Разнообразие условий свободы в педагогических воззрениях С.И. Гессена

Сергей Иосифович Гессен — философ, педагог, публицист, роль которого в отечественной педагогике в полной мере стала осознаваться российской общественностью только в 90-х гг. XX в. после публикации его главного труда «Основы педагогики. Введение в прикладную философию».[105] Гессен преподавал педагогику, логику, философию, а в конце 1921 г. вынужден эмигрировать. Он пишет «Основы педагогики», «Русская педагогика в XX столетии», «Структура и содержание современной школы. Очерк общей дидактики». Гессен критиковал пе­реход школьного дела в ведение государства, протестовал против авторитаризма, выступал против классового и партийного подхода в педагогике. Он принадлежит к числу философов образования, рассмат­ривающих идеи свободного образования в качестве основополагаю­щих в педагогике. Содержание образования, по мнению Гессена, должно быть нацелено на формирование творческой индивидуальности человека, на становление в нем готовности к свободе и нравствен­ности. Сама педагогика — это прикладная философия, вскрывающая глубинный смысл педагогических явлений и общечеловеческие цен­ности образовательных процессов, а образование есть не что иное, как культура индивида, и потому никогда не может быть завершено[106].

Рассматривая идеи свободы в качестве структурообразующих для образования, Гессен в то же время не был в полной мере привер­женцем свободного воспитания, как Толстой и Вентцель. Гессен счи­тал, что «образование в школе должно быть организовано так, чтобы и нём ясно просвечивала будущая цель образования личности к сво­бодному самоопределению». Мы можем найти ряд общих для Гессена и Вентцеля положений, но в главном их позиции различны: Толстой и Вентцель видели возможности реализации свободы в образовательных процессах (свобода как условие образования). Гессен считал образование только движением к свободе и свобод­ному самоопределению (свобода как цель образования). Он видит, что идеи Руссо и Толстого — это прекрасный замысел, который, по его мнению, ведёт к противоположному результату, по причине того, что и свобода, и принуждение действительно противостоят друг другу, но понимаются узко и внешне: организованное принуждение, дисциплина — это часть принуждения вообще, проявляющегося в тысяче воздействий и впечатлений, обступающим ребёнка, от которых не властей освободить его никто, кроме его самого: «Именно потому, что принуждение может быть действительно отменено только самой постепенно растущей личностью человека, свобода есть не факт, а цель, не данность, а задание воспитания. А если так, то падает самая альтернатива свободного или принудительного воспитания, и свобода и принуждение оказываются не противоположными, а взаимно проникающими друг в друга началами. Воспитание не может не быть принудительным — в силу той неотменимости принуждения, о которой говорили выше. Принуждение есть факт жизни, созданный не людьми, а природой человека, рождающегося не свободным, вопреки слову Руссо, а рабом принуждения. Человек рождается рабом окружающей его действительности, и освобождение от власти бытия есть только задание жизни и, в частности, образования»[107] «Мы более враги принуждения, чем Руссо и Толстой, и потому именно мы, — рассуждает Гессен, — исходим из принуждения, уничтожить которое должна сама личность человека, воспитываемая к свободе. Пронизать принуждение, тот неизбежный факт воспи­тания, свободой как его существенной целью — вот подлинные задачи воспитания. Свобода как задание не исключает, а предполагает факт принуждения. Именно потому, что уничтожение принуждения есть существенная цель образования, принуждение и является исходным пунктом образовательного процесса».[108]

В то же время, анализируя организацию свободных занятий в школе Толстого, Гессен полагает, что «отмена организованного при­нуждения только усиливает и делает более явным принуждение неор­ганизованное, которое, с гораздо большей настойчивостью обступая ребёнка, ещё более способно лишить его собственной воли, чем создаваемое в своей внешней навязанности явное принуждение «дис­циплины».[109]

Гессен выделил три этапа (ступени) образования:

ü аномии: ступени дошкольного образования, где преоб­ладают естественные нормы воспитания и игры;

ü гетерономии: ступени школьного образования, где преобладают социализирующие нормы воспитания в труде, познании, самоуправлении, творчестве;

ü автономии: ступени самообразования и высшего образования, где доминируют нормы самовоспитания, самоопределения и саморазвития.

В поисках решения фундаментальных проблем образования Гессен называет следующие недостатки организации школьного образо­вания (которые, и это ни для кого не секрет, сохраняются до сих пор):

ü школа оторвана от жизни (а она должна быть продолжением и добавлением к жизни);

ü педагогика вплоть до Фребеля игнорировала игру как воспитательное средство (а на деле игра — единственная и подлинная дея­тельность детства);

ü содержание обучения имеет формальный характер (в то время как оно должно быть нужно и интересно ребенку);

ü уроки вырождаются в чисто механическую работу, плохо организованы, они воспитывают дилетантов, людей, которые только и умеют осуществлять поставленные другими цели (а учеников надо уметь «пронизать» творчеством);

ü преобладает централистская и бюрократическая педагогики, которая предписывает определенные рецепты (а учителю нужны ини­циатива и творчество);

ü деятельность учителя превращается в выполнение установленного образца (в то время как у учителя должна быть возможность свободно отстаивать и проводить в жизнь свои педагогические взгляды, даже если они и расходятся со взглядами власти; а для этого необходи­мо развитие издательского дела, обилие педагогических журналов, свобода учительских союзов и организаций, свободное профессиональное движение учителей, создание атмосферы свободы и права и др.);

ü в учебном плане слишком много предметов, каждая реформа их только добавляет, программы постоянно «разбухают» (в то вре­мя как механическую рядоположенность предметов надо заменить органической целостностью); идея органической целостности дисциплин учебного плана помогает установить равновесные отношении между устоявшимся делением предметов на «важные» и «не важные» (математика — рисование) и позволяет всем учителям, вне зависимо­сти от преподаваемой дисциплины, иметь равный авторитет в глазах учеников;

ü школа стала словесной, много говорящей и пассивной (ее следует сделать продуктивной и трудовой, в такой школе важны не знания, а овладение методом действия);

ü пассивная школа исходит из принципа одинаковости, образцом является учитель, а кто отстал от образца, тот становится наиме­нее успевающим (а надо менять подобное отношение, каждый класс представляет собой нечто индивидуальное, поэтому один урок не повторяет другой, а ученик может научиться действовать самостоятель­но и определит свое индивидуальное место в мире).

Таков далеко не полный перечень условий, которые, по мнению Гессена, определяют два типа школы — бюрократическую, пассив­ную и демократическую, трудовую.

Чтобы преодолеть пропасть между ними необходимо реализовать на практике принцип продуктивности: исходить при обучении из конкретных задач практической деятельно­сти и добиваться зримых результатов, чтобы постепенно познание ради жизни заменять жизнью ради познания.

Принудительное по необходимости образование, говорит Гессен, должно быть свободным по своей задаче. Принуждение ребенка ведёт к его свободе. Школьная дисциплина становится возможной не через саму себя, а через существующую в ней свободу.

По мнению Гессена, глубокая правда идеала свободного воспита­ния сводится к развитию в человеке свободы, воспитанию в нём внут­ренней силы свободы, тем самым, отменяя принуждение, которому он в любом случае подвержен. Лишь отчеканив темперамент ребенка в личность, мы поможем ему обрести свободу и образоваться как лич­ности для свободного самоопределения.

Гессен был первым среди отечественных философов образова­ния, кто подробно обосновал роль школьного самоуправления. Рассматривая опыт организации самоуправления (в частности, немецкого педагога-экспериментатора Винекена), он указывал наиболее частые ошибки, которые совершают те, кто такое само­управление создаёт:

достаточно привлечь учащихся к частичному управлению школой; самоуправление копирует государственную машину; самоуправление дополняет теоретическое изучение правоведения.

Гессен считает, что важен предмет самоуправления. Самоуправление должно не копировать формы государственных учреждений, а создавать такие формы организации, которые бы соответствовали материалу школьной жизни, иначе всё это превратится «игру, культивирующую самые худшие пороки парламентаризма».[110]

Гессен, проанализировав свободное воспитание, показал все разнообразие условий свободы, он первым проана­лизировал па основе исторической и современной практики образова­ния, как именно действуют свобода преподавания и учения, свобода и произвол, контроль, обязанности, долг, власть, авторитет и многое другое.

Date: 2015-10-18; view: 926; Нарушение авторских прав