Проблема зла. Но зачем же Бог создал мир, которому свойственно столько зла и страданий?

Но зачем же Бог создал мир, которому свойственно столько зла и страданий? Как насчет «деяний Божьих» наподобие ураганов, цунами, наводнений и голода? Человечество подвержено раку и тысяче других болезней. Можно ли приписать все зло этого мира только ошибкам человечества? Действительно ли Бог невиновен? Но ведь это Бог допустил для Адама и Евы испытание, которое, как Он точно знал, если Он действительно всеведущий, они не смогут выдержать.

Этот вопрос поднимают Сэм Харрис и другие атеисты. Называется он «проблемой зла». Богословы и философы бились над ним от начала времен, и будут продолжать дальше. Как благой Бог мог допустить грех и страдания этого мира?

Примерно полвека тому назад несколько ученых-католиков решили, что они в силах «помочь» Богу, выбраться из тупика, созданного проблемой зла. Как благой Бог мог допустить страдания? И ученые дали ответ: вся вселенная, очевидно, развивается, и Бог развивается вместе с ней. Такая концепция получила название «теологии процесса». Ее развил в своей очень популярной книге «Когда с хорошими людьми случаются плохие вещи» писатель и раввин Гарольд Кушнер. Не обвиняйте Бога в грехе и страданиях, — говорит Кушнер. Он не обладает настолько уж абсолютной властью, но мы все равно должны любить Его.

Однако утверждение, что Бог, который словом сотворил вселенную, — не всемогущий, по сути, противоречит само себе. Настоящая причина существования греха и зла заключается в том, что Бог создал нас по Своему образу и дал нам свободную волю. Это означает, что мы обладаем способностью отвергнуть Его и предпочесть свою волю Божьей. Гордость, которая говорит: «Я волен поступать по-своему», — всегда будет отделять нас от Бога.

Но зачем Бог сотворил нас свободными, если Он знал, что человек способен грешить? Стоило ли это всех невыразимых страданий за всю человеческую историю?

Размышляя над этим вопросом, давайте подумаем, рады ли мы тому, что являемся существами со свободной волей? Согласились бы мы поменяться своим местом в творении с кем-либо из лучших представителей животного мира, — скажем, дельфинами, львами или орлами? Предпочли бы мы жить только инстинктами? Конечно, нам хочется обладать благословениями свободной воли, хотя нам не нравятся последствия наших злых решений, за которые мы нередко превратно обвиняем Бога. Но, конечно же, совместить одно с другим не получится.

Это было совершенно очевидно в инциденте с рейсом 5191 авиакомпании «Комэйр». Утром 27 августа 2006 года самолет готовился к взлету в аэропорту «Блуграсс» города Лексингтон, штат Кентукки. На диспетчерской вышке в то утро находился единственный оператор. Еще не рассвело. Когда рейс 5191 начал выруливать на взлет, диспетчер указал пилотам выехать на взлетно-посадочную полосу 22. На главной полосе шли ремонтные работы, из-за которых на ней были выключены дистанционные сигнальные огни, что привело к путанице. Рулежная дорожка, обычно используемая для выезда на главную взлетно-посадочную полосу, также была закрыта. Летчики должны были получить соответствующие уведомления об этих изменениях в виде заранее записанных сообщений с диспетчерской вышки,61 однако они не были приготовлены. В результате пилот Джефри Клэй вместо взлетной полосы 22 выехал на 26-ю. Потом он передал управление второму пилоту Джеймсу Полхинке, который и попытался поднять машину в воздух с полосы длиной 1067 метров, что слишком мало для детища канадских авиастроителей «Bombardier CRJ-100».

По данным расследования, Полхинке и старший пилот, капитан Джефри Клэй, забыли проверить направление взлета по компасу, иначе они увидели бы, что выехали не на ту полосу. Согласно руководству по летной эксплуатации, они обязаны были это сделать, а также — получить подтверждение направления у диспетчера. В результате ряда человеческих ошибок самолет, не набрав требуемую для отрыва скорость, выскочил за пределы короткой взлетной полосы, пробил ограждение вокруг аэропорта и врезался в деревья на близлежащей ферме. В этой катастрофе погибли 49 человек.

Единственным выжившим по горькой иронии судьбы оказался второй пилот Полхинке. Он пролежал в коме более десяти дней (а позже ему ампутировали ногу). Когда же он пришел в сознание, то первыми его словами были: «Почему Бог так со мной поступил?»

Это была ужасная трагедия, и Джеймсу Полхинке придется жить с этим тяжелым бременем до конца своих дней. Но должен ли человек, забывший проверить направление движения, обвинять Бога? Должен ли был Бог отобрать в то утро свободную волю у второго пилота? (Если бы Бог всегда устранял последствия наших ошибок и грехов, то у нас, в действительности, не было бы свободной воли.)