Пророчество Оды

Как алмаз средь углей воссияет она,

Корона ее соблазнит.

За ее благосклонность начнется война –

Испытание ей предстоит –

Ей будет предложен могущества Жезл –

В вековой он вмешается спор:

В этом жезле погибель для одиор –

Мрак великий для омниор.

Только сердцем Избранница правду поймет,

Только сердце подскажет ответ,

И победу Избраннице принесет

На грядущие тысячи лет.

Селена

Селена дышала глубоко и ровно. Она лежала на соломенном тюфяке совершенно неподвижно, как в оковах летаргического сна, не желая попусту тратить силы, которых и так осталось немного. Пленница ничего не пила и не ела уже трое суток.

Над ведром для нечистот кружились зеленые мухи. Они садились на лоб и щеки Селены, но та их не прогоняла, застыв с закрытыми глазами и плотно сжатыми побелевшими губами. Тело ее было холодным, а пульс медленным. Где бы ни находилась сейчас внешняя оболочка Селены, дух ее витал очень далеко от крошечной темницы площадью в каких‑то пять квадратных метров. Дух этот полностью повелевал телом Селены, и она не ощущала ни голода, ни жажды, ни холода, ни отвращения. Даже ее обоняние притерпелось к вони, от которой поначалу ее чуть не стошнило.

Погрузившись в глубины своего сознания, пленница не обращала внимания на мерзость окружавшей ее темницы, но, услышав звук шагов, внезапно поняла, насколько устала. Стоило Селене только подумать об этом, как она заметила блестевшие от сырости стены узилища, кишевших вокруг вшей и клопов, цеплявшихся за соломинки тюфяка тараканов и жадно облизывавшихся отвратительных крыс.

Не владея больше собой, Селена передернулась от омерзения. Она учуяла запах крови, пота и страха, пропитавший стены темницы, заметила, наконец, свой грязный тюфяк с лиловыми пятнами плесени и желтую солому. Неимоверные силы, которые она потратила на то, чтобы держать себя в руках, казались ей потраченными напрасно. Селена больше не могла находиться в этом подземелье и не чувствовала ничего, кроме страстного стремления любой ценой вернуться туда, где светло, тепло и чисто.

Дверь темницы отворилась. Колоссальным усилием воли Селена взяла себя в руки, встала, гордо выпрямилась во весь рост и, пытаясь привести себя в порядок, пригладила ладонями легкую сорочку и провела пальцами по ниспадавшим на плечи пышным волосам.

– Надо же! – произнесла вошедшая в темницу женщина. – Ты еще красивей, чем мне говорили!

Селена стояла с каменным лицом и даже бровью не повела в ответ на комплимент тюремщицы.

– Кроме того, ты очень сильна – не просила ни еды, ни воды, ни одежды, не стонала, не рыдала, не билась головой о стенку.

– А чего вы от меня ждали? – смерив незнакомку высокомерным взглядом, поинтересовалась Селена.

– Я думала, ты воспользуешься своими колдовскими способностями.

– Я приберегаю их для более безвыходных ситуаций, – усмехнулась Селена.

Вошедшая женщина остановилась напротив пленницы и принялась сверлить ее взглядом.

Ростом она была не ниже Селены, возможно, чуть младше нее и, без сомнения, столь же красива.

Незнакомка блистала другой, более привычной красотой. На ее овальном лице сверкали темные глаза. У тюремщицы были черные как смоль волосы и белоснежная кожа, столь тонкая и нежная, что казалась прозрачной. Селене даже почудилась, что она видит под ней сетку голубых вен, по которым пульсирует кровь, беспокойная, как ручьи после бурного ливня.

Голодная и смертельно уставшая, Селена не опустила глаз, хотя пламенный взгляд незнакомки жег ее тело и буравил мозг.

Похоже, темноглазой женщине игра в гляделки надоела раньше, чем Селена начала подавать признаки усталости:

– Ты сильная. До тебя ни одной омниоре не удавалось выдержать моего взгляда.

– Насколько я понимаю, ты Сальма, – усмехнулась Селена.

– Ты правильно понимаешь.

– Не самое приятное место для знакомства, – смерив Сальму недобрым взглядом, заметила Селена. – Ты меня обманула.

– Ты смеешь обвинять меня во лжи?! – с деланным негодованием воскликнула ее тюремщица, но Селена и бровью не повела.

– Ты же обещала дождаться лета! – парировала она.

Сальма рассмеялась глухим невеселым смехом.

– Что такое два месяца по сравнению с вечностью!

– В моем случае два месяца – много. Я хотела все сделать как надо. Ты так поспешила, что я не успела замести следы, придумать правдоподобное объяснение своему исчезновению, закончить работу и оплатить счета.

– Ну и что! В этом не было никакой необходимости. Через месяц‑другой все смирятся с мыслью о твоем бесследном исчезновении и позабудут о тебе. Тебя забудет даже твой издатель.

– Меня не забудут мои подруги, – Селена покачала головой. – Они станут меня искать, и у вас будут неприятности. Будь уверена! Стоит им хорошенько подумать, и они обязательно нападут на мой след.

На этот раз Сальма неохотно согласилась с Селеной.

– А ты хотела разыграть свою гибель? – спросила она.

– Но ведь так мы и договаривались! – нахмурилась Селена.

– Я выполняла приказ Графини, – пожала плечами Сальма. – Все шло согласно плану, но неожиданно Графиня велела поторопиться.

– Мне нужно вернуться и замести следы, – немного помолчав, заявила Селена. – Еще не поздно сделать так, чтобы мое исчезновение не вызвало переполоха.

– Это невозможно, – не терпящим возражений тоном заявила Сальма. – Графиня желает тебя видеть.

– Она вернулась? – дрожащим голосом спросила Селена.

– Нет.

– И как же она меня увидит? – пробормотала Селена, с ужасом догадываясь, какой последует ответ.

– Ты должна сама к ней явиться. Я возьму тебя с собой в Тусклый мир.

Побледнев, Селена пошатнулась и схватилась за стенку, даже не заметив, что раздавала ладонью жирного таракана.

– В Тусклый мир?

– Неужели тебе страшно? – злорадно усмехнулась Сальма.

– Еще ни одна омниора оттуда не вернулась, – не стыдясь своего страха, пробормотала Селена.

– Но ты же не простая омниора, – глухо рассмеялась ее тюремщица.

Селена судорожно размышляла. В ее нынешнем положении она не могла злоупотреблять терпением ни Сальмы, ни Графини…

– Хорошо. Я отправлюсь с тобой в Тусклый мир, но при одном условии. Сначала я вернусь домой и замету следы, – выдохнула она.

– Я сама это сделаю, – усмехнулась ларва.[4]

– Ты?!

– Это будет здорово! – с шаловливым блеском в глазах прошептала Сальма. – Я обведу их вокруг пальца.

– Нет, только не ты. И вообще, прошло уже три дня!

– Ну и что?

Селена разозлилась:

– Не смей приближаться к моему дому, иначе пожалеешь!

Сальма ничего не ответила. Она молчала так долго, что Селена начала беспокоиться.

– Ты что‑то скрываешь от меня? – наконец спросила Сальма.

Селена покачала головой.

– Еще неделя в этой темнице освежит твою память, – нахмурившись, пробормотала тюремщица.

Селена почувствовала приступ отчаяния. Сальма развернулась и шагнула к выходу, не предложив Селене ни глотка воды, ни даже драного одеяла. Селена почувствовала, что больше не может здесь оставаться, и воскликнула:

– Постой!

Сальма замерла и медленно обернулась.

– В городе живет мужчина. Его зовут Макс. Он меня безумно любит и будет ждать.

– А ты?

Прикусив губу, еще помнившую поцелуи Макса, Селена пробормотала:

– Я его забуду.

– Кто‑нибудь еще?

– Девочка.

– Какая девочка?

– Моя приемная дочь.

– Дочь?

– Она мне никто! – воскликнула Селена. – Деметра заставила меня ее удочерить. На самом деле Деметра интересовалась девочкой гораздо больше, чем я.

– Это маленькая омниора?

– Нет. Она простая смертная. Некрасивая, неловкая. У нее нет никаких способностей.

– Что тебе до нее?

Селена представила чистую постель, стакан холодной воды, горячую ванну, теплую комнату и яркий солнечный свет.

Присмотревшись к проницательной Сальме, она поняла, что ту не обмануть.

– Но она же считает меня матерью!

– Ну и что?

– Я ее люблю, – опустив глаза, призналась Селена.