Маниок и священные флейты

Охотник шёл по лесу, единственный сын за ним. Вдруг мальчик остановился и произнёс:

– Отец, мне чудится голос священной флейты!

– Священных флейт не существует, – ответил отец.

Пошли дальше. Сын снова оборачивается и говорит:

– Отец, как тебе кажется, по‑моему отличный участок под огород?

– Не понимаю, о чем твоя речь, сынок.

В следующий раз мальчик остановился справить нужду.

– Отец, смотри, моя моча словно пена от горького маниока, а дерьмо такое, будто я маниоков наелся!

– Никакого маниока нет! – ответил индеец.

Снова пошли.

– Гляди, – говорит сын, – муравьи‑листорезы. Они несут кусочки листьев горького маниока.

– Листья как листья, – хмыкнул охотник.

– Теперь взгляни на других муравьёв, – не унимался ребёнок. – Они тащат кусочки маниоковых клубней!

– Ты все выдумываешь, – не верил отец.

Пройдя тёмного вперёд, мальчик заявил:

– А теперь протащи меня за ноги вокруг этих зарослей!

– Ты оцарапаешься!

– Прошу тебя, протащи!

Отец протащил.

– Вот и хорошо, – заключил мальчик. – Возвращайся домой, а я здесь останусь. Утром приведи сюда всех моих дядей, а маму и тёток не приводи!

– Где наш сын? – заволновалась дома жена охотника.

Муж ничего не ответил.

Утром мужчины отправились в лес. Ещё издали они услышали звуки священных флейт. Только пошли на их голос, как флейты зазвучали с другой стороны. Люди повернули, но опять промахнулись. Так они долго блуждали по лесу, пока не наткнулись на флейты.

Это было то самое место, где на ночь оставили мальчика. Весь участок, который отец обошёл накануне, волоча сына за ноги, стал теперь огородом. Позвоночник ребёнка превратился в стебель маниока, плечевые и бедренные кости в клубни, кисти рук в листья, плоть в маниоковую муку, язык в маниоковую лепёшку, зубы в кукурузные зёрна, волосы в метёлки на кукурузных початках, тестикулы в клубни ямса, колени в клубни таро, голени в клубни арроурута, ногти в земляной орех, кровь в красный сок ачиоте, вши в табак, жёлчь в перец, а локтевые кости в священные флейты.

Отец посадил маниоковый клубень – тот сгнил. Тогда сын явился ему во сне и всему научил: какое растение надо отростками размножать, какое клубнями или семенами, что лучше печь, а что варить, как участок готовить. Вскоре со всех сторон начали подходить люди и выпрашивать маниок. Но маниок был молодой, поэтому индеец отростков не дал, только муки немного отсыпал.

Жажда

Муж бросил свою молоденькую жену. Ей было так обидно и горько, что не хотелось никого больше видеть; осталась с бабушкой в покинутой всеми деревне. Индейцы бежали оттуда, страшась ягуара, который бродил вокруг. Однако женщины предпочитали погибнуть в когтях хищника, чем снова видеть бывшего мужа.

Неожиданно к хижине приблизился какой‑то незнакомый мужчина. Он вошёл и тоже заплакал. Женщине это показалось странным, она перестала всхлипывать и замолчала. Незнакомец сел и предложил обеим хозяйкам по куску жареной человечины. Потом сказал:

– Бабушка, вели своей внучке налить мне немного воды: пить хочется!

Молодая женщина смотрела на гостя с большим подозрением и отказалась встать с места. Это её спасло: отложив исполнение своих планов, мужчина подошёл к реке сам. Как только он закрыл за собой дверь, женщина расковыряла в стене отверстие и принялась наблюдать за гостем. На её глазах незнакомец опустился на четвереньки и стал обрастать мехом.

– Это ягуар, бабушка! – завопила внучка.

– Бежим, обойдём все тропинки, по которым ходим за хворостом, запутаем наши следы! Потом оставь меня в какой‑нибудь яме, завали хворостом и спасайся! – отвечала старуха.

Они так и сделали. Спрятав бабушку, девушка побежала, время от времени зовя на помощь. Вот впереди лагерь, в котором охотники собрались пострелять в цель из лука. До него уже близко, но зато позади раздаётся рык ягуара. В лагере мужчины так увлеклись стрельбой, что долго не слышали криков. Прошло много времени, прежде чем вождь поднял руку, призывая всех к тишине. Люди прислушались, а вскоре затем увидели женщину и несущегося по пятам хищника. Охотники встали полукругом. Женщина упала им на руки. Затем упал пронзённый стрелами ягуар. Женщину отнесли в хижину, труп ягуара сожгли.

Это происшествие отвлекло мужчин весьма ненадолго. Одержимые духом соревнования, они продолжали стрелять: каждый мечтал прослыть самым метким. Жены дома давно уже беспокоились, не зная, куда пропали мужья. Один человек страшно мучился жаждой, но и он уходить не хотел.

– Слушай, приятель, – обратился индеец к глазевшему на стрельбу мальчику, – сбегай к моей жене да попроси чего‑нибудь для меня попить!

Мальчик передал просьбу.

– А почему мой муж сам не придет? – удивилась жена. – Отправляйся назад и скажи: ничего я ему не дам!

Мужчина обиделся. Вскоре выяснилось, что он не одинок. Все охотники, кто раньше, кто позже, посылали детей за водою в деревню, но жены, тёти, дочери, матери отказывались помочь.

– Раз так, – сказал вождь, – то мы отомстим. Разожжём костёр и все в него прыгнем. Пусть тогда женщины проливают слезы!

Костёр получился гигантский. С криком «хочу стать аистом!» один человек кинулся в огонь головой вперёд. Именно поэтому у аиста сейчас красная шея. Увидев, как хорошо получилось, остальные мужчины тоже захотели стать птицами.

– Чур я белая цапля! – вопил кто‑то, поднимая тучи искр.

– А я черно‑белая! – отвечал другой, разбегаясь перед прыжком.

– Я журавль‑рыболов!

Так они выкрикнули имена всех живущих близ воды птиц и, пройдя сквозь огонь, взмыли к небу и полетели в сторону деревни.

– О, спуститесь, попейте водички! – звали их женщины.

Какой там, раньше звать было надо.

– Поднимайтесь выше! – командовал вождь. – На женщин, не желавших дать нам воды – никакого внимания!

Птицы спустились на озеро, где утолили, наконец, жажду и вдоволь наелись рыбы. Старики говорят, что затем эти птицы поднялись на самое небо и посылают нам гром, бурю и дождь. И они же, громовые птицы, принесли с неба семена кукурузы, арбузов, дынь, тыкв и бобов. Люди семена высушили и посадили. Так появились растения, которые мы выращиваем.

Вот все, что я знаю.