К.Г. Юнг. Семинар, 1925

Прощание с Норманом вызвало у меня смешанное чувство.

Он пришел в веселом настроении, на нем был голубой блейзер и ярко-красный галстук.

Это была вторая годовщина с момента нашей первой встречи. Два года назад он, плача, вошел ко мне в кабинет. Секретарша дала ему чашку чая, который он пролил себе на штаны.

– Вчера вечером я устроил себе праздник,– сказал он.– Я пошел в оперу. В первый раз смотрел «Богему». Боже, там можно найти все!

– Все?– спросил я.

– Там идет речь о больной аниме,– сказал Норман.– Я всегда был сосунком, который гнался за эфемерной прелестью. Пуччини выразил это в экстремальной форме.– Последовал невнятный жест.– Я увидел, во что вляпался.

Развод Нормана с Нэнси уже был официально оформлен.

Норман прекратил анализ не потому, что считал его ненужным, у него были другие планы. Его влекла новая жизнь. С точки зрения психологии, он был в очень хорошей форме; иначе говоря, он знал, с чем ему следует работать.

Он встречался с женщиной, но совершенно не думал о браке.

– У нас с ней особенные отношения, но мне очень нравится жить одному,– он сказал это в сторону, словно это ничего не значило.– Она меня любит, и я могу это доказать. Я могу это почувствовать.– Он улыбнулся, и его улыбка растянулась от уха до уха.– Я простой сельский парень. Я всегда хотел именно таких отношений.

Я улыбнулся:

– Вы прошли длинный путь Чарли Брауна.

Сейчас я не выразил Норману ни тени недовольства, ибо он честно заслужил мое одобрение. В последний год мы с ним прошли почти столько же, сколько в первый. Он пережил разрыв с женой, ибо очень серьезно отнесся к своей «чуме» и много над собой работал.

Когда я впервые увидел Нормана, он казался совершенно бесформенным– лужа воды, мешок желе. Теперь он приобрел определенные черты. Их можно было заметить в его осанке, походке, по тому, как он держал голову, по движениям его рук. И в его глазах.

Вокруг него возникала атмосфера спокойной уверенности в себе. Он принял себя таким, какой он есть. Я это признал и оценил.

Норман рассказал мне сон:

– Ко мне приближается женщина с ребенком. Это мальчик около года, может быть, чуть старше. Эта женщина мне чем-то знакома. Она спрашивает меня о религиозных заповедях. Я отвечаю, что она ошиблась, я не пастор. Она улыбается и протягивает мне ребенка. Я просыпаюсь, очень заинтригованный.

– Что вы отсюда можете узнать?– спросил я.

– Я полагаю, что женщина– это часть моей анимы, которая не очень хорошо мне известна.

Я кивнул.

– А ребенок– это символ новой жизни, новых возможностей.

– Так,– сказал Норман,– прошел уже почти год с тех пор, как я ушел от Нэнси. Тогда пора бы родиться чему-то новому, не так ли– этому ребенку?

Я согласился.

– Наверное, его зачатие произошло раньше, на первых стадиях анализа.

Такие сновидения встречаются довольно часто. Бессознательное полно сюрпризов. Часто кажется, что оно существует вне пространства и времени– так, как мы их понимаем. Но иногда из него появляются образы, которые прекрасно соответствуют повседневным событиям в нашей жизни. Такова реальность психики.

– А как насчет религиозного аспекта?– спросил я.

Норман вздрогнул.

– Для меня это тайна. Вы знаете, что я не хожу в церковь.

Я подошел к книжной полке и вынул том Юнга «Психология и религия». Листая его, я сказал Норману:– Юнг был уверен, что невроз в среднем возрасте неизлечим, если человек не станет развивать религиозную установку.

– Я атеист,– твердо сказал Норман.

– В самом деле?

Я нашел фрагмент текста, который искал.

– Слушайте: «Понятие "религия" обозначает отношение, свойственное сознанию, которое изменилось из-за ощущения нуминозного».

Я нашел другое место в книге.

– А здесь Юнг говорит, что, находясь в конфликтной ситуации, человек должен полагаться на «божественное утешение и посредничество... на автономное психическое событие, на тишину, которая следует за бурей, на свет, который возрождается в темноте... и таинственным образом привносит порядок в душевный хаос».

Норман задумался.

– Все это очень интересно,– наконец, сказал он,– раньше я никогда не задумывался об этом.

В дверях мы обнялись. Я очень привязался к Норману.

– Присматривайте за ребенком,– сказал я,– и напишите, когда найдете работу.

Мы пожали друг другу руки, и я помог ему надеть пальто.

Пришла весна, но все же было немного прохладно. Снег еще не совсем растаял, но повсюду стояли лужи, покрытые льдом. Вчера Арнольд мне сообщил, что наступила пора опыления растений.

– Скажите,– спросил я,– повлиял ли я как-то на вас?– У меня выступил румянец.

Норман на ходу остановился. Изумленный, он повернулся ко мне.

– Конечно. Мне ясно, куда идти, но я не знаю, как туда добраться. Если бы не вы, я бы так и оставался ничем.

Я возразил.

– А на вас как-то повлияло общение со мной?– спросил Норман.

– Да,– промолвил я.– Иногда у меня просто захватывало дух.

Норман вспыхнул.

– Не ребячьтесь.

* * *

В тот день это была последняя сессия. Последние два года я сократил свою практику до минимума. Теперь я целыми днями часто бываю совершенно свободен и предоставлен самому себе.

Зимой я играю в сквош. В жаркие летние дни я лежу на краю бассейна, глядя на облака, которые имеют форму слонов. Я спустился в подвальное помещение и, роясь в груде бумаг, смотрел на рисунки. Это было очень приятно. Я думал о том, как я изменился благодаря Норману.

Все, хватит скучать.

Но это уже другая книга.

Эпилог

Я вымыл посуду и убрал ее на полку. Не люблю оставлять бардак на кухне, когда иду спать.

– Что ты думаешь?– спросил я.

Рэйчел только что закончила читать последнюю главу.

– Я ожидала большего,– сказала она.– Ты не можешь это оставить в таком виде. Начало текста похоже на учебник, а затем он превращается в нечто, похожее на повесть. Мне интересны эти люди. Я хочу знать, что произошло с Норманом. И с Нэнси; ты о ней забыл.– Она сделала паузу.– И больше ни разу не упомянул об Арнольде.

Я люблю Рэйчел, но иногда она явно говорит не то.

– О них можно сказать гораздо больше,– объяснил я.– Но если я это сделаю, книга станет слишком специфичной. Норман утратит свою ценность парадигмы всего процесса.

– Раз так,– сказала Рэйчел,– то парадигма уже давно пропала. После введения ты обо всем писал только в контексте отношений Нормана и Нэнси. Кроме того, становится все труднее увидеть разницу между тобой и Норманом. Ты отправился обучаться на аналитика. А Норман?

– Норман– бизнесмен. Он настолько счастлив, насколько может.

– Если бы ты был Норманом,– настаивала она,– ты должен был бы стать аналитиком.

– Послушай,– сказал я,- я сделал все как надо. Нет ни Нормана, ни Нэнси. Это просто модель отношений, которые могут возникнуть между двумя людьми, которые вступили в брак и завели семью. Спустя несколько лет у одного из них происходит кризис среднего возраста, и он приходит на анализ. Психология реальна, остальное– выдумка. Я решил проследить судьбу мужа, так как она напоминает мне свою собственную, но могло быть совершенно по-другому: я мог проследить судьбу жены.

– Расскажешь это на суде,– ответила Рэйчел.

Я улыбнулся.

– Ты знаешь сказку братьев Гримм «Морская рыбка»?

Рэйчел отрицательно покачала головой и нахмурилась. Она не любила косвенные намеки.

– Тем хуже для тебя,– сказал я и выключил свет.

Я не должен говорить ей все.

Автор выражает признательность всем,

кто был вовлечен в процесс,

особенно тем, кто тесно с ним сотрудничал

при написании этой книги

и чей материал лег в ее основу.

Но всех персонажей этой книги придумал он сам.

Date: 2015-10-18; view: 272; Нарушение авторских прав