Глава 25

Сквозь цветное стекло в приемном зале Холируд‑хауза Элспет всматривалась в плотную серую пелену дождя. Ей было зябко в громадном зале, где даже пылающий камин не мог справиться с осенней сыростью.

– Они так и не вернулись, – сказала она Эласдару. – Ушли поздно ночью и не вернулись. Что с ними могло случиться?

– Успокойся, малышка. Тебе нельзя волноваться, – мягко произнес Эласдар и вздохнул, выдавая собственную тревогу. – Я нашел Роберта, и ребята вместе с ним отправились в тюрьму. Уж не знаю, что они там задумали, но у Хью определенно был какой‑то план. Возможно, подкупили стражу, проникли в камеру к Дункану и провели там ночь…

– Но зачем? – всхлипнула Элспет. – Я думала, они хотят его освободить. И Хоб обещал помочь… Как ты думаешь, из этой темницы можно сбежать?

– Не знаю… – прошептал Эласдар. – Но другой надежды на спасение у Дункана нет. Вообще‑то, я слышал о побегах… Если есть деньги, многое можно сделать.

– А от них никаких известий. Вдруг они попали в беду?

Эласдар угрюмо кивнул:

– Любая попытка могла закончиться арестом. Им и появляться‑то рядом с тюрьмой было опасно.

Элспет закусила губу и отвернулась, снова уставившись невидящим взглядом на завесу дождя.

Через несколько минут дверь в дальнем конце зала отворилась. Все тот же разодетый слуга, который вчера представил их королеве, остановился в проеме двери и кашлянул нарочито громко.

– Ее величество королева Шотландская отбыли из замка, – объявил он. – Сегодня аудиенции не будет.

Эласдар коротко перевел.

– Но как же это! – ахнула Элспет и кинулась к двери. Уже отвернувшийся было слуга взглянул на нее недовольно, что‑то буркнул, обращаясь к Эласдару.

– Он говорит, – перевел тот на гэльский, – что королева отправилась в город, к настоятелю собора.

– Она ведь велела нам прийти сегодня! – всхлипнула Элспет. – Обещала поговорить о деле Дункана с членами Тайного совета! – Она вцепилась в руку Эласдара. – Сделай что‑нибудь, Эласдар! Его же сегодня казнят!

Эласдар снова обратился к надменному слуге. Тот пожал плечами, пробормотал несколько слов и исчез за дверью.

– Не может быть… – выдохнула Элспет. – Не может быть, чтобы это был конец!

Брат обнял хрупкие вздрагивающие плечики.

– Пойдем к настоятелю собора. Я узнал, как пройти к его дому. Пойдем, малышка!

Она покорно двинулась следом, едва волоча ноги, сутулясь от внезапно навалившейся усталости. Элспет казалось, что этот путь по промозглым дождливым улицам станет самым длинным, самым страшным путешествием в ее жизни.

Они еще шли по двору, направляясь к Кэнон‑Гейт – воротам, выходящим в город, как Элспет вдруг дернула брата за руку:

– Там… на площади у церкви… там плаха… А может, и Дункан уже там, если братьям не удался их план… Я не выдержу, Эласдар! Я не хочу этого видеть! – Она застыла на месте. – Не хочу!

– Пойдем, – с настойчивой нежностью повторил Эласдар. – Нужно хотя бы попытаться встретиться с королевой.

Элспет кивнула. Да, она едва держится на ногах от усталости и горя… но не вправе лишить Дункана его единственного шанса на спасение! Сейчас его жизнь зависит от того, удастся ли ей встретиться с королевой Шотландии.

Элспет зашагала вперед, забыв про холод, не замечая луж и ледяной мороси, летящей в лицо. Она смотрела вперед, на идущую чуть вверх дорогу…

И внезапно остановилась, словно наткнувшись на стену. Туман впереди сгустился, посветлел, превращаясь в знакомое золотистое марево видения. Эласдар что‑то сказал, но она его уже не слышала.

Прямо перед ней возник деревянный помост… Плаха высилась в какой‑то комнате, потому что где‑то сбоку пылал огонь очага. Высокая изящная женщина в черном платье, под струящейся белой вуалью стояла на помосте. Элспет узнала Марию Стюарт, только старше той юной девушки, что принимала вчера Фрейзеров.

Элспет окаменела, не в силах отвести глаз от ужасного зрелища. Золотистый туман поплыл, на миг скрыв Марию Шотландскую…

Но она появилась вновь, на этот раз в густокрасном, цвета французского вина, платье. Опустилась на колени, молитвенно сложив ладони. Беззвучно всхлипывая, какая‑то женщина завязала глаза королевы белой повязкой. Мария Стюарт опустила голову на плаху…

Элспет с тихим стоном опустилась на колени. Золотистое марево рассеялось, видение исчезло.

– Господи, – прошептала она, прижимая ладонь к покрытому испариной лбу. – Она сильна и бесстрашна, наша королева…

– Это удивительная женщина, – подтвердил Эласдар. – Но что случилось? Ты что‑то увидела, малышка?

Заглянув в его встревоженные глаза, Элспет качнула головой. Эласдар предан Марии Шотландской… как и Дункан, как и все Фрейзеры. Юная королева у всех вызывает восхищение. Не нужно им этого знать… Ей явилась картина из будущего. Пройдет еще немало лет, прежде чем случится то, что сейчас предстало перед ее глазами.

Настанет время – и она сможет подумать об этом видении, даже расскажет о нем, если захочет… Но в глубине души Элспет чувствовала неумолимую правду, неизбежность того, что открылось ей сейчас. Вряд ли предупреждение провидицы из горного клана что‑то изменит в судьбе Марии Шотландской…

– Ничего, – со вздохом ответила Элспет брату. – Только туман. Туман и тени… больше ничего.

– Ну, пойдем… – Эласдар помог ей подняться. – У нас мало времени, малышка.

Элспет с трудом выпрямилась на дрожащих ногах. Королева Мария только что показала ей пример стойкости и необычайного мужества.

И придала сил.

Элспет, вскинув голову, решительно двинулась вперед. Эласдару пришлось ускорить шаг, чтобы ее догнать.

* * *

Для публичной казни народу маловато, думал Дункан, пониже натягивая капюшон. В ледяной дождь с ветром мало кто рискнул выйти из дома даже ради того, чтобы поглазеть на редкое зрелище. Он обвел взглядом площадь. Среди немногочисленных зевак нашел фигуры Келлама, Хью и Эвана. Фрейзеры оставили намертво связанного Гордона в его квартире в двух кварталах отсюда, а сами, страшась за Кеннета, выжидали на церковной площади.

Запах свежеструганого дерева щекотал ноздри. Деревянный помост высился в самом центре площади; позади вытянулся длинный ряд скамей для высокопоставленных лиц; на застеленных холстом досках лежал топор, орудие палача. Даже издалека Дункану видно было острое, слегка изогнутое лезвие.

Все эти приготовления могли означать только одно – казнь состоится. К этому времени стража наверняка обнаружила подмену в камере. Хоб, конечно, все отрицал… но и его скорее всего ждет наказание.

А Кеннет… Если даже он выжил после удара ножом, то объяснить, кто он такой и каким образом оказался в камере, просто‑напросто не смог… Парень ведь ни слова не понимает по‑шотландски.

Кеннет жив. Дункан знал это, сердцем чувствовал. И членам Тайного совета уже наверняка доложили о бегстве «государственного преступника». Нет сомнения, что они решили казнить хотя бы того, кто попался им в руки. Будь казнь отложена, топор палача не лежал бы сейчас на помосте. А сам палач где‑нибудь поблизости… Может, даже в соборе Сент‑Жиль, размышлял Дункан. Пытается замолить страшный грех человекоубийства.

Он отошел от помоста, остановился рядом с Хью.

– Приведите Роберта. Думаю, скоро начнется.

Хью кивнул и поманил за собой братьев.

Хорошие ребята, эти Фрейзеры… Смелые и преданные. Настоящие воины. С такими никакой враг не страшен.

Такими же были и его братья, только он не сумел спасти ни одного из них. Зато сейчас может попытаться спасти Кеннета, которого за эти месяцы полюбил, как родного…

Дункан сделал шаг в сторону и внезапно замер на месте. Казалось, давно забытые, в ушах зазвучали слова старой провидицы из Далси. «Ты будешь рисковать жизнью ради человека, который станет тебе как брат…»

Безрадостная и виноватая улыбка тронула его губы. Ясновидящая в конце концов оказалась права! Удивленно покачав головой, Дункан двинулся дальше.

То и дело бросая быстрые взгляды в собравшуюся на площади толпу, он невольно думал об Элспет. Придет ли она сюда?

Ни Элспет, ни Эласдар не знали о случившемся в тюрьме. Дункан понимал, как она терзается, но решил, что неизвестность для нее все же лучше, чем то страшное зрелище, которое могло предстать перед ее глазами на площади.

Фрейзеры рассказали, что Элспет и Эласдар собирались рано утром отправиться во дворец к королеве Марии. Волна любви и благодарности затопила душу Дункана при мысли о том, что его жена готова идти на все ради его спасения.

Одному богу ведомо, что здесь сейчас произойдет, с замиранием сердца думал он. И молился, чтобы Элспет оставалась в замке как можно дольше.

Не нужно ей этого видеть.

* * *

– Эласдар! – шепотом окликнула Элспет. – Там, на площади, плаха… Нельзя как‑нибудь пройти позади церкви?

Ее брат поверх голов собравшихся на площади зевак глянул в центр площади.

– Там никого нет, – тихо отозвался он. – Не бойся, малышка. Это хороший знак. Через площадь мы прямиком подойдем к дому настоятеля. Ты не смотри на плаху – и все.

Закусив губу и пригнув голову, Элспет торопливо шагала вслед за братом. Помост теперь был совсем рядом… она чувствовала острый запах струганной сосны, но головы не поднимала. Так и семенила, устремив взгляд на темные от дождя булыжники площади.

Кто‑то задел ее плечом, отпрянул. Элспет заметила полу длинного плаща, черные ботинки… Высокая фигура в длинном черном плаще исчезла в толпе.

Элспет сделала еще один шаг. И вдруг резко обернулась. Она уже видела эти ботинки! Сама привязывала их к лодыжкам, чтобы держались на ногах! Ее взгляд лихорадочно заметался по толпе. Незнакомые люди, чужие лица в дымке дождя…

И опять высокая черная фигура, мелькающая среди зевак. Элспет бросилась вперед, краем уха уловив изумленный возглас Эласдара.

Сердце у нее колотилось как бешеное. Знакомый размах плеч, знакомая гордая посадка головы… Элспет со всхлипом вцепилась в рукав плаща. Человек застыл как вкопанный. Медленно повернулся. Из‑под капюшона сверкнула пронзительная синева, точно чистое небо Шотландии проглянуло в тумане промозглого дня.

– Дункан… – шепнула она. – Дункан…

Какие‑то слова – то ли молитва, то ли проклятие сорвались с его губ. Он развел руки, и полы плаща черными крыльями накрыли Элспет. С жалобным стоном она уткнулась лицом ему в грудь, прижалась всем телом, вдыхая родной запах, наслаждаясь родным теплом.

– Что ты здесь делаешь? – сдавленно пробормотала она. – Тебя освободили? Как ты выбрался из тюрьмы?

– Ш‑ш‑ш! – Дункан увлек ее с площади в соседний темный проулок. Кольцо его рук вновь сомкнулось вокруг Элспет.

Его губы нашли и накрыли ее рот властно и яростно, со страстью, которой, она считала, ей уже не дано познать в жизни. Еще не веря своему счастью, Элспет повисла у него на шее, гладила волосы, лицо, плечи… Вбирала в себя его силу. Он жив, жив! Они снова вместе!

Видение ее обмануло.

– Дункан! – задыхаясь от поцелуя, Элспет вскинула на него глаза. – Что все‑таки произошло? Расскажи!

Он снова поцеловал ее, прижался щекой к волосам.

– Твои братья проникли в тюрьму и привели с собой Роберта. Мы думали, что оставили Роберта в камере вместо меня, а потом, уже когда выбрались из тюрьмы, обнаружили, что там остался Кеннет. Раненый… Роберт ударил его ножом. – Дункан тяжело вздохнул. – Боюсь, скоро Кеннета приведут на плаху.

У Элспет подкосились колени, и она упала бы, если бы не объятия мужа.

– Они не посмеют казнить Кеннета!

– Посмеют, моя дорогая, – снова вздохнул Дункан. – Он помог сбежать преступнику, так что его жизнь могут отнять взамен моей. Но этого не случится. Я не позволю. – Он отстранил от себя Элспет, заглянул в глаза. – Возвращайся ко мне и не выходи, пока за тобой не придет кто‑нибудь из братьев.

– Я никуда от тебя не уйду, – твердо сказала она.

– Элспет…

Его упрямая жена сдвинула брови:

– Нет. Теперь, когда ты на свободе, я не отпущу тебя ни на шаг.

Дункан кивнул, смиряясь с ее решением.

– Что ж. Но учти – тебе придется собрать все мужество. Мало ли, что может произойти.

– Я сильная, Дункан! Очень сильная, когда ты со мной.

Он бросил на нее загадочный взгляд; в синих глубинах сверкнул ледяной огонь. Элспет, съежившись, отшатнулась.

Дункан улыбнулся, кончиком пальца прикасаясь к ее щеке.

– Ты такая сама по себе. Твою железную волю никому не переломить. Боюсь, она тебе понадобится вся, до последней капли. Обещай, что выдержишь.

– Обещаю. – Отвратительная волна холода прокатилась по спине Элспет. – Но ты ведь свободен, Дункан! Все позади! Видение меня обмануло.

– Верь в это, малышка, – пробормотал он. – Верь так, как никогда ни во что не верила.

С этими словами он взял ее за руку и повел обратно на площадь.

Дождь немного стих; промозглый туман навис над городом, размывая очертания Эдинбургского замка, церкви, деревянного помоста. Через несколько минут Дункан разыскал в толпе Эласдара и остальных братьев, произнес несколько приглушенных отрывистых фраз. Элспет не расслышала ни слова.

Вернувшись к жене, Дункан стиснул прохладную ладошку, приложил ее к своей груди под плащом. Элспет заметила, как Хью и Келлам выскользнули из толпы и исчезли с площади. Эван скрылся за спинами зевак, и рядом с ними остался лишь Эласдар.

– Может, Кеннета все‑таки не приведут? – с надеждой шепнула Элспет. – Полдень‑то давно пробило.

– Вот! – Дункан обнял ее за плечи. – Идут. Спускаются с вала замка. Из‑за тумана не было видно.

Стража в несколько человек и двое закутанных в черное блюстителей закона медленно двигались вниз по Хай‑стрит. Элспет приподнялась на цыпочки, пытаясь разглядеть приближающуюся к площади процессию. В одной из черных фигур она узнала рыжебородого члена Тайного совета, с которым встретилась вчера во время аудиенции у Марии Шотландской.

Кеннет шел в центре, возвышаясь над стражниками на целую голову. Один рукав рубахи был оторван, край накидки прикрывал обнаженное плечо. Процессия двинулась по площади, и Элспет не сдержала горестного всхлипа. На виске и щеке брата расплылись кровоподтеки, единственный рукав рубашки тоже пропитался кровью. При каждом шаге Кеннета лязгали цепи, соединяющие кандалы на запястьях и лодыжках.

Но он шагал невозмутимо, развернув могучие плечи, с гордо поднятой головой. Процессия, разделяя примолкшую толпу, направлялась к плахе. Дункан надвинул капюшон пониже и отступил назад.

Стражники, представители закона и узник взошли на деревянный помост. Тюремщики заставили Кеннета опуститься на колени. Из церкви появились двое мужчин в черном – священник и палач в черной маске с прорезями для глаз. Поднявшись по ступеням на помост, они обратились к представителям власти, сопровождавшим процессию из замка. Судя по жестам, между ними возникли разногласия. Через несколько минут спор закончился. Все четверо повернулись к толпе.

Даже не зная шотландского, Элспет догадалась, что один из чиновников объявил приговор.

– Кеннет помог бежать опасному преступнику и тем самым приговорил себя к смерти, – негромко перевел Эласдар.

Священник зачитал главу из Библии.

Элспет глянула на Дункана – мрачно сдвинув брови, он кого‑то выискивал глазами в толпе.

А один из чиновников уже достал белую повязку, собираясь завязать Кеннету глаза… Палач шагнул вперед.

– Можно же что‑то сделать… – простонала Элспет. – Ну хоть что‑нибудь! – Под ее ладонью сердце Дункана отбивало стремительный ритм.

Дункан склонился к жене.

– Элспет, – чуть слышно шепнул он ей на ухо, – помни – я люблю тебя. Никогда не сомневайся в моей любви. Никогда не забывай о ней.

Элспет в недоумении подняла глаза. Рука мужа легла на ее щеку, одарила теплом и нежностью. Она вздрогнула, не сводя с него расширенных глаз.

Дункан опустил руку, кивнул Эласдару и шагнул в сторону. Высокая фигура в черном плаще с развевающимися, точно крылья ворона, полами двинулась сквозь толпу.

Элспет бросилась было следом, но Эласдар загородил путь, схватил ее за плечи. Увидев, что Дункан уже рядом с плахой, Элспет в ужасе ахнула и забилась в руках брата.

– Я – Дункан Макрей из Далси! – пронеслось над площадью. – Я тот, кто вам нужен! Отпустите парня!