доход. По словам медиков, в крови мужчины было найдено большое количество алкоголя, который, скорее всего, и подтолкнул бизнесмена к столь отчаянному шагу.

Бутерброд уже давно лежал на столе колбасой вниз, зависшая в воздухе рука Лены затряслась, губы и подбородок тоже стали мелко подрагивать, и уже через секунду я прижимал к себе рыдающую девушку.

– Это… моя… вина… – прерываясь на всхлипы, проревела Ленка. – Это… это я заставила его продать фирму!

– Ленок, ну тише… У тебя не было выбора, – пытался я успокоить любимую. Конечно, мои слова нелепы, но не говорить же мне: «Да, Лена! Это из-за нас с тобой человек выбросился в окно!»

– Выбор… есть… всегда! Если бы я отказалась работать на Попова…

– Лен, ты делала это ради меня. И если кто-то и должен винить себя, то только я, – уверено проговорил я. – Это я, в конце концов, не заметил эту приписку в договоре!

– Ты не заставлял Климова продавать свою фирму! – продолжала рыдать Лена.

– Да, но, в сущности, это произошло из-за меня. Леночка, умоляю тебя, успокойся! – поцеловал я её в макушку. – Твои слёзы меня просто убивают…

– С этим пора заканчивать! – неожиданно резко, с холодным расчётом в голосе сказала Кулёмина, отстранилась от меня и вытерла слёзы. – Больше я не заставлю ни единого человека продать свою фирму Попову.

– Лен, что ты задумала? – с опаской спросил я, видя её решительный вид.

– Пока не знаю, но я обязательно что-нибудь придумаю! – ответила она, и у меня не осталось сомнений в её словах.