Сколько же времени еще будет продолжаться этот обман?

Жиленков, конечно, полностью использовал свое короткое пребывание в Париже. Ведь он перенес и боевую страду, и военный плен, был молод, хорошо выглядел и к тому же был в генеральской форме.

Тут мне вспоминается забавный случай. Русские эмигранты приветствовали Жиленкова, устроив банкет в одном из самых лучших ресторанов. Жиленков сидел во главе богато накрытого стола. Среди примерно тридцати гостей только барон Клейст и я были в немецкой форме. Основной темой разговоров за столом были, как обычно, борьба на Востоке и освобождение России. Я знал склонность Клейста выступать, говоря по-русски. Поэтому меня и на этот раз не удивило, когда он постучал ножом по стакану. Когда наступила тишина, он поднялся, повернулся к генералу и произнес следующие слова: «Господин генерал, шествуйте на Восток сами, а мы при этом будем за вами следить!» Тут он замолчал из-за взрыва хохота присутствующих: и на этот раз Клейст перепутал два русских слова. Он хотел сказать «следовать», а вместо этого сказал «следить», и так как все знали, что Клейст был связан с немецкой разведкой, то такая замена слов вышла особенно забавной.

Когда мы во время нашей инспекционной поездки ночевали при штабе дивизии или корпуса, то всегда находилось время для обширных разговоров о политическом положении. Нам с полной откровенностью задавали много вопросов, особенно потому, что мы приехали прямо из Берлина. «Как долго будет продолжаться этот обман? Все потеряло всякий смысл! Ведь война проиграна. Чего еще хочет Гитлер? К чему мы сидим во Франции? Если союзники высадятся, мы бессильны что-либо предпринять, так как превосходство в воздухе на их стороне…»

Один из лучших батальонов стоял в Ст. Назере, и его командиром был майор Герст. В свое время он служил в эстонской национальной армии, свободно говорил по-русски, и между ним и добровольцами установилось хорошее понимание.

Известная океанская гавань Ст. Назер окружена высокими скалами, в которых взрывами были вырублены стоянки для немецких подлодок. Вход в бухту прикрывался полуостровом, и на нем занимали позицию 8 батарей. На полуострове находились одни русские, что доказывало, какое большое доверие оказывалось им на такой ключевой позиции.

Когда Жиленков в сопровождении офицеров артиллерийского дивизиона заседал в собрании, заместитель майора Герста, хитрый толстый украинец Попенко позволил себе ряд «шуточек», вроде: «Когда мы приняли от немцев эти батареи, мы были вынуждены, в согласии с нашими навыками, переменить все предписания боевого огня».

Это замечание было оставлено без внимания, но я, не будучи артиллеристом, спросил Попенко — почему это было нужно? Он ответил: «Немцы предвидели для каждой батареи координаты для 480 морских целей, это было слишком сложно. Несомненно люди в решающий момент выбрали бы неправильную цель. Мы же нацелили батареи только на 70 возможных целей».

Тут генерал Жиленков задал вопрос: «А что если противник появится с земли, из ущелья, и у вас для него не будет координат, что вы тогда предпримете?»

— Тогда я скомандую: примерно цель 70 и слегка направо! А кроме того я рассчитываю на природный инстинкт моих русских наводчиков, — хитроумно ответил Попенко.