Новостной[86]телеобзор

Ученики тролля, – а у него была своя школа, – рассказывали о зеркале, как о каком-то чуде. «Только теперь, – говорили они, – можно видеть людей, да и весь мир такими, какие они есть на самом деле!» И вот они принялись носиться по свету с этим зеркалом; и скоро не осталось ни страны, ни человека, которых оно не отразило бы в искаженном виде…

Г.-Х. Андерсен

Для внимательного наблюдателя совершенно очевидно, что перманентные радикальные реформы, развернутые в России, не были бы столь успешными (в каком-то смысле этого слова или с чьей-то точки зрения), если бы не чрезвычайно активное участие и использование в их проведении т. н. средств массовой информации (ср.: «По словам агентства Интерфакс, президент Борис Ельцин считает, что средства массовой информации являются четвертой властью и относятся к силовикам» [Доброе утро. ОРТ. 25.12.98] («силовик – публ. разг. ‘руководитель силового министерства, ведомства или крупного подразделения’; силовой – публ. 2) ‘относящийся к подразделениям государственной власти, призванным гарантировать соблюдение законности и правопорядка, карать за их нарушение, обеспечивать государственную безопасность и опирающимся на военный и полицейский аппарат’» [ТССРЯ 2001: 721–722]; кстати, оба слова снабжены графическими пометами, указывающими на их актуализацию)).

Конечно, научно-технические изобретения сделали возможной невиданную ранее скорость передачи информации, причем одновременно для многомиллионной аудитории, – но при этом оказалась столь же возможной интенсификация информационно-психологической войны, выражающейся в манипуляциях индивидуальным и общественным сознанием. «Если цель [европейских войн начала XIX столетия] – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты» [Толстой 1981, 7: 249]; понятно, что в этом отношении радио и особенно телевидение, с помощью видеоряда транслирующее или успешно имитирующее действительность, гораздо более эффективны в своем влиянии на психику и поведение людей, которым даже и не обязательно быть грамотными (т. е. хотя бы в малой степени уметь читать).

Одним из существенных признаков современного мироустройства справедливо считают медиатизацию – «процесс и результат глобального воздействия на мышление индивидов при помощи различных медиа, выражающегося в формировании картины мира посредством специфически медийных когниотипов… – когнитивных структур познания и представления реальности – возникающих при взаимодействии индивида с глобальным информационным пространством» [Рогозина 2003: 121]. При этом формируется особая медиа-картина мира – «продукт непрерывной информационной деятельности по познанию мира», она сопровождается «постоянной экстернализацией содержания сознания отдельных людей, его мультипликацией и последующей трансляцией на аудитории, имеющие массовый характер» [Рогозина 2003: 122].

Наверное, можно выделить некоторые сферы профессиональной деятельности, где квалифицированное владение приемами манипуляции играет решающую роль в достижении успеха. К таковым возможно отнести, например, управление различными по количеству и объединяющему их признаку коллективами; образование и культуру (прежде всего т. н. шоу-бизнес); юриспруденцию и журналистику; рекламное дело и связи с общественностью; прикладную социологию и психологию; религию, политическую агитацию и пропаганду. По-видимому, особенно значим фактор манипуляции в политике: здесь последствия успешных манипулятивных операций оказываются наиболее крупными и долговременными.

Манипуляции – неизбежный модус поведения и необходимый атрибут и инструмент любой власти так же, как и средства массовой информации, без которых осуществление манипулятивных операций заведомо невозможно (в лучшем случае малоэффективно).

Проблемы манипулятивных технологий, методов речевого воздействия на индивидуальное и общественное сознание рассматриваются специалистами в разных аспектах, среди которых, на наш взгляд, главным является анализ особенностей употребления лексико-фразеологических элементов в соответствующих дискурсах средств массовой информации (используем пока – в силу распространенности – последнее обозначение). В каком-то отношении подобный подход весьма традиционен: эффективность информационно-психологических операций основывается прежде всего на активизации именно вербальных единиц и их блоков, вне зависимости от сменяющих и/или дополняющих друг друга форм и способов хранения и передачи информации (устная речь, письменность, книгопечатание, звукозапись, радио, телевидение) – см. работы В. В. Колесова, Н. К. Фролова, Л. Н. Синельниковой, С. Г. Кара-Мурзы, А. П. Чудинова, А. Д. Васильева и др., где вопросы этого круга рассматриваются под разными углами зрения и на материалах различных источников.

Интерпретация фактов, в том числе – отдаленного прошлого, весьма значима для их восприятия и оценки с позиций новых властителей, воспитывающих или перевоспитывающих таким образом аудиторию: «Кто управляет прошлым, тот управляет будущим; кто управляет настоящим, тот управляет прошлым» [Оруэлл 1989: 41]. Ведь одна из важнейших задач информационной войны – заставить информационную самообучающуюся систему [человека, государство…] «смотреть на мир чужими глазами», глазами той информационной системы, на которую данная должна стать похожей, т. е. глазами эталона» [Расторгуев 2003: 136].

Вот как представлен известный военно-исторический факт в одном из выпусков теленовостей: «Ровно шестьдесят лет тому назад произошла крупнейшая катастрофа на море. Русская подводная лодка потопила немецкое судно “Вильгельм Густлов”, на борту которого было около десяти тысяч человек. Капитан русской подлодки Маринеско нарушил все инструкции ведения подводного боя… Немцы во многом были сами виноваты: не было боевого охранения, плохо поставлена служба … По некоторым данным, через несколько месяцев Маринеско был понижен в должности и уволен» [Сегодня. НТВ. 30.01.05].

Семантические и коннотативные потенции графически выделенных приоритетных слов и синтагм позволяют предположить следующие интерпретации их и всего сообщения аудиторией:

1) «русская подводная лодка»: а) не «советская» (не будем упускать из виду, что последнее прилагательное в официозном публичном российском дискурсе либо употребляется для выражения негативной оценки, либо фактически табуировано)[87]; б) русский с точки зрения иноязычной и чужекультурной, в том числе – бывшего [?] противника, – абсолютный синоним прилагательного советский;

2) «…около десяти тысяч человек …» – значит, совершено преступление против человечности (и человечества?); иначе – «военное преступление»; вопиюще антигуманный акт;

3) «Маринеско нарушил все инструкции ведения подводного боя» потому, что а) упомянутый капитан – закоренелый и злостный нарушитель воинской дисциплины; б) соответствующие советские инструкции были совершенно непригодными для применения в обстановке реального боя;

4) никакой особенной заслуги капитана Маринеско и его подлодки в потоплении «Густлова» не было: командование и экипаж германского судна с преступной небрежностью отнеслись к должностным обязанностям, за что и поплатились – с якобы фатальной неизбежностью;

5) «некоторые данные» (почему-то даже приблизительно не документированные, но, тем не менее, цитируемые как непреложные) свидетельствуют о том, что а) поступок Маринеско не был сочтен военным подвигом с точки зрения советского командования, для которого первостепенную важность имело тупое соблюдение официально утвержденных правил ведения боя, а не результативность операций; б) даже таких выдающихся капитанов советская власть не могла (не хотела?) ценить по достоинству.

Конечно, трудно судить о том, каковы были подлинные интенции авторов анализируемого сообщения, но общий смысл и вероятный манипулятивный эффект состоят приблизительно в следующем: совершенно случайно капитан Маринеско, нарушитель дисциплины (и, к тому же, профессионально неграмотный командир), потопил мирное пассажирское судно, презрев законы человечности (потому что русский); однако даже такое страшное преступление тогдашней антигуманной властью не было расценено как подвиг (что вообще, по-видимому, должно было бы произойти). Разумеется, ключевым здесь является слово катастрофа, характеризующее, с одной стороны, масштаб события, с другой – высокую долю его стихийности, стечения обстоятельств.

И всё же: можно не сомневаться в том, что потопление «Вильгельма Густлова» стало действительно катастрофой – но для Германии: ведь на борту судна транспортировали для участия в дальнейших боях против советской армии тысячи хорошо подготовленных офицеров и курсантов-подводников[88](так же, скажем, как катастрофой для кого-то можно при желании считать исход Сталинградской битвы). Итак: подвиг советского капитана и его экипажа – или катастрофа? Несомненно, последнее: такую трактовку факта навязывают аудитории, заставляя ее «смотреть на мир глазами эталона». Любопытен по аналогии частный пример манипулятивной операции того же «эталона»: В. Бергсдорф упоминает, что «в нацистской Германии специальным распоряжением министерства пропаганды от 22 августа 1936 г. было предписано именовать погибших немецких солдат не “gefallenen” (“павшие”), а “ermordeten” (“убитые”), дабы подчеркнуть, что национал-социалистические бойцы пали не в битве с честным врагом, а были злодейски убиты» [Остроушко 2002: 88].

Одним из наиболее распространенных приемов, который, пожалуй, самым интенсивным образом практикуется в дискурсе российских телеканалов (особенно в выпусках новостей), является имитация обилия информации. Такой прием используется постоянно; с пропагандистской точки зрения он очень плодотворен, так как оказывается, при обычной своей внешней малозаметности, чрезвычайно эффективным инструментом выработки того отношения аудитории к тем или иным фактам и лицам, которого, вероятно, желают манипуляторы. Казалось бы, такая мелочь, как кончик гвоздя, торчавший из табуретки на кухне президента Ельцина и тщательно обследованный Э. Рязановым в его сугубо документальном фильме, является на самом деле очень значимой. Она «очеловечивает» образ главы государства («вот, дескать, и у него то же, что у нас»), заставляя к тому же наглядно убедиться в его круглосуточной занятости великими делами на благо России (из-за чего на устранение собственных бытовых неудобств нет ни времени, ни сил). С помощью этого приема возможно сотворение мифологических фрагментов картины мира требуемой конфигурации. Скажем, из передач телезритель узнает о гастрономических, музыкальных, спортивных и других вкусах и пристрастиях высших руководителей страны, их умениях (без малейшей специальной подготовки!) управлять стратегическим бомбардировщиком или командовать подводной лодкой (не «Курском») (невольно вспоминается пушкинское: «…То мореплаватель, то плотник…»); о ближайших родственниках этих руководителей, их семейных традициях, домашних животных и прочем, столь же насущном для электората. Однако подлинные ориентиры и приоритеты представляемого («позиционируемого») таким образом персонажа, мотивация его решений по кардинально важным политическим, социальным, экономическим вопросам по-прежнему остается телеаудитории неведомой.

Приведем также в качестве примеров ряд сообщений, прозвучавших по разным телеканалам, о деятельности т. н. антиглобалистов.

«Разъяренные молодчики [антиглобалисты в Германии]» [Новости. ОРТ. 02.05.02] (здесь оценка обозначаемых лиц – а заодно, очевидно, и системы их взглядов, – дается не только за счет семантики атрибутива разъяренные «‘охваченные яростью, бешенством’» [МАС2], но и очевидной негативной коннотацией существительного молодчик – ‘человек, обычно молодой, нарушающий нормы общественного поведения, способный на преступления, на хулиганство и т. п.’ [МАС2].

«Антиглобалисты [в Калгари] ведут себя на удивление мирно» [Вести. РТР. 27.06.02] (оказывается, сам факт мирного поведения антиглобалистов должен быть удивительным).

«В Зальцбург стянуты огромные силы австрийской полиции. И пока эти меры себя оправдывают: антиглобалисты ведут себя мирно» [Вести. РТР. 17.09.02] (можно предположить, что только угроза применения значительного контингента сил правопорядка способна удержать антиглобалистов от неких страшных гипотетических злодеяний).

«Нью-йоркская полиция арестовала около шестисот антиглобалистов … Они [во время заседания Международного банка реконструкции и развития] закидали полицию дымовыми шашками и разбили несколько витрин… На центральных улицах Нью-Йорка убраны даже [!] урны: полиция опасается, что антиглобалисты могут использовать их как оружие» [Сегодня. НТВ. 28.09.02] (картина возможного нападения антиглобалистов, вооруженных уличными урнами, то ли на симпатичный МБРР, то ли на беззащитную американскую полицию, способна напугать не только слабонервных).

«Для антиглобалистов это историческое решение [о приеме в НАТО семи новых членов] – лишний повод выйти на улицы [Праги] с лозунгами… Профессиональные нарушители общественного порядка» [24. Ren-TV – 7 канал. 21.11.02] (напомним, что сравнительно недавно «историческими» обычно именовались – в советском пропагандистском дискурсе – решения партийных съездов и пленумов ЦК КПСС: налицо своеобразная преемственность; итак, с одной стороны, «исторические» (т. е. имманентно сугубо положительные и благодатные для человечества) решения, с другой – противостоящие им лица, квалифицируемые, по существу, как профессиональные хулиганы, нарушители общественного порядка и спокойствия без каких бы то ни было оснований).

«Демонстранты, в основном антиглобалисты и пацифисты, жгли костры и ломали кустарники. Полиции удалось оттеснить демонстрантов [о демонстрации в Вене против войны в Ираке]…» [Вести. РТР. 28.02.03] (зритель невольно начинает симпатизировать героическим венским полицейским, которым «удалось» – как можно предположить, преодолев ожесточенное сопротивление, вероятно, превосходящих сил противника – восстановить необходимый Ordnung).

«Миролюбивые швейцарцы, соблюдая права человека, разрешили демонстрацию антиглобалистов [в Давосе], а теперь с тревогой ждут… Если демонстрация пройдет мирно и без эксцессов, это станет небольшим чудом…» [Сегодня. НТВ. 25.01.03] (иначе говоря, любое выступление антиглобалистов является агрессивным. Любопытно, кстати, заметить: возможная интенция адресанта вполне может быть интерпретирована следующим образом: швейцарцы – миролюбивые блюстители прав человека, однако стоит ли соблюдать последние, имея дело с коварными (ср. эффект тревожного ожидания; мирный исход демонстрации настолько маловероятен, что его надо считать чем-то сверхъестественным) и агрессивными антиглобалистами; логично поэтому предположить, что антиглобалист – в общем-то, не совсем и человек. Между прочим, здесь же как о главном сообщается: к этой демонстрации «подготовились журналисты»).

«К границам Швейцарии [в преддверии саммита «большой восьмерки»] стягиваются усиленные наряды полиции, чтобы не допустить массового проникновения антиглобалистов» [Время. ОРТ. 21.05.03] (для постоянного потребителя телевизионных новостей такая информация уже не является неожиданной: понятно, что нельзя допускать, чтобы профессиональные хулиганы хоть чем-нибудь обидели руководителей «большой восьмерки»).

«В Берлине разворачивалось настоящее сражение [!]. Так антиглобалисты решили отметить 1 Мая» [Очевидец. Ren-TV – 7 канал. 31.05.03] (еще раз напоминается об агрессивной сущности антиглобалистов, а заодно делается попытка ассоциировать их деятельность с 1 Мая – некогда (в СССР) Днем международной солидарности трудящихся, а ныне – благопристойно внеклассовым Праздником весны и труда)[89].

«Протесты в Женеве антиглобалистов приняли откровенно агрессивную форму» [Вести. РТР. 02.06.03] (телезритель, по-видимому, воспримет такую оценочную информацию как нечто само собой разумеющееся).

«Настоящей трагедией обернулась акция антиглобалистов в мексиканском городе Реконкун» (некий «кореец» – не вполне ясно, был ли он антиглобалистом, но это, в конечном счете, и неважно с точки зрения адресанта, – «нанес себе ножевые ранения»; «знакомые говорят, что это был акт отчаяния» – также неизвестно чем вызванного) [Вести. РТР. 12.09.03] (склонность к членовредительству, суициду, самоуничтожению – неотъемлемая черта любого антиглобалиста).

«Антиглобалисты вышли на улицы с плакатом «G7 – pigs banquet [ «Большая семерка – банкет свиней»]» [НТВ. 09.02.04] – антиглобалисты грубы и неблагодарны.

Ну и, конечно же, само собой разумеется, что по-прежнему «швейцарские власти опасаются выступлений антиглобалистов [в Давосе]… Силы безопасности работают в усиленном режиме, чтобы не допустить возможных эксцессов» [Новости. ОРТ. 26.01.05]: антиглобалисты совершенно неисправимы.

«…Начнется марш антиглобалистов [в Шотландии]. Многие жители уже ставят стальные решетки на окна… Глав государств разместят в отеле, который без труда превращается в комфортабельную крепость» [Вести. РТР. 06.07.05]. – «Идиллическая картина в двухстах метрах от линии фронта … Антиглобалисты отступают под натиском превосходящих сил противника» [Новости. 1 канал. 07.07.05].

«Несколько сот антиглобалистов вышли на демонстрацию в Женеве, которую называют “ городом мира ”, протестуя против мировой политической и бизнес-элиты… Сначала демонстрация носила мирный характер… Затем стражи порядка… [далее – всё, как обычно. – А. В. ]. Антиглобалистам удалось вывесить на здании [отеля, где остановились участники форума] плакат: “Вы и есть кризис!”» [Сегодня. НТВ. 01.02.09] и т. д. Неблагодарные всё-таки…

Конечно, примеры подобных сообщений можно было бы без особого труда умножить; впрочем, наверное, достаточно приведенных, чтобы понять: создается инвариантный образ опаснейшего для «мирового сообщества» врага, совершенно беззастенчивого, способного на любые бесчинства и преступления во имя достижения своих целей (заметим попутно, каково трогательное единодушие разных российских телеканалов; недаром, наверное, слово плюрализм, столь популярное в период т. н. перестройки, явно удалилось в пассивный словарный запас).

Вполне естественно в сложившейся ситуации, что и Россия не отстает от «цивилизованных государств». Сообщалось «о недопущении антиглобалистов на грядущие юбилейные торжества в Санкт-Петербурге» (Б. Грызлов) [Вести. РТР. 12.02.03].

Небезынтересно, однако, что на этом фоне дружного и сплоченного противостояния антиглобалистам (и, вероятно, антиглобализму как таковому) совершенно отсутствует полная и недвусмысленная информация о том, что же представляет собою феномен глобализации. Удовлетворительного ответа на этот вопрос не дают ни многочисленные политологические справочники, ни новейшие лексикографические издания. Если иметь в виду уже, наверное, прочно укрепившийся в массовом сознании сугубо негативный стереотип антиглобалиста («два года назад… тысячи противников глобализации били стекла и дрались с полицией» [24. Ren-TV – 7 канал. 21.11.02]; ср. уже в художественном произведении: «У меня возникла дурная антиглобалистская идея» [сериал «Светские хроники». ТВК. 30.09.02]), то простейшая – обыденная – логика подсказывает единственно правильный ответ: глобализация – нечто чрезвычайно хорошее и полезное; может быть, это единственный путь спасения человечества от вселенской катастрофы. Примеры употребления родственных слов единичны: «Глобальные процессы стратегического партнерства» [Вести. РТР. 14.06.02] (за последние годы российское общество, кажется, прочно приучили к тому, что «партнерство» – это всегда хорошо. Вспомним хотя бы назойливую рекламу МММ: «Я не халявщик, я партнер!» (об истории слова партнер в русском языке см. [Васильев 1993: 54–56]); прилагательное стратегическое, вроде бы оценочно нейтральное, тем не менее обладает несомненно позитивным коннотативным потенциалом). «Президент Путин [выступая в Пекинском университете] призывал [кого? – А. В. ] придать процессам глобализации более прозрачный и управляемый характер» [Вести. РТР. 03.12.02].

Итак, получается, что глобализация, содержание и перспективы которой (в частности, для России) никто, кажется, и не стремится обнародовать, – это хорошо.

Однако объективности ради сто́ит, наверное, обратиться к иным источникам информации; например, к тем, которые уже традиционно специалистами в самых разных областях именуются «оппозиционными» (пространность приводимой нами далее цитаты оправдывается скудостью сведений о семантике описываемых лексем): «“ Антиглобалисты ” – это действительно ругательство, ярлык, кличка, придуманная врагами этих людей. Сами себя они “ антиглобалистами ” не называли и не называют. Западная пресса тоже их так давно уже не называет: приучили – тысячи человек, давая западным СМИ интервью, начинали эти интервью со слов: “И перестаньте наконец называть нас “ антиглобалистами ”, если не хотите попасть под суд”…; эти люди называют себя “новым антикорпоративным движением”. Или “новым антикапиталистическим движением”. Или – чаще всего – “движением за глобальную демократизацию” (ДГД). То есть они не “ антиглобалисты ”, а самые что ни на есть последовательные глобалисты. Что такое “ глобализация ”? Это – возникновение единой мировой экономики, единого мирового рынка – такого, какими были раньше национальные рынки, т. е. единого рынка капитала, единого рынка товаров и услуг, единого рынка рабочей силы. И национальные границы никак не должны мешать этому единству… ДГД выступает не против “глобализации”, а против тех форм, в которых транснациональные корпорации (ТНК) навязывают ее человечеству… ТНК, хотя и называются “транснациональными”, тесно привязаны к банковскому капиталу США… Выяснилось, что подавляющее большинство ТНК обогащают финансовую верхушку США и что эти действия обусловлены “Вашингтонгским консенсусом” [еще одно недавно популярное у нас слово! – А. В. ] – пакетом полулегальных соглашений, заключенных в 80-е гг. между министерством финансов США, МВФ и Всемирным банком… политика МВФ разрушила экономику десятков стран мира… “Глобализация по МВФ” привела к чудовищному росту нищеты в мире и к форменному истреблению населения планеты голодом… В ряды демонстрантов были засланы сотни провокаторов… для того чтобы оправдать репрессии против демонстрантов… Против чего и кого выступает ДГД? Против МВФ, Всемирного банка, Всемирной торговой организации (ВТО), ТНК, “Вашингтонского консенсуса”, всевластия финансового капитала, превращения человека в товар…» [Тарасов 2003]. Контраст с телевизионными сообщениями просто разительный. Не беремся здесь судить о том, чья позиция (имплицитно подаваемая официальная или эксплицитно представленная оппозиционная) ближе к истине.

Сто́ит сопоставить также и точки зрения некоторых специалистов. В то время как одни из них выдают за аксиому необходимость эволюции российского общества «от локализма к глобализму» (естественно, столь же насущны переходы «от социализма к капитализму, от коллективизма к индивидуализму, от романтизма к рационализму» [Губогло 2002: 36] – по-видимому, от безусловно плохого к абсолютно хорошему, причем толком не объясняется, в чем преимущество этого хорошего не для цитируемого автора лично, а для упомянутого общества в целом), другие пытаются всё же анализировать тенденцию и прогнозировать последствия ее триумфального финала. Оказывается, в частности, что «глобализация имеет в виду процессы, в условиях которых национальные государства и их суверенитет вплетаются в паутину транснациональных субъектов и подчиняются их властным возможностям… Складывается парадоксальная ситуация (а с точки зрения ТНК – наиболее благоприятная), когда лица, получающие фантастические сверхприбыли (олигархи, в российском понимании), становятся виртуальными налогоплательщиками; реальные же налогоплательщики – основная масса тех, кто в полной мере испытывает на себе неблагоприятное влияние глобального проявления экономики. Именно на эту часть населения (в России это люди со средним и ниже среднего доходами) возлагается основное бремя по выполнению государством социальной функции» [Иванец, Червонюк 2003: 87, 89[90]].

Как видим, вероятные результаты не ограничиваются лишь (хотя и это само по себе немало) утратой государственного суверенитета и национальной идентичности. Ср.: «Кому принадлежит Россия? Она принадлежит акционерам, и они извлекают из нее дивиденды» (А. Пивоваров) [НТВ. 04.03.02]. «Америке нужны стабильные партнеры, и Россия – один из них. Первые 240 тысяч тонн российской нефти точно 4 июля [т. е. в день главного праздника США – Дня независимости] доставлены в Хьюстон» [Вести. РТР. 07.07.02] – «Нынешнюю – сырьевую – Россию в ВТО уже ждут с нетерпением» [Доброе утро, Россия! РТР. 29.10.02]. – «Мы партнеры в том смысле, что Россия является ресурсной для западных стран» (цитата из выступления Дж. Шлезинджера, бывшего директора ЦРУ США) [Однако. ОРТ. 30.01.04]. – «В разгар энергетического кризиса в США прибыл первый танкер с грузом сжиженного газа из России… “Газпром” выходит на американский рынок» [Новости. 1 канал. 02.09.05] и т. п. Таковы уже имеющиеся в реальности результаты того, что изящно именуется «глобальными процессами стратегического партнерства» [Вести. РТР. 14.06.02]. Ср.: «Научно и промышленно отсталые страны должны будут платить за Зрелища ту цену, которую им установит производитель [т. е. победитель в информационно-психологической войне. – А. В. ]. А собирать эту плату они будут за счет безжалостной эксплуатации собственных недр и собственных народов» [Расторгуев 2003: 422].

Кстати, небезынтересно, что за последние год-два российские СМИ почти перестали упоминать о каких-либо выступлениях антиглобалистов; то ли применяется прием замалчивания, то ли для протестующих найден другой ярлык (анархисты и проч.).

Еще один эффективный манипулятивный прием – последовательность подачи сообщений в телевизионных выпусках новостей. Обычно на первое место выносятся наиболее значимые для аудитории известия – или же те, которые зрителям предлагается считать первостепенно важными.

Например, местный (государственный) телеканал сообщает: «Главная новость дня: задержан бежавший из зала суда [рецидивист]… Ввоз отработанного ядерного топлива на территорию края будет продолжаться» [ИКС. КГТРК. 14.02.02]; из чего можно заключить, что дальнейшее превращение территории Красноярского края в свалку отходов зарубежных атомных производств не столь уж опасно для красноярцев по сравнению с угрозой, исходившей от беглого подсудимого. Или: «В начале выпуска – срочное сообщение из США. В результате авиакатастрофы погибли 19 человек [следуют леденящие душу подробности]. Теперь – к другим темам. 24 тысячи россиян живут в домах, где температура немногим выше нуля…» [24. Ren-TV – 7 канал. 08.01.03]; понятно, что упомянутым «россиянам» собственное вымерзание может представиться не таким уж страшным на фоне ужасного события, трагически оборвавшего жизни граждан цивилизованной страны. «ЧП в зоопарке “Роев ручей”: погибли уссурийский тигр и пума… Прошли похороны красноярского милиционера, погибшего в Чечне» [Новости. Афонтово. 21.01.03]; поскольку здесь же было сообщено, что каждое из умерших животных стоило 4–5 тысяч американских долларов, то, в сопоставлении с судьбой очередного павшего в «контртеррористической операции» (да и еще, наверное, не стоившего таких денег), первое событие кажется более важным.

Возьмем также в качестве довольно типичного примера тематику и последовательность подачи новостей программы «Вести» [РТР. 27.07.04]:

1) состоялся съезд демократической партии США; 2) «Джордж Буш опять упал с велосипеда… отделался легкой царапиной на колене» (это – «главные новости»).

«К другим новостям»:

3) «сразу несколько мощных взрывов прогремело в центре Багдада. Там расположено американское посольство…»; 4) «еще один заложник освобожден в Ираке»; 5) исламские активисты не борются больше с американцами, а с алкоголиками – как противниками Корана; 6) «в» Украине завершается выдвижение кандидатов в президенты; 7) «флагман Северного флота крейсер “Петр Великий” встал на боевое дежурство».

«Коротко о некоторых других событиях за рубежом»:

1) «стрельба» израильтян в палестинцев в палестинском лагере беженцев; 2) на Кубе построена первая морская буровая платформа; 3) португальские власти просят Евросоюз о помощи в борьбе с лесными пожарами; 4) индийский штат Трипура отрезан наводнением; 5) на Землю обрушилась магнитная буря; 6) компьютерный вирус заблокировал работу Интернета; 7) уникальная находка археологов в Армении – стоянка людей эпохи мезолита; 8) количество медалей для предстоящей олимпиады; «Вести» продолжают следить за событиями в России и за рубежом» (между прочим, в тот же день, по сообщениям других СМИ, произошло еще немало важного, в том числе и взрыв в центре Воронежа)[91].

Ср. иерархию композиционной структуры некоторых других выпусков новостей:

1) ООН запретила Израилю провести депортацию Ясира Арафата; 2) в результате урагана сто тысяч жителей Вашингтона остались без электричества; 3) новости российской политики: Госдума приняла главный финансовый документ – бюджет страны…[24. Ren-TV. 20.09.03];

1) как лечат овчарку Рекса, которую сторож заповедника подстрелил, приняв за бродячую; 2) 60-я годовщина прорыва блокады Ленинграда (этот сюжет в несколько раз короче предыдущего) [Новости. ТВК. 27.01.04].

1) «Президент США Джордж Буш совершенно здоров. Его состояние даже лучше, чем год тому назад» [Вести. РТР. 01.08.05] (без комментариев).

Любопытны случаи, когда текст телепередачи разрывают рекламные клипы: во вновь выстраиваемой системе ценностей нравственным оказывается то, что прибыльно. Это подтверждается (по существу, утверждается) наиболее наглядно таким распределением времени выпуска новостей: «Через одну-две минуты [после «рекламной паузы»] у нас [в новостях] – падающие тополя [один из которых, как будет сообщено, проломил череп прохожей] и похищения людей» [Новости. ТВК. 03.09.01]. «Сразу после рекламы – подробности страшного происшествия на острове Отдыха [где утонули два подростка]» [Новости. 7 канал, 09.07.02]. «У мужчины в руках взорвалась боевая граната. Он вместе с четырехлетней дочерью госпитализирован…Подробности этого страшного происшествия – после рекламы» [Новости. Прима-ТВ. 07.07.03] и т. п.[92]

Еще один интересный манипулятивный прием – алогизм сообщения, причем, как правило, ориентирующего аудиторию на позитивную оценку излагаемой информации.

«Американцы не собираются их [ядерные боеголовки] уничтожать, в то время как Россия настаивает на утилизации [боеголовок]. Тем не менее, [российские] военные довольны результатами визита в США. Главное [!] – подготовить общую платформу для визита Джорджа Буша в Москву» [24. Ren-TV – 7 канал. 17.01.02]; иными словами, каждая из сторон осталась при своем мнении, хотя американская – в явно выигрышной позиции: ведь таким образом не потребуется вновь тратить огромные средства на производство ядерного оружия, а просто при необходимости извлечь его из хранилищ и установить на носители. Но российские генералы довольны – значит, всё хорошо…

«Россия стала практически полноправным членом НАТО. Правда [!], она не будет участвовать в решении вопросов о приеме новых членов – это внутреннее дело НАТО, но надо, чтобы Россия стала европейским государством, а не государством около Европы» (политолог А. Коновалов) [Новости. ОРТ. 27.05.02] – из этой словесной эквилибристики зритель, вероятно, должен уяснить, что у «уважаемых россиян» есть большой повод для радости.

Столь же оптимистична (по очевидному замыслу) и следующая весть: «Вместо того, чтобы кормить импортных производителей [автомобилей], будем закупать лишь комплектующие, а сборку осуществлять в России… На языке экономистов это называется локализацией» [Вести. РТР. 15.04.05]. На обычном же языке это может означать вот что: если импортным производителям что-либо не понравится, они прекратят поставку комплектующих, остановятся российские конвейеры, и тогда некормлеными окажутся российские рабочие и их семьи.

«Для пропаганды ЕГЭ среди учителей красноярских школ приглашен ведущий специалист по тестированию Марк Зельман из США…Это нашло понимание…» [Вести-Красноярск. 26.04.05]; однако, судя по показанным здесь же блиц-интервью с учителями, подвергшимися упомянутой пропаганде, они «так и не поняли, зачем всё-таки нужен ЕГЭ и в чем состоят его достоинства». Жаль, конечно, что есть еще такие косные педагоги, но ведь, оказывается, даже у них «нашло понимание»…

Почти полвека назад американский социолог Р. Миллс писал (разумеется, имея в виду современные ему СМИ США): «Массовые средства общения поставляют много всяких сообщений и известий о том, что происходит в мире, но редко дают возможность слушателю или зрителю по-настоящему поставить свою повседневную жизнь в связь с этой более широкой действительностью. Они не связывают поставляемую ими информацию по общественным вопросам с заботами индивидуума… Наоборот, они отвлекают внимание человека от основного, главного и затрудняют ему саму возможность познать самого себя и окружающий его мир» [Миллс 1959: 422]. Очевидно, российские теледеятели работают по тем же схемам.

Вероятно, и приведенных примеров достаточно, чтобы иллюстрировать важнейшую функцию СМИ – функцию социального контроля (см. [Леонтьев 2003: 71]). «…С повышением способностей информационных систем в части их обучения акцент будет все более смещаться в сторону применения не огнестрельного оружия, а информационного: если систему [т. е. человека или государство] дешевле уничтожить и создать заново в нужном виде, чем переучить, то уничтожают; если же ее проще переучить, то переучивают» [Расторгуев 2003: 15]. Вероятно, с точки зрения манипуляторов, последнее оказалось более выгодным: Россию и ее народ (который, впрочем, теперь гораздо чаще именуют «населением») активно «переучивают». Великий русский писатель, сделавший пессимистический вывод: «Только в наше самоуверенное время популяризации знаний, благодаря сильнейшему орудию невежества – распространению книгопечатания, вопрос о свободе воли сведен на такую почву, на которой нет и не может быть самого вопроса» [Толстой 1981, 7: 339], конечно, не мог предугадать появления российского телевидения… Главное в сообщениях которого – «идеи, внедряемые в наше сознание контрабандой» [Кара-Мурза 2002: 811].

Значимость телевидения (не жалеющего на саморекламу сил и средств, в том числе и госбюджетных) возросла неимоверно, и вряд ли благотворно для здоровья общества (пусть и мифического «гражданского»). Ср.: «Сегодня о результатах работы за прошлый год отчитается перед журналистами [не перед избирателями! – А. В. ] депутат Госдумы Раиса Кармазина» [02.02.06]). Зачастую из противоречивых сообщений просто невозможно понять, что, собственно, считают истинным сами теледеятели; ср. содержание высказываний ведущего новостей и корреспондента той же компании, включенных в один сюжет: «[Ведущий: ] Вирус птичьего гриппа добрался до Крыма… Отчего погибли эти птицы – неизвестно… [Корреспондент: ] Замерзли птицы или погибли от гриппа – не выяснено» [Сегодня. НТВ. 02.02.06]. Последствия безответственного тиражирования невежества и поощрения хулиганства иногда оказываются весьма серьезными – правда, не для манипуляторов: «Это день [Ивана Купалы], который дает начало купальному сезону [!], но не вся молодежь об этом знает… Сегодня можно вволю обливаться водой» (Н. Жабыко) [Новости ТВК. 07.07.98] – и: «К сожалению, как и в прошлом году, этот праздник не обошелся без жертв. Был сбит машиной четырнадцатилетний мальчик, который выбежал на дорогу, спасаясь от обливавших его друзей» (Н. Жабыко) [Новости ТВК. 08.07.98].

Неоднократно говорилось о почти магической силе слова; она подтверждается и новейшими научными исследованиями. Так, заведующий кафедрой клинической психологии Красноярского госуниверситета В. Кожевников считает, что «мы знаем, как слово наше отзовется… Слово может вызвать изменения на генном уровне» [Обозрение-7. 7 канал. 01.12.02].

Следует сказать, что многие теледеятели хорошо понимают это: «До сих пор телевидение заменяло собой всё, чего не было в природе» (М. Леонтьев) [Однако. ОРТ. 24.04.01]. «Телевидение варьирует ложь, делает ее светлее или грязнее» (А. Невзоров) [Однако. ОРТ. 24.04.01]. «Четвертая власть давно стала первой, поскольку, манипулируя словом, можно манипулировать сознанием… Под влиянием сообщений о катастрофах, убийствах и прочей негативной информации у человека пропадает желание жить» (А. Мартыненко) [Обозрение-7. 7 канал]. «Продажность [журналистов]? Да, продажность, но она всё-таки [!] как бы опосредована симпатиями журналистов» (Е. Сажина) [Пресс-клуб. 7 канал. 15.01.03]. «“Намек на реалити” – так теперь принято называть реальность, которую загнали в телеящик» [Неделя. Ren-TV. 21.08.05] и т. п. В общем, «его не удивило такое отношение телевизионщиков к своему труду, хотя степень духовной извращенности этих людей давала возможность допустить, что кто-то из них даже любит свою работу» [Пелевин 1999: 72–73].

Под конец приведем еще одно сообщение местного телеканала: «В деревне Ивановка Партизанского района осталось всего пять жителей… У людей нет ни телевизора, ни радио, и они чувствуют себя вполне счастливыми» [Новости. Прима-ТВ. 02.08.05]. Может быть, это естественно? Ведь, как известно из андерсеновской сказки, после того, как зеркало троллей разбилось на несметное множество осколков, разлетевшихся по свету, «человек с осколком в глазу начинал видеть всё навыворот или замечать в каждой вещи одни лишь ее дурные стороны…» [Андерсен 1982в: 442].

Заключение

Манипулятивные игры в слова чрезвычайно многообразны. Это объясняется прежде всего самой сущностью слова как единицы языка, оказывающейся исключительно удобным орудием воздействия на индивидуальное и общественное сознание в целях управления аудиторией. Вербальная магия вовсе не осталась достоянием прошлого, но обрела новые воплощения в коммерческой рекламе и политической пропаганде, воздействующих на умы носителей языка и формирующих, а следовательно – и программирующих их поведение наверняка не менее эффективно, нежели известные с давних пор заговоры, заклинания и проповеди. С помощью слов-мифогенов сотворяются всё новые мифы, которыми владельцы-распорядители информационных потоков уверенно подчиняют своей власти аудиторию СМИ. Постоянно обновляемые и совершенствуемые до изощренности мифы применяются весьма широко – по тем правилам, которые устанавливают владельцы игрового пространства и которым подчиняются все остальные коммуниканты. Массированные словесно-манипулятивные операции информационной войны используют безрассудную веру носителей языка в качестве надежного катализатора психолингвистических процессов. Одним из векторов этих процессов несомненно является аксиологическая дезориентация (ср. приснопамятный плюрализм), парадоксально и подспудно выполняющая функцию ориентации на достижение тех ценностей, которые (по большей части – пока еще негласно) предписано считать фундаментальными.

Это подтверждается наблюдениями за характером использования российскими СМИ, в первую очередь – телевидением, ряда слов и устойчивых словосочетаний, тематически различных, но образующих в своей совокупности мифические образы требуемой конфигурации и нужного объема.

Так, конституционно обусловленное отсутствие доминирующей (государственной) идеологии в России успешно замещается некоей «национальной идеологией» – т. е., в соответствии с новейшей игрой в слова, по существу, государственной же, а следовательно – единой и для всех единственной. Причем происходит это на фоне отсутствия сколько-нибудь внятной идеи, способной выполнять роль сплачивающего и мобилизующего импульса. Тиражирование же пропагандистских стереотипов зарубежного происхождения, уничижительных для России как таковой, продолжается совершенно беспрепятственно. Правда, в качестве генеральной идеи, воплощение которой объявляется абсолютно необходимым, выдвигаются то смутные общечеловеческие ценности, то толерантность, оформляемая посредством политкорректности и внедряемая в виде мультикультурности, которая, надо сказать, уже бесславно потерпела крах в «цивилизованных странах», её рекламировавших и эксплуатировавших. Такой конец вполне логичен – и предсказуем также для стран-эпигонов, пытающихся насаждать подобные модели взаимоотношений и поведения на номинально своей территории, или пространствах (ср.: экономическое пространство, культурное пространство и т. п.). На этих пространствах прекратилась полноценная одухотворенная жизнь народа, перешедшая в стадию выживания населения, не имеющего ни общей исторической памяти, ни четкой перспективы и, по всей видимости, обреченного на относительно недолгий «срок дожития» (по удачному выражению российских бюрократов). Кроме того, население фактически является и объявляется не имеющим национальности, т. е. этнической идентичности. Однако это относится далеко не ко всем фантастическим россиянам, но в первую очередь и явно преимущественно – к русским, составляющим государствообразующую нацию якобы многонациональной страны, и, вероятно, именно поэтому столь активно третируемым и усиленно растворяемым в диффузной массе национально безликих россиян, которые, по-видимому, должны бы вдохновляться специально для них (может быть, прежде всего – для щедро дотируемых республик) изобретенным «общероссийским патриотизмом». Судя по некоторым политико-пропагандистским симптомам, у мифического российского народа имеется не так отдаленная перспектива быть трансформированным – путем всё той же вербальной магии – то ли в евразийцев, то ли в евроазиатов. Таким образом дерусификация будет успешно завершена. Возможно, что предполагаемый процесс обещает стать чуть ли не единственным законченным проектом из числа декларировавшихся реформаторами ранее. Заметим, кстати, что, с учетом известных фактов, проектом обозначается теперь не только какой-либо замысел, но также деятельность по его осуществлению и ее результат (даже если последний так и не достигнут), а потому проекты в сочетании с реальными делами – одно из ярких проявлений вербальной магии (ранее подобное назвали бы очковтирательством), насаждаемой и поощряемой элитой. Элита же (естественно, всегда и во всем считающая себя первой и правой) совершенно безыдейна и космополитична и заинтересована искренне разве лишь в сохранении существующего положения вещей, т. е. собственного социально-имущественного статуса. Может быть, поэтому господа так активно на словах поддерживают словесную же имитацию борьбы с коррупцией: эта борьба их нисколько не задевает. Для интенсивного пропагандистского обеспечения реформаторских процессов используется словесная магия, воплощаемая в том числе и в виде псевдоэвфемизации и распространяемая через СМИ, в первую очередь – через телевидение.

Таким образом, манипулятивные игры в слова занимают в информационной войне весьма важное место. Функционально значимые, они вряд ли прекратятся не только в обозримом будущем, поскольку лексика живого языка динамична, а продвинутые политтехнологи не прекращают свои креативные изыски. Этими обстоятельствами подчеркивается необходимость дальнейшего изучения данных явлений специалистами.