Участие в страданиях Христовых

Жизненные истории, как у Бонхёффера, могут выглядеть захватывающими, однако, вне всякого сомнения, подобные жертвы заставляют нас ежиться от страха. Мы спрашиваем себя, смогли бы мы выдержать такие страдания? Бонхёффер учит нас, что страдания — это цена ученичества, как гласит название одной из его книг.

Никто не хочет страдать. Мы инстинктивно делаем все возможное, чтобы избежать страданий, если только, конечно, не относимся к числу стоиков, как один из моих бывших коллег по Белому Дому, Гордон Лидди. Однажды, для того чтобы доказать, что он ничего не боится, Гордон продержал ладонь над открытым пламенем. У других же проявляются комплексы мучеников, и они целенаправленно ищут страданий, но этого делать не нужно — страдания сами найдут вас. Они являются последствием грехопадения, результатом проклятия. В какие-то моменты своего жизненного пути вы теряете близких или проходите через отвержение. И я знаю лишь совсем немногих людей, которым удалось избежать в своей жизни серьезных медицинских проблем. От бед не застрахован никто.

Если же рассматривать этот вопрос более глубоко, то страдания — неотъемлемая часть нашего призвания, как христиан. После своего первого ареста апостолы покинули заседание синедриона, «радуясь, что за имя Господа Иисуса удостоились принять бесчестие» (Деяния 5:41). Это была привилегия стать участником Его дела. Сегодня во многих точках Земли христиане призваны претерпевать гонения за Евангелие. В Индии, Северной Корее, Мьянме (Бирме) и десятках других стран христиане рискуют своей жизнью даже за то, что просто исповедуют Христа. Большинству из нас на Западе такое практически незнакомо.110

Вот почему учение о легкой вере, «евангелие процветания», так отвратительно. Оно обрекает человека на ужасное падение, когда приходят первые же невзгоды, а они придут обязательно. В результате может угаснуть даже тот слабый огонек веры, который еще мерцал в сердце человека.

Так что на самом деле, вопрос заключается не в том, постигнут ли нас страдания, а в том, как мы будем реагировать на бедствие, когда оно придет. Мы можем относиться к нему, просто как к неприятному переживанию, которое необходимо перетерпеть, или же принести его к Богу, чтобы Он использовал Его для Своих благих целей. Христианам известна великая истина: если мы позволим Богу, то Он обязательно использует наши беды для спасительного дела Христа.

У меня был трудный период, когда в результате жизненных перипетий мне пришлось сменить Белый Дом на тюрьму. Один мой друг-христианин написал тогда, что мне следует принять это бедствие, как благословение. «Ему легко говорить, — подумал тогда я, — ведь не он же страдает». Тем не менее, сегодня, оглядываясь назад, я глубоко признателен Богу за то, что оказался в тюрьме. Если бы этого не произошло, то тысячи других заключенных, быть может, никогда не нашли бы Христа, не обрели новую жизнь, не смогли бы вернуться к нормальным отношениям в обществе и примириться со своими семьями. По сравнению с тем, что совершил Бог, создав служение, которое сегодня достигает по всему миру «сих меньших», мои собственные страдания — это просто мелочи.

То, как христиане переносят страдания, может, на самом деле, стать нашим наиболее мощным свидетельством. Радио-пастор Стив Браун как-то остроумно подметил, что каждый раз, когда какой-нибудь язычник заболевает раком, Бог допускает, чтобы какой-то христианин тоже заболел раком, дабы мир увидел разницу в том, как они оба преодолевают беду. В этом заключается свидетельство каждого верующего. Отец Церкви Дионисий писал о героических усилиях римских христиан, ухаживающих за больными: «Они навлекали на себя болезни ближних и с радостью принимали их страдания… перенося их смерть на себя и умирая вместо них». Истинное христианство становится наиболее заметным посреди страданий и смерти.

Но дело не только в свидетельстве. Страдания содействуют ко благу еще и в том смысле, что развивают характер. Как выразился один писатель, точно так же, как сталь получают из железа при помощи огня, сильный характер формируется не жизнью в роскоши, а страданием. Характер — это единственное, что мы заберем с собой из этой жизни, поскольку он определяет состояние души и делает глубже веру.

Вот почему один известный пастор как-то подметил, что тому, кто не был сломлен, — не место за кафедрой. Сокрушенный человек обретает способность понимать нужды других. Наши страдания оснащают нас для помощи другим в их страданиях.

Страдания по праву называют «школой веры», поскольку лишь через неприятности, трудности и неудачи мы приходим к осознанию тщетности упования на самих себя. Нормальная человеческая склонность, особенно для людей с сильной волей, — полагаться на собственные силы и возможности. Но когда мы лишаемся их, когда у нас ничего не получается, когда мы вынуждены отбросить всякую другую надежду, нам приходится уповать только на Бога. Жена Мартина Лютера сказала: «Я никогда не осознала бы смысла многих псалмов, не оценила бы по достоинству некоторые трудности, не познала бы внутренних течений души и не поняла бы, что такое практическая христианская жизнь и труд, если бы Бог не допустил в мою жизнь злоключений».111

Христианские писатели говорят

о божественной тайне страданий, о заключенной в них удивительной, сверхъестественной силе, которую никогда не мог постичь человеческий разум. Не было ни одного великого святого, который не прошел бы через великие страдания. Когда страдающая душа даже не просит Бога о своем избавлении, это значит, что она совершила свое благословенное служение; это значит, что терпение возымело свое совершенное действие, и распятие начинает вплетаться в венец.112

Неудивительно, что так много верующих, начиная от апостола Павла и заканчивая гонимой Церковью наших дней, заявляют, что они стремятся к «участию в страданиях Его [Иисуса]» (Филиппийцам 3:10). Послание к Евреям гласит, что «Вождем нашего спасения» Иисус смог стать через страдания (2:10). Почему же тогда, все больше приближаясь к Христу, мы должны ожидать, что будем избавлены от страданий? Не использует ли Бог страдания в нашей жизни для той же самой цели, что и в жизни Христа? Не в этом ли заключалось послание Иоанна Павла II, когда он, лежа в ужасных муках на смертном одре, был полностью открыт для всех, чтобы мир мог увидеть, как святой человек с радостью принимает то, что пережил его Спаситель?

Нередко говорят, что страдания — отличительная черта настоящего христианина. В средние века в народе была популярна история о Мартине Турском — святом, в честь которого был назван Мартин Лютер. Согласно легенде, однажды под видом Самого Спасителя ему явился сатана. Мартин уже был готов пасть к его ногам и поклониться, как вдруг его взгляд упал на протянутые руки призрака. «Но где следы от гвоздей?!» — воскликнул Мартин, и призрак тотчас же исчез.

Где следы от гвоздей, эти отметины подлинной веры? Люди должны находить следы от гвоздей в жизни истинных христиан.