Главная
Случайная страница
Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Глава IV. Религиозные формы, в которые облекаются все убеждения толпы
Что составляет религиозное чувство. Оно независимо от обожаниякакого-нибудь божества. Его характеристика. Могущество убеждений,облеченных в религиозную форму. Различные примеры. Народные боги никогдане исчезали. Новые формы, в которых они возрождаются. Религиозные формыатеизма. Значение этих понятий с исторической точки зрения. Реформа,Варфоломеевская ночь, террор и аналогичные события являются последствиемрелигиозных чувств толпы, а не отдельных индивидов. Мы уже говорили о том, что толпа не рассуждает, что она принимает илиотбрасывает идеи целиком, не переносит ни споров, ни противоречий, чтовнушения всецело овладевают ее мыслительными способностями и немедленностремятся перейти в действие. Мы указывали, что толпа под влияниемсоответствующего внушения готова принести себя в жертву ради внушенного ейидеала и что ей свойственны только сильные и крайние чувства, причемсимпатия у нее быстро превращается в обожание, а антипатия, едванародившись, тотчас же превращается в ненависть. Эти общие указаниядозволяют нам предугадывать убеждения толпы. Исследуя ближе убеждения толпы как во время эпох веры, так и во времявеликих политических переворотов, например, переворотов предшествовавшеговека, можно видеть, что всегда эти убеждения принимают специальную форму,которую я не могу лучше определить, как назвав ее религиозным чувством. Эточувство характеризуется очень просто: обожание предполагаемого верховногосущества, боязнь приписываемой ему магической силы, слепое подчинение еговелениям, невозможность оспаривать его догматы, желание распространять их,стремление смотреть как на врагов на всех тех, кто не признает их вотглавные черты этого чувства. Относится ли это чувство к невидимому Богу, ккаменному или деревянному идолу, или к герою, к политической идее, с тогосамого момента, как в нем обнаруживаются вышеуказанные черты, оно уже имеетрелигиозную сущность. Сверхъестественное и чудесное встречаются в нем водинаковой степени. Толпа бессознательно награждает таинственной силойполитическую формулу или победоносного вождя, возбуждающего в данный моментее фанатизм. Религиозность обусловливается нс одним только обожанием какого-нибудьбожества; она выражается и тогда, когда все средства ума, подчинение воли,пылкость фанатизма всецело отдаются на службу какому-нибудь делу илисуществу, которое становится целью и руководителем помыслов и действийтолпы. Нетерпимость и фанатизм составляют необходимую принадлежность каждогорелигиозного чувства и неизбежны у тех, кто думает, что обладает секретомземного или вечного блаженства. Эти черты встречаются в каждой группе людей,восстающих во имя какого-нибудь убеждения. Якобинцы времен террора были также глубоко религиозны, как и католики времен инквизиции, и их свирепаяпылкость вытекала из одного и того же источника. Все убеждения толпы имеют такие черты слепого подчинения, свирепойнетерпимости, потребности в самой неистовой пропаганде, которые присущирелигиозному чувству; вот почему мы и вправе сказать, что верования толпывсегда имеют религиозную форму. Герой, которому поклоняется толпа, поистинедля нее Бог. Наполеон был им в течение пятнадцати лет, и никогда еще ни однобожество нс имело таких преданных поклонников и ни одно из них не посылало стакой легкостью людей на смерть. Языческие и христианские боги никогда непользовались такой абсолютной властью над покоренными ими душами. Основателирелигиозных или политических верований только потому могли достигнуть цели,что умели внушить толпе чувство фанатизма, заставляющее человека находитьсчастье в обожании и подчинении и с готовностью жертвовать своей жизнью длясвоего идола. Так было во все времена. В своей прекрасной книге о римскойГаллии Фюстель де Куланж указывает, что римская империя держалась не силой,а чувством религиозного восхищения, которое она внушала. "Это был быбеспримерный случай в истории, говорит он не без основания, когдарежим, ненавидимый народом, держался целых пять веков... Нельзя было быобъяснить себе, как тридцать легионов империи могли принуждать к послушаниюстомиллионный народ. Если же эти миллионы людей повиновались, то потомулишь, что император, олицетворявший в их глазах римское величие, пользовалсяобожанием с общего согласия, подобно божеству. В самой маленькой деревушкеимперии императору воздвигались алтари. В душе народа, от одного краяимперии до другого, народилась новая религия, в которой божествами былиимператоры. За несколько лет до христианской эры вся Галлия, составляющаяшестьдесят городов, воздвигла сообща храм Августу близ Лиона... Священники,выбранные собранием галльских городов, были первыми лицами в стране...Нельзя приписывать все это чувству страха и раболепству. Целые народыраболепны быть не могут или, во всяком случае, не могут раболепствовать втечение трех веков. Императора обожали не царедворцы, а Рим, и не толькоРим, а вся Галлия, Испания, Греция и Азия". В настоящее время великим завоевателям душ не строят больше алтарей, нозато им воздвигают статуи, и культ, оказываемый им теперь, не отличаетсязаметным образом от того, который им оказывали в прежние времена. Философияистории становнгся нам понятной лишь тогда, когда мы вполне усвоим себеосновные пункты психологии толпы, указывающие, что для толпы надо быть богомили ничем. Не следует думать, что эти предрассудки прошлых веков окончательноизгнаны рассудком. В своей вечной борьбе против разума чувство никогда небывало побежденным. Толпа не хочет более слышать слов "божество" и"религия", во имя которых она так долго порабощалась, но никогда еще она необладала таким множеством фетишей, как в последние сто лет, и никогда невоздвигала столько алтарей и памятников своим старым божествам. Изучавшиенародное движение последних лет, известное под именем буланжизма, должныбыли убедиться, с какой легкостью возрождаются религиозные инстинкты толпы.Не было ни одной деревенской гостиницы, в которой не имелось бы изображениягероя. Ему приписывалась сила уничтожить все бедствия и восстановитьсправедливость; тысячи людей готовы были отдать за него свою жизнь. Какое быместо он мог занять в истории, если бы его характер оказался на высоте этойлегенды! Незачем повторять здесь, что толпа нуждается в религии, так как всеверования, политические, божественные и социальные, усваиваются ею лишь втом случае, если они облечены в религиозную форму, недопускающуюоспариваний. Если бы было возможно заставить толпу усвоить атеизм, то онвыразился бы в такой же пылкой нетерпимости, как и всякое религиозноечувство, и в своих внешних формах скоро превратился бы в настоящий культ.Эволюция маленькой секты позитивистов любопытным образом подтверждает этоположение. С нею случилось то же, что с тем нигилистом, историю которого намрассказывает глубокий писатель Достоевский. Озаренный в один прекрасный деньсветом разума, этот нигилист разбил изображения божества и святых,украшавшие алтарь его часовни, потушил восковые свечи и, не теряя ни минуты,заменил уничтоженные изображения творениями философов-атеистов, таких какБюхнер и Молешотт, и снова благоговейно зажег свечи. Предмет его религиозныхверований изменился, но можно ли сказать в самом деле, что изменилось такжеи его религиозное чувство? Некоторые исторические события, и притом наиболее важные, только тогдастановятся понятными, еще раз повторяю это, когда мы вполне уяснимсебе ту религиозную форму, в которую всегда в конце концов облекаются всеубеждения толпы. Существуют социальные явления, которые надо изучать скореес точки зрения психолога, нежели натуралиста. Наш великий историк Тэн изучалреволюцию только как натуралист, вот почему генезис событий часто ускользалот него. Он прекрасно наблюдал факты, но, не зная психологии толпы, невсегда добирался до их источников. Факты испугали его своим кровожадным,анархистским и свирепым характером; он видел в героях этой великой эпопеитолько стаю диких эпилептиков, повинующихся без всяких преград своиминстинктам; однако все насилия революции, убийства, потребность впропаганде, объявление войны всем королям, легко объясняются, если смотретьна них просто как на возникновение нового религиозного верования в душетолпы. Реформа, Варфоломеевская ночь, религиозные войны, инквизиция, террор все это явления тожественные, совершенные толпой, воодушевленнойрелигиозными чувствами, которые необходимым образом требуют истребленияогнем и мечом всего того, что противится упрочению нового верования. Методыинквизиции это методы всех искренно убежденных людей, и эти люди не былибы таковыми, если бы употребляли другие методы. Перевороты, аналогичные тем, которые я только что приводил, не были бывозможны, если бы душа толпы не вызывала их. Ни один из самых абсолютныхдеспотов не мог бы их вызвать. Когда историки рассказывают нам, что Варфоломеевская ночь была делом короля, то они лишь указывают этим, чтопсихология толпы им так же незнакома, как и психология королей. Подобногорода манифестации порождаются только душою толпы; самый абсолютный измонархов, самый деспотичный может только или ускорить их появление, или жезамедлить их. Не короли создали Варфоломеевскую ночь, религиозные войны, ине Робеспьер, Дантон или Сен-Жюст создали террор. Во всех этих событияхдействовала душа толпы, а не могущество королей.
Date: 2015-10-18; view: 321; Нарушение авторских прав | Понравилась страница? Лайкни для друзей: |
|
|
