Глава 7. Потерянная привязанность

По иронии судьбы, первое занятие Джеймса было посвящено полету на метлах. Преподаватель был довольно массивным мужчиной по имени Габриэль Ридкули. Он был одет в желто‑коричневый плащ с нашивкой мастера полетов на метле.

– Доброе утро, первогодки! – прогремел он, и Джеймс догадался, что Габриэль Ридкули был одним из величайших людей, по крайней мере, этим утром. – Добро пожаловать на занятия с метлой. Большинство из вас знает меня, когда‑то я играл в команде на чемпионатах и турнирах. В этом году у нас по плану знакомство с основным управлением метлой. Я считаю, что лучше практический подход, поэтому мы сразу перейдем к необходимым действиям. Подойдите к вашим метлам, пожалуйста.

Джеймс боялся снова возвращаться к метле, но вместе с классом, он обнаружил, что под хорошим руководством, он был в состоянии управлять метлой, подниматься и опускаться на землю и даже контролировать скорость.

Он понял, что есть тонкая грань, чтобы метла поняла то, что он хочет сделать в зависимости от скорости и наклона. Метла будто была живой и все понимала, чувствовала. Джеймс понял, что малейшая паника с его стороны передастся метле, и он потеряет над ней контроль, так же, как это случилось на отборочных испытаниях.

Джеймс был счастлив чувствовать, что он впервые контролирует метлу, но он все еще немного завидовал Зейну, тому, как он легко управлял метлой в сложных погодных условиях.

– Не нужно лишней саморекламы, мистер Уолкер, – укоризненно сказал Ридкули, и Джеймс почувствовал легкую волну наслаждения. – Оставьте ее для сегодняшнего матча.

Все тело Ральфа напряглось, когда он изо всех сил старался как‑то повлиять на метлу. Она просто плавала в воздухе на расстоянии четырех футов от земли и, казалось, застряла там.

– Как мне спуститься вниз? – Спросил он, наблюдая за Зейном.

Джеймс покачал головой.

– Я бы просто беспокоился о том, как бы мне полететь, если бы был тобой.

Остальные уроки были менее интересными, только Основные заклинания и древние руны.

На обед Джеймс рассказал Ральфу и Зейну о событиях прошлой ночи. Он поведал им о световом устройстве Франклина, ужине, о разговоре Франклина и мадам Делакруа. Наконец, он рассказал о беседе отца и профессора Франклина, и как она соприкасается с пророчеством о возвращении Мерлина.

– Так, – сказал Зейн, прищурившись и задумчиво смотря на стену сзади Джеймса. – Я правильно понимаю, у твоего папы есть мантия, которая делает своего обладателя невидимым?

Джеймс уже выглядел раздраженным.

– Да! Но сейчас не об этом.

– Ой, ну прекрати. Я имею в виду, это же так здорово. Только подумайте, что парень мог бы сделать с мантией‑невидимкой. А она пар не пропускает, как думаешь?

Джеймс закатил глаза.

– Я не думаю, что волшебник, который посвятил всю свою жизнь созданию самой совершенной невидимой мантии в мире, сделал ее для того, чтобы подсматривать в душе за девочками.

– Так и скажи, что не знаешь. – сказал Зейн, смущаясь.

Ральф медленно жевал, размышляя:

– Таким образом, Франклин сказал твоему отцу, что есть волшебники, которые заодно с Прогрессивным Элементом? Равенство магглов и волшебников и все такое?

Джеймс кивнул.

– Да, но это всего лишь прикрытие. Я имею в виду, с каких это пор слизеринцы действительно хотели чего‑то хорошего для мира магглов? Все чистокровные семьи слизеринцев всегда старались быть на публике, но именно так они и могут захватить управление миром магглов в свои руки.

Ральф посмотрел обеспокоенно.

– Ну, может быть. Я не знаю. Большинство людей, стоящих тогда во дворе, не были слизеринцами. Вы заметили это?

На самом деле, Джеймс не заметил.

– Это не имеет значения. Все началось со слизеринцев, которые провозглашали лозунги, носили значки. Ты сам так сказал, Ральф. Табита Корсика раздавала значки всем слизеринцам. Она стоит за всем этим.

– Я не думаю, что все так, как ты думаешь. – сказал Ральф, – То, что Мерлин вернется и все такое. Она просто считает, что мы должны справедливо относиться к магглам. Она совсем не собирается начинать войну. Я считаю несправедливым то, что мы не можем работать в мире магглов. Конкурировать с ними в маггловских играх спорта, просто потому, что мы волшебники.

Если мы владеем магией, то это не дает права быть изгоями.

– Ты говоришь, как один из них, – сказал Джеймс сердито.

– НУ и что? – сказал вдруг Ральф, покраснев. – Я один из них, если вы не заметили. И мне не нравится то, что вы так говорите о моем факультете. Все стало совсем другим, с тех пор, как твой папа здесь учился Если ты так беспокоишься о правде, то ты должен сделать все для дискуссии на эту тему. Может быть, Табита права насчет тебя!

Джеймс откинулся на спинку стула, его рот открылся сам собой.

Ральф опустил глаза.

– Она хочет, чтобы я принимал участие в дебатах, в ее команде. Я думаю, ты знаешь, о чем они будут. Они назвали это «Переоценкой Предположений прошлого: правда или заговор?»

– И ты собираешься быть в команде? Ты будешь утверждать, что мой папа и его союзники сочинили историю о Волан‑де‑Морте, чтобы напугать людей и сохранить в секрете магический мир?

Ральф выглядел несчастным.

– Никто не верит, что твой отец сделал это, но…

Казалось, что он не знает, как закончить фразу.

– Отлично! – Джеймс пожал плечами, – Это прекрасный аргумент! У меня нет слов! Табита будет самым лучшим партнером для тебя.

– Но ведь возможно, что твой отец не был на хорошей стороне! – горячо сказал Ральф. – Тебе когда‑нибудь такое приходило в голову? Да, люди были убиты. Это была война. Но почему, когда убивали людей Волан‑де‑Морта, это было хорошо, а когда люди умирали на стороне твоего отца, то это считалось злодеянием? Победители пишут историю, ты знаешь. Может быть, вся правда была исковеркана? Откуда ты можешь знать? Ты тогда даже не родился!

Джеймс бросил вилку на стол.

– Я знаю своего отца! – крикнул он. – Он никого не убивал! Он был на правой стороне, потому что мой папа хороший человек! Волан‑де‑Морт был кровожадным чудовищем, жаждущим власти, и был готов убить любого, кто бы встал у него на пути, даже, если то был друг. Ты должен помнить, что именно такие, как вы, слизеринцы, выбрали сторону людей таких, как он!

Ральф посмотрел на Джеймса и сглотнул.

Джеймс знал в глубине своего сознания, что погорячился. Ральф был магглорожденным и все, что он знал о Волан‑де‑Морте и Гарри Поттере прочитал только в последние две недели. Кроме того, все это Ральфу рассказали его соседи по комнате, с которыми он отчаянно пытался найти общий язык. Тем не менее, Джеймс был в ярости, желая ударить его, в основном только за то, что не мог подойти и ударить хотя бы одного слизеринца, кто действительно поддерживал этот заговор, кто лгал о его отце.

Джеймс отвел взгляд. Он слышал, как Ральф собирал учебники в рюкзак. – Хорошо, – сказал Зейн, – Я собирался встретиться с Гремлинами, выпить сливочного пива, после матча, но, может в другой раз?

Ни Ральф, ни Джеймс ничего не сказали. Мгновение спустя, Ральф ушел.

– Твои слова были ужасными, знаешь… – сказал Зейн размеренно.

– Мои?! – воскликнул Джеймс.

– Конечно же, ты говорил за своего отца. – Зейн поднял руку в примирительном жесте, – Дай мне договорить, ты прав. Конечно, вся эта куча дерьма. Но это Ральф. Он просто пытался с ними подружиться. Понимаешь?

– Нет, – сказал Джеймс категорически. – «Дружить» не означает, обливать грязью моего отца.

– Он не знает, что это ложь. – сказал Зейн, стараясь подобрать слова. – Он просто парень, услышавший это в первый раз. Ему хочется верить тебе, но он также хочет вписаться в компанию своего факультета. Жаль, что для него это по‑особому трудно, что он не может разобраться в этом, так как ему постоянно пытаются засунуть в голову эту ложь.

Джеймс чувствовал себя немного успокоившимся.

Он знал, что Зейн был прав, но он еще не мог пересилить свое состояние по отношению к Ральфу.

– Ну и что? Ты тоже обычный парень, который услышал это впервые. Только ты не стараешься примкнуть к Прогрессивному Элементу и не рвешься выкрикивать лозунги.

– Это так, к счастью для тебя. – сказал Зейн, приблизившись к Джеймсу. – Я поговорил с когтевранцами, и все они ненавидят старика Волди так же, как и гриффиндорцы. Кроме того… – Он выглядел слегка задумчивым. – Я, иногда, думаю, что Петра Моргенштерн намного инициативнее Табиты Корсики.

Джеймс толкнул Зейна, Зейн застонал.

Как оказалось, один из обвиняемых, который был Гоблином, Господином Фиклисом Бистлом из Сассекса, стал реагировать на контр‑заклятия во время прошлых выходных.

– Он издавал звуки, похожие на похрюкивание, но они были походили на слова. – сообщила одна из медсестер, пожелавшая остаться неизвестной.

Вскоре после этого, на рассвете, господин Бистл был найден мертвым в своей комнате, по‑видимому став жертвой не того лекарства, которое принесли ему по ошибке.

Это вызвало множество сплетен и слухов, в результате чего, расследование возобновилось.

Цитирование слов Карин Грин, ведущего следователя по происшествию:

– Сейчас мы заинтересованы больше всего в том, каким образом эти три человека были в состоянии проникнуть в Министерство. Это волшебники среднего класса, не имеющие серьезного темного прошлого. Мы не можем исключать вероятности постороннего вмешательства, или, возможно, своего человека в Министерстве. Смерть господина Бистла выглядит подозрительно, но все же считается несчастным случаем. Мы можем только предполагать.

Госпожа Грин добавила, что ворам, видимо, ничего не удалось, так как ничего не пропало.

– Пойдем, – Прошептал Зейн Джеймсу, отрывая его от чтения. – Я собираюсь улизнуть пораньше, чтобы немного попрактиковаться на метле. Хочешь со мной? Я мог бы использовать удачу Поттеров.

Джеймс решил, что это было бы неплохо, чтобы забыть все свои обиды на Зейна. Он даже подумал над тем, чтобы немного самому полетать на метле. Он свернул газету и убрал в рюкзак.

– Думаю, ты сможешь показать мне, тот трюк, когда ты резко выпрямил метлу и я видел, что тебя пригласили в Основной класс по обучению полетам сегодня? – Спросил Джеймс Зейна, когда они побежали переодеваться.

– Конечно, приятель, – уверенно согласился Зейн. – Только не говори об этом Ральфу, пока он не научится контролировать свою метлу, чтобы та не застревала в воздухе.

Джеймс почувствовал себя неприятно, когда Зейн упомянул имя Ральфа, но вскоре забыл про это. Через несколько минут, переодевшись в джинсы и футболки, они оба побежали по солнечным коридорам замка, направляясь в полю для квиддича.

Джеймс провел весь день на поле с Зейном, немного практикуя навыки полета, но в основном просто наблюдая за командами Когтеврана и Гриффиндора которые собрались на тренировку, и выпустили снитч. В то время, как Зейн присоединился к своей команде, чтобы немного поужинать и сдружиться с ними, Джеймс сопровождал Теда и гриффиндорцев обратно в общую гостиную, когда они изменили направление, и спустились на ужин. Атмосфера перед первым матчем сезона всегда сопровождалась волнением. Большой зал был шумел от добродушных шуток, криков и вспышек, создаваемых учениками факультетов.

Во время десерта, Ной, Тед, Петра, и Сабрина, все одеты в форму для квиддича, выстроились перед столом Гриффиндора, взявшись за руки и улыбаясь, как будто собирались спеть песню. В унисон, они топали ногами на каменном полу, привлекая к себе внимание всего зала, а затем пустились в пляс, с энтузиазмом танцуя ирландскую джигу, напевая песню Демьяна, написанную для них ранее в тот день:

Мы из Гриффиндора, шутим и веселимся,

Но квиддич у нас в крови,

Для смелой и сильной игры

МЫ были рождены.

И Когтевран узнает,

Что же бывает,

Когда Гриффиндорский лев

С небес нападает.

Игра будет жесткой,

Проверит наш дух,

А ловец Когтеврана –

Просто лопух.

Мы соберемся все вместе,

И каждый рад,

Что наша команда,

Пнет вас в…

Последние слова потонули в реве криков гриффиндорцем и когтевранцев. Гремлины низко поклонились, очевидно довольные собой, а затем присоединились к своим товарищам по команде, когда они заканчивали последние приготовления для матча.

Первый и последний матчи года были самыми захватывающими, по мнению Джеймса. В конце года, в течение финальных игр, все знали, что от очков, набранных командой, зависит ее рейтинг. В начале года все были взволнованы и рассчитывали на силы игроков команды своего факультета.

Большинство болельщиков были учениками и преподавателями, которые были одеты в соответствующие цвета своего факультета, некоторые даже размахивали флажками и криками поддерживали команды.

Когда Джеймс поднялся на трибуну, он увидел, что его папа сидит рядом со специальной ложей в окружении сотрудников министерства и волшебников из Альма Алерона. Гарри увидел его и улыбаясь помахал. Когда Джеймс подошел, его отец немного подвинулся, как и все остальные, освобождая место для мальчика. Джеймс тихо извинился, но все же увидел гримасу раздражения на лице мисс Сакарины, скрытую за ее вездесущей натянутой улыбкой.

– Как я уже говорил, у нас тоже в Штатах тоже есть квиддич, – сказал профессор Франклин, его голос был еле слышен на фоне рева толпы. – но по некоторым причинам, это не так популярно, как здесь. У нас особое внимание уделяется играм с волшебными перчатками, грангеболу или метлам. На этом чемпионате мира, как мне сказали, наша команда подает неплохие надежды. Но я настроен скептически.

Джеймс посмотрел на американцев. Любопытно было видеть их в реальной жизни, когда они не исполняли своих служебных обязанностей. Интересно, что же они думали о матче? Мадам Делакруа сидела в конце ряда, ее лицо ничего не выражало, руки лежали на коленях и были сильно напряжены, так, что выделялись суставы. Профессор Джексон взглянул на Джеймса и кивнул в знак приветствия. Поттер‑младший увидел небольшой черный сверток у него на коленях, он даже не представлял, что‑же там внутри.

Профессор Франклин был одет в парадную мантию, с высоким белым воротником, свет отражался в его квадратных очках.

– А где же Ральф? – спросил Гарри у Джеймса. – Я думал, что сегодня вечером увижу его с тобой.

Джеймс пожал плечами, избегая взгляда отца.

– Ах! Вот и наши! – объявил Франклин, выпрямляясь, чтобы увидеть команду. Команда Гриффиндора появилась из ворот между трибунами, их красные плащи раздувал ветер.

– Команда Гриффиндора во главе со своим капитаном Джастином Кенелли, которые выходят первыми! – голос Демьяна Дамаски громко раздавался по всем полю.

Команда приветствовала своих болельщиков, оглядываясь и улыбаясь, затем они сели на метлы и поднялись в воздух, пролетев пару кругов. В Воздухе они образовали букву «Г» перед Гриффиндорскими трибунами, быстро разлетелись, и вот уже перед болельщиками мерцала буква «Р». После нескольких умопомрачительных трюков игроки ровно сели на метлах и салютовали, широко улыбаясь. Трибуны Гриффиндора дико аплодировали, Джеймс видел десятки улыбающихся лиц и повернулся, чтобы посмотреть реакцию Гарри. Он тоже махал рукой и одобрительно кивал.

– А теперь на поле выходят Когтевранцы – объявил Демьян, и его голос прокатился эхом по всему полю. – Во главе с капитаном Дженнифер Теллос, одержавшей победу в прошлом году!

Команда Когтеврана вылетела из ворот напротив, будто фейерверк, пролетая так стремительно, умудряясь перебрасывать друг другу квоффл с огромной скоростью. Затем змейкой пролетели мимо трибун и остановились около болельщиков своего факультета. Каждый поднял вверх правую руку и Дженнифер, застывшая в центре тоже сделала так, победно поднимая квоффл над головой. Аплодисменты тут же раздались им в ответ.

Наконец, Дженнифер и Джастин заняли свои позиции в центре поля, кивая в знак приветствия. Под ними в центре стоял официальный судья, Габриэль Ридкулли. Он держал квоффл под мышкой, одну ногу поставив на чемодан, в котором хранились остальные мячи.

– Я хочу видеть честную игру. – Прокричал он игрокам. – Капитаны готовы? Игроки, внимание! Ииииии… – Он поднял квоффл, и бросил его со всей силы. – Квоффл в игре!

В ту же секунду, что бросил мяч, он также убрал ногу с чемодана, который распахнулся, выпуская два бладжера и снитч. Все четыре мяча вошли в игру, сливаясь с игроками, приводя тех в движение. Трибуны разразились аплодисментами и громкими криками.

Джеймс помнил, что Зейна нужно искать в команде Когтеврана. Его светлые волосы нетрудно было найти на фоне синей мантии. Он сделал маневр, развернулся и умудрился выполнить бочку, отбивая бладжер. Тот не смог попасть в ворота лишь потому, что Ной пригнулся и успел в нужный момент отбить его в другую сторону. Рев восторга и разочарования раздался в толпе.

Вечер был необычайно жарким. Палящее солнце не щадило ни игроков, ни болельщиков. На разных концах поля для обеих команд были приготовлены около десятка ведер с водой, за которыми следили несколько студентов своего факультета. Иногда, по команде капитана или судьи, игроки могли взять тайм‑аут и освежиться.

Это выглядело таким образом, что один из студентов с помощью палочки поднимал воду из ведра, образуя нечто вроде водного шара, на высоте 30 футов, игрок специально пролетал под этим шаром и тот взрывался у него над головой. Каждый раз толпа сопровождала это действие восторженными криками, наблюдая как игрок появляется из небольшого водопада, встряхивая мокрыми волосами и снова вступая в игру.

Гриффиндор сразу начал вести счет, но Когтеврацы не уступали, игра продлилась до самого вечера. Солнце уже садилось, Когтевран вел в счете, а Джеймс беспокоился как никогда. Джеймс наблюдал за полем, пытаясь уловить хоть малейший признак появления снитча на поле, но все было безрезультатно. Затем, когда он повернулся, крошечная золотая вспышка пронеслась около трибуны Пуффендуя. Джеймс прищурился, и там действительно порхал снитч. Ловец Когтеврана тоже заметил его. Джеймс крикнул Ною, который был ловцом Гриффиндора, вскочив с места и указывая в направлении крошечного мячика. Ной быстро развернулся на метле, тоже выискивая снитч. Он увидел его, когда мячик пролетал мимо бладжеров.

Ловец Когтеврана сделал выпад, но снитч ускользнул от него. Он чуть не упал с метлы, но сделал петлю и вернулся в игру. Тед, один из загонщиков Гриффиндора, отбил бладжер прямо в ловца Когтеврана, сделав это как можно точнее. Ной приближался с другой стороны, обходя бладжеры и разлетевшиеся по всему полю листовки. Вдруг толпа замерла. Пока один из зрителей не вскочил и не зааплодировал. И вот, в самый разгар игры, Джеймс увидел что‑то совсем не соответствующее матчу.

Маггловский злоумышленник был на поле, и стоял со стороны трибун Когтеврана. Джеймс едва мог поверить а это, но человек просто стоял, смотря вверх с выражением страха и недоумения на лице. Он что‑то держал в руках около своего лица и Джеймс понял, что это маггловская камера. Он снимал матч! Джеймс оторвал взгляд от нарушителя и посмотрел на папу, который стоял рядом с ним, радостно крича в честь победы Гриффиндора. Джеймс дернул отца за мантию и прокричал ему сквозь рев толпы.

– Папа! Папа, там кто‑то есть! – Он указал на то место, где стоял маггл.

Гарри все еще смотрел на Джеймса, не понимая, чего он от него хочет.

– Что? – Крикнул он, наклоняясь к Джеймсу.

– Там! – Джеймс снова крикнул, показывая ту же в сторону. – Его не должно быть здесь! Он маггл! Я видел его здесь раньше!

Лицо Гарри мгновенно изменилось. Улыбка исчезла. Гарри поднялся во весь рост и оглядел поле. Джеймс так же оглянулся вниз в поисках маггловского злоумышленника. Он был уверен, что тот ушел, и Джеймс останется выглядеть дураком, но человек был все еще там, уставившись вверх. Джеймс увидел, что тот опустил камеру. Она свисала с правой руки. Джеймс присмотрел и увидел, что у человека была повязка на лице, и бинты поменьше, приклеенные в двух местах. Он получил ущерб, выпрыгнув через окно, но, видимо, не достаточно сильный, чтобы избежать возвращения сюда.

Гарри сумел протолкнуться через делегацию Альма Алерона, вежливо извинившись, уверенно направляясь к лестнице. Джеймс быстро последовал за ним, чтобы не отстать. Вместе они бежали, перескакивая через две ступеньки, направляясь к выходу с трибуны. Джеймс понял, что его папа выполнял сейчас свою работу, работу мракоборца, и был крайне сосредоточен. У него не было никакого чувства паники, беспокойства или гнева, он просто спокойно направлялся в сторону маггла. Гарри и Джеймс добежали до выхода, когда игра закончилась. Гром оваций прозвучал над стадионом. И игроки бросились к ведрам с водой. Габриэль Ридкулли пересек центральную линию, чтобы палочкой поднять вверх шары с водой.

Не испугавшись этого, Гарри целенаправленно шел к концу поля, где он и Джеймс увидели странного человека, но теперь, когда они оказались внизу, они не смогли его увидеть. Там было слишком много людей, которые постоянно перемещались, создавая шум и невообразимую путаницу. Джеймс знал, что была уже как минимум сотня способов ускользнуть этому магглу.

Гарри не останавливался, пока не оказался на том месте, где стоял человек. Он медленно повернулся, взяв во внимание то, куда тот мог скрыться.

– Там, – сказал он. Джеймс посмотрел и увидел, что его отец указывает на одну из трибун, над воротами Когтеврана, – Или там, или там… – говорил Гарри отчасти себе, отчасти Джеймсу, показывая в сторону трибун Пуффендуя и Слизерина, а затем указывая рукой на сарай с оборудованием для квиддича. – Он не выбрал бы сарай, так как знал, что это вряд ли черный ход. В лучшем случае, это всего лишь укрытие, а он хотел убежать, а не спрятаться. С трибун выхода нет, просто они находятся дальше. Нет, он выбрал бы другой путь. Прошло всего две минуты, Джеймс?

Джеймс посмотрел на папу, с широко раскрытыми глазами:

– Да? Что пап?

– Иди к директрисе и расскажи ей, что мы видели. Пусть Тит встретит меня у входа через пять минут. Не говори ничего посторонним. Мы не знаем, что это, и мы не должны вызывать панику на пустом месте. Просто быстро иди к ним и передай мои слова, хорошо?

Джеймс коротко кивнул и побежал назад. Когда он поднялся по ступенькам, увидел уже удаляющуюся толпу, он даже не знал, кто выиграл матч, но был доволен тем, что папа ему поверил. Какой‑то частью себя Джеймс сомневался, что отец поверит ему, и станет сомневаться в его словах. Но Джеймс рассчитывал на то, что знает своего папу лучше и он поверит ему. Гарри сделал именно это, он остался на поле, чтобы проверить, где же мог скрываться этот человек. В этом и заключалась работа мракоборца. Сначала исследовать место, а потом уже задавать вопросы, если они появятся. Тем не менее, Джеймс был очень рад тому, что его папа доверял ему достаточно для того, чтобы пойти выслеживать человека, основываясь лишь на словах.

Несмотря на свою легкость от ответа отца, Джеймс был разочарован тем, что человек смог так легко скрыться. Так или иначе, он чувствовал, что Гарри и Тит не смогут найти подсказки или признаки того, куда этот маггл мог пойти. Затем, Джеймс вернется туда, откуда начал, но главное, что теперь не только он видел этого нарушителя.

Он наконец‑то догнал Тита Хардкасла, который шел с остальной группой. Он передал сообщение Гарри, Тит извинился перед остальными и побежал вниз по лестнице, держа руку в кармане, сжимая палочку. Остальные, Минерва МакГонаналл и мракоборцы, слушали рассказ Джеймса очень внимательно, директриса слушала серьезно, а во взгляде Рекрента и Сакарины было легкое недоумение.

– Вы говорите, что у него в руках было нечто вроде камеры, мой мальчик? – спросила Сакарина мягко.

– Да, я видел такие раньше. С помощью них снимают фильмы. Он снимал матч!

Сакарина посмотрела на Рекрента со странным выражением, которое Джеймс принял за недоверие. Он не удивился, и его это не особо беспокоило. Он был больше занят тем, что МакГонагалл верила ему. Он собирался сказать, что это был тот самый человек, который выпрыгнул тогда в окно, но выражение лица Сакарины убедило его в том, что лучше он расскажет директрисе это наедине.

Внизу раздались шаги, и на площадку поднялась делегация Альма Алерона, Джеймс наконец‑то узнал результат матча. Оказалось, что Когтевран выиграл. Джеймсу было досадно знать это, но его утешило то, что у Зейна сегодня будет радостный вечер.

Когда они дошли до тропинки, ведущей к замку, директриса МакГонагалл вышла вперед и сказала:

– Преподаватели и гости, пожалуйста, не стесняйтесь вернуться в замок по своему усмотрению. Я предпочитаю осмотреть эту ситуацию в лицо, – оживленно сказала она и повернулась, чтобы пересечь поле. Джеймс рванулся за Директрисой. Когда он поравнялся с ней, та взглянула на него сверху вниз.

– Я полагаю, мне бессмысленно объяснять, что это дело не для первокурсника, – сказала она, видимо, приняв окончательное решение не отправлять Джеймса в замок. – Ваш отец мракоборец, вероятно, он не зря попросил вас остаться здесь. Можно только гадать, как ему удается держаться так прямо без мисс Грейнджер.

Джеймсу понадобилось время, чтобы сообразить, что «мисс Грейнджер» это его тетя Гермиона, которая теперь носит фамилию Уизли. Он не смог удержаться от улыбки при мысли, что Директриса все еще воспринимает его дядю, тетю и отца как маленьких детей, как бы это не было забавно.

К тому моменту, когда они подошли к проходу между трибунами Пуффендуя и Слизерина, Гарри и Тит Хардкасл уже вернулись с осмотра местности.

МакГонагалл заговорила первой:

– Вы нашли хоть какие нибудь следы нарушителя?

– Пока ничего, – сказал резко сказал Хардкастл. – Слишком сухо для следов, и без команды или собаки нам не взять след.

Мадам Директриса, – произнес Гарри, и Джеймсу показалось, что отец все еще в режиме Мракоборца, – разрешите нам провести более придирчивый осмотр? Нам нужна небольшая команда, на ваш выбор.

– Вы считаете, что этот человек может чем‑то угрожать нам? – спросила Директриса перед ответом.

Гарри развел руками и пожал плечами.

– Мы не можем этого узнать, слишком мало информации. Но этот человек слишком стар, чтобы быть студентом Хогвартса или кем‑нибудь из персонала и учителей. Он был одет в плащ земляного цвета, видимо, хотел замаскироваться, так что он определенно скрывается. И Джеймс говорит, что видел его раньше.

Все посмотрели на Джеймса.

– Это о нем я рассказывал вам тем утром, мэм, – пояснил мальчик директрисе, – я уверен в этом. Еще у него были повязки на руках и голове, он получил травму, когда вылетел в окно.

– Я подозревал, что это будет захватывающая история, – пробормотал Гарри, подавляя улыбку.

– Да, конечно, но мистер Поттер, мистер Хардкасл, – произнесла Макгонагалл, глядя на взрослых, – я понять не могу, как нарушитель смог пробраться сквозь защитные заклинания по периметру школы. Кого бы вы не видели, у него было какое‑то разрешение, иначе…

– Да, Минерва, ты права, – сказал Гарри – Но я бы не сказал, что он имел право здесь находиться. Вопрос в том, кто дал ему разрешение, и как? Я бы очень хотел найти ответы на эти вопросы, но единственный способ осуществить это – немедленно начать поиски.

МакГонагалл встретилась взглядом с Гарри, потом неуверенно кивнула.

– Хорошо. Что вам для этого надо?

– Для начала, я бы хотел Хагрида. Никто не знает территорию так хорошо, как знает он, и разумеется, нам нужен Триф. Мы побьемся на три группы: Хагрид с Трифом направятся в Запретный Лес, а вторая команда с Титом во главе осмотрит озеро. Нам нужно больше людей, чтобы искать следы. Эх, жаль Невилла здесь нет сегодня вечером!

– Мы можем вызвать его обратно, – ответил Хардкасл.

Гарри покачал головой.

– Не думаю, что это необходимо. Мы ищем одного человека, возможно маггла. Все что нам нужно – это люди, которые могут распознавать следы. Как насчет Теда Люпина и тебя, Джеймс?

Джеймс старался не выглядеть слишком довольным, но он почувствовал гордость за себя. Он кивнул папе, стараясь выглядеть хладнокровно и уверенно, не выдавая волнения.

– Есть ли сейчас гиппогрифы в школе, мадам? – прогрохотал Тит – Вид сверху здесь то, что надо. Если человек был здесь раньше, он ночует поблизости.

– На данный момент ни одного, мистер Хардкасл. Но у нас есть фестралы.

Гарри покачал головой.

– Не пойдет. Фестралы могут переносить только легкий вес, а тяжелого Тита или меня они не потянут. А Хагрид вообще сломает существо пополам.

Джеймс напряженно думал.

– Насколько высоко вас надо поднять?

Хардкасл покосился на Джеймса.

– Выше человеческого роста. Нам нужно осмотреть территорию с высоты птичьего полета, чтобы лучше изучить ее. У тебя есть идеи? Выкладывай, сынок.

– А как насчет великанов? – ответил Джеймс после паузы. Он боялся, что идея идиотская. Он очень боялся потерять уважение своего отца и хотел показать ему, что тот не зря взял его с собой. – Там есть Грохх, он выше деревьев, и его девушка. Хагрид рассказывал, что она выше обычных гигантов.

Хардкасл взглянул на Гарри с непроницаемым выражением лица. Отец смотрел оценивающе.

– Насколько быстро Хагрид сможет доставить их сюда? – спросил он у Директрисы.

– Хороший вопрос, – произнесла она немного лукаво. – вообще‑то, я понятия не имела, что великаны живут среди нас. Поэтому просить их услуги я пойду лично. – она повернулась к Джеймсу. – Иди и позови мистера Люпина, и никому не говори, зачем. Через пятнадцать минут мы будем ждать вас в сторожке Хагрида, при себе иметь палочку и плащ. А мне надо вернуться в замок, чтобы посмотреть на наших гостей.

– И Джеймсу, – сказал Гарри, криво улыбнувшись, – Ну, беги!

Джеймс запыхался, пока добежал до гостиной. На Теде все еще была форма для квиддича, он сидел в углу и хандрил вместе с другими игроками.

– Тед, иди сюда! – позвал Джеймс, восстанавливая дыхание. – У нас не так много времени.

– Зачем орешь, подойди – сказала Сабрина, оглядываясь на Джеймса через спинку дивана. – А то можно подумать, что ты того.

Я. Мы. – Джеймс наклонился вперед, положил руки на колени. – Но я не могу сказать вам что‑нибудь прямо сейчас… Не разрешается… Позже… Но они хотят, чтобы ты, Тед… Мы должны быть в хижине Хагрида в пять минут… Палочка и плащ.

Тед вскочил, видимо он был рад возможности забыть свое первое поражение в сезоне, и вообще он всегда был готов к приключениям.

– Ну, мы все понимали, что этот день придет. Наконец‑то, мои уникальные навыки признаны. Мы вам расскажем о приключении, если выживем. Веди, Джеймс.

Тед сунул палочку в карман и перекинул плащ через плечо. Так как оба мальчика шагнули через отверстие портрета, Джеймс все еще тяжело дыша, Тед напыщенный. Сабрина крикнула им вслед:

– Захватите сливочного пива, когда будете возвращаться!

По дороге Джеймс заметил Зейна. Он шел к ним.

– Эй, Тед, отличная игра!

Тед зарычал от напоминания о провале.

– Куда идете? – спросил Зейн, стараясь идти в ногу с Джеймсом и Тедом.

– На приключения и опасности, я думаю, – ответил Тед. – Хочешь с нами?

– Конечно! Каков план?

– Нет! – воскликнул Джеймс. – Прости. Я не должен никому говорить об этом, но Тед. Мой папа сказал…

Зейн поднял бровь.

– Твой отец? Круто! Серьезные аврорские штучки! Давайте, вы же не можете бежать, навстречу приключениям без вашего приятеля Зейна!

Джеймс остановился в главном холле, раздраженный.

– Хорошо! Ты можешь идти за нами, но если папа скажет, что ты должен вернуться и молчать об этом, ты уйдешь. Идет?

– Юхуу! – заорал Зейн, опередив их, перескакивая через несколько ступенек. – Пошли, ребята, нас жду приключения!

К тому времени, как мальчишки добежали к хижине Хагрида, Тит и Гарри стояли там с зажжёнными палочками.

– Спасибо, что пришел, Тед, – сказал Гарри – и Зейн. Хотя, тебя я не ожидал здесь увидеть.

Гарри, давай его возьмем! – произнес Тед – Он новенький, но он хорош. Я думаю, что он может быть полезным, хотя, в зависимости от того, что вы планируете. – Тед критически осмотрел Зейна. Зейн убрал ухмылку с лица и попытался выглядеть серьезнее, но без особого успеха. Гарри оглядел их обоих.

– Нам, в основном, нужны люди. Зейн, я думаю, сойдет. Давайте просто надеяться, что Минерва не узнает, что я взял еще одного первокурсника в Запретный Лес. Или она найдет способ нас сильно наказать. Джеймс еще не сказал вам, что мы здесь делаем?

Тед покачал головой.

– Но единого слова. Сказал, что это сверхсекретно.

Гарри повернулся к Джеймсу.

– Директриса велела тебе молчать, разве нет?

– Я и не говорил ничего! – запротестовал Джеймс, кинув взгляд на Теда. – Я просто сказал, что мне велели никому рассказывать, что мы делаем!

– Лучший способ заставить людей подозревать что‑то, Джеймс, это сказать им, чтобы не спрашивали. – Но Гарри, казалось, не сердился. На самом деле, он казался немного удивленным. – Ладно. Как закончим – сразу обратно в замок к вашим друзьям Гремлинам. Ясно, Тед?

Они, вероятно, лежат в своей кровати, пока мы болтаем, крестный. – сказал Тед чопорно. Гарри закатил глаза.

Джеймс почувствовал, как земля дрожит под ногами. Спустя несколько мгновений, он услышал отдаленный лай Трифа, бульмастифа Хагрида, который уже давно стал преемником его любимого Клыка. Все присутствующие повернулись к лесу, грохот под ногами перерос в ритмичные удары. Через минуту, огромные силуэты выросли в темноте, появились между деревьями, от их шагов тряслась земля. Триф бегал между ног гигантов, по‑видимому, не боясь, что он может быть раздавлен, наступи великан на него. Пес на них взволнованно гавкал, его обычно громкий лай теперь заглушался звуком шагов. Хагрид шел следом, изредка призывая Трифа успокоиться, но скорее просто для вида.

– Грохха было легко вытащить, – сказал Хагрид, выйдя из леса. – Он всегда рвется мне помочь, у него большое сердце. А вот его подруга… – Когда Хагрид подошел к Гарри, он понизил голос, будто хотел что‑то сказать по секрету ему и только ему. – Она не совсем привыкла к тому, что вокруг Грохха есть люди. Она не очень понимает, что мы говорим. Мне кажется, что лучше держаться от нее подальше, когда разговариваешь. Не стоит с ней торопиться.

Джеймс напомнил себе, что однажды Хагрид для развлечения завел себе милого соплохвоста, считая, что основная характеристика драконов это их красота. Никакие предупреждения о характере своих питомцев он не воспринимал всерьез.

Все повернулись, чтобы поприветствовать великанов. Грохх шел впереди, мигая и улыбаясь. Он помахал Гарри рукой размером с фортепиано.

– Прифед, Гарри, – Говорил Грохх низко и медленно. У Джеймса создалось впечатление, что он плохо понимает, что говорит. – Как Геремино… Гермимон…

Гарри остановил Грохха.

– Гермиона отлично, передавала тебе привет. Она сказала бы «привет!», если бы увидела тебя.

Было ощущение, что у Грохха сейчас пойдет дым из ушей от усилий.

– Прифед, Герменимини…

Он продолжал попытки выговорить имя Гермионы, когда из леса появилась еще одна фигура. Джеймс вытянул шею, чтобы посмотреть на великаншу и почувствовал, как по спине бегут мурашки. Она была такая высокая, что макушкой подпирала кроны деревьев. Послушался хруст ломаемых ветвей. Шарик света доставал ей до груди, в то время как он висел над Гроххом. Голова ее скрывалась где‑то в небе, поэтому черт лица было не разглядеть. «Гигантша» двигалась медленнее великана, и с каждым шагом с деревьев опадали листья.

– Да она сама скрытность, – усмехнулся Хардкасл, глядя на огромную фигуру.

– Гарри, Тит, Джеймс, Зейн и Тед, – произнес Хагрид медленно. – Встречайте Пречку. Пречка, это друзья.

Пречка немного наклонилась, ее голова встала вровень с плечом Грохха. Она низко вопросительно хрюкнула, в хижине Хагрида звякнули стекла. Гарри поднял палочку и осветил свое лицо.

– Пречка, Грохх, спасибо, что пришли к нам на помощь. Я надеюсь, что мы не задержим вас надолго. Хагрид объяснил вам, зачем вы сюда пришли?

Великан собрался с силами и ответил.

– Гарри хочет скрытно найти человека. Грохх и Пречка помогать.

– Отлично, – сказал Гарри. Он повернулся к группе. – Так, Хагрид. Ты берешь Трифа и пускаешь его по следу. Смотри внимательно, если он приведет тебя к лесу или озеру. Тед, ты будешь со мной и Пречкой в лесу. Зейн, Джеймс, вы присоединяетесь к Грохху и Титу и идете осматривать озеро. Мы возвращаемся назад по следу. Внимательно следите за примятой травой, сломанными ветками. Также смотрите, что мог оставить человек – куски ткани, бумага, мусор, что‑то такого рода. Все ясно?

– Да, только… Кого мы ищем, Гарри? – замялся Тед. Гарри уже медленно подходил к Пречке. – Мы узнаем его, когда найдем, так ведь?