Bсё время новые проблемы

Юрий Сергеевич Жеребков, один из руководителей русской эмиграции во Франции, который уже очень рано без всяких ограничений признал Власова как, вождя антикоммунистического движения, поддерживал его открыто всеми для того нужными средствами. Он издавал в Париже эмигрантскую газету «Парижский Вестник» и в ряде статей поддерживал в ней власовское движение. Как пример могу упомянуть статью под заглавием «Русское Освободительное Движение и русская эмиграция».

Старые эмигранты времен Гражданской войны, которые покинули родину после Первой мировой войны, высказывались против Власова по разным предубеждениям: из-за того, что он выдвинулся в сталинской армии, а вместе с этим и против его начинания. Именно Жеребков предложил Власову приехать в Париж, чтобы объяснить русским эмигрантам свое мировоззрение и свои цели.

Власов был на это согласен, но, как он правильно опасался, его немецким друзьям не удалось получить одобрение на его выступление в Париже. Согласно не допускающему толкований решению Гитлера, принятому сравнительно недавно, его личное выступление в Париже было бы сочтено за провокацию и вызвало бы обратные последствия. Поэтому вместо него поехали генерал Малышкин и полковник Боярский. Жеребков создал все необходимые предусловия и даже добился одобрения Пропагандного отдела в штабе военного губернатора Парижа.

Собрание состоялось 24 июля 1943 года в одном из больших помещений Парижа — зале Ваграм, который был переполнен. Вместе с русскими эмигрантами тут были представители дипломатических миссий и международной прессы. Генерал Малышкин обрисовал задания и цели Русского Освободительного Движения и говорил о Единой и Неделимой России. Его речь воодушевила слушателей. Многие из эмигрантов пересмотрели свою оценку Власова и Германии, так как возможность обрести давно потерянную родину, благодаря Русскому Освободительному Движению, увлекла их и вызвала взрыв одобрения.

Однако слова Малышкина о «неделимой России» таили в себе опасность для Власовского движения, так как были в противоречии с официальной позицией немецких учреждений, в задачи которых входило по возможности раздробление России. Само собой разумеется, что среди слушателей в зале находились и агенты СД, которые в спешном порядке донесли в Берлин о словах Малышкина, что в результате вызвало яростное волнение, особенно на Викториа штрассе 10.

Что же надо было делать, чтобы устранить опасность, вызванную речью Малышкина в Париже? Мы обдумывали, как бы его лучшим образом сразу с вокзала привезти на Викториа штрассе для первого разговора… Я предложил, что буду встречать обоих и привезу Малышкина в это учреждение. Поэтому я поехал один на Потсдамский вокзал, узнал обоих офицеров в полной форме РОА, рапортовал генералу Малышкину и объяснил ему мое задание: «У нас есть приблизительно 15 минут, в которые я могу рассказать вам все происходящее». После этого мы поднялись на второй этаж ожидавшего отправки еще пустого автобуса, до отхода которого оставалось еще несколько минут, и я рассказал Малышкину о том возбуждении, которое здесь вызвало его выступление в Париже, и о тех обвинениях, которые выдвигаются против него. Мы пришли к соглашению, что в своем обращении он говорил не о «неделимой» России, а о «нерасщепленной» России. После этого разговор на Викториа штрассе был совсем коротким. Малышкин сообщил, что у него в багаже имеются все записи, и на следующий день он представит стенограмму своей речи.

Насколько я помню, в собеседовании тогда принимали участие штурмбанфюрер СС Клингенберг и Леп, из Главного Управления СС, капитан Николай фон Гроте, один старший лейтенант и я. Непосредственно после этого мы поехали с Малышкиным в Далем, где он вновь написал свою речь, причем он или пропускал опасные места, или формулировал их мягче. Этот обновленный текст я на следующий день передал на Викториа штрассе, и инцидент был исчерпан.

Но я должен подчеркнуть, что такой конец был возможен только потому, что на Викториа штрассе генерал Малышкин пользовался открыто выраженным благоволением офицеров и обоих штурмбанфюреров. И этим людям было важно по возможности изгладить такой инцидент, иначе все Власовское Движение потерпело бы новый ущерб.

В связи с этим следует упомянуть, что некоторые авторы в своих книгах упоминали о драматичном аресте генерала Малышкина чинами Гестапо. Это не соответствует истине. До ареста не дошло, и дело свелось к ликвидации весьма неприятного случая с помощью друзей с Викториа штрассе и в Главном Управлении СС. Кроме того, я должен заметить, что этот эпизод подробно описан Юрием Сергеевичем Жеребковым в «Парижском Вестнике».^[2]

Date: 2015-10-18; view: 418; Нарушение авторских прав