Убийца контролировал ситуацию

Чертанов полагал, что серийные убийцы — народ в высшей степени честолюбивый. Известно, что многие из них собирают о себе вырезки из газет и оклеивают ими стены своего жилища. Если маньяк злодействует длительное время, то подобных статей у него может набраться на несколько папок. Где-то в глубине души у Михаила таилась надежда, что маньяк, прочитав статью о себе, надумает выйти на контакт. Но этого не произошло. Вместо этого совсем недалеко от того места, где любителем сморчков был обнаружен труп девушки, было найдено еще одно тело молодой женщины, убитой, судя по всему, совсем недавно.

О страшной находке Чертанову сообщил дежурный офицер казенным голосом, без всякого эмоционального всплеска. Для парня это был обыкновенный рабочий эпизод, пусть страшный, но рядовой. В большом городе смерть — дело каждого дня, и очень часто ее причины имеют криминальный характер. А потому следовало поберечь душевные силы, иначе никакого здоровья не хватит.

В произошедшей трагедии Чертанов обвинял исключительно себя. Статью Мучаева маньяк мог воспринять как вызов, а потому решил нанести ответный удар. Собственно, так оно и было, если труп женщины был обнаружен недалеко от того самого места, где была найдена первая жертва. Это убийство следовало воспринимать так, словно маньяк хотел сказать: «Рано вы меня хороните, я здесь, я существую и способен принести вам немало неприятностей!»

Услышав роковое сообщение, Чертанов невольно потянулся к холодильнику. Первой его реакцией было желание заглушить голос совести стаканом холодной водки. По опыту он знал, что подобная терапия весьма эффективна под селедочку, в одиночестве можно сполна предаться самобичеванию. Михаил даже откупорил бутылку, но в последний момент остановился, решив, что ситуацию должен воспринимать адекватно. В такие минуты он превращался в сплошной оголенный нерв.

Подняв трубку телефона, он набрал номер психотерапевта Шатрова.

— Дмитрий Степанович?

— Слушаю, — отозвался равнодушный голос.

Чертанов невольно позавидовал его спокойствию.

— Это майор Чертанов. Вы сказали, что я могу позвонить вам, если вдруг у нас возникнут проблемы…

— Говорил. Мне выезжать? — ответил Шатров все тем же невозмутимым голосом. — Мне бы хотелось осмотреть труп на месте. От того, как он лежит и что именно произошло с телом, зависит и точность психологического портрета преступника.

— Пока вы не осмотрите труп, его не уберут… Я уже отдал распоряжение.

— Вот и прекрасно!

— За вами уже выехала машина.

— Хорошо, я жду.

* * *

То, что Дмитрий Степанович был не брезглив, выяснилось с первых же минут его работы. Он заглядывал в такие места, что у всякого нормального человека от смущения свело бы скулы. Но мнение окружающих его не интересовало. Возможно, он даже и не видел людей, обступивших место преступления. В настоящий момент наибольший интерес у него вызывал труп молодой девушки, лежащей на уже подсохшей поляне.

Проделав свою работу, он снял резиновые перчатки, аккуратно свернул их и положил в сумку. После чего долгим взглядом обвел людей, стоящих по ту сторону оградительной ленты. Отыскав среди них Чертанова, он приподнял узенькую ленточку и уверенно прошел под ней.

— Вы что-нибудь обнаружили? — не скрывая волнения, спросил Чертанов.

— Кажется, я начинаю понимать, с кем нам приходится иметь дело. Случай более серьезный, чем я представлял в самом начале, — неторопливо заговорил Дмитрий Степанович. — Судя по тому, как действовал убийца, он очень хладнокровный человек и совершенно ничего не боится. Среди маньяков подобные экземпляры встречаются нечасто… Посмотрите, как лежит девушка, — кивнул Шатров в сторону трупа.

Девушка лежала, вытянувшись во весь рост, ноги согнуты в коленях и слегка раздвинуты. Черное платье поднято к шее, а вот лицо выглядело совершенно безмятежным. В нем нельзя было увидеть предсмертной муки. Руки раскинуты по сторонам, словно она собиралась взлететь. Наверняка у нее бы получилось, жаль только, что полет был прерван.

Чертанов понимающе кивнул.

— И какие ваши выводы?

— Видите, у нее раскинуты руки?

— Вижу, — негромко ответил Михаил.

— Согласитесь, что для женщины, которую насилуют, а потом должны убить, это весьма неестественное положение. Руки у женщины в таких ситуациях всегда в борьбе. Если так можно выразиться… Они одновременно и оружие, и щит! Например, она может расцарапать лицо насильнику. В данном случае ничего такого не происходило. Сопротивления не было, следовательно, они были знакомы. Я так могу предположить… Я даже не исключаю того, что они были очень хорошо знакомы!

— Возможно, что так оно и было в действительности. Что вы еще можете сказать?

Девушку укрыли простыней, спрятав ее наготу. За разговором Чертанов даже не заметил, когда это произошло. Нелегко ей было лежать неприкрытой под мужскими взглядами.

— Вы обратили внимание, как она лежала?

— Разумеется.

— Она лежала в неестественном положении. Никаких, как бы это сказать, «предсмертных» движений. Она должна была сжаться! В этом же случае ничего подобного не происходило. У меня впечатление, что маньяк исполнял какой-то свой ритуал, но какой именно, сказать трудно.

— С чего вы взяли?

— Низ ее живота он изрезал ножом. Лезвие тонкое, хирургическое.

— Для чего же он это сделал?

— У меня есть ответ на этот вопрос, — уверенно ответил Дмитрий Степанович. — Маньяк хотел утвердиться в своей власти над жертвой. Кстати, хочу сказать, что девушка была изнасилована до убийства.

Чертанова невольно передернуло:

— Разумеется, что до убийства, не станет же он насиловать мертвую.

Дмитрий Степанович снисходительно улыбнулся. В общем-то ничего странно нет, если разобраться, оперативники далеки от основ психологии.

— А вот здесь я с вами не согласен. Он мог изнасиловать ее и после того, как убил. В этом случае он тоже утверждается над ней. И момент, когда это произошло, является определяющим для составления психологического портрета, — веско заметил Шатров. — Давайте отойдем…

Чертанов последовал за психологом.

Поведение и облик Шатрова никак не вязались с характеристиками, которые давали ему коллеги. В его лице не было ничего такого, что указывало бы на гениальность. Тишайший человек! Даже сейчас он попросил отойти в сторону, чтобы не быть атакованным любопытствующими взглядами.

— Не надо забывать, что маньяк получает абсолютную власть над жертвами, — размеренным голосом говорил Дмитрий Степанович. Видно, таким же тоном он читал лекции, и у Чертанова невольно возникло ощущение, что он присутствует в студенческой аудитории. — Если он насиловал жертву до того, как убить ее, то в нем после свершения акта должна подняться волна омерзения к себе. В этот момент он ненавидит себя куда больше, чем жертву, которая, по его мнению, искусила его на этот грех. Отвращение к себе просто сжигает его изнутри! Тогда он старается скрыть следы своего преступления и поэтому закапывает свою жертву. — Подумав, он добавил: — Но может спрятать куда-то в укромный уголок.

— Например, завалить лапником, как в нашем случае? — кивнул Михаил.

— Вы правильно заметили.

— А если он насилует после того, как произошло убийство?

Санитары осторожно подняли безжизненное тело и уложили его на носилки. Правая рука, аккуратно уложенная на живот, вдруг неожиданно выскользнула из-под простыни и, свесившись, теперь раскачивалась при каждом шаге. Чертанов не мог оторвать взгляда от узкой ладони с длинными пальцами. На безымянном пальце сверкнуло золотое колечко с небольшим изумрудом. Значит, пальцы обрублены на левой руке. Нужно будет уточнить.

— Это более тяжелый случай. — Почему-то Шатров оживился. Скорее всего, в нем вспыхнул профессиональный интерес. — К нашему делу он не имеет никакого отношения, хотя психика маньяка может меняться. По натуре он трус и всегда нападает внезапно, когда жертва ничего не подозревает. Маньяк просто опасается своих жертв, он даже не смотрит им в глаза.

— Почему?

Шатров задумался:

— Сложный вопрос… Возможно, ему не хватает духа. А может, ему кажется, что жертва способна угадать его дурные намерения.

Громко хлопнула дверца кареты «Скорой помощи». Чертанов невольно посмотрел в ту сторону. Санитары, наслаждаясь заслуженным покоем, раскуривали сигареты. Как раз тот самый случай, когда не нужно никуда торопиться. Глотая дым, они негромко разговаривали, кивая на место преступления. В глазах равнодушие, какое можно встретить только у могильщиков со стажем. Вряд ли они помнят всех покойников, что им довелось перетаскать на санитарных носилках. Вот у кого следовало бы поучиться невозмутимости! Наверняка после дежурства примут стопочку спирта для очищения сосудов, а заодно помянут усопшую.

Шатров продолжал:

— Но в обоих случаях маньяк обязательно проводит над своей жертвой какой-то определенный ритуал. В противном случае его действия будут лишены всякого смысла.

— Что именно вы имеете в виду?

— Это может быть зверское изнасилование. Он может искромсать свою жертву на куски, может отрубить ей конечности. Но момент ритуала присутствует всегда!

— А если все-таки возвратиться конкретно к первому случаю, что вы можете добавить?

— Те серийные убийцы, что насилуют до убийства, бывают, как правило, очень обаятельны. Подавляющее большинство из них хороши собой, они способны увлечь даже самую капризную и красивую женщину. Если хотите, даже влюбить ее в себя! Кроме того, они идут на всяческие выдумки, чтобы добиться внимания интересующей их женщины. В моей практике встречался, например, такой клиент, который надевал на ногу гипс и просил своих потенциальных жертв помочь ему перейти дорогу. Другой представлялся фотографом из столичного журнала и говорил, что ищет новые лица для обложки. Так что приемы могут быть самые различные. Многие из маньяков имеют очень высокий интеллект, значительно превосходящий среднестатистический. Они могут быть людьми творческих профессий. У меня был такой пациент… Музыкант! Представьте себе, очень даже талантливый. Его песни занимали первые места в хит-парадах…

— Как по-вашему, сколько лет убийце? — перебил его рассуждения Михаил.

— Судя по тому, что здесь происходило, то я смело могу сказать, что убийца контролировал ситуацию. Действовал он обстоятельно и не торопился. Если так можно выразиться, то маньяк смаковал свое злодеяние, получая от каждого мгновения невероятное наслаждение. Следовательно, преступнику, скорее всего, за тридцать лет. — Задумавшись, Шатров добавил: — А может, даже за сорок. Или около того. Сразу видно, что для него это не первое дело, он знает толк в зверствах. Наверняка за ним гора трупов. Он уже давно привык к тому, что происходит в его подкорке. Маньяк сумел даже приспособить к ним свой образ жизни.

— Мне совсем непонятно, что же представляет собой маньяк, так сказать, без стажа?

— А для молодого человека перемены, происходящие в его сознании, пока что еще в диковинку. Он всегда действует спонтанно. Скажем так, импульс, побуждающий его к действию, равносилен внезапному оргазму. В силу своей молодости он нетерпелив, а потому старается расправиться с жертвой побыстрее, не обременяя себя после этого сокрытием следов. Если маньяка не поймать сразу же после первых убийств, то сделать это потом будет уже значительно труднее. Он заматереет, наберется опыта и станет вести себя более осторожно. Знаете что, давайте встретимся завтра, — неожиданно предложил Дмитрий Степанович. — У меня имеются еще кое-какие соображения. Но мне хотелось бы все как следует взвесить.

— Я понимаю, — кивнул Чертанов. — Тогда до завтра, — протянул он руку.

Ладонь у Шатрова оказалась слегка влажной. Так бывает, когда человек слегка волнуется. Вот только с чего бы это Дмитрию Степановичу нервничать? Ведь он выполняет обыкновенную привычную работу.

— Всего наилучшего.

К месту преступления Шатров приехал на темно-вишневой «девятке». Машина была явно не первой свежести. Но внешний вид собственного автомобиля доктора Шатрова, похоже, не волновал. Поковырявшись в замке, Дмитрий Степанович решительно распахнул дверцу и уверенно устроился в машине. В этот момент выражение его лица изменилось. «Такого к обочине не прижмешь!» — с улыбкой подумал Чертанов.

— Что-нибудь есть? — подошел Чертанов к Балашину, стоящему у ленточки ограждения.

Кирилл взглянул на коллегу и сказал:

— Кое-что имеется. Например, нашли обломки видеокассеты. Было бы очень неплохо снять с них пальчики. Но нет никакой гарантии, что они относятся к делу. Можно потратить массу времени и в итоге ничего не «нарыть»!

— Верно, — согласился Чертанов. — А тут дорога каждая минута.

— Убитая сжимала в кулаке кусок белой ткани. Такое впечатление, что девушка оторвала его с одежды убийцы.

— Под ногтями есть следы крови?

Эксперт отрицательно покачал головой:

— Нет.

— Что это за материя?

Балашин неопределенно пожал плечами:

— Сказать пока трудно. Точные результаты будут известны после лабораторных исследований. Могу только предположить, что это похоже на кусок белого халата. Такие носят продавцы, медсестры, врачи… Да, собственно, кто угодно! У меня у самого дома такой халат где-то валяется.

— Понятно… Еще что-нибудь имеется?

— Обнаружены четкие отпечатки обуви. Размер сорок третий. Судя по протекторам, обувь дорогая. Знаешь, бывают такие английские ботинки. Попробуем выяснить… А вы что-нибудь обнаружили?

Михаил отрицательно покачал головой:

— Ничего… Разве что этот бюстгальтер на шее… Убийца действовал не спеша. Знал, чего хочет, и был уверен, что ему никто не помешает. Место здесь глухое, народ показывается редко. А если все это происходило ночью, так тут кричи не кричи, все равно никого не дозовешься.

— У меня возникло ощущение, что она даже не кричала, — задумчиво сказал Балашин. — Возможно, она даже не знала, на что шла.

— Фотографию девушки покажем в «Криминальной хронике». Нужно установить ее личность.

— Я поговорю с Тузовым, он умеет работать с трупами. Так что на фотографии она будет как живая.

Date: 2015-10-21; view: 239; Нарушение авторских прав