ГЛАВА 26. Элспет отчаянно вырывалось и отталкивала Эласдара, но его железная хватка была неумолима

Элспет отчаянно вырывалось и отталкивала Эласдара, но его железная хватка была неумолима.

Она еще раз дернулась, стремясь вперед, туда, где была плаха… Где был Дункан…

А он уже поднимался по ступеням. Внезапное появление беглеца вызвало суматоху не только в толпе, но и среди представителей закона. Кеннет уставился на него с таким видом, точно ему явился призрак. В несколько шагов Дункан пересек помост и помог брату подняться.

Потом повернулся к облаченным в черное чиновникам. Элспет не понимала шотландских слов, но перевод ей был не нужен. Ей не нужно было объяснять, что задумал Дункан… Слезы ручьями заструились из глаз, неотрывно следящих за мужем.

Рыжебородый член совета в ярости взмахнул рукой, крикнул что‑то негодующе и зло. Трое стражников окружили Дункана. Еще двое удерживали на месте Кеннета.

Дункан вновь обратился к чиновникам. Его голос был глубок и спокоен. Элспет, задыхаясь, смотрела на него сквозь пелену слез.

– Что он говорит? – Она ткнула Эласдара локтем в бок.

– Один из длиннополых – вон тот, с рыжей бородой, – это Килкарди Грандж, начальник караула Эдинбургского замка. А другой – адвокат. Дункан сказал, что и он, и Кеннет не виновны. А сейчас… Сейчас он просит разрешения представить Тайному совету новые доказательства.

Килкарди шагнул вперед, что‑то гневно рявкнул.

Стражники навалились на Дункана, заставили опуститься на колени. Священник остановился сзади, наложил на глаза Дункана повязку, затянул узел. Весь мир зашатался, земля поплыла у Элспет из‑под ног. Непроницаемые клубы тумана отгородили от нее помост.

А когда туман рассеялся, она увидела ту самую картину, которая явилась ей несколько месяцев назад…

Дункан стоял на плахе на коленях, без плаща, в рубахе с оторванным воротом. С белой повязкой на глазах.

Сердце глухо, с болью колотилось в груди. Тело сотрясала мелкая дрожь. Но откуда‑то взялись силы, чтобы отпихнуть Эласдара.

– Нет! Так не должно быть! – всхлипнула она.

– Хочешь ему помочь? – раздался у самого ее уха свистящий шепот Эласдара. – Ступай туда, к Фрейзерам!

Толпа, оживленно обсуждающая происходящее, внезапно затихла и расступилась. Элспет подняла голову.

Прямо по центру площади к Плахе двигалась процессия из четырех человек. Хью, Эван и Келлам толкали перед собой тщедушного, поникшего, со связанными за спиной руками Роберта Гордона.

Фрейзеры в безмолвии застыли перед помостом. Трое могучих горцев возвышались в толпе горожан. Длинные волосы, спереди заплетенные в косы, и яркие накидки, сверкающие острия копий и лезвия кинжалов, горделивые позы и бесстрашные взгляды выдавали в них свободолюбивых детей гор.

Элспет в сопровождении Эласдара прошла по образовавшемуся в толпе проходу и остановилась рядом с братьями. Она расправила плечи и вскинула голову, чувствуя, что неожиданное появление шотландских воинов привело в растерянность чиновников.

Дункан поднялся на ноги и оттолкнул стражника, пытавшегося вцепиться ему в руку. Сорвав с глаз повязку, он встретился взглядом с женой. Пронзительная их синева сверкала решимостью и отвагой.

Дункан кивнул жене. Она поднялась на помост, уверенная, что братья идут следом. Подойдя к Кеннету, Фрейзеры окружили брата.

Вперед выступил Хью. Элспет удивилась, услышав его обращенную к чиновникам речь. Хью говорил на гэльском, не заботясь о том, где представители власти найдут переводчика.

– Я – Хью Фрейзер, лэрд замка Ловат, вождь клана Фрейзеров. Мы прибыли сюда, чтобы поддержать нашего брата Дункана Макрея, незаконно приговоренного к смерти. Ни Дункан Макрей, ни брат наш Кеннет Фрейзер не виновны! – Он взглянул на Дункана и шагнул назад. – Теперь пусть говорит Макрей.

Дункан повернулся к членам Тайного совета, перевел речь вождя. Те кивнули – настороженно, выжидающе.

Стоявший по правую руку от Элспет Эласдар негромко переводил слова Дункана. Впрочем, в этом почти не было необходимости. Обращаясь к представителям закона на шотландском, Дункан ради Фрейзеров многое сразу же переводил на гэльский.

– Я признаю, что нарушил мирный договор, подписанный между кланами Фрейзеров и Макдональдов, – говорил Дункан. – Однако я сделал это только ради спасения жены, которую схватили и хотели предать смерти двое Макдональдов.

Оглянувшись, Дункан протянул руку жене. Элспет встала рядом с ним, крепко сплетя свои пальцы с его.

– На моем месте так поступил бы любой. Но я невиновен в смерти Рори Макдональда, в убийстве которого меня обвинили. Он первым напал на нас и в схватке сломал себе шею. Этому есть свидетели – моя жена и ее брат Магнус Фрейзер, чьи раны, нанесенные одним из Макдональдов, не позволили ему проделать долгий путь из гор в Эдинбург. Если необходимо, он предоставит письменное свидетельство.

Килкарди, наклонившись к судье, что‑то пробормотал. Оба с сомнением взглянули на Дункана. Судья покачал головой.

– Они не хотят его слушать! – через плечо бросила Элспет Эласдару. – Нужно послать кого‑нибудь в дом к настоятелю собора, к королеве!

– Тихо! – шикнул на нее Эласдар. – Королева не выносит вида плахи. Дункан знает, что делает. Молчи и слушай.

– Никто, кроме меня, не должен понести наказание за нарушение договора, – продолжал Дункан. – Но по закону от поручителя должны сначала потребовать выплаты штрафа и лишь потом, в случае отказа, судить его и вынести приговор. Я готов заплатить штраф.

Двое облеченных властью чиновников хмуро обменялись мнениями. Судья знаком предложил Дункану продолжать. Килкарди кивнул.

– Обвинения в шпионаже и измене государству, которые привели меня на плаху, – ложь от начала и до конца, – сказал Дункан. – Их изложил Тайному совету Роберт Гордон, и он же свидетельствовал против меня в суде. Я знаю, что изменникам родины адвокаты не положены, но поскольку я ни в чем не виновен, то буду сам защищать себя. Сейчас. Здесь.

Дункан оглянулся на Фрейзеров. Келлам и Эван вытолкнули вперед Роберта и застыли рядом, опустив огромные ладони на узкие плечи тщедушного адвоката.

– Роберт Гордон обвинил меня в шпионаже и измене. Я докажу, что он переложил на меня собственные преступления.

– Он лжет! – завопил Гордон. – Он что угодно скажет, лишь бы спасти свою шею! Это французский шпион, я предъявил доказательства! – Роберт забился под руками Фрейзеров.

Дункан презрительно отвернулся:

– Роберт Гордон затаил на меня обиду. Вы знаете, что я – один из тех адвокатов, кто подписывал смертный приговор вождю клана Джорджу Гордону, графу Хантли, и его сыну Джону. Узнав, что я взял в жены его сестру по матери, Роберт решил отомстить.

Килкарди с судьей снова посовещались. Наконец Килкарди обратился к Дункану:

– Где доказательства?

Элспет увидела, как от звериной ненависти исказилось лицо Роберта. Он повернул голову, Элспет встретилась с ним взглядом и в ужасе отшатнулась.

Дункан снова обернулся к Фрейзерам, и Келлам протянул ему несколько сложенных листков.

– У Роберта Гордона были очень серьезные причины обвинять меня в шпионаже. Таким образом он надеялся скрыть собственную измену. – Дункан передал бумаги Килкарди. Тот молча просмотрел их и протянул судье.

– Но мы их уже видели! – воскликнул тот. – Только эти… эти адресованы Роберту Гордону!

Дункан кивнул:

– Адресованные мне письма – фальшивые, но скопированы с настоящих. Два из них написаны Роберту членами совета клана. Гордоны подробно описывают, каким образом надеются восстановить могущество своего клана. – Дункан замолчал, дожидаясь, пока судья найдет нужные страницы и прочтет их. – Остальные письма – это ответы Роберту высокопоставленных особ французского двора. Вельможи благодарят его за сведения, касающиеся тайного плана возвышения Гордонов в Шотландии. Там упоминаются и довольно крупные суммы, выплаченные Роберту за услуги и на нужды заговорщиков.

Роберт побелел от ярости и, похоже, готов был зубами вгрызться в удерживающие его на месте руки Фрейзеров.

– Этот человек ненавидит меня! Ненавидит всех Гордонов! Не верьте ни единому его слову…

Хью выдернул из‑за пояса кинжал и приставил к горлу Роберта. Тот моментально умолк. Судья кивнул:

– Французам весьма на руку возвышение католического клана Гордонов… Это заметно упрочило бы позиции католической церкви в Шотландии. – Он еще раз перелистал бумаги. – Судя по этим письмам, Роберт Гордон неплохо заработал. – Судья поднял голову. – Магистр Гордон, обвинения серьезны, доказательства не вызывают сомнений. Вы арестованы.

Килкарди громовым голосом что‑то рявкнул стражникам, те затопали по помосту. Хью опустил руку с кинжалом. Стража подхватила Роберта, стащила с помоста и двинулась вместе с ним через толпу к замку.

Элспет вздрогнула. Ее брат… Из‑за его преступлений Дункан едва не лишился головы!

Между тем судья и начальник караула замка снова о чем‑то заспорили. Килкарди потрясал письмами. Судья кивнул раз. Другой.

Элспет не понимала ни слова, и даже перевод Эласдара не помог ей разобраться в том, что же происходит между представителями власти. Но и тон Килкарди, и его жесты, и радостный стук собственного сердца подсказывали, что Дункан доказал свою невиновность!

Толпа на площади неожиданно заволновалась, зашумела. С громким криком, размахивая свернутым листом бумаги, к помосту мчался какой‑то человек. Взлетев по ступенькам, задыхаясь, он обратился к Килкарди. Тот поманил к себе Дункана.

Бумага из рук гонца перешла к Килкарди, затем к Дункану. Элспет заметила печать красного воска и ленты, которыми был перевязан документ.

– Что это? – Она оглянулась на братьев.

Эласдар, судя по всему, был доволен. Прислушавшись к разговору между Килкарди и Дунканом, он ухмыльнулся. На лице Хью тоже расцвела улыбка. Ничего не понимая, Элспет перевела взгляд с радостных лиц братьев на Дункана.

В этот момент ее муж оглянулся и протянул руку. Элспет устремилась к нему в объятия.

– Что случилось? Что это за бумага? – с замиранием сердца спросила она.

– Приказ отложить казнь. – Он с улыбкой протянул руку за документом, который подал ему Килкарди. – Королева приносит свои извинения. Сегодня утром, когда в замок прибыл гонец от графа Морея, она была у настоятеля собора. Морей только вчера получил мою записку и сразу же взялся за дело. Вернувшись в замок, королева прочитала письмо брата и послала гонца к начальнику караула с требованием отменить казнь.

Дункан развернул перед Элспет свиток. Сам указ Элспет прочитать не могла, но сразу же разобрала подпись в левом углу листа.

– На словах гонец передал – королева очень надеется, что приказ не опоздает.

– Но он опоздал! – воскликнула Элспет. – Ты сам избавил себя от смерти!

– Я ничего не смог бы сделать без помощи твоих братьев, – возразил Дункан. – И указ тоже появился вовремя. Меня хотели задержать в тюрьме в связи с другими обвинениями. Теперь с этим покончено. Мне необходимо в течение года выплатить штраф. И все.

Эласдар с широкой улыбкой остановился рядом.

– Да благословит Господь это ангельское личико, как народ называет нашу королеву!

– Да благословит Господь это ангельское личико, – шепнул Дункан, заглянув в глаза жене. – Если бы не ты, королева так не спешила бы с гонцом. – Он ласково провел ладонью по щеке жены. – Это был смелый шаг. Спасибо, любовь моя.

– Нет, – качнула головой Элспет. – Теперь я знаю, что такое настоящая смелость. Я видела ее сегодня в тебе. В братьях. В нашей королеве.

В глазах Дункана мелькнуло удивление, но он не стал задавать вопросов. Только улыбнулся.

В толпе раздались одобрительные возгласы, кто‑то принялся скандировать имя Дункана, кто‑то зааплодировал. Дункан обернулся, приветственно махнул рукой. Элспет обняла его за талию, теснее прижалась к нему.

– Видение меня обмануло, – сказала она.

Сердце ее пело от счастья.

Дункан прижался щекой к золотистой макушке.

– Помнишь, сколько раз я повторял, что не умру? – Он протяжно выдохнул. – Но твое видение все же оказалось правдой.

Элспет отстранилась, в страхе подняла к нему лицо.

– Что ты говоришь, Дункан?! Ты же свободен! Тебе ничего не грозит! – Она украдкой глянула на черные фигуры судьи и Килкарди, вновь повернула голову к мужу…

И поняла. Видение показало ей Дункана с повязкой на глазах, в рубахе с оторванным воротом, грубый помост с плахой.

Но смерти Дункана она не видела.

– Все случилось точно так, как я видела, – шепнула Элспет. – Точно так.

Дункан кивнул. Кончиком пальца он приподнял ее подбородок.

– Кто знает, что нас ждет впереди. Судьбы своей я не знаю. Но знаю, что мы созданы друг для друга. Нас ничто не разлучит. Я всегда буду рядом! Всегда, Элспет. жена моя!

Одна‑единственная слезинка сорвалась с ее ресниц, проложила блестящую дорожку на щеке.

– Это что же, предсказание Того, Который Видит?

Он улыбался, смахивая прозрачную капельку.

– Может быть. Главное – это правда.

ЭПИЛОГ

Теплый ветер, предвестник лета, взметнул волосы Дункана, когда тот поднялся на уступ скалы в Кинтейле и оглянулся. Горы вокруг расцвели зеленью и пурпуром вереска. Чуть в стороне от Дункана, на большом сером валуне сидела Элспет, точно сказочная фея, распустившая по плечам изумительные золотисто‑рыжие пряди.

Дункан в два прыжка преодолел разделяющее их расстояние и остановился перед женой.

– И как же это ты сюда забралась? Там, внизу, вся родня уже с ног сбилась, тебя разыскивая!

Элспет с улыбкой подвинулась, похлопала ладошкой по валуну рядом с собой.

– Садись и успокойся, Дункан Макрей! Я и так сижу в замке как привязанная. Неужели ты отнимешь у меня ту каплю свободы, что еще осталась?

Дункан со вздохом опустился на камень, вытянул длинные ноги к самому обрыву.

– Тебя и впрямь стоило связать. Ну разве так можно? А вдруг бы поскользнулась, упала?

– Да я же недалеко ушла! Ну не бурчи, как старый дед! Даже твоя бабушка так со мной не носится. Ты же сам показал мне это место две недели назад, помнишь? Мне здесь понравилось… – Элспет блаженно вздохнула, откидываясь спиной на прогретую скалу. Зеленая с синим накидка натянулась на набухшей груди и заметно округлившемся животике. – Теперь уж, пожалуй, не скоро сюда поднимусь. С ним, – она приложила ладонь к животу, – по камням не побегаешь, как раньше.

Дункан с нежностью посмотрел на жену. За последние месяцы он привык к ее неожиданным слезам, к частым перепадам настроения. Иннис успокоила его, сказав, что с рождением малыша все пройдет.

– Хоть бы меня предупредила. Пошли бы вместе. Я бы тебе немножко помог.

– Зачем? – возразила Элспет. – Я же не больна, Дункан! И прекрасно себя чувствую. А он родится только через два месяца. Честное слово, я бы выше не пошла, не волнуйся. Помнишь, куда мы забрались в самый первый раз? – Она подняла руку, показала на вершину горы в барашках облаков. – Здесь так хорошо дышится…

Дункан обвел взглядом простирающуюся перед ними величественную панораму. Далеко внизу, словно игрушечный, приютился у подножия холма замок Далси, а вокруг него разлилось сине‑зеленое море Долины фей.

Повернув голову, он заметил на склоне холма пятерых горцев в таких же, как на Элспет, клетчатых накидках. Окликнул их, приложив ко рту ладони. Помахал и снова окликнул, пока наконец один из них – Эван, судя по темно‑рыжим волосам, – не услышал и не махнул в ответ.

Элспет тоже замахала братьям. Кеннет повернул назад к замку, за ним потянулись и остальные Фрейзеры.

– Мне хотелось побыть одной, подумать, – сказала Элспет. – Братья не знают ни сна ни отдыха. Все бы им плясать и петь до глубокой ночи.

– Праздник все‑таки. Ты тоже пела вчера вечером.

– Верно. До сих пор волынка в ушах звучит… Знаешь, о чем я думала? – Элспет заглянула ему в глаза. – О братьях. У тебя были родные. У меня двоюродные…

Дункан нахмурился:

– А как же брат по матери?

– Роберта, я знаю, держат в той самой камере, куда бросили тебя. Что с ним будет, Дункан?

– Не так давно я получил письмо от Мейтленда. Приятели Роберта Гордона из Тайного совета потрясены случившимся. Они пытаются избежать смертного приговора… хотя многие считают, что он заслужил виселицу. Но дело в том, что члены совета выглядят… скажем так, не слишком красиво. Получается, что без Мейтленда и Морея они тут же попали впросак. Думаю, чтобы не поднимать шума вокруг этого дела, Роберта постараются потихоньку выслать из Шотландии – и дело с концом. – Задумчивый взгляд Дункана скользнул по расцветшим весенними красками склонам. – Мейтленд просил меня вернуться в Эдинбург. Пишет, есть несколько дел, в которых ему нужна моя помощь.

– И ты поедешь?

Он по‑прежнему смотрел мимо нее. На зеленые холмы, ярко‑синее небо и приглушенно‑сиреневые горы вдали. Долго смотрел, прежде чем ответить.

– Я уже послал гонца с письмом в Эдинбург. – Вот теперь Дункан повернулся. – Мой дом здесь. Мое сердце здесь, рядом с тобой.

Элспет с облегчением выдохнула, припала к нему, взяла обе ладони в свои.

– Да, твой дом здесь, – шепнула она. – Я это чувствую.

Он кивнул.

– О чем же еще ты пришла подумать на эту скалу? О наших братьях?

– Да… О том, что ты потерял четверых братьев и отца… Но теперь у тебя есть все Фрейзеры, которые считают тебя братом… И о том, что я выросла среди двоюродных братьев, а теперь у меня есть еще и ты… Сколько в моей жизни мужчин – сильных, храбрых, преданных. Я всех их так люблю! Я буду любить и наших сыновей, Дункан… Братьев Макрей. Знаешь, сколько их будет? Четверо! Четверо мальчишек и одна девочка.

Он вскинул бровь:

– Так много? Где ж мы столько имен найдем?

– А я уже нашла! – ликующе отозвалась Элспет. – Мы назовем их в честь твоих братьев.

– Вон что! Значит, Айан, Джиллиан, Лачланн и Конор?

– Прекрасные имена!

Элспет засмеялась, откинув голову. Ветер подхватил серебристые звуки и понес вверх, к вершинам.

– Ну а как назовем дочь?

– Конечно, Мэри!

– В честь Майри?

– В честь королевы Марии Шотландской, – ответила его жена. Улыбка исчезла с ее лица, глаза заволокло туманом. – Тогда и у нашей девочки будет такое же бесстрашное, благородное сердце. – Элспет отвернулась. Дункан уловил влажный блеск ее глаз.

– Пойдем, малышка… – нежно сказал он. – Бабушка уже волнуется за тебя. И нас послала на твои розыски.

Элспет кивнула:

– Иннис поймет, что мне просто нужно было побыть наедине с собой. Да у нее и кроме меня забот хватает. Магнус с Кирсти столько народу привезли из Гленрана! Дункан весело хмыкнул:

– Да уж. Такое впечатление, что весь Гленран на лето переселился в Далси.

– Так и есть, – с улыбкой подтвердила Элспет. – Магнус и Кирсти всех с собой привезли. Флора пообещала остаться в Далси до рождения их малыша. Может, Иннис тяжело, а? Как ты думаешь?

– Ну что ты! Бабушка обожает, когда в доме кипит жизнь. А от Айрик она просто в восторге. Да и малышка от нее не отходит!

Элспет рассмеялась:

– Вот и хорошо! Айрик счастлива, что теперь у нее есть Кирсти, Иннис, Майри. И братишкам рада. С Беток ей было хорошо, но ведь играть не с кем!

– Скоро и еще один товарищ для игр появится, верно? Кирсти говорит, что их с Магнусом малыш должен появиться сразу после нашего.

Элспет покачала головой:

– Прошлой ночью я видела сон, Дункан…

– О чем же? Надеюсь, не о воронах? Бабушка все еще не может забыть тот свой сон с голубкой и вороном, который просил меня взять его к себе. Что бы это значило, интересно…

Элспет сжала его ладонь.

– Смерть, любовь моя, – пробормотала она. – А ты разве не догадался? Тот сон означал, что ты победишь смерть.

Дункан глянул на нее с сомнением.

– Насчет «победишь» не знаю, но избежать мне ее удалось. Ну а что был за сон у тебя?

– Мне снилось, что Кирсти родила девочек‑близнецов. Светленьких, как Магнус. Я видела их уже лет в десять… Они гнались за нашим сыном по холмам Кинтейла. А он смеялся, карабкаясь на скалу. И кричал, что они его ни за что не догонят. Дункан с улыбкой накрыл ее ладонь своею.

– Хороший сон, – тихо сказал он. – И правдивый. Мы ведь вместе видели, как наш малыш карабкался по этому склону.

Дункан поднялся с валуна, помог и Элспет встать, притянул к себе и опустил руки на круглый животик. Что‑то толкнулось ему в ладонь. Он улыбался, прижимаясь щекой к теплой золотистой макушке.

– Когда‑то… очень давно… я думал, что больше никогда не смогу быть счастлив в Далси, – шепнул Дункан. – А теперь благодарен судьбе за то, что вернулся домой.

Элспет накрыла его ладони своими и улыбнулась:

– Ты разве не знаешь легенду о Далси? В древние времена женщина‑эльф сплела волшебную сеть из серебряных нитей и отдала своему мужу, лэрду Далси. И с тех пор лэрды Далси всегда возвращаются в свой замок, где бы они ни были и что бы ни удерживало их вдали от родного дома.

– Кажется, я уже слышал эту легенду, – усмехнулся Дункан.

– Волшебная сеть и тебе помогла вернуться домой живым и невредимым.

– А может, это моя жена‑эльф помогла мне вернуться домой живым и невредимым?

Элспет со смехом потянула его вниз по склону. Она глянула на мужа через плечо. Глаза ее сверкали, как струи дождя, волосы стелились золотым шлейфом. И вся она была как лучик солнца, ускользающий, вечный, несущий любовь и счастье.

Дункан замер, очарованный. Раскрыл объятия.

– Иди сюда. Ты прекраснее всех эльфов на свете!

Она рассмеялась и качнула головой. Рыжее золото вспыхнуло на солнце нимбом.

– Ш‑ш‑ш… – Она приложила палец к губам мужа. – Тише… Эльфы услышат.

– И пусть слышат. Пусть знают, что такое счастье, – пробормотал он, приникая губами к ее улыбающемуся рту.

Лэрды Далси всегда возвращаются.

Лэрд Далси вернулся домой.

[1]Роберт Брюс (1274–1329) – борец против англичан за независисмость Шотландии. (Прим. пер.)