Глава 18. Синжуну казалось, что он сходит с ума

Синжуну казалось, что он сходит с ума. Уже три дня подряд Ниелл только и делал, что плакал за своей матерью. Ни он, ни Эффи не могли успокоить его. К тому же, несмотря на усилия кормилицы, мальчик очень плохо ел. В отчаянии Синжун послал за Эммой. Он вспомнил, какой успокаивающий эффект его сестра произвела на Ниелла, когда последний раз приходила сюда, и надеялся, что ей удастся сотворить такое же чудо и на этот раз.

Как Кристи могла уехать? Эта мысль терзала его, когда он расхаживал по комнате с Ниеллом на руках. Ее безответственное отношение к нему и ребенку стало еще одним грехом, добавившимся к и без того большому списку провинностей Кристи. Хотя он старался не думать о ней, у него не получалось. Он вспоминал с тоской, граничащей с болью, о тех последних часах, которые они провели вместе. Он помнил ее страсть и гадал, не было ли и это очередным притворством. Она сказала, что любит его. Синжун не верил этому. Если бы она любила их с Ниеллом, то не уехала бы. Видимо, шотландцы значили для нее больше, чем ее собственная семья.

Плач Ниелла вернул Синжуна к действительности, и он пожалел, что Эффи ушла на рынок этим утром. Но даже трогательная любовь Эффи к Ниеллу не могла восполнить отсутствие матери.

Синжун несказанно обрадовался, когда Пермбартон вошел в комнату вместе с Эммой.

По лицу Синжуна Эмма сразу поняла: что‑то не так.

– Что с Ниеллом?

– Слава Богу, ты наконец пришла! – воскликнул Синжун и вздохнул с облегчением. – Сделай что‑нибудь. Он ведет себя так уже три дня.

– Я отправилась к тебе сразу, как только получила записку. Ниелл нездоров? Где Кристи?

– Уехала, – сказал Синжун с такой злостью, что Эмма сразу же почуяла неладное.

– Что ты сделал с ней, Синжун? Кристи бы ни за что не уехала без своего сына.

Она протянула к Ниеллу руки:

– Дай мне его.

Синжун передал Ниелла Эмме. И хотя ребенок не перестал плакать, но все же немного успокоился. Эмма начала баюкать его, а потом стала разговаривать с ним тихим, успокаивающим голосом. Ее старания были вознаграждены – Ниелл вскоре умолк. Эмма продолжала укачивать ребенка, и тот уткнул свое маленькое, залитое слезами личико ей в плечо и уснул.

– Он спит, – сказала Эмма. – Бедняжка, малыш так измучился! Я положу его в кроватку. Подожди меня здесь, Синжун, я хочу знать, что такого ты сделал, что заставило Кристи уехать.

Когда Эмма вернулась, Синжун пил бренди из хрустального бокала. Он поднял бокал в ее честь и сделал большой глоток.

– В этом есть необходимость, Синжун? – с укором спросила Эмма. – Пьянство не решит твоих проблем.

– Поверь, мне действительно нужно выпить.

Он, запрокинув голову, осушил бокал до дна. Когда он потянулся за графином, Эмма убрала его.

– Что случилось?

Эмма решила докопаться до истины во что бы то ни стало, даже если ей придется поссориться со своим упрямым братом. Синжун знал, насколько настойчивой она может быть, если что‑то задумала.

– Я уже говорил тебе, Кристи уехала.

– Я повторяю свой вопрос. Что ты с ней сделал?

Синжун зло посмотрел на нее:

– Ни черта я с ней не сделал. Я пытался убедить ее остаться, не позволив взять с собой ребенка. Ты видишь результат. Она все равно уехала. Видимо, эти дикари, которых она называет людьми своих кланов, значат для нее больше, чем родной сын.

– Я запуталась, Синжун. Начни с начала. У Кристи, очевидно, была серьезная причина, раз она уехала.

– Садись, а я встану, – сказал Синжун, поднимаясь и начиная ходить взад‑вперед по комнате. – Все началось с того, что из Шотландии приехал Рори Макдональд. Он привез известие о том, что Камероны и Маккензи затеяли вражду с Макдональдами и Ренальдами. Все это бессмысленно. Я ничего не понял. Рори сказал, что Кристи нужна в Гленмуре, чтобы прекратить беспорядки.

– Она ведь их помещица.

– Да на чьей ты стороне? Я хотел поехать вместе с нел, но она сказала, что мое присутствие только ухудшит ситуацию. Она просила не посылать туда английских солдат для наведения порядка, так как боялась, что могут погибнуть невинные люди.

«Какие же все‑таки мужчины тупицы! – подумала Эмма. – Разве Синжун не понимает, что Кристи не настояла бы на том, чтобы он остался в Лондоне, не имея на то веских оснований?» Эмма не обвиняла Кристи в том, что та не рассказала Синжуну об угрозах Калумае Камерона убить его, но в глубине души считала, что Синжун имеет право знать это.

– Я никогда бы не подумал, что Кристи" сможет оставить Ниелла, – продолжал Синжун. – Но я был не прав.

– Ты часто бываешь не прав, Синжун, – строго сказала" Эмма. – Кристи любит Ниелла. И если бы ты не был законченным болваном, то понял бы, что она любит и тебя тоже.

Синжун с удивлением посмотрел на нее.

– Что заставляет тебя так уверенно судить о том, что происходит в моей семье? Я думал, что тебе не" нравится Кристи.

– Я и Кристи долго разговаривали в тот день, когда мы с Джулианом, придя к вам, узнали о существовании Ниелла. Мне стало многое известно о твоей жене из того разговора. Она прекрасная мать. Я понимаю: она сделала много такого, что сложно простить, но у нее были на то причины.

Он хмыкнул.

– Я думаю, она рассказала тебе, почему обманула меня?

– Вообще‑то да.

Синжун недоверчиво взглянул на Эмму. Насколько он знал, Эмма и Кристи всего пару раз оставались вдвоем. Как Кристи удалось за такой короткий срок получить столь преданного друга в лице его сестры?

Уперев руки в бока и расставив широко ноги, Синжун мрачно уставился на Эмму.

– Если тебе известно что‑то, чего я не знаю, лучше скажи мне.

– Не будь ты таким упрямым, Кристи сама бы тебе все рассказала. Но ты вел себя с ней так, словно она была недостойна общения с тобой, и угрожал забрать Ниелла. Какой эгоизм! И все то время, пока ты делал вид, что ненавидишь Кристи, ты, тем не менее, спал с ней, да?

Синжун потрясенно смотрел на сестру.

– Эмма! Ты говоришь слишком прямо.

– Ох, Синжун, не строй из себя скромника. И потом, сейчас уже другие времена. Я знаю больше, чем ты предполагаешь. А теперь, может, все‑таки ответишь на мой вопрос?

– Я не должен тебе отвечать. То, что было между мной и Кристи, – это наше личное дело. Расскажи мне все, что ты знаешь, пока я не задал тебе вполне заслуженную трепку.

Эмма пренебрежительно хмыкнула и сказала:

– Для этого я уже слишком большая. Но я все же расскажу тебе все, что мне известно, поскольку ты должен знать о том, на какие жертвы пошла ради тебя Кристи. С чего мне начать?

– С самого начала. Почему Кристи соврала насчет Ниелла? Почему она требовала развода, если я совсем не хотел этого, да и она тоже?

Эмма глубоко вздохнула и поведала ему историю, услышанную от Кристи, ничего не упуская. На лице Синжуна выражение полного неверия сменило осторожное доверие, пока он слушал рассказ Эммы.

– Все это правда, – заключила Эмма. – Я поверила Кристи, и ты тоже должен поверить ей. Почему еще она оставила бы своего ребенка? Только для того, чтобы не дать тебе поехать в Шотландию. Она опасалась за твою жизнь и сделала все, что было в ее силах, для ее сохранения.

– Но почему она не позволила мне самому побеспокоиться о своей безопасности? – спросил Синжун.

– Возможно, потому, что она хорошо знает Калума Камерона. Ты ведь сам сказал, что в Шотландии небезопасно.

– Да, они дикари, ворующие скот у своих соседей и дерущиеся между собой. Им ничего не стоит забрать то, что они хотят.

– Я так понимаю, что Калум Камерон хочет Кристи, – заметила Эмма.

Ярость переполнила Синжуна.

– Он не может забрать ее! Кристи моя. Черт возьми! Если он хоть пальцем тронет ее, я убью его.

Синжун стал ходить взад‑вперед по комнате, лихорадочно думая, как ему следует поступить. Теперь ему все было ясно. Все части этой головоломки теперь сложились в одно целое. Калум затеял эту заварушку с определенной целью, и этой целью было заманить Кристи в Шотландию, где он сможет добраться до нее. Каким же глупцом надо быть, чтобы не выслушать объяснения Кристи, когда она хотела все рассказать ему! Все, о чем он тогда думал, – это наказать ее за вранье.

Несмотря на то что Синжун был тогда невысокого мнения о Кристи, он нуждался в ней. Чувство вины терзало его. Кристи пустила его в свою постель, зная, что он просто использует ее. Если это не могло послужить доказательством ее любви к нему, тогда и ничто другое не могло. Простит ли она его? Или его упрямство уничтожило все чувства, которые она еще испытывала к нему? Он надеялся, что это не так, в конце концов осознав то, в чем не хотел признаваться себе с того дня, как встретил Кристи.

Он любил ее.

Он полюбил свою жену еще до того, как узнал, что она на самом деле принадлежит ему.

– Что ты собираешься делать? – спросила Эмма.

– Ехать в Гленмур. Никто не знает, что Калум надумал сделать с Кристи. Она уехала три дня назад. Если мне повезет, то я прибуду вскоре после нее. Я поеду верхом, так будет быстрее.

– Ты не можешь ехать один! – в ужасе воскликнула Эмма.

– Но Кристи была права насчет английских солдат. Сейчас в Шотландии беспорядки. Если я приведу туда солдат, это может иметь печальные последствия.

– Прошу тебя, Синжун, поговори с Джулианом перед тем, как поедешь. Сейчас его нет, но он вернется через несколько дней. Он пошлет с тобой нескольких надежных людей. Не обязательно солдат, но мужчин, умеющих держать оружие в руках.

– Ты думаешь, что я совсем беспомощный? Я знаю, что потратил большую часть своей жизни на бесполезные любовные похождения, но я в состоянии защитить себя. И кроме того, я не могу ждать приезда Джулиана. Вы с тетей Амандой сможете пожить здесь, присматривая за Ниеллом, пока я не вернусь?

– Конечно. Я пошлю служанку, чтобы оповестить тетю Аманду.

– Эффи и Гевин останутся здесь и будут помогать тебе. Спасибо, Эмма, не знаю, что бы я делал без тебя.

– Береги себя, Синжун. Я не перенесу, если с тобой или Кристи что‑нибудь случится.

– Не нарывайся на неприятности, девочка, – нежно сказал Синжун, поцеловав ее в лоб.

В глазах Эммы появился озорной огонек.

– Это слишком скучно. Для этого у меня будет полно времени после замужества, если я все‑таки решусь когда‑нибудь выйти замуж.

Синжун закатил глаза, гадая, существует ли на свете мужчина, способный справиться с его бойкой сестрой.

– Просто постарайся вести себя хорошо, пока будешь заботиться о моем сыне.

– Я никогда не сделаю ничего такого, что может принести вред Ниеллу. Я слишком сильно люблю его.

Сразу же после этих слов Синжун ушел, чтобы подготовиться к путешествию в Шотландию.

Кристи ходила по комнате из угла в угол, хмуро глядя на запертую дверь. Она стала пленницей. Как она могла допустить это? По крайней мере, Калум оставил ее одну после того, как принес в эту комнату. Сначала она боялась, что он попытается ее изнасиловать, но он просто закрыл дверь и оставил ее в одиночестве переживать и злиться.

Комната была опрятной и чистой, но маленькой по сравнению с ее спальней в Гленмуре. Она находилась на втором этаже, слишком высоко над землей, чтобы Кристи могла попытаться выбраться через узкое окно. Она знала, что в доме были и другие Камероны, так как слышала различные звуки и голоса, доносившиеся снизу. Устав от беспрестанного хождения по комнате, Кристи уселась на краешек кровати и завернулась в старое одеяло. Она гадала, что подумают ее родные, когда обнаружат ее исчезновение, и надеялась, что они сгоряча не нападут на Камеронов, еще до того, как она сможет поговорить с Калумом.

Кристи была поражена тем, как легко Калум сумел пробраться в Гленмур. Она содрогнулась при мысли, что могло произойти, если бы там находился Синжун. Он был бы убит в собственной постели, без единого шанса защититься. С ней могло случиться все, что угодно, но она знала, что была права, отговорив Синжуна от поездки в Шотландию. И хотя ей было больно признавать это, Ниелл действительно находился в большей безопасности в Лондоне.

Кристи услышала какое‑то движение возле дома и подбежала к окну. От того, что она увидела, кровь застыла у нее в жилах. Макдональды и Ренальды, все с оружием в руках, собирались во дворе. Перед ними стояли Камероны и Маккензи, вооруженные до зубов. У Кристи сжалось сердце, когда вперед вышел Рори, выглядевший свирепо, как воин из древних времен.

– Освободите нашу помещицу, – потребовал Рори.

К нему подошел Калум.

– Почему ты думаешь, что она у нас?

– Никто, кроме тебя, не решился бы выкрасть ее прямо из постели. Ты сотворил ужасную вещь, Калум Камерон. Если ты не вернешь ее, целую и невредимую, быть войне. Неужели ты хочешь поставить под угрозу жизни своих людей?

– Я не причиню вреда помещице, – пообещал Калум. – Я не сделал ничего такого, чего не делали до меня. Все вы знаете, что похищение чужой жены – это давняя традиция. Как только она забеременеет от меня, ее муж от нее откажется. Я, Калум Камерон, даю вам слово, что не обижу ее.

– Пусть Кристи выйдет, – сказал Мердок, становясь рядом с Рори. – Мы не доверяем тебе, Калум Камерон. Ты не оставляешь нам другого выбора, кроме как силой освободить нашу помещицу.

Кристи слышала каждое слово и знала, что произойдет, если Камероны и Макдональды сойдутся в битве. Многие погибнут, женщины и дети останутся без поддержки и защиты мужчин. Она не могла этого допустить. Свесившись с окна, она приложила руки ко рту и что есть мочи крикнула озлобленной толпе, собравшейся внизу:

– Макдональды! Ренальды! Слушайте меня!

– Это же глава Макдональдов!

Все подняли глаза к окну. Калум, казалось, вот‑вот разорвется от ярости. Он крикнул:

– Спрячься, Кристи! Это тебя не касается.

– Нет! Я глава Макдональдов. Мои люди зйают, что я поступлю так, как будет лучше для них.

– Говори, Кристи! – выкрикнул Мердок. – Если прикажешь стереть Камеронов и Маккензи с лица земли, то мы так и сделаем!

– Битвы не будет, Мердок, – крикнула в ответ Кристи. – Я сама во всем разберусь. Идите по домам. Займитесь восстановлением своих жилищ. Вам больше не придется бояться Камеронов, не так ли, Калум?

Давить на Калума было рискованно – каждую минуту могла пролиться кровь. Война между кланами будет тянуться не один год, и это может иметь серьезные последствия для будущих поколений. Враждовать было бессмысленно. Что же до воровства жен, это делали раньше и будут продолжать делать, но Кристи не могла допустить, чтобы Калум разжег войну. Калум долго молчал, и Кристи стала опасаться, что он проигнорировал ее слова. Она уже готова была попытаться вразумить Калума другими методами, как он наконец заговорил:

– Идите домой. Я получил что хотел. Вам незачем бояться Камеронов, если вы признаете меня своим предводителем. Старый Ангус был не прав, думая, что слабая женщина сможет управлять кланами. Если бы он выбрал меня, это было бы вполне естественно, но он отдал предпочтение своей внучке. Пришло время мне взять власть в свои руки.

Выкрикивая оскорбления, Макдональды и Ренальды схватились за оружие и двинулись вперед, готовые защитить свою законную помещицу.

– Нет! Не нужно сражаться, – закричала Кристи. – Все идите по домам! Позвольте мне самой разобраться с этим. Я не допущу кровопролития.

Повисла зловещая тишина – горцы обдумывали слова Кристи. Некоторые из ее людей все еще рвались в бой, но Мердок осадил особо нетерпеливых.

– Хорошо, мы уважаем желание нашей помещицы, и мы уйдем, Камерон, но это еще не конец. Лорд Дерби будет незамедлительно извещен о случившемся. Он не простит тебе оскорбления, нанесенного его жене. Воровство жен, может быть, и в традиции шотландцев, но для англичан это преступление. И хоть я и не люблю англичан, они все еще правят на нашей земле.

– Камеронами никто не правит, – крикнул Калум. – Я предупреждаю: если вам хоть немного дорога жизнь лорда Дерби, пусть он держится подальше от Гленмура.

Сердито ворча, разочарованные горцы стали расходиться; каждый клан возвращался в свою деревню. Калум поднял глаза на Кристи, и она встретила его яростный взгляд с холодным презрением. Может, он сейчас и думает, что одержал верх, но ему это с рук не сойдет. Она найдет способ расстроить планы Калума и вернуться к мужу и сыну.

Через некоторое время Кристи услышала за дверью тяжелые шаги и приготовилась к встрече с разгневанным Калумом. Она услышала металлический скрежет ключа в замочной скважине, и вот дверь распахнулась настежь. В комнату вошел невероятно злой Калум.

– Ты выставила меня дураком!

– Ты и есть дурак, Калум Камерон. Ни Макдональды, ни Ренальды не признают тебя своим предводителем. Если ты будешь упорствовать, у тебя возникнет гораздо больше проблем, чем ты можешь себе представить. Горцы не забыли своих потерь под Куллоденом. Возможно, ты хочешь, чтобы в Гленмуре появились английские солдаты?

– Я думал, что ты так же сильно, как и я, ненавидишь англичан, этих подлецов, лишивших нас родителей. Но посмотри на себя! Ты, словно шлюха, кидаешься в объятия к этому англичанину.

– Я была женой лорда Дерби с семи лет, – напомнила Кристи. – Ты знаешь, что у меня не было выбора.

– Да, но до тех пор, пока ты не поехала к нему в Англию и не отдалась ему, ты была его женой только на словах. Ты что, думаешь, я не понял, для чего ты все это сделала? Ты хотела ребенка, чтобы сохранить свой драгоценный Гленмур. Ты больше не одна из нас, Кристи Макдонаяьд.

– Так позволь мне вернуться в Лондон, к мужу и ребенку. Ты не получишь меня, Калум, потому что я этого не допущу.

Калум громко рассмеялся.

– И как же ты собираешься остановить меня?

Схватив ее за талию, он прижал ее к себе и стал грубо целовать. В его поцелуе чувствовались злость и желание наказать ее, но отнюдь не нежность. Когда его язык вошел в ее рот, Кристи чуть не стошнило, и она оттолкнула Калума и вытерла губы тыльной стороной кисти.

– Ты отвратителен!

Его лицо исказилось от злости, и он поднес кулак к ее лицу.

– Ты – женщина. Что ты можешь сделать, чтобы меня остановить, если я тебя захочу? – Он сделал шаг вперед. – Как только ты забеременеешь от меня, тебе придется привыкнуть к мысли, что ты принадлежишь мне.

Кристи самодовольно улыбнулась.

– Слишком поздно. Я уже беременна от мужа.

Калум разжал кулак и дал ей пощечину. У Кристи перед глазами заплясали огоньки, и она упала на пол.

– Ты врешь!

Калум побагровел гнева.

Кристи отползла в сторону. Он схватил ее за плечи и рывком поставил на ноги.

– Не прикасайся ко мне!

Одеяло, которое она прижимала к себе, упало. В своей тонкой ночной рубашке она чувствовала себя голой под взглядом Калума. Он долго стоял, глядя на нее, а затем рывком разорвал ее рубашку от выреза до подола. Долгую, мучительную минуту он разглядывал ее.

– Ты не выглядишь как женщина, вынашивающая ребенка.

Кристи схватила одеяло и прикрыла свою наготу. Он не препятствовал этому.

– У меня еще очень маленький срок, и поэтому ничего не видно.

На самом деле Кристи понятия не имела, беременна она или нет. Она точно не была беременна вплоть до дня своего отъезда, но последние часы, проведенные с Синжуном, могли все изменить.

– Тысяча чертей! Я не люблю, когда меня обманывают, Кристи Макдональд. Я думаю, ты врешь. Но я могу подождать. Если я пойму, что ты солгала мне, то не выпущу тебя из спальни до тех пор, пока не буду точно уверен, что ты забеременела от меня.

– Только через мой труп, – со злостью сказала Кристи. – Ты не прикоснешься ко мне, клянусь.

Калум посмотрел на нее сквозь полуприкрытые веки.

– Твоя смерть позволит мне получить все, что я хочу, и притом без особых проблем.

– А еще это приведет к войне, а значит, сюда явятся солдаты.

– Восстание неизбежно. Время пришло.

– Битва под Куллоденом состоялась много лет тому назад. Пора успокоиться. Верни меня в Гленмур, и я все прощу тебе.

– Мне не нужно твое прощение, – отрезал Калум. – И ты мне тоже не нужна, пока носишь ребенка от англичанина. Разве тебя не волнует то, что у твоего мужа любовниц больше, чем людей в моей деревне?

Кристи покраснела и отвернулась.

– Не трогай Синжуна.

– Я не трону его, если он останется там, тде есть сейчас.

– Ты не хочешь меня, Калум, признай это. Тебе нужна лишь власть.

– Не буду отрицать этого. Женившись на тебе, я мог бы помогать руководить нашими людьми, но теперь мне придется удовлетвориться тем, что ты будешь моей любовницей.

Кристи гордо расправила плечи.

– Ты кое о чем забыл. Как только Синжун узнает о том, что ты сделал он тут же приедет.

Она хотела, чтобы он остался в Лондоне, где было безопасно, однако ее сердце подсказывало ей, что он будет до конца сражаться за то, что считает своим по праву.

– Надеюсь, что приедет, – сказал Калум. – Мы будем ждать.

– А если он приведет с собой солдат из Инвернесса?

– Так даже лучше.

Калум повернулся, собираясь уходить.

– Подожди! Мне нужна какая‑нибудь одежда.

– Все в свое время, Кристи Макдональд, все в свое время.

К радости Кристи, на следующее утро к ней пришла Марго с охапкой вещей. Калум ушел, чтобы присмотреть за своим стадом, и Марго подняла такой шум, что Дональд Камерон, которого Калум оставил присматривать за домом, решил: лучше пустить ее к Кристи, чем выслушивать ругательства. Марго вихрем влетела в комнату и крепко обняла Кристи.

– Я принесла тебе кое‑что из одежды.

– Спасибо. Одеяла мне явно было мало.

Марго озабоченно взглянула на Кристи.

– Этот подонок что‑то сделал с тобой?

– Нет, и я не позволю ему этого. Я нужна Калуму лишь для того, чтобы получить власть.

Марго сомневалась в этом.

– Калум сказал, что собирается зачать с тобой ребенка, чтобы твой муж не захотел принять тебя обратно.

Кристи хитро улыбнулась.

– Я сказала ему, что беременна от Синжуна.

– Это правда?

Кристи пожала плечами.

– Нет, но я выиграю какое‑то время, Калум настроен на то, чтобы я родила от него, но он не сможет сделать этого, если я уже беременна.

– Будь осторожна, девочка, – предупредила ее Марго. – Калум Камерон очень самолюбивый человек. А такие люди весьма опасны. Ты уверена, что не хочешь, чтобы мы оповестили его светлость?

Кристи задумчиво закусила губу. Ей так хотелось, чтобы Синжун спас ее! Пожалуй, она совершила ошибку, не рассказав Синжуну о намерении Калума расправиться с ним. Если бы он выслушал ее, когда она хотела все ему объяснить, она не оказалась бы сейчас в такой ситуации.

– Возможно, ты права, Марго, но я часто подводила Синжуна, и теперь сомневаюсь в том, что ему не все равно, что со мной происходит.

– Почему ты не хочешь позволить ему самому решать?

Кристи тяжело вздохнула.

– Хорошо, Марго, поступай, как сочтешь нужным. Пошли гонца к Синжуну. Но так как Ниелл сейчас у него, я не думаю, что его обеспокоит моя судьба.

– Возможно, он преподнесет тебе сюрприз, – загадочно произнесла Марго.

Их разговор резко оборвался – в комнату ворвался Калум и выставил Марго за дверь.

Date: 2015-10-19; view: 314; Нарушение авторских прав