Боже! Моя Амира!

Весной 2002 года тяжело заболела малышка Амира. Я металась в полной растерянности, не зная, как помочь дочери. Боже! Моя Амира! Температура у нее поднималась до 40, и я вспоминала все, что делали в таких случаях мои мама и бабушка – но ничто не помогало. Меня охватило отчаянье. Алекс сам обследовал девочку и обнаружил у нее на голове какое‑то уплотнение; я, конечно, сразу подумала: «Опухоль!» Врачи решили, что ребенку необходима операция. Алекс сам руководил лечением дочери и выписал ей хирурга из Франции.

Мне предстояло лечь в клинику вместе с Амирой.

Я хотела, как всегда, попросить Эльхам приглядеть за Борисом, но, к сожалению, они с мужем как раз уехали в это время во Францию. Мои родственники тоже были далеко.

Выручила нас Карина. Она позвонила мне и сказала, что заберет Бориса к себе на все время, пока мы с Амирой будем в больнице. Тогда я была бесконечно благодарна ей.

Моей дочери предстояла операция, и я ужасно нервничала и очень боялась.

В назначенный день Алекс не отходил от нас. Он был очень заботливым и внимательным. Наша кроха лежала на операционном столе. Врачи в синих халатах, с закрытыми лицами были похожи друг на друга. Но я смотрела только на Алекса. Он тоже был экипирован, как другие врачи, только глаза его были более напряженными. Алекс сам лично ассистировал французскому хирургу.

Я стояла за стеклянной стеной операционной палаты и с тревогой наблюдала за ходом операции.

Мне не видно было моей доченьки. Крошечное тельце было закрыто. Хирург работал только с ее головой, маленькой, крошечной головкой младенца. Но я видела глаза Алекса.

Я внимательно следила за выражением его глаз и чувствовала, как проходит операция. Было такое ощущение, что это я лежу там и это в моей голове копаются врачи. Я ужасно нервничала, но успокаивала себя тем, что Алекс рядом.

Операция длилась три с половиной часа, показавшиеся мне вечностью.

Когда все закончилось, ребенка с перевязанной головой положили в отделение интенсивной терапии, подключив к многочисленным аппаратам. Я находилась рядом. Алекс следил за каждой мелочью. Ничто не ускользало от его внимания.

Потом, много после, я поняла, что именно благодаря умению и знаниям Алекса операция прошла успешно и наша дочь чудом избежала трагических последствий. Все шло хорошо. Нам предстояло провести в клинике еще пару недель, но Алекс настоял на месяце.

* * *

Вернувшись после отпуска в Александрию, Эльхам немедленно пришла в клинику. Как я была рада встрече! Я обнимала, целовала подругу и плакала. Эльхам жалела меня и малышку. Она сказала, что в следующий раз приведет с собой Ширин и Хади. И действительно, мамлюки навещали нас каждый день, поднимая нам настроение.

Я очень волновалась за Бориса и звонила Карине каждый день.

Прошел месяц. Амира чувствовала себя вполне здоровым ребенком. Нас готовили к выписке. Я просила Алекса привезти Бориса, но он сказал, что пока ему будет лучше с Кариной, а я должна уделять больше внимания дочери.

Эльхам, видя, как я скучаю по сыну, предложила сама съездить в Каир и привезти ребенка. Сейчас, когда подруга снова была рядом со мной, я была спокойна и уверена в себе – и согласилась, конечно.

– Эльхам, дорогая, ты очень меня обяжешь. Забери Бориса. Карина, наверное, уже устала. Поблагодари ее от моего имени.

Вы не представляете себе, что из этого вышло.