Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
О гордостиПопадая вдруг в круговорот Заунывной жизненной метели, Не жалей себя, коль впрямь ты горд И не хочешь, чтоб тебя жалели.
Не жалей. Ну разве что тайком. Пусть из глаз струится безмятежность, И никто не ведает о том, Что за грубым словом — боль и нежность.
Всех несчастных жалко нам всегда. Даже тех, кто добротой не блещет, Вид бедняги будит иногда То, что отличает нас от вещи.
Но у них понятие своё, И они, жалея, скалят рожи. Не жалей себя нигде, ни в чём, Твёрдым будь. И лишь тогда ты сможешь
Доказать нахальству хамских морд, Доказать не на словах, на деле, Что ты жив, что ты силён и горд И не хочешь, чтоб тебя жалели. 1-15/VIII-83
*** Мне жить и жить... Ко всем чертям усталость! Ко всем чертям бессилье и хандру! Мне надоело брать то, что осталось В чужих тарелках На чужом пиру. Я не слюнтяй, Я просто меланхолик, И счастье жить Мне тоже по плечу. И я могу — ведь не безусый школьник — Направить жизнь, Как сам того хочу. А я хочу быть ко всему причастным, Любить, как все, Негодовать, как все. И это мне доступно И подвластно. Конец унылой Серой полосе. 26-28/IX-83
*** Я о пощаде не молю, Хочу быть гордым. Пусть знают все, как я люблю, Пусть бьют по морде.
Хочу быть тем, каким я есть, Простым и сложным, Хоть сквернословьям счёта нет И слухам ложным. 9/ІІ-1982
*** Я раньше был таким мечтателем отчаянным! Вся жизнь была, как вечно длящийся полёт. Куда всё скрылось так нежданно и нечаянно? Каким я стану через день иль через год?
Хлещу вино я за углами в сером городе, А раньше строил голубые города И любовался ночью голубыми звёздами. Не возвратятся ко мне звёзды никогда. 30/VI-81
*** Разве выразить словом, как стонет душа, Когда друга пропил, сам того не желая! Лучше б я не рождался на свет, не дышал, Чем вот так побираться, друзей предавая!
Я — дурак и подлец, оправдания нет, Даже если себя оправдать я сумею. Будет мучить позор меня этот сто лет, Если я до тех пор умереть не успею. 1/VII-1981
*** Мечтатель из глухого захолустья... И что мне нынче в голову взбрело И наводнило сердце чистой грустью, И омрачило мыслями чело?
Я вновь один, как был один и прежде, Всё так же оглушённый тишиной. И угасают искорки надежды, Как гаснут в тучах звёзды надо мной.
Нет никого, с кем можно поделиться Своей мечтой, что тонет в глубине, Но всё ж она, как ручеёк, струится И шевелит прошедшее во мне.
А что там было? Ничего такого, Что можно вспомнить с радостью иль злом. Я вспоминаю будто бы другого И думаю, как будто о другом.
Фальшивые улыбки, взгляды, нежность, Фальшивые слова, фальшивый смех, Фальшивый гнев... Но искренняя ненависть И отчуждённость, и насмешки тех,
Кто дорог был, в ком я искал спасенья И пониманья болей и тревог, Как будто совершивший преступленье Бродяга на скрещении дорог.
Я ни о чём прошедшем не жалею, Я много видел, много пережил. Смотрю назад и сам себе не верю, Что тоже бодрым и весёлым был.
Я был смешным и бойким балагуром. Так было. Но возможно ли опять? Смогу ль, как прежде, недалёким дурам В самозабвении стихи читать?
Нет, не смогу. И вовсе не об этом Мои мечты, тоска моя и грусть. Они в другом: что больше нет на свете Мечтателей из тихих захолустий. 21/X-1981
*** Проплыли золотые годы Облаками в пустую даль. Досыхают нежные всходы, Что посеял, да не пожал. Забываются злые ночи, Что прокурены до синевы. Улетучиваются строчки Из загаженной головы. А от мыслей — мороз по коже — Может, всё это было зря? Я шагаю, морщась и ёжась Мимо листьев календаря. С 28 на 29/ІХ-1988. Городня
*** Мне бы юности чуть-чуть, Хоть бы капельку, Чтобы время обмануть На немножечко. И — опять куда-нибудь, В ту же Африку. Чтобы яблоко лизнуть В нежность кожицы. Мне сказали, что я чист — И не кто-нибудь, А жена — мол, я, как лист Нелинованный. Может, правда — в этом смысл: Словно по небу, По земле шагать и не- искренне, словно бы. Мне пять лет, смотреть на свет, Презирая мрак, Будто оного и нет На весах судьбы. Будто не за тридцать лет. Если б правда так, Если б это был не бред, Если правда бы... 16/VІ-1991. Городня
*** Всех бездомных собак кормлю — Мне от этого не убудет. И за что-то людей люблю. А меня все собаки любят. Я доволен? И да, и нет. Иногда мне бывает жалко, Что рождён человеком на свет, А хотелось бы быть собакой. 14/І-1981
*** Вот ерунда — уверенность в грядущем, А с нею — неуверенность в себе. Что я могу? И сразу как-то душно Под скучный храп покорности судьбе. Как кровь из продырявленной аорты, Струится мысль в безлюдную пургу, Что я ещё могу заняться спортом, Но душу переделать не смогу. Бредёшь по жизни полудохлой клячей, Влача биссильно фактов злую месть. Что — для меня на свете нет удачи? Но я живу. И в этом что-то есть. Я начал понимать. И это славно. Но вновь клубится сигаретный дым. И я предпочитаю быть неправым, Чем никаким. 7/ХІ-1987
*** Милая, как к тебе донести эти звуки, Что плывут, растворяясь в глубокой ночи, Как к тебе дотянуть свои грубые руки, Как их нежности и доброте научить, Как поверить в своё бесприютное счастье, Что опять побрело по чужим хуторам, Как себя научить никогда не бросаться Тем, чего никогда никому не продам И купить не смогу? С 1 на 2/VIII-1987
*** Притворство жжёт раздвоенную душу, Но правила такие у игры: Чем громче плач внутри — тем громче смех снаружи, Чем громче плач снаружи — тем тише он внутри. И значит, что не может быть иначе — Я лезу в драку с собственной судьбой, Ведь для меня давно одно и то же значит: И счастье быть твоим, И счастье быть собой. С 16 на 17/VIII-1987
*** Ах, моя повзрослевшая девочка, Чья-то женщина, Почти мама. И уже ничего не изменится. Ох, гордячка моя упрямая. Не вернуть уже пору весеннюю. Что же делать? Но что-то надо. Я поверил Сергею Есенину, Что и в горькой бывает услада. И подобно учителю, только Не являясь великим поэтом, Я читаю стихи алкоголикам, А они меня любят за это. И за то, что парень я свойский — Хоть порой улыбаюсь криво, Когда тщетно взывая к совести, Безвозмездно даю на пиво. Пивом потчую горькую думу я О моём беременном счастье. И вливается в сердце иллюзия, Будто жизнь не прошла напрасно. 25/VI-1987
*** Я не подлец, не злопыхатель, Не идиот, Нет, просто я пустой мечтатель И донкихот. А жизнь на мерзости богата Немало лет. Вот только нету Россинанта. И Санчо нет. 7/VIII-1980
Мить І Боже, дай мені трохи віри, Небагато. А ні — то й ні, То вовком блукатиму сірим По торішній жорсткій стерні Сподівань. Мов ліхтар розбитий, Розум втратив надію — ще Освіти (чи зрозуміти) Серед землища, під дощем, Чисту, тиху, суху оселю (Чи то пак — існування сенс). Мертва пустка безтямно стеле Безпритульність, безладдя, без… Боже, де я тебе побачу, Чим відчую тебе — такий? Тільки й світла — з очей дитячих. Тільки й світу — що виднокіл. ІІ Хто я є? — Запитання дурне. Хто я є? Що мені нагадає зухвала циганка? Чи згадаю свій рід і наймення своє, Чи все виплюну, мов недотлілу цигарку? Та скуйовджена пам’ять тривогою мстить, За гріхи поколінь насилає безсоння. Хто я був? Ким я був? А життя — тільки мить. Тепла, лагідна мить, Мов метелик в долонях. Скільки зору сягає — сухе довкілля, Що від редьки гіркої вже більше обридло. Залишається мама та рідна земля. Та ще мова — Знайома і зовсім не рідна.
*** Осторожно! Время — не лекарь, Не судья, блюдущий закон. Равнодушно сметает ветер Всё, что выставлено на кон. Схоластический скрип минуты, Романтический блеск эполет… Ты очнёшься Утром, как будто, А окажется — утра нет. Семицветьем радуги можно Накормить не одну мечту, Только мир спасти очень сложно, Уповая на красоту, Если в явь, как чумные пятна, Входит боль, как будто сама: Из всего, что ты мог когда-то — Можно только сойти с ума.
*** Земля, где вековая боль Привычна и обыкновенна, Доступна форма исподволь, А суть вскрывается, как вены.
Зачем же ты тогда воздвиг Так много снов за век короткий? — Не даст забыться ни на миг Мучитель в черепной коробке.
*** Смятенье робеющих слов. Улыбки. Семейный альбом. Как отзвук путь сбывшихся снов — Сиденье напротив вдвоём И мыслей запутанный хлам, Что хода к тебе не найти. Застрявшие в горле “сто грамм”, Что храбрости не принесли. Застывшее время в груди. Сукунда? Столетие? Час? Смущённое: “Надо идти” И карих задумчивых глаз
Лица дорогого черты... На столике в вазе стоят Убитые мною цветы. ІІІ-1986
*** Падаю, падаю, падаю. Неудержимо. Всё ниже. Знаю, что этим обрадую Многих, кого ненавижу. Дело не в том, что в любимую Верил, как в Бога, наивный, Дело не в том, что стихи мои Так и умрут писаниной. Просто звезда, что вела меня, Резко сорвавшись, упала И стала холодным камнем На куче кала.
*** Заметает бесстрастное время след. Я несу одиночества тяжкий крест. Всё черствею, черствею, как чёрный хлеб, И всё меньше надежды, что кто-то съест. Растерял я все ласковые слова И найду ли, если будет кому сказать? А вдали полыхает закат, Кровав, Словно мысль, что вернулась ко мне опять. Если что — кто-то скажет, мол, стыд и срам. Я и сам ей в страхе шепчу: “Отвяжись!” Но себя никому подбирать не дам. Лучше сделаю то, что диктует мысль.
*** Ко мне позавчера явился бомж. Ну, что ж — Ночуй, раз уж родился и живёшь. Ведь всё же не собака — человек. Я тоже не безгрешно прожил век. А мне сосед сказал: “Ну, ты даёшь! Как будто на придурка не похож. Да если б я делами заправлял — Отстрел на этих организовал!” Сосед, конечно, оказался прав: Мой гость к утру поспешно умотал И прихватил на память четвертак. А я — дурак. А я простой дурак. Но что в ответ сказать соседу мне? Что против всех отстрелов на Земле, Даже бездомных кошек и собак? А жизнь, увы, совсем не четвертак. Вчера он вновь пришёл. Но я был строг И не пустил беднягу на порог. И мне урок. Да и ему урок. И пусть меня простит за это Бог... 23/ІІІ-1991. Городня
*** Хотя и тривиальна эта драма И мелодрамой даже отдаёт, А всё же в голове зудит упрямо И по ночам покоя не даёт. Дела, дела. Всё реже приезжаю. Безумье цен — единственная новь. И тут меня помалу забывают Дорожки, где я бегал без штанов. И я от них всё дальше. Постепенно. И городок мой бесконечно мал. Хоть бесконечность видимой вселенной Я среди этих хаток постигал. И нет, не упаду я на колени — Свезут в Халявин, если упаду — Нет-нет, и “грудочку землі своєї До вуст не прикладу...” Приеду, погляжу на новостройки, Повспоминать прошедшее потщусь, Взгрустну, посокрушаюсь — да и только. Уеду. И вовек не расплачусь Ни с мамой, Ни с родной землёй, Ни с прошлым. Ни с будущим, которого боюсь. И снова кану в будни с бытом пошлым. И видимо, однажды не вернусь. С 22 на 23/VII-1996. Городня
*** Горе — любить себя И никого другого. Горе — упасть хрипя И не подняться снова. Горе — лизать пломбир Розового тумана. Горе — смотреть на мир Через стекло стакана. Горе — когда молва Веет морозной стужей. Горе — швырять слова И забывать их тут же, И, опуская взгляд Возле холёных лысин, Горе — достойно лгать Среди ненужных истин. Горе — мякушки грызть. Не быть любимым. Горе — на цель нестись И проноситься мимо. Горе — друзей терять. Горе — в друзьях теряться. Горе — не понимать. Горе — не пониматься. Горе — бездарным быть, Но — наделённым властью. Горе — живя, не жить. Всё остальное — счастье. 1984. Городня
*** Что случилось со мной? Затуманилось музыкой сердце, Закружил в тихом танце Доверчиво-мирный покой, И забытое напрочь Волшебное доброе детство Прикоснулось к глазам Осторожной и влажной рукой. Мне под тридцать уже, И недетские гложут проблемы, Я душой огрубел, Замотался в делах, И мечты Превратил в беспристрастность И точность безжизненной схемы, От которой уже Никогда не смогу отойти. Даже сны ко мне в гости Заходят всё реже и реже, Да в них — то кошмар, То бесплотность фальшивых утех. Хоть они и полны Впечатлений и красок, как прежде, Впечатлений — не тех, К сожаленью, И красок — не тех. Так откуда же взялась На три четверти мёртвая нежность? Может, это февраль Залетел из далёкой зимы? Может, близость весны Заиграла сонату надежды, Приглушив на мгновенье Суетный треск кутерьмы? Вот и мама моя Наклонилась ко мне, Молодая, И искринки в глазах — Будто не было тягот и лет. Вот и бабушка мне, Запинаясь, Про Миньку читает... А её уже нет, Скоро будет два года как нет. Но опять завлекла Повседневная ясность круженья В наготе злободневных И вовсе не детских тревог. Быть ребёнком прекрасно. Но быть им всю жизнь — Преступленье. Если век от беспечности наших шагов изнемог. IV-V-1987. Городня
*** Разболелось сердце. Слишком грустно — Годы пролетели слишком быстро. Хоть бывало всяко там — набил посуды. Я уже не буду таким глупым И уже не буду таким чистым И талантливым таким — уже не буду. 26/ІХ-1996. Киев
*** Вокруг прохладно в мире и пустынно, Земля во сне, а дали глубоки. Меня печалью, горечью полынной Рисует жизнь. А я пишу стихи.
Была уютна матери утроба, Но я шагнул в заоблачную даль, Чтобы искать смысл жизни благородной, Но не нашёл, а лишь обрёл печаль. 25/IV-1981
*** Немало надо вод, чтоб речкой стать ручью, А сколько было слов, отброшенных на ветер... У самого себя беру я интервью И сам пытаюсь на вопрос ответить.
Хочу и не хочу, люблю и не люблю, Живу и не живу, и радуюсь, и каюсь, Средь пройденных дорог ищу одну — свою И не пойму никак, что было — что осталось.
Я больше не хочу жить так, как раньше жил. А как же дальше быть? Вопросы без ответа. Куда-то скрылось всё, что раньше я любил. Устал глядеть на мир. А в мире столько света.
Зачем мне этот свет, когда в душе темно? Зачем мне этот мир? Я сам себе не верю. Я больше не хочу писать и пить вино, Но всё-таки пишу и пью. 1/VI-1981
*** Что-то я опять про звёзды размечтался И опять лежу во тьме без сна. Снова разлюбился, снова расписался, Позабыв, что позади вина.
Ни к чему любовь мне, ни к чему мне звёзды, Ни к чему пьянящий запах грёз... Может, всё вернётся, может быть, не поздно? Скучно стало в мире жить без звёзд. 3/VI-1981
*** Швырнуть котомку за плечо, Пока надежда не остыла? Как бы всё было хорошо, Когда бы хорошо всё было!
Звезда в прозрачной темноте Куда-то манит, что-то хочет... Как много слов! Но всё не те... Что ж надо мной судьба хохочет?
Она не может разобрать, Мои мечты о счастье — втуне. Мне остаётся вдаль смотреть, А видеть — задницу Фортуны. 6/VI-1981
*** Я от себя никак не убегу, Не заслонюсь истерией и плачем. Я много видел на своём веку, Не видел только одного — удачи,
Такой, чтобы заполнила всего, А не подачек от судьбы суровой. Не знаю счастья, но люблю его. Так жить неинтересно, и не ново...
Порой встречая благодарный взор, Я радуюсь. Тоска уже вне власти, Я не подонок, не пошляк, не вор... И я люблю... И в этом моё счастье. 28/ХІІ-1981
*** Мне снятся сны. И каждый сон, как жизнь, Как будто повесть Среди кромешной плотной тишины, И каждый — в новость.
То обо мне, как будто я солдат, То о любимой, Мне снится её чистый нежный взгляд, Как в кинофильме.
То о далёких странах, где ещё Ни разу не был, То о далёких давних временах, Какая небыль.
То холодком за шеей пробежит, То станет жарко, Но так не хочется глаза открыть — Проснуться жалко. 2/ІІ-1982
*** Я душу запер на замок И в даль стрелой умчал, А возвратясь, открыть не смог — Ключ где-то потерял,
Дверь не взломаешь, не войдёшь. С тех пор к тому ключу В мороз и в зной, и в снег и в дождь Слоняясь, путь ищу. 2/Х-82
*** Не раз меня младенцем звали и святым, Бросали мне в лицо, смеясь досужно: “Кончай писать стихи, Кончай дарить цветы. Ну что ж ты, дурачок, Ведь сам же знаешь — нужно!”
Я никому не обещал достать звезду, Я правду жизни признаю и принимаю. Но женщину любить, как отправлять нужду? Нет, это не по мне. Нет, я так не желаю. 2/Х-1982
*** Куда ведёт меня моя дорога? Что там скрывает новый поворот? И хоть горючего не так уж много, Назад дороги нет. Вперёд, вперёд!
Вперёд, сквозь тьму, туман и непогоду, Вперёд, к надежде устремив глаза, Я догоню её, поймаю с ходу, Не подвели бы только тормоза! 18/ІІ-1983
*** Этот день не принёс мне счастья Так же, как вчерашний не принёс. Так к чему же вспоминать удачи, Как и то, чего не удалось?
Двадцать две весны я видел в жизни, Двадцать третья тоже ведь грядёт... Для кого пишу я эти письма? Всё равно всю боль мою, все мысли Кто-нибудь на мусор отнесёт. 17/ІІІ-1983
*** Наконец, после долгих сомнений, Я обрёл долгожданный покой, Не оспариваю чужих мнений, Всё ношусь со своей тоской.
День за днём в одиночку встречаю, То смеюсь, то грущу, то пью, Я уже ни о чём не мечтаю, Я уже никого не люблю...
Вот и всё. Что прошло, то забыто. Важно то лишь, что есть наяву. Ни черта мне не надо от жизни, Кроме факта, что я живу.
После дня наступает вечер, Но за ночью всегда — рассвет. В мире вечного счастья нету, Но и горя бескрайнего нет.
То придёт, то уйдёт незаметно, То в пятнадцать, то в двадцать лет. Но ничто не проходит бесследно, Потому и бессмертья нет.
Что ж мне, горя бояться, что ли? После брошенных в пропасть дней, После перенесённой боли Счастье чувствуется сильней.
Страшно, коль безнадёжно серой Будет жизни длинная нить, Я живу на земле. И верю В величайшее счастье — жить!
*** Нет, я не верю пышным словесам, Что красноречием сознанье глушат, Ведь человека видно по глазам, Открытым иль закрытым окнам в душу.
Читаю их, как главный документ, Глаз не подделать, как фальшивый паспорт, Раз смотрят прямо, значит, фальши нет, А если бегают — слова напрасны,
Как тут поверить разным словесам, Красивым, Пышным? Это даже пошло. Нет, человека видно по глазам, Каков он есть, Каким был в прошлом. 15/VI-83
*** Для кого-то, может, пустяки, Для кого-то, может, безделица, Я же изнываю от тоски По родным, чужими ставшим лицам.
Не дошёл ещё я до того, Чтоб набрать престижности охапки И менять любимых, как бельё, И менять товарищей, как шапки. 23/VI-1983
*** Беда моя! Смятение моё! Раздвоенность, что душу рвёт на части! Одна, что погибаю без неё, Другая, без которой не житьё, И обе держат сердце в своей власти!
Одна реально может быть моей — Она за мглою лет и километров. Другая рядом, ближе и милей, Но в сущности её для меня нету.
Тут ни при чём предательство и месть, Сухой рассчёт и мыслей благородство. В моей судьбе они не были — есть — И между ними очень много сходства.
Вдвойне они мне дороги вдвоём И без обеих не узнать мне счастья. Беда моя! Смятение моё! Раздвоенность, что душу рвёт на части! 1/ХІІ-1983
|