Глава 14. – Добро пожаловать в Дерби Холл, – холодно сказал Синжун, помогая Кристи выйти из кареты и ведя ее к входу в дом

– Добро пожаловать в Дерби Холл, – холодно сказал Синжун, помогая Кристи выйти из кареты и ведя ее к входу в дом.

Дверь распахнулась, и Синжун втолкнул Кристи внутрь. Она освободилась от его руки, державшей ее так крепко, что ей было больно, и посмотрела на него. Невысказанные слова замерли у нее на губах, когда она встретила его яростный взгляд. Заглянув в его глаза, Кристи увидела там пекло. Синжун еще никогда не был таким злым, даже в тот день, когда он явился в Гленмур и понял, кто она такая.

Его лицо словно окаменело, он молча смотрел на нее. Внезапно Кристи поняла, что они не одни. Высокий статный мужчина в ливрее стоял у двери. Она несмело улыбнулась ему, а он лишь удивленно приподнял брови.

– Пермбартон, – сказал Синжун. – Я хочу представить тебя твоей хозяйке, моей жене леди Дерби.

Обычно сдержанный Пермбартон на сей раз не мог скрыть, что он потрясен.

– Вашей… вашей жене, мой лорд? – запинаясь, проговорил он.

– Да. Леди Дерби приехала сюда из Шотландии. Позови слуг. Я хочу, чтобы через пятнадцать минут они все собрались в холле и поприветствовали свою новую хозяйку.

– Как скажете, мой лорд, – бесстрастно произнес Пермбартон и удалился.

И хотя бедняга старался не выдавать своих чувств, Кристи подозревала, что ее появление для него – полная неожиданность.

– Зачем ты сказал ему это? – резко спросила Кристи. – Я уже не твоя жена, и ты прекрасно знаешь об этом.

– Нет, Кристи, – прорычал Синжун. – Я так и не узаконил документ в суде. Прости, что расстроил тебя, но мы все еще женаты. И если ты уже вышла замуж за предводителя Камеронов, то тебя следует называть двоемужницей. А если ты спала с ним, то ты просто шлю…

Гнев охватил Кристи, и она влепила Синжуну пощечину.

– Ублюдок! – прошипела она сквозь стиснутые зубы. – Как ты смеешь оскорблять меня? Дрянь! Развратник! Никчемный человек! Со сколькими женщинами ты успел переспать с тех пор, как покинул Шотландию?

Синжун прижал ладонь к покрасневшей щеке.

– Советую тебе больше никогда этого не делать! – прокричал он. – Это ты хотела развестись со мной! Ты написала то проклятое письмо! Ты даже не снизошла до того, чтобы написать, как умер наш ребенок. – Он схватил ее за плечи и встряхнул. – Ты что, думала, мне это не интересно?

– М‑м… Мой лорд, моя леди, слуги уже собрались, как вы велели.

Кровь прилила к лицу Кристи. Не стоило выяснять отношения при слугах. Нет, она не боялась пересудов. Она просто не могла больше оставаться в этом доме, с мужем, ненавидящим ее, и ей нужно было срочно возвращаться к сыну. Но Синжун стал представлять ей слуг, словно ничего не произошло.

Он познакомил ее с поварихой миссис МакБайд, полной женщиной в очках. Были еще три служанки из Ирландии – Пегги, Меган и Бриди. Двое братьев, Джесс и Джерри, помогали в кухне, и при необходимости каждый из них мог выполнять обязанности кучера. Джон Коучмен, с которым она уже встречалась, заведовал конюшйей. Пермбартон, дворецкий, судя по всему, держал челядь в строгости.

Когда Синжун предложил ей выбрать себе служанку, Кристи предпочла Пегги, энергичную брюнетку с выразительными голубыми глазами. После знакомства слуги ушли, оставив Кисти и Синжуна наедине, чтобы те могли продолжить свой разговор.

– Я покажу тебе твою комнату, – сказал Синжун, ведя ее вверх по лестнице.

Кристи молчала до тех пор, пока они не вошли в большую, элегантно обставленную спальню, потом повернулась к Синжуну.

– Зачем ты делаешь это?

– Ты решила приехать в Лондон, и я предположил, что ты захочешь продолжения того, на чем мы остановились.

– Я приехала не поэтому.

– Так почему же ты приехала, милая?

Его взгляд скользнул по ее фигуре, задержавшись на полной груди перед тем, как вернуться к ее лицу.

– Беременность изменила… кое‑что в тебе, – сказал он. – Я не помню, чтобы у тебя была такая большая грудь.

«У тебя тоже была бы большая грудь, если бы было столько молока. Иногда мне кажется, что грудь вот‑вот взорвется», – грустно подумала Кристи.

– Я должна уйти, Синжун. Гевин и Эффи будут беспокоиться обо мне.

– Они знают, где тебя искать. А почему с тобой нет Рори и Марго? Я думал, что они сопровождают тебя.

– Марго беременна. – Она взглянула на Синжуна. – В отличие от некоторых мужчин, Рори захотел быть рядом с Марго, когда та родит.

– Черт, Кристи! Ты прекрасно знаешь, из‑за чего мне пришлось уехать. Я собирался вернуться, но потом получил твое письмо. Я и не думал, что ты влюблена в предводителя Камеронов. И почему же он сейчас не с тобой?

Кристи задумалась, услышав его вопросы, и поняла, что не может больше врать.

– Калум в Шотландии. Я … мы не подходим друг другу.

– И ты решила вернуть меня? – насмешливо спросил Синжун.

– Нет! Все не так.

– Так почему же ты приехала в Лондон? Может, ты хочешь найти себе нового мужа среди моих друзей? Возможно, им станет Руди?

– Мне не нужен муж! – Не в состоянии выслушивать эти несправедливые обвинения, Кристи направилась к двери. – Я не хочу больше оставаться в этом доме.

Но Синжун опередил ее, он загородил выход, иронично улыбаясь.

– Расскажи мне, почему ты приехала в Лондон.

– Я не собиралась видеться с тобой.

– Врешь! – крикнул Синжун. – Если бы не хотела меня видеть, то не приходила бы на бал.

Кристи с вызовом посмотрела на него.

– Это было моей ошибкой, и больше я ничего не собираюсь тебе говорить. Отойди от двери.

Синжун вспылил. Еще никогда женщина не позволяла себе так командовать им. Но несмотря на злость и непонимание, по его телу прошла волна вожделения. Он вспомнил, какой была Кристи прошлой ночью. Страстная, нетерпеливая, она просто пылала в его руках. Неожиданно он почувствовал сильное возбуждение. Казалось, что даже воздух вокруг них был пронизан чувственностью. Синжун дрожал от сладкой истомы, которая затрудняла дыхание и обостряла ощущения.

Предвкушение обладания ею заставило его сердце биться быстрее. Он испытывал небывалую потребность оказаться внутри нее. Страсть бушевала в его крови, словно лесной пожар. Единственное, что мешало ему тут же раздеть ее и уложить на кровать, было то, что все сказанное ею не имело смысла. В прошлом она так часто обманывала его, что теперь ему было сложно отделить ложь от истины.

– Я хочу знать правду, Кристи. Я уверен, ты что‑то скрываешь. Но что? Кого ты пытаешься защитить?

Кристи побледнела.

– Я… я… – Она бы предпочла отправиться прямиком в ад, чем быть здесь.

– Как умер мой ребенок? У меня был сын или дочь? Ты обязана рассказать мне это.

– Сын! – выпалила Кристи. – Он не прожил ни одной минуты. Мы похоронили его в тот же день.

Синжун пошатнулся, Кристи казалось, что и ее сердце вот‑вот разорвется на части. Внутри нее словно прорвалась преграда, и неожиданно Кристи поняла: она не может больше лгать. Это ведь большой грех. Изначальная ложь разрасталась, словно катящийся с горы снежный ком. Бог никогда не простит ей этого. Она не считала себя плохим человеком, но знала, что Синжун будет судить ее строго.

– Матерь Божья! Я больше не могу так. Прости меня, Синжун, мне очень жаль.

Слезы лились ручьями по ее щекам, когда она подошла к Синжуну. Как бы он ни осуждал ее, это было ничто по сравнению с тем, как она судила себя.

– Я врала тебе, Синжун. Я так долго тебе врала! Но теперь настало время рассказать тебе правду. Я не могу больше скрывать правду о твоем…

– Что скрывать? Какова же твоя правда?

Он говорил резко, осуждающе.

Неожиданно Кристи физически почувствовала холод, какой был в его словах. Быть презираемой любимым мужчиной – что может быть хуже этого? Как ей все ему объяснить? Как сделать так, чтобы он понял: она сделала это ради спасения его жизни? Возможно, если он увидит своего сына, то не будет ненавидеть ее так сильно.

– Я должна открыть тебе истину, – начала Кристи. – Позволь мне съездить к себе домой… Я кое‑что забыла там. И ты все узнаешь.

Синжун нервно засмеялся:

– Ты, должно быть, считаешь, что я глупец. Как только я потеряю тебя из виду, ты опять исчезнешь.

Почему он этого боится?

– Зачем я тебе? – спросила она, думая, что, если в его сердце остались хоть какие‑то чувства к ней, он сможет простить ее.

Синжун пожал плечами. Этот жест безразличия лишил Кристи последней надежды.

– Ты моя жена. Я имею право узнать, что ты скрываешь, до того как отошлю тебя обратно в Гленмур. Если в Лондоне со мной будет жена, это вынудит меня вести себя пристойнее. Я назначу другого управляющего, который станет присматривать за моими владениями и за тобой. Я не хочу снова узнать, что моя ветреная жена изменяет мне с другим мужчиной.

– А как насчет развода?

– Забудь о нем. Ты принадлежишь мне, где бы ты ни находилась – в Лондоне или Гленмуре.

– Пожалуйста, позволь мне съездить домой, Синжун. Я обещаю, что не сбегу. Я прошу дать мне только один час, – взмолилась Кристи, зная, что пора покормить сына. – Когда я вернусь, то объясню и это письмо, и… все остальное.

Синжун внимательно посмотрел на нее.

– Это еще одна ложь, жена?

Кристи покачала головой.

– На этот раз нет. Поверь мне хоть раз.

Она задержала дыхание, понимая, какая борьба происходит внутри Синжуна. Она знала, что у него нет причин верить ей, но она не хотела больше врать. Он, должно быть, увидел по ее глазам, что она не лжет, и кивнул, хотя, видимо, до конца так и не поверил ей.

– Хорошо, Кристи. Я отвезу тебя к твоему дому и подожду тебя там. А если ты не сдержишь слово, я вытащу тебя силой, где бы ты ни пряталась. Ты поняла меня?

Кристи поняла. Она много раз испытывала его терпение, и теперь он сделал ей большую поблажку.

– Я на все согласна.

Через пару минут они уже ехали к ее дому.

– Можешь не заходить со мной, – сказала Кристи, когда они добрались до ее жилища.

– Ты что, живешь здесь? – спросил Синжун пренебрежительно.

Она попыталась посмотреть на убогий фасад здания его глазами и поняла, какое впечатление оно производит на такого человека, как Синжун.

– Тут не так уж плохо. Это спокойный район.

Синжун молча помог ей выйти из кареты и схватил за руку, словно опасался, что она сбежит. Он повел ее по ступенькам и открыл дверь. Кристи зашла внутрь, остро ощутив разницу между роскошным холлом дома Синжуна и убогостью ее жилища.

– Кристи! – крикнула Эффи, сбегая к ней по ступеням. – Гевин рассказал мне о его светлости, и мы ужасно переживали. Что случилось? Вы…

Она смолкла на полуслове, увидев вошедшего вслед за Кристи Синжуна.

– Ты помнишь лорда Дерби, не так ли? – спросила ее Кристи, пытаясь разрядить обстановку.

– Добрый день, ваша светлость, – сказала Эффи, кланяясь ему.

– Проводи лорда Дерби в гостиную, Эффи, и принеси ему что‑нибудь выпить, пока я… соберу свои вещи.

– Но Кристи, я уже сложила все, что ты привезла с собой из Гленмура.

Кристи сделала вид, что не слышит, и прошла мимо нее к лестнице.

Синжун был уверен, что Кристи прячет что‑то… или кого‑то. Может, главу клана Камеронов? Но Эффи сказала, что уже сложила вещи… Он подождал, пока Эффи покинет обветшалую гостиную, и, следуя внезапному порыву, пошел вслед за Кристи. Наверху он остановился, нахмурившись, когда услышал ласковый шепот, доносившийся из‑за плотно закрытой двери, ведущей в одну из трех комнат верхнего этажа. Не стучась, он повернул ручку и распахнул дверь.

То, что он увидел, не укладывалось в его голове. Кровь отлила от его лица, и он прислонился к косяку, чтобы сохранить равновесие. Кристи сидела на стуле у окна, держа в руках какой‑то сверток. Взгляд Синжуна остановился на нем – он шевелился, и от него исходили звуки, удивительно похожие на чмоканье младенца, сосущего молоко. Пораженный, он перевел взгляд на Кристи и увидел в ее зеленых глазах вызов.

– Чей это ребенок?

Он знал ответ, но должен был услышать это от Кристи.

– Я все могу объяснить, Синжун.

– Я в этом сильно сомневаюсь, но все равно продолжай.

– Ты хочешь посмотреть на своего сына?

– Моего сына? – переспросил он, пораженный услышанным.

– Да, Синжун. Маленького здорового мальчика.

Синжун застыл как вкопанный, он не мог дышать, а тем более – двигаться. Он вспомнил, как в течение долгого времени оплакивал своего ребенка, и ощутил, что его переполняет ярость. Как Кристи могла так поступить с ним? Он подошел к Кристи и выхватил у нее ребенка. Лишившись возможности сосать молоко, Ниелл стал плакать.

– Верни мне его, Синжун, – потребовала Кристи. – Он и так слишком долго ждал, чтобы его покормили.

Полный ярости взгляд Синжуна остановился на ее груди. На соске осталась капелька молока, и он почувствовал возбуждение, несмотря на злость. С трудом он оторвал взгляд от этого великолепного зрелища и уставился на своего хныкающего сына. Его сердце постепенно растаяло и заполнилось любовью к этой крохе. Чистой, огромной любовью, какой раньше он никогда не испытывал. Его сын казался ему самым прекрасным ребенком на свете. Темные волосы, большие карие глаза, маленькие губки, еще влажные от молока Кристи, крепенькое тельце.

Его ребенок. Не мертвый, а живой. Он поднял взгляд от сына и увидел, что Кристи неотрывно смотрит на него. Он ощутил комок в горле, его одолели противоречивые чувства. И хотя он хотел излить на Кристи поток бранных слов, из его уст вырвалось только одно:

– Почему?

– Я все тебе объясню, только отдай мне ребенка. Он еще не наелся.

Синжун явно с неохотой вернул ребенка матери. Как только она поднесла малыша к груди, он перестал плакать. Синжун какое‑то время неподвижно стоял, наблюдая, как его сын ест, а потом опустился на ближайший стул. Он не мог придумать, что, кроме ненависти, могло заставить Кристи сказать ему, что их ребенок умер. Что, произошедшее после того, как он покинул Гленмур, так изменило ее? И при чем тут предводитель Камеронов?

Не желая пугать сына, Синжун молчал все то время, пока малыш ел. Но как только он насытился, и его глазки закрылись, Синжун забрал его из рук Кристи.

– Где его кроватка?

– В соседней комнате, в детской.

– Синжун положил спящего сына в кроватку и вернулся к Кристи, глядя на нее так, словно минуту назад не любовался сыном. Он мог простить Кристи многое, но не это. Она сидела на том же месте, прикрыв грудь и опустив голову, будто не хотела встречаться с ним взглядом.

– Я забираю своего сына, – сказал он без обиняков.

Кристи резко подняла голову.

– Нет! Я не позволю тебе. Что я буду делать без него?

– Мне на это плевать, леди. Я, конечно, тоже не ангел, но мне далеко до тебя.

– Я нужна Ниеллу. Я ведь кормлю его грудью. Ты не можешь забрать его у меня.

– Ниелл? Как мило, что ты дала моему сыну шотландское имя. Я могу делать то, что считаю нужным, и ни один суд не будет против этого. А кормилицу не так уж сложно найти. Ему будет лучше без тебя.

– Ты даже не хочешь услышать мои объяснения?

Его холодный взгляд остановился на Кристи.

– Не особенно. Ты соврала мне о смерти моего сына, и это все, что сейчас имеет значение.

Он повернулся, собираясь уходить.

– Подожди! Ниелл не знает тебя. Он будет скучать без меня. Пожалуйста, Синжун, не делай этого! Позволь мне поехать с Ниеллом. Я буду его нянькой. Ты ведь понимаешь, что у меня нет никого, кроме него. Я умру без своего ребенка.

– Возвращайся в Шотландию. Ты нужна своему клану. Пусть Калум станет твоим любовником, и ты сможешь родить от него еще одного ребенка.

– Я ненавижу Калума! – Слезы катились по ее щекам. – Почти та же сильно, как я буду ненавидеть тебя, если ты заберешь у меня Ниелла. Возможно, если ты дашь мне возможность объяснить…

– Уже слишком поздно что‑либо объяснять.

Синжун молча ругал себя за то, что ее слезы тронули его. Ему следует забрать ребенка и послать Кристи ко всем чертям. Но выражение ее лица растопило его сердце. Он решил, что ничего плохого не случится, если он позволит Кристи кормить его сына до тех пор, пока тот не сможет есть другую пищу. А потом он отправит ее в Гленмур, где ей и место.

– Подготовь Ниелла, – рявкнул он. – Мы выезжаем немедленно.

– Спасибо, – прошептала она, вытирая слезы тыльной стороной кисти.

– Я делаю это не ради тебя, Кристи. Ты права, Ниелл еще слишком мал, чтобы его разлучать с матерью, и я позволяю тебе пока остаться с ним. До тех пор, пока ты будешь кормить Ниелла своим молоком, можешь жить в моем доме.

– Синжун, если бы ты только выслушал…

– Возможно, когда‑нибудь я захочу выслушать тебя, но не сейчас. Приготовь Ниелла, а я сообщу Гевину и Эффи о своем решении. После того как они перевезут твои вещи в Дерби Холл, они могут вернуться в Шотландию, а могут остаться в моем доме. Это они решат сами.

Кристи смотрела, как он удаляется. Он весь был, как натянутая струна. Она знала, что у Синжуна есть причины сердиться на нее, но этот упрямец все же должен был выслушать ее объяснения. В какой же переплет она попала! То, чего она так боялась, все же случилось. Синжун хотел, чтобы его сын был вместе с ним, но ему было плевать на мать.

Эффи влетела в комнату, словно вихрь, прервав ее невеселые размышления.

– Ох, Кристи, что же нам теперь делать? Лорд Дерби сказал, чтобы мы доставили твои пожитки в его дом. Он предложил нам или вернуться в Гленмур, или поступить к нему на службу.

– Синжун хочет забрать Ниелла, – сказала Кристи, закусив губу, чтобы не заплакать. – Он берет меня с собой только для того, чтобы я кормила сына. Он ненавидит меня, Эффи, как я и предполагала.

– Почему ты не расскажешь ему правду? Он должен знать, что ты соврала, чтобы спасти ему жизнь.

– Он не хочет слушать меня.

– Я не оставлю тебя, Кристи. И Гевин тоже. Кто‑то из своих должен присматривать за тобой и ребенком.

– Я не заставляю и не прошу тебя, Эффи. Ты должна решить сама.

– Мы уже все решили. Ты помещица Макдональдов. И мы нужны тебе. А теперь будет лучше, если ты возьмешь Ниелла и спустишься с ним в гостиную. Его светлость ждет вас.

Когда Кристи спускалась по лестнице, она увидела Синжуна, нервно расхаживающего по комнате. Он кивнул ей и подошел, чтобы забрать у нее ребенка. Кристи крепко прижимала сына к себе, но суровый взгляд Синжуна заставил ее подчиниться ему… пока подчиниться. У нее был сильный характер, и она не собиралась безоговорочно принимать его условия. Кристи поджала губы от досады, когда он вывел ее за дверь и посадил в карету. Синжун положил Ниелла к ней на руки, и она крепко прижала малыша к себе и поблагодарила Бога за то, что ее сын все еще рядом с ней.

Дерби Холл был в три раза больше того скромного жилища, которое она снимала, но Кристи не впечатлили ни его размеры, ни роскошная обстановка. Это был не Гленмур. Уютный и простой, Гленмур был ее домом, и она тосковала по вересковым холмам и зеленым долинам. Она хотела воспитать Ниелла вдали от грязи лондонской жизни, в Гленмуре, где он сможет свободно бегать по земле, которая когда‑нибудь будет принадлежать ему.

– Я займусь поисками няньки для моего сына, – сказал Синжун, когда они поднимались по лестнице в ее комнату.

– В этом нет нужды, – ответила Кристи. – Мне бы не хотелось подпускать чужих людей к моему сыну. Эффи и Гевин решили остаться в Лондоне. Ниелл привык к Эффи, и она превосходно заботится о нем.

– Я думаю, что она подойдет для этой работы, – согласился Синжун. – Они с Ниеллом могут поселиться в маленькой комнатке напротив твоей. Гевин может жить в каретном сарае с моим кучером. Я буду платить им приличное жалование.

– Спасибо, – сказала Кристи. – Так как мое присутствие, по‑видимому, раздражает тебя, я буду стараться не попадаться тебе на глаза.

Синжун кисло взглянул на нее.

– Я сейчас не уверен насчет своих чувств к тебе, так что нам и правда пока лучше избегать друг друга. Но я буду видеться со своим сыном, когда пожелаю. Я буду либо заранее предупреждать Эффи о своем визите, либо навещать его, пока ты занята чем‑то другим.

– Я могу выходить из своей комнаты? – спросила Кристи, не поняв, что он имеет в виду.

– Конечно. Я ведь не монстр. Ты можешь приходить к сыну, когда тебе вздумается. Я буду выдавать тебе пособие, которым ты сможешь распоряжаться по своему усмотрению. Ты можешь выбрать модистку по своему вкусу. Вне зависимости от того, какие чувства я испытываю к тебе, ты все еще моя жена. Когда ты вернешься в Гленмур, я буду обеспечивать тебя.

– А как насчет тебя, Синжун? Какой пример ты будешь подавать своему сыну? Ты продолжишь разрушать свою жизнь? Разве ты хочешь, чтобы твой сын запомнил тебя как пьяницу, картежника и бабника? Грешник, может быть, и неплохое имя для развратника, но для отца оно совсем не подходит.

Синжун холодно взглянул на нее.

– Да как ты смеешь читать мне нравоучения? Вся твоя жизнь пропитана ложью! Ты еще ни разу не сказала мне правду с того самого дня, как мы встретились!

– Я все могу объяснить.

– Я не хочу ничего слушать. Пока я позволяю тебе жить здесь. Я редко обедаю дома, поэтому будет лучше, если ты будешь обедать сама в своей комнате. Я отдам соответствующие распоряжения слугам. Если тебе что‑нибудь понадобится, попроси об этом Пермбартона. Он здесь всем распоряжается.

Кристи провела остаток дня, обустраиваясь на новом месте. Она указала, куда поставить кроватку Ниелла, и попросила Пермбартона распорядиться, чтобы для Эффи устроили спальное место. Пегги принесла ей ленч, а после того как Кристи покормила Ниелла и уложила его спать, Пермбартон предложил ей осмотреть дом. Кристи не знала, как к этому отнесется Синжун, однако это мало ее заботило. Если она будет жить здесь, то ей нужно ознакомиться со своим новым жилищем.

Слуги были куда более любезными, чем Синжун. Можно даже сказать, что они проявили дружелюбие. Миссис МакБрайд, которая, очевидно, была рядом с Синжуном всю его жизнь, выразила надежду на то, что теперь, когда у ее хозяина появилась семья, он наконец‑то остепенится. Даже солидный, степенный Пермбартон все время улыбался ей, словно бы ожидая от нее чуда. И абсолютно все слуги были очарованы Ниеллом.

Дом, в котором жил Синжун, был великолепным. Все комнаты были богато обставлены и сияли чистотой. «Наверное, благодаря постоянному надзору Пермбартона», – решила Кристи. Она была удивлена, узнав, что спальня Синжуна примыкает к ее комнате. Кристи заметила тщательно замаскированную дверь, соединяющую их комнаты. Она грустно усмехнулась, зная, что этой дверью не будут пользоваться. Она считала, что теперь не нужна Синжуну как женщина. Для удовлетворения своих желаний он всегда мог выбрать одну из своих поклонниц. Она была здесь лишь для того, чтобы растить его сына. Синжун ясно дал ей понять, что, когда Ниелл сможет обходиться без матери, он отошлет ее в Гленмур.

Когда вечером ей принесли поднос с едой, Кристи едва прикоснулась к блюдам, хотя запах и внешний вид были очень аппетитными. Ей была нужна не еда, а любовь Синжуна.

Этим вечером Синжун посетил все те места, куда обычно заезжал. Он зашел в «Уайте», но ничто его не заинтересовало. Затем он побывал на приеме у Хамптонов, после чего поехал в «Брукс» и сыграл там несколько партий в вист. Около полуночи, когда для многих его друзей ночь только начиналась, Синжун был трезв как стеклышко и смертельно скучал.

По правде говоря, этим вечером ему было сложно уйти от Ниелла. Все в этом ребенке восхищало Синжуна. То, что он также был причастен к появлению на свет Божий этого безупречного человечка, поражало его. Он до сих пор злился на Кристи за то, что она скрывала от него сына. Гядя на нее, он не мог не думать о ее двуличности.

Неужели он когда‑то считал, что любит ее? Синжун так мечтал вернуться в Гленмур после суда над сэром Освальдом, и тут ему доставили это проклятое письмо! Ему, конечно, стоило выслушать объяснения Кристи, однако он опасался, что это снова будет вранье.

По пути домой он решил пообедать в «Альмаксе», и напрасно. Леди Вайолет кинулась к нему, как только он вошел.

– Синжун! Я надеялась на то, что ты придешь сегодня, – затрещала она. – Ты знаешь, что мы с лордом Фентоном расстались? Я снова свободна и буду рада восстановить наши отношения.

Она наклонилась к нему так близко, что ему стало не по себе от удушающего аромата ее духов.

– Фентон не сравнится с тобой в постели. Никто не сравнится.

Синжун молча смотрел на нее, не испытывая никакого желания разделить с ней постель.

– Я женат, Вайолет, разве ты забыла?

Вайолет пожала плечами.

– Мне все равно, а тебе разве нет?

Сйнжун подумал о своем маленьком сыне, лежащем в колыбельке, и внезапно осознал, что теперь должен вести себя пристойно. Он не хотел, чтобы его сын считал своего отца развратником. Возможно, пришло время Грешнику уйти на покой.

– Вообще‑то мне не все равно, – сказал Сйнжун. – Ты знала, что у меня родился сын?

– Разве твоя жена родила от тебя? – спросила потрясенная Вайолет.

– Если ты считаешь, что мой сын незаконнорожденный, то ошибаешься. Этот ребенок – мой законный наследник, – сообщил ей Сйнжун.

– Но как…

– Я думаю, мне не нужно объяснять вам все тонкости этого процесса, леди, – насмешливо сказал Сйнжун. – Если вы извините меня, я удалюсь – мне необходимо кое с кем переговорить.

Он спиной чувствовал взгляд Вайолет. На самом деле он не собирался ни с кем разговаривать, это был лишь предлог. Синжуну захотелось поехать домой. Внезапно он почувствовал потребность увидеть своего сына спящим. Ему пришла в голову ужасная мысль. А что, если Кристи увезла Ниелла? Может, стоило приставить к ней охранников? Он никогда не позволит отобрать у него ребенка. Никогда!

Вскоре Сйнжун уже входил в свой дом. Он был поражен, увидев ждущего его Пермбартона, – дворецкий давно уже не встречал его в столь поздний час.

– Вот это сюрприз, Пермбартон! – пробормотал Сйнжун. – Что‑то не так?

Пермбартон осуждающе посмотрел на него.

– Леди Дерби обедала сегодня в одиночестве в своей комнате и рано легла спать. Ее сложно назвать счастливой молодой женой.

И хотя дворецкий ничего больше не добавил, неодобрение ясно читалось на его лице. Первой мыслью Синжуна было выругать Пермбартона за то, что тот осмелился сделать замечание своему хозяину, но, подумав о том, что знает его всю свою жизнь, Сйнжун решил не обращать внимания на ворчание старика.

– Ты забываешь о том, что Кристи – не молодая жена. Мы женаты уже более пятнадцати лет. За это время вполне можно успеть родить сына.

– Вы правы, мой лорд. – Пермбартон хмыкнул. – Вам помочь раздеться?

– Я и сам в состоянии это сделать, – ответил Сйнжун. – Спокойной ночи, Пермбартон.

– Спокойной ночи, мой лорд. Ах да, может, вас заинтересует то, что леди Дерби в обед совсем ничего не съела.

Сйнжун стал подниматься по лестнице, гадая, как Кристи умудрилась так быстро заслужить любовь прислуги. Подойдя к ее двери, он замедлил шаг, а потом остановился, увидев, что в щель пробивается свет. Он не ожидал, что она еще не спит в такое время, и первой его мыслью было войти к ней. Но, немного подумав, он повернулся в сторону комнаты, где спал его сын. Однако вспомнив, что в детской разместилась Эффи, он решил не будить ее и пошел в свою спальню!

Как только он вошел в комнату, его взгляд остановился на двери, соединяющей его спальню с комнатой Кристи. Отвернувшись, он стал раздеваться. Сйнжун надел ночную сорочку и пошел к шкафу за колпаком. Он потянулся за графином, и его рука дрогнула. Сйнжун повернулся к двери, ведущей в комнату Кристи. Неведомая сила заставила его подойти к двери и открыть ее. Дверь бесшумно приоткрылась, и Сйнжун заглянул в комнату.

Он тут же увидел Кристи, и его тело моментально отреагировало на нее. Она сидела в кресле возле камина, кормя их сына, и ее белоснежная грудь, казалось, сияла в свете огня.

Date: 2015-10-19; view: 294; Нарушение авторских прав