ДВАДЦАТЬ ДВА. Предательство

Она проснулась, потому что кто-то теребил её за плечо. Секунду спустя, когда Пантелеймон подскочил и зарычал спросонок, Лайра узнала Торольда. В дрожащей руке слуга держал нафтовую лампу.

– Мисс, мисс, скорее вставайте. Я не знаю, что делать. Он не оставил указаний. Мне кажется, он сошёл с ума, мисс.

– Что, Торольд? Что происходит?

– Лорд Азраэль, мисс. После того, как вы заснули, он был словно в бреду. Я никогда не видел его таким... необузданным. Он собрал множество инструментов и батарей, погрузил всё в нарты, запряг собак и уехал. И мальчика забрал, мисс!

– Роджера? Он забрал Роджера?

– Он приказал мне разбудить его и одеть, и я не смел противоречить, мисс, у меня мысли такой не было, а мальчик всёпросил позвать вас, мисс, но лорду Азраэлю был нужен только он один. Помните, когда вы только здесь появились? И он увидел вас, и не поверил своим глазам, и хотел, чтобы вы ушли?

– И что же? – голова Лайры шла кругом от усталости и страха, ей было очень трудно думать.

– Это все потому, мисс что для завершения эксперимента ему нужен был ребёнок! А вы ведь знаете, как у лорда Азраэля обычно всё происходит? Стоит ему чего-либо пожелать, он просто приказывает, и...

Лайра почувствовала, что её голову заполняет нарастающий гул, словно её сознание пыталось заглушить ужасную догадку...

Девочка вскочила с кровати, потянулась за одеждой, и вдруг неожиданно упала и зашлась в пронзительном, горестном крике. Отчаяние поглотило её, и Лайра не могла остановиться, потому что помнила слова отца: энергия, связывающая тело и демона – неимоверна... а чтобы преодолеть пропасть между мирами, как раз и нужен чудовищный выброс энергии...

Только сейчас Лайра осознала, что наделала.

Она думала, что знает, что нужно лорду Азраэлю, она преодолела столько преград, чтобы добраться к нему, приложила все силы, чтобы принести ему алетиометр... Но не алетиометр был ему нужен.

Роджер. Она сама привела к нему Роджера!

Так вот почему, лишь увидев её, лорд Азраэль крикнул «Я не посылал за тобой!». Он ведь приказал доставить ребёнка, а судьба привела к нему собственную дочь! По крайней мере, он так думал, пока не увидел рядом с ней Роджера.

Какая беда! Какой ужас! Она-то думала, что выручает Роджера, а оказалось, что всё это время она вела его к гибели!

Лайру душили слезы, ее трясло от ярости. Нет, этого не может быть!

Торольд попытался успокоить девочку, но он не знал причины такого безудержного горя, и только боязливо поглаживал ее плечо.

– Йорек – прорыдала она, отталкивая слугу, – Где же Йорек Бернисон? Где медведь? Он всё ещё снаружи?

Старик растерянно пожал плечами.

– Ну помоги же мне! – воскликнула она, дрожа от слабости и волнения. – помоги мне одеться, мне нужно спешить. Сейчас же! Быстрее!

Слуга поставил лампу на пол и повиновался. Когда Лайра приказывала таким властным тоном, она была очень похожа на своего отца, хоть её лицо и было залито слезами, а губы дрожали. Пантелеймон метался по полу, хлеща хвостом, от его наэлектризованного меха летели искры. Торольд поспешил принести задубевшую, зловонную шубу и помог Лайре ее надеть. Как только все пуговицы и клапаны были застёгнуты, она бросилась к дверям. Холодный воздух ударил ей в горло, как меч, и мгновенно заморозил слезы на ее щеках.

– Йорек! – звала она – Йорек Бернисон! Приди, мне нужна твоя помощь!

Сугроб неподалёку зашевелился, послышался лязг металла, и перед ней предстал медведь. Оказалось, что все это время он спокойно спал под снегом. При свете лампы, которую держал Торольд, Лайра разглядела его длинную морду в шлеме с узкими прорезями для глаз, мерцание белого заиндевевшего меха под доспехами, и ей вдруг так захотелось, чтобы он обнял ее и утешил...

– Что нужно делать? – спросил медведь.

– Мы должны догнать лорда Азраэля. Он забрал Роджера и он собирается... боже, мне даже подумать страшно, что он собирается... Йорек, милый, умоляю тебя, скорее!

– Тогда садись – сказал он, и она вспрыгнула ему на спину.

Не было нужды спрашивать, куда бежать: санный след вёл от замка через снежную равнину, и Йорек устремился вперед. Щитки доспехов ритмично двигались в такт его бегу. Так быстро медведь ещё никогда не бегал. А Лайра уже настолько привыкла к езде на его спине, что это стало частью её существа и не составляло для неё ни малейшего труда...

Остальные медведи бежали следом, везя за собой огнеброс. Луна была в зените и в её сиянии мир казался окрашенным в ярко-серебряный и угольно-черный цвета. Следы саней лорда Азраэля вели к горной цепи. Странные зазубренные силуэты гор вздымались в небо, они были черны, как бархат, в который Лайра заворачивала алетиометр.

Она напряженно смотрела вперед, безуспешно пытаясь разглядеть сани лорда Азраэля. Вдруг на склоне самой высокой горы она заметила почти неуловимый признак движения. Пантелеймон взмыл вверх, так высоко, как только мог, и стал всматриваться в даль зоркими глазами совы.

– Да, – сказал он, сев к ней на руку несколько мгновений спустя, – это лорд Азраэль, и он бешено погоняет своих собак, а в санях у него мальчик...

Лайра почувствовала, что Йорек Барнисон замедляет бег: что-то его насторожило. Он остановился и поднял голову, озираясь.

– Что это, Йорек? – спросила Лайра.

Медведь не отвечал. Он внимательно вслушивался. Лайра, однако ничего не слышала. Но вдруг издалека до неё донеслись знакомые странные звуки, напоминавшие потрескивание и щелканье, и Лайра вспомнила: это был голос Авроры.

Откуда ни возьмись в северном небе, переливаясь и мерцая, развернулась радужная вуаль. Это было блистающее сияние, созданное в верхних слоях атмосферы бессчётными миллиардами и триллионами заряженных частиц (наверное, и Пылью тоже, подумала Лайра). Девочка почувствовала, что в этот раз оно будет еще ярче и великолепнее, чем все, что ей пришлось видеть раньше. Казалось, что Аврора знала о драме, разыгравшейся внизу и хотела осветить её своими самым потрясающими эффектами.

Но ни один из медведей не смотрел наверх, их внимание было приковано к чему-то на земле. Не Аврора насторожила Йорека, его беспокоило что-то другое. Теперь он стоял абсолютно неподвижно, и Лайра соскользнула со спины медведя, чтобы не мешать ему.

Девочка посмотрела по сторонам, взглянула назад, на огромную снежную равнину, ведущую к замку лорда Азраэля, на холмы, оставшиеся позади, но ничего особенного не увидела.

Аврора, тем временем, набирала силу. Первые трепещущие вуали уступили место новым, рваные полотнища сияния колыхались в вышине, с каждой минутой увеличиваясь в размерах, их цвета становились всё ярче; огромные арки и петли извивались от горизонта к горизонту, дуги света касались зенита. Теперь Лайра слышала голос Авроры в полную мощь, шипение, свист и треск – чудовищную музыку невероятных, неуловимых сил...

– Ведьмы! – послышался крик медведя, и Лайра обернулась, с радостью и облегчением. Но в ту же секунду тяжёлая морда Йорека толкнула ее в спину. девочка упала в снег и теперь, потрясённая, дрожала и хватала воздух ртом, потому что на том месте, где она только что стояла, виделось зелёное оперение ушедшей под снег стрелы.

«Невозможно!»– бессильно подумала она, но это было правдой, потому что от брони Йорека, заслонявшего Лайру, отскочила ещё одна стрела. Это были чужие ведьмы, не из клана Серафины Пеккала! Не меньше дюжины колдуний кружило в вышине, время от времени пикируя вниз, чтобы выстрелить и снова взвиваясь вверх. Лайра выкрикивала все известные ей проклятия.

Йорек Барнисон отрывисто отдавал приказы. Было ясно, что у медведей имелся опыт боёв с ведьмами, поскольку они немедленно приняли оборонительную позицию, а ведьмы так же четко – атакующую. Чтобы зря не расходовать стрел, ведьмы пикировали вниз, стреляли с самой низкой точки полёта, и тут же взлетали. Но на таком близком расстоянии, с руками, занятыми луками и стрелами, они были наиболее уязвимы, и медведи взмывали вверх и цепкими лапами стаскивали их на землю. Уже несколько ведьм были сбиты и погибли.

Лайра сьежилась за валуном и наблюдала за пикирующими ведьмами. Некоторые из них целились в неё, но стрелы не долетали; а потом, посмотрев на небо, она увидела, что большая часть отряда ведьм разворачивается и покидает поле боя...

Если Лайра и испытала облегчение, то лишь на несколько секунд, потому что на смену улетевшим ведьмам явилось подкрепление, ещё больший отряд. За ними в воздухе показались яркие белые огни. В сиянии Авроры, через необъятную ширь Свальбардской равнины, до Лайры донесся звук, которого она так страшилась: грохот газового двигателя. Дирижабль, с миссис Коултер и её солдатами на борту, настигал их.

Йорек проревел команду, и медведи немедленно перестроились. В свете радужных вспышек, льющихся с неба, Лайра увидела, что они быстро сгрузили огнеброс и теперь устанавливают его. Ведьмы в авангарде тоже это увидели, и стали пикировать и поливать медведей дождем стрел. Однако медведи полагались на свою броню и продолжали слаженно работать, устанавливая аппарат: длинный рычаг, направленный вверх под углом, на котором была закреплена чаша диаметром в ярд, и огромный железный дымящийся баллон.

Из баллона вырвались языки пламени. Команда медведей занялась хорошо знакомой им работой: двое оттянули рычаг огнеброса, остальные принялись орудовать лопатами, нагружая чашу горящей серой. По команде рычаг был отпущен и залп огня взвился в небо. Три ведьмы, летавшие над огнебросом, загорелись и упали на землю.

Однако было ясно, что главной мишенью для медведей был дирижабль. То ли пилот цеппелина никогда до этого не видел огнеброс, то ли недооценивал его мощность, но корабль продолжал лететь вперёд, не набирая высоту и не огклоняясь от курса.

Позже выяснилось, что на дирижабле тоже было мощное орудие: на носу гондолы был установлен пулемёт. Ещё не слыша грохота пуль, Лайра увидела вспышки, отлетающие от брони некоторых медведей, и закричала от ужаса. Однако медведи подставляли выстрелам свою броню.

– Маленькими пулями броню не пробить.– пояснил Йорек Бернисон. – Они в безопасности.

Снова заработал огнеброс: в этот раз залп горящей серы ударил по гондоле и разлетелся огненным фейерверком. Дирижабль накренился влево и дал задний ход, с рёвом описав широкую дугу, а затем вновь устремился к группе медведей, слаженно работающих у аппарата. Когда корабль приблизился, медведи заряжали огнеброс. Послышался кашель пулемета, и двое медведя упали, сраженные пулями, под горестный низкий рык Йорека Бернисона; а когда корабль был почти над ними, он выкрикнул команду, и пружинный рычаг снова выстрелил вверх.

В этот раз залп был нацелен в обшивку дирижабля. Жёсткий каркас корабля был обтянут непромокаемым шелком, достаточно прочным, чтобы выдержать небольшие царапины, однако ткань не могла сдержать огромного заряда горящих камней. Это была катастрофа! Оболочка прорвалась, и водород, наполнявший дирижабль, вспыхнул...

В ту же секунду цеппелин стал прозрачным; его каркас казался чёрным скелетом на фоне разноцветных всполохов бушующего пламени. Корабль оставался в воздухе, казалось, невозможно долгое время, перед тем, как медленно, словно нехотя, опуститься на землю.

Лайра была слишком далеко и не могла разглядеть госпожу Коултер, однако она знала, что та была на борту. Солдаты не теряли времени, с помощью ведьм они вытащили из горящей гондолы пулемёт и начали сражаться на земле.

Крошечные фигурки людей, чёрные на фоне снега и пламени, бежали и ползли прочь от горящего дирижабля. Ведьмы спустились вниз и помогали оттаскивать людей из огня. Через минуту на месте падения цеппелина осталась лишь дымящаяся гора искорёженного металла, из которой пробивались языки пламени.

– Они ещё долго продержатся.– сказал Йорек, – А нам пора в путь!

Он рыкнул. Группа медведей отделилась от основного отряда и атаковала правый фланг татар. Лайра чувствовала, что Йореку очень хочется присоединиться к ним, но всё её существо кричало: в путь! Перед её глазами стояли лица Роджера и лорда Азраэля, и Йорек Бернисон знал об этом. Он устремился вверх по склону горы, оставляя позади поле боя и своё медвежье войско, сдерживающее татар.

Они поднимались. Лайра тщетно всматривалась в темноту, но даже совиные глаза Пантелеймона не могли разглядеть никакого движения впереди. Тем не менее, следы саней лорда Азраэля были хорошо видны, и Йорек бежал, взлетая над снегом и высоко вскидывая задние лапы на бегу.

Всё, что случилось раньше, теперь не имело значения для Лайры. Девочка и медведьи поднимались всё выше и выше, их омывал странный и таинственный свет, и Лайра отрешилась от всего, думая лишь о том, что ждёт её впереди.

– Йорек, – спросила она – Ты разыщешь Ли Скоресби?

– Живым или мертвым, я его разыщу.

– И если ты увидишь Серафину Пеккала...

– Я расскажу ей обо всём, что ты сделала.

– Спасибо, Йорек. – сказала она.

Какое-то время они не разговаривали. Лайра чувствовала, что движется в трансе, на грани сна и бодрствования. Это был словно сон наяву, в котором медведи везли ее по звёздному городу.

Она хотела сказать об этом Йореку Беринсону, но тот вдруг замедлил свой бег и остановился.

– Следы продолжаются – сказал Йорек Бернисон, – Но я не могу идти дальше.

Лайра спрыгнула со спины медведя и увидела, что они стоят на краю пропасти. Трудно было сказать, была ли это трещина в толще льда или же разлом в скале. Единственное, что сейчас имело значение – это то, что разлом уходил вниз, в бесконечную глубь.

Следы лорда Азраэля подходили самому краю... и продолжались на другом краю пропасти, за мостом из смёрзшегося снега.

Было ясно, что мост пострадал от веса саней, потому что у дальнего края пропасти на нём была трещина, а у ближней стороны моста обледеневший снег просел почти на фут. Этот мост мог выдержать ребенка, но никак не медведя в тяжёлой броне.

А след саней лорда Азраэля продолжался за мостом уходил вверх, в гору. Дальше Лайра могла идти только в одиночку.

Она повернулась к Йореку Бернисону.

– Я должна перейти на другую сторону.– сказала она.– Спасибо тебе за всё. Я не знаю, что случится, когда я его догоню. В любом случае, мы, скорее всего, все погибнем. Но если мне суждено вернуться, я обязательно найду тебя и достойно отблагодарю, Король Йорек Бернисон.

Она положила свою ладошку на его голову. Медведь не воспротивился и ласково кивнул.

– Прощай, Лайра Силвертанг. – сказал он.

Она отвернулась от него, чувствуя, как её сердце разрывается от тоски и нежности.

Когда Лайра вступила на мост, наст под её ногами угрожающе заскрипел. Пантелеймон вспорхнул, перелетел через пропасть и сел в снегу на дальнем конце моста, чтобы подбодрить ее. Она шла, и с каждым шагом ею овладевали сомнения. Не лучше ли будет быстро пробежать и прыгнуть на другую сторону? Или все-таки правильнее идти медленно, как сейчас, и ступать как можно легче? На середине пути она опять услышала громкий треск: огромная глыба смерзшегося снега почти у самых её ног отвалилась и упала в бездну. Мост просел ещё на несколько дюймов.

Лайра остановилась и замерла. Пантелеймон принял форму леопарда и изготовился к прыжку, чтобы подхватить её.

Но мост выдержал. Лайра сделала ещё один шаг, потом ещё, и вдруг потом почувствовала, что наст под её ногами ломается, проседает, и, собрав все силы, в последнем отчаянном прыжке преодолела остаток расстояния до края пропасти. Она упала ничком в снег, а мост с тихим шелестом рассыпался и провалился в бездну.

Пантелеймон вцепился когтями в её шубу и держал её изо всех сил.

Несколько мгновений спустя девочка смогла открыть глаза и тихонько отползла от края пропасти. Теперь пути назад не было. Медведь смотрел на неё с другого края бездны. Лайра поднялась и помахала ему рукой. В прощальном приветствии Йорек Бернисон поднялся на задние лапы, а потом повернулся и устремился вниз по склону. Он спешил на помощь своим подданным в битве с миссис Коултер и солдатами с дирижабля.

Лайра осталась совсем одна.

Date: 2015-10-21; view: 229; Нарушение авторских прав