Fel‑x: Дату пока не скажу. В столицу и, возможно, к вам в городе. Детали скажу позже. Но ты должна знать: я очень хочу с тобой встретиться еще раз. 6 page

‑ Тромбоны!! ‑ заорал дирижёр, останавливая довольно‑таки слаженную игру. ‑ Тромбоны! С ума сошли?! Чего с тактами дурите? А‑а‑а, ‑ догадался он, ‑ это дурит второй тромбон! Ты зачем своих позоришь?

И он принялся давать музыкантам четкие указания: сначала тромбонистам, затем всем "духовикам", то есть тем, кто играл на флейтах, гобоях и фаготах, следом разобрался с альтистом, а потом со смаком принялся вопить о том, что студенты разленились и играют "полнейшую ересь и зловредный антимузыкальный бред". Преподаватель был так занят наставлениями нерадивых, а учащиеся консерватории так поглощены его криками и эмоциями, что никто и не заметил, как в репетиционный зал заглянул черноволосый молодой человек. Он пару минут постоял около двери, с недоумением глядя на симфонический разношёрстный оркестр, который вновь начал игру под руководством разозленного, с мокрым лбом, Ивана Савельича, дирижирующего так неистово, словно это было его предсмертное выступление где‑нибудь в знаменитом Золотом зале Венской филармонии.

Молодой человек, не без труда найдя глазами фигурку сосредоточенной Марты, чей смычок ловко бегал по струнам скрипки, вдруг улыбнулся и вышел, все ж решив подождать. И дело было не в том. Что он не хотел мешать, а скорее, в том, что оркестровая живая музыка вдруг несколько испугала его, заставив в душе зашевелиться то, что уже давно было похоронено и надежно защищено землей, на которой уж выросла новая трава, кустарники и даже деревья: высокие, тонкие, но с крепкими стволами и стремящиеся всеми заостренными своими ветвями вверх, к сумрачному небу. Саша ‑ а это был именно он, ушел, и никто не заметил его, только Марта почувствовала краем сознания, погруженного в мир нот, что кто‑то смотрит на нее, но поднимать голову не стала. Она летала на волнах самого Бетховена.

В этот день, после репетиции, Иван Савельич, тонким нервным указательным пальцем поглаживая острый подбородок, даже похвалил студентку Карлову, что с ним бывало крайне редко.

‑ Весьма недурственно. Много репетировали? Да, я вижу прогресс, однозначно, ‑ благосклонно посмотрел преподаватель на слегка обалдевшую девушку, а после, умудрившись за локоть поймать студента, играющего на втором тромбоне, ткнул ему деревянной палочкой в плечо и сообщил громко и надрывно:

‑ Вы знаете, что такое играть в такт?! И не так громко?! Вы скоро, милейший, перекроете весь оркестр своим неистовым звучанием!

Рыжеволосый парень, который хотел улизнуть незаметно, печально вздохнул. Он знал, что играет плоховасто или даже слегка отвратно ‑ но что он мог поделать, если вчера с друзьями в общаге они отмечали День Рождение одного из них и доотмечались так, что пальцы у него до сих пор дрожат, а в голове воет ветер похмелья?

‑ Вы мешали нам всем всю репетицию! Из‑за вас мы прерывались сто пятьдесят девять раз! ‑ громогласно возмущался Иван Савельич, и Марта, выпорхнувшая из репетиционного зала вместе с Надей и другими подружками в коридор, еще долго слышали громкий голос дирижёра, орущего на несчастного тромбиста. Девушки, уставшие после репетиции, но довольные, вышли из здания консерватории на улицу, где до сих пор царствовала теплая осень, не спешащая понижать градусы своей температуры и неохотно делящаяся дождями.

Марта умиротворенно вдохнула свежий ветерок. До конца учебного дня оставалось совсем немного ‑ всего‑навсего одна лекция по отечественной истории, где можно без зазрения совести и вздремнуть или поболтать с девчонками, или даже залезть в аську через мобильник. Настроение у нее до сих пор было отменное.

"Вот что значит позитивно мышление", ‑ думала про себя девушка, и ей казалось, что сейчас не осень, а самая настоящая весна. Кажется, певчие птички тоже так думали и чирикали что‑то восторженно‑радостное.

Марта, откинув со лба прядь длинных волнистых волос, с любопытством посмотрела на проходящую мимо яркую пару: высокого и очень‑очень привлекательного, нет, даже красивого парня‑брюнета с широкими плечами и обаятельными ямочками на щеках, которые, кажется, всегда сопровождали его широкую улыбку, и симпатичную озорного вида девушку с копной светлых волос, едва достигающих плеч, которая громко и заразительно смеялась.

Сначала молодые люди шли, просто держась за руку, затем девушка что‑то сказала парню ‑ кажется что‑то забавное и, наверное, ехидное, потому что тут же побежала от него прочь, а он пустился следом за ней, быстро догнал, поймал в свои объятия и закружил на месте. Его подруга гневно потребовала, чтобы ее поставили на место, не дождалась этого, обозвала парня "подлым бурундуком", взбешенно поболтала ногами, а после получила короткий, но, видимо, качественный поцелуй, потом что после него тут же успокоилась и посмотрела на брюнета так, как только смотрят действительно влюбленные женщины на своих мужчин. Парень осторожно опустил свою успокоившуюся девушку на землю, наклонившись, вновь быстро поцеловал, взял за запястье и повел ее за собой дальше по дороге.

Это маленькая сценка из чужой жизни смотрелась так мило, что Марта не могла не улыбнуться про себя. Вот бы и ей найти такого же классного мальчика! Впрочем, не только она заметила эту яркую парочку ‑ многие, кто находился сейчас на улице около величественного здания консерватории, уставились на этих двоих с любопытством.

‑ Он эффективно заставил ее успокоиться одним поцелуем, наверное, он ‑ бог поцелуев, ‑ мечтательно сказала Надя, которая тоже с интересом наблюдала за этими двумя.

‑ Наверное, такого же хочешь? ‑ поинтересовалась Карлова.

‑ А то! Такого грех не хотеть!

‑ Но еще больший грех ‑ иметь его в единоличном пользовании, не делясь с остальными, ‑ вставила еще одна одногруппница Марты, и ее весело поддержали остальные девушки. А светловолосая скрипачка, наблюдая, как парочка переходит дорогу и садится на красно‑черный мотоцикл, только вздохнула.

"Высшие силы! Я же знаю, что вы меня слышите, ‑ подумала про себя девушка, ‑ так что пошлите и мне тоже любо‑о‑овь! Трудно вам, что ли?"

‑ Привет, ‑ раздалось позади Марты совершенно неожиданно. Она резко развернулась и увидела Сашу, который видимо, только что подъехал сюда на машин ‑ в руках у него до сих пор были ключи от нее.

‑ Ты? ‑ недоверчиво спросила она, уже забыв свое обращение к небесам и гадая, что ему на этот раз от нее понадобилось?

Александр лишь кивнул ей и, не дожидаясь, когда удивленные подружки Никиной сестры начнут задавать ненужные вопросы, поманил Марту к себе, после кивнул в сторону парковки, говоря жестом и взглядом, чтобы она шла за ним. Девушка поспешно покачала головой, говоря, что она никуда с ним не пойдет, но Сашу это не устроило, он вновь поманил Карлову к себе. Она отошла на два шага назад и с подозрением уставилась на парня. Тот не растерялся, схватил ее за руку ‑ точно так же за запястье, как это сделал парень с обаятельной улыбкой и ямочками на щеках, и потянул за собой, бросив:

‑ Пошли, поговорить надо.

‑ О чем? ‑ не поняла ошарашенная Марта.

‑ Поговорим и узнаешь, ‑ было ей маловразумительным ответом.

‑ Иди‑иди, ‑ крикнула ей в спину Надя, ‑ не расстраивай своего парня!!

Марта одарила подружку‑предательницу злобным взглядом и пошла следом за черноволосым молодым человеком, который никак не хотел отпускать ее руку. И Марта, ощущая на своей тонкой светлой коже, под которой виднелись тонкие светло‑синие вены, испугалась вдруг ударивших ее, словно мороз по вишнево‑яблочному саду, чувств. Ей было трудно описать их и, конечно ж, куда труднее понять, поэтому девушка могла бы сейчас сказать о происходящем только следующее: она находится от наглости Саши в легком ступоре, смешанным со странноватым ощущением того, что такое невинное касание будит в ней целые гвардии непознаваемых эмоций. Но она точно осознавала, что ей было приятно.

Саша, не проронившей более ни звука, привел Марту к своему серебряному автомобилю, открыл перед ней переднюю дверь, дождался, пока изумленная девушка сядет в кресло, а после и сам оказался рядом со скрипачкой, которая подозрительно смотрела на него, сведя вместе светлые брови. Парню даже стало смешно ‑ так забавно смотрелась кузина Ники.

‑ Как дела, сестренка? ‑ спросил он у девушки.

‑ Отлично! ‑ отозвалась она преувеличенно бодро. ‑ А у тебя как? Нику, наверное, ищешь?

‑ Нет, не Нику, тебя, ‑ ответил Саша и добавил с видом геройствующего по чужой вол злодея. ‑ Я ждал, пока у тебя закончится репетиция. Решил не мешать.

"Какой ты добрый", ‑ мысленно вызверилась кроткая с виду Марта, а сама спросила:

‑ И что ты от меня хочешь?

Черноволосый хозяин машины хотел, было, ответить, но, заметив на ее волосах желто‑коричневый крошечный листик, решил его убрать. Он протянул руку к лицу замершей тут же девушки, коснулся ее волос ‑ не мягких, как у Ники, а жестких, наверное, потому что они слегка вились, и вытащил листочек. Светлые глаза Марты неотрывно следили за каждым движением Александра, и девушка напомнила ему сосредоточенную кошку, которую он много лет назад, казалось бы, еще в другой жизни, возил вместе с младшим братом и матерью к ветеринару. Она точно так же настороженно наблюдала за врачом, который, кстати сказать, в этот момент вслух раздумывал, какой укол ей лучше поставить, и, хоть и вела себя спокойно, готова была убежать в любой момент, дабы затаиться и выжидать, когда опасность в виде врача со шприцом в руке минует ее.

‑ Чего ты делаешь? ‑ глухим голосом спросила Марта, с огромным удивлением обнаруживая, что ее сердце учащённо бьется из‑за такой близости лица мерзкого Саши.

‑ Думаю, как бы к тебе половчее пристать, ‑ пошутил он совершенно серьезным тоном. ‑ Ты не будешь отбиваться или мне тебя сразу связать?

‑ Совсем что ли?! ‑ сердито выдохнула девушка. ‑ Что ты от меня хочешь?! У меня через пару минут последнее занятие будет! Я пошла! ‑ и Марта открыла дверь "БМВ". Александр среагировал мгновенно ‑ он перегнулся через девушку, с силой захлопнув дверь машины, и нажал на кнопку блокирования всех замков.

‑ Куда? ‑ укоризненно спросил он. ‑ Я еще не поговорил с тобой.

‑ О чем?!

‑ У меня есть к тебе просьба.

‑ Какая же? ‑ удивилась Марта, гадая, что ему опять от нее нужно.

‑ Позвони Нике и позови ее на свидание.

‑ А ты извращенец, ‑ не без интереса посмотрела на него девушка. ‑ Прости, я с девушкой, а, тем более, с сестрой на свидание не пойду.

Молодой человек поморщился, потому как не любил неточности, а сейчас как раз неточно сформулировал свою мысль:

‑ Не так выразился. Я хочу позвать твою сестру на свидание.

‑ Так зови, что тебе мешает? ‑ поразилась Марта. ‑ Телефон знаешь, адрес и место работы ‑ тоже. Так что зови ‑ не хочу.

‑ Есть проблема.

‑ Какая?

‑ Ника не хочет меня видеть, ‑ не без грусти в глазах усмехнулся Саша. ‑ Я хотел встретиться с ней несколько раз, но каждый раз она отказывала. Сегодня тоже. Поэтому мне и нужна твоя помощь, сестренка, ‑ она заговорщицки понизил голос.

‑ Я не думаю, что Ника меня послушает и пойдет к тебе на свидание, ‑ со здоровым скепсисом отозвалась Марта, в душе которой все еще чувствовались эти самые неясные эмоции, вызванные близостью Александра. Ей с трудом удавалось сохранять видимость спокойствия.

‑ А ты сделаешь по‑другому. Просто позвонишь ей сейчас и позовешь на встречу ‑ на встречу с собой. ‑ Саша уставился на Марту, как анаконда на жертву. Подсознательно он знал, что девушка не сможет ему отказать.

‑ Я так не могу!

‑ Можешь, ‑ внимательные, почти немигающие, как у сосредоточенной на охоте, кошки глаза парня глядели прямо в лицо юной скрипачки, и ей невероятно сильно хотелось отвести взгляд, потому что, когда она видела перед собой его темно‑зеленые, с коричнево‑кофейными крапинками вокруг зрачков, радужки, она чувствовала себя точно также, как во время школьных посещений бассейна, когда тренер заставлял подопечных прыгать с вышки, невысокой, безопасной (относительно безопасной), но все равно вызывающей у Марты легкое настойчивое головокружение, проходящее только тогда, когда она оказывалась внизу, рядом с бортиком, держась за который она чувствовала себя уверенно.

‑ Нет! ‑ выпалила она, мысленно накидывая на Сашину шею лассо.

‑ Да.

‑ Нет!

‑ Да‑да.

‑ Да нет же!

‑ Красивые девушки не должны так громко кричать, ‑ рассмеялся Александр, все же чувствуя свое моральное превосходство над девчонкой с симпатичным личиком, которое, наверное, через пару лет будет взрослым, красивым, но потеряет свое почти незаметное очарование. А, может быть, не потеряет ‑ кто знает этих людей искусства? Они странные, не от мира сего.

Сегодня, когда Саша заглядывал в репетиционный зал, где играла кузина Ники, он понял это на все 99 процентов. Необычные люди эти музыканта, и Марта такая же. Она ‑ девчонка не из его мира, жёсткого и пахнущего железом и кровью, а из другого, чужого, воздушно‑эфирного, чей запах так же нежен и сладок, как едва уловимый аромат духов, что исходит от малышки, нервно потирающей запястье ‑ конечно же, классически тонкое, кажущееся хрупким, способным сломаться от слабого удара ребром ладони. Например, его ладони.

Саша покровительственно усмехнулся про себя. Нет, она, может, и особая, вся такая музыкальная и нежная, но она слабее его. И поэтому сделает то, что ему нужно, к тому же он настроен к ней вполне миролюбиво ‑ Марта же "своя" ‑ и силу применять не будет.

‑ Сестренка, будь умницей, помоги, ‑ продолжал молодой человек даже с некоторым азартом ‑ с таким, каким морские пираты берут на абордаж богатое, но слабо защищенное судно ‑ Просто позвони Нике и позови ее туда в кафе "Эллипс" часов в семь. Ты бывала там? Оно находится неподалёку от твоей милой академии...

‑ Консерватории!

‑... напротив здания мэрии.

‑ Не бывала и звать не буду, ‑ уперлась Марта, не желая опять подставлять сестру. Да Ника ее задушит, если она опять поможет Саше встретиться с ней!

‑ Сестренка, ты уже один раз помогла мне. Помоги и второй. Тогда нам не удалось побеседовать, как следует, из‑за того, что Ника торопилась на работу. А теперь у нас есть возможность все обговорить и решить, что нам делать дальше.

‑ Но Ника не хочет с тобой общаться, ‑ почти взмолилась Марта.

‑ Она просто так говорит. На самом деле, она ждет от меня конкретных шагов. Она до сих пор обижена на меня за то, как я с ней поступил. И теперь хочет немного поиграть со мной, ‑ тон молодого человека был слегка приглушенным, и в нем явственно проскальзывали искусительно‑уговаривающие нотки. ‑ Ты ведь сама девочка, понимаешь, как вам важно заставить нас, мужиков, побегать вокруг вас, принцесс. Неужели ты хочешь, чтобы личная жизнь твоей сестры пошла под откос только из‑за твоего детского упрямства? Ты подумай, сестрёнка, если ты поможешь Нике, она будет тебе благодарна.

От этих слов Марта, как говорится вульгарными личностями, коих везде есть достаточное количество, прихренела. То есть теперь она, совершенно посторонняя Александру личность, которая не имеет никакого отношения к его с Никой общему прошлому, может оказаться виновницей того, что ее кузина может остаться едва ли не старой девой?

‑ А я‑то здесь при чем? ‑ два не завыла девушка.

‑ Помоги мне. ‑ Как оказалось, Александр не зря занимался бизнесом ‑ убеждать он умел и еще как. Это умение он минут пятнадцать оттачивал на светловолосой скрипачке, незаметно и очень мягко, поскольку понимал, что с девчонкой перегибать палку нельзя, используя как метод кнута, так и метод пряника. В частности, но намекнул Марте на то, что видел отличный магазин с музыкальными инструментами, где продаются хорошие и качественные скрипки.

‑ У меня уже лекция началась, ‑ проговорила нервным голосом студентка консерватории, с тоской поглядывая в окно. Смотреть на Сашу она боялась ‑ вдруг ее вновь посетят эти странные и одновременно приятные ощущения? А ей такого счастья не нужно!

‑ Так ты мне поможешь?

‑ Хорошо, ‑ сдалась девушка. ‑ Хорошо! Открой машину, мне пора, правда!

‑ Позвони Нике и выпущу. И, конечно же, от меня тебе будет подарок, хороший подарок.

‑ Я это делаю не из‑за подарка, ‑ рассердилась Карлова. ‑ А потому что, во‑первых, хочу, чтобы моя сестра, действительно, во всем разобралась, а не пряталась от тебя, а, во‑вторых, я опаздываю!

"И, в‑третьих, ты мне за свою наглость купишь самую дорогую скрипочку, смерд", ‑ подумала Марта злорадно.

‑ Звони ей.

‑ Хорошо, ‑ скрепя сердце, она вытащила из кармана джинсов мобильник и позвонила Нике. По закону подлости, та оказалась сильно занята по работе, трубку взяла не сразу, заставив Марту понервничать, а, выслушав ее, не без некоторого удивления согласилась прийти.

‑ Молодец, ты все сделала правильно, ‑ улыбнулся по‑братски Саша светловолосой девушке, которая сидела с кислой миной. ‑ Беги на свое занятие.

"Спасибо, Царь", ‑ пронеслось в ее голове, и она вдруг спросила:

‑ В прошлый раз ты звал Нику в какой‑то дорогой ресторан. Почему сейчас обычное кафе?

‑ Она не дурочка, поймет, что ты не сможешь пригласить ее в "Милсдаря", ‑ отозвался Саша, в душе празднующий очередную маленькую победу ‑ из таких вот крохотных достижений и состоит достижений целей. Любых целей. Главное, не спешить, а просто действовать, пусть и медленно, изредка даже отступая назад, но делать хоть что‑нибудь. Бездействие есть провал.

Марта поспешно вышла из разблокированной машины, а Саша еще раз громко, отчетливо выговаривая слова, сказал ей вслед:

‑ Ты просто прелесть, девочка. И насчет подарка ‑ я перезвоню тебе. Свои обещания я всегда выполняю.

Марта оглянулась, сердито кивнула и пошагала дальше, надеясь, что достаточно милый и очень рассеянный преподаватель по отечественно истории не обратит внимания, когда она тихонечко войдет в аудиторию. Она не знала, поступила ли правильно или совершила ошибку, но, действительно, очень хотела помочь сестре обрести счастье. А раз Саша немножко ей нравится, значит, и Нике с ним может быть вполне хорошо, не так ли?

‑ Так это твой парень? ‑ раздался вдруг справа от Марты знакомый спокойный голос. Она обернулась и увидела Юлю, сидящую в одиночестве на одной из многочисленных лавочек около дороги, вытянув вперед длинные ноги в кедах. Вид у нее был расслабленный, однако дерзость из глаз никуда не делась. Юля видела, как Карлова вылезла из "БМВ" Саши и слышала его слова о подарке.

‑ А тебе что? ‑ огрызнулась Марта, на которую присутствие этой коротко стриженой девушки с пирсингами действовало как красная тряпка на быка.

‑ Так, ничего. Интересуюсь. Хороший парень?

‑ Хороший. Очень хороший.

‑ Я рада за тебя.

‑ Очень смешно, ‑ глядя не на Юлю, а на окна консерватории, в которых отражался кусочек неба, произнесла Марта, ноздри которой даже затрепетали от сдерживаемого гнева.

‑ Почему же смешно? ‑ не поняла пианистка, разглядывая блондинку. Голос ее оставался спокойным, а взгляд ‑ по‑взрослому расслабленный и собранный одновременно. Хоть девушки и учились на одном курсе и были одногодками, Марта по сравнению с красноволосой казалась девочкой‑подростком.

‑ Смешно наблюдать за тем, как ты делаешь вид, что заботишься обо мне.

С этими словами Марта вновь зашагала дальше, борясь с собой, чтобы не оглянуться и не прожечь нахалку взглядом. В ее голове появилась радуга неприязни, настоящей и глубокой, как Байкал ‑ по крайней мере, так сама считала Карлова. Она вихрем пронеслась по коридорам, наполненных отзвуками самых разнообразных музыкальных инструментов, на которых репетировали в тех или иных кабинетах студенты, а после оказалась на лекции по отечественной истории, умудрившись незаметно проскользнуть на последнюю парту огромной аудитории, где сидели ее сокурсники. Марта попыталась сосредоточиться на словах преподавателя, но это у нее плохо получалось. То в голову лез Саша, то грозящая ей самыми разнообразными расправами Ника, то идиотка Юля, которая только своим видом портила настроение. Конца лекции девушка дождалась с большим трудом и одной из первых сорвалась с места ‑ Надя с трудом успела догнать ее.

‑ Опять он приезжал? ‑ горячо зашептала она на ухо подруге. ‑ Ты уверена, что у вас с этим классным чуваком ничего нет? А? Что он от тебя хотел?

‑ Просто помочь с Никой просил, ‑ устало отозвалась Марта и, чтобы отвязаться от надоедливой подружки, рассказала ей о том, что попросил ее сделать неугомонный Александр.

‑ Мне кажется, я хочу его в личное пользование, ‑ выдохнула Надежда. ‑ По‑моему, это невероятно круто ‑ так добиваться благосклонности женщины. Не находишь?

‑ Не нахожу, ‑ буркнула Карлова, спускаясь по ступеням лестницы, чтобы, наконец, выйти из здания консерватории и оказаться на улице. Если первую половину дня она была возбужденно‑радостной, и ей казалось, что все просто прекрасно, то теперь являла собой мрачную личность, вокруг которой вилась аура раздражения. И все этот напыщенный Саша виноват! И вообще, может быть, пока не поздно, все же позвонить Нике и рассказать, как обстоят дела на самом деле? Вдруг она все же обидится или разозлится? Сестра не любит вмешательств в свою личную жизнь. Но, с ругой стороны, вдруг все же он прав, и Нику нужно просто поуламывать?

Марта, пребывая в нерешительности, успела даже засунуть руку в карман, дабы взять мобильник в пальцы, как ее позвали по имени. И сделала это Юля, около лавочки которой девушки в данный момент проходили, дабы попасть на остановку. От неожиданности плечи Марты едва заметно вздрогнули. Девушка, прошептав про себя: "Да что тебе от меня надо?", обернулась.

Юля сидела на лавочке все в той же скучающе‑равнодушной позе, вытянув ноги и расслабленно сложив руки на коленях. Наверное, она ждала друзей, которые пока еще не вышли из здания консерватории, и до того, как увидела Марту, видимо, что‑то делала на планшетнике, лежащим на сумке с длинным ремнем, которая покоилась рядом со своей хозяйкой.

‑ Что? ‑ тихо, как бы нехотя спросила Карлова, сверкнув глазами. Это не укрылось от явно проницательной Юли, и она понимающе усмехнулась. Причину огромной нелюбви Марты к собственной персоне она, конечно же, знала и старалась не слишком‑то часто контактировать с ней, хотя, честно признаться, Юле было сложно сделать это, но вот в свете последних событий девушка не могла остаться в стороне.

‑ На пару слов подойди, ‑ поманила она Карлову. Жест вышел в меру властным, но, скорее дружелюбным, нежели каким‑то обидным.

‑ Зачем же? Что ты опять хочешь? ‑ Надя изумилась, услышав, как обычно по‑детски восторженный и воздушный голос подруги сменился на голос сухой и не слишком приятный, механический.

‑ Поговорить. Пара минут, не больше. ‑ Юля чуть‑чуть пододвинулась и похлопала широкой длинной ладонью по лавочке около себя. Марта одарила красноволосую пианистку нелестным взглядом, но все же подошла к ней, встав напротив, так, что носки ее черных и безмерно любимых изящных туфель на танкетке почти касались носков кед Юлиных удобных "Конверсов". Надежда пожала плечами и, чтобы не мешать этим двоим, тактично отошла в сторону, однако взгляда с девушек не сводила. Она, конечно же, с первого курса знала, что Карлова знакома с местной музыкальной знаменитостью, чье фото постоянно висело на своеобразной доске почета консерватории, находящейся на первом этаже, прямо напротив главного входа. Там постоянно размешались фотографии тех удачливых и упорных занимающихся студентов, что получали те или иные премии или победили в очередном конкурсе мира классической музыки. Неулыбчивая фотография Юлии Крестовой висела на доске почета очень часто, хотя нельзя было сказать, что внешне девушка походила на профессионального музыканта ‑ скорее, на самодостаточную и ни от кого не зависящую неформалку, которой было бы неплохо играть в какой‑нибудь рок‑группе.

Марта никогда не говорила Наде, откуда она знает Юлю, хотя та несколько раз спрашивала её об этом, и причин своей антипатии тоже не раскрывала. Иногда Надежде даже казалось, что, возможно, Марта в чем‑то даже завидует Юле. И ничего удивительного ‑ у той, действительно, самый настоящий музыкальный дар, который, как слышала девушка от сокурсников, открыл в ней ее отец‑музыкант еще в раннем детстве. Талант к музыке, если он есть, конечно, вообще просыпается очень рано.

Бетховен дал свой первый концерт в восемь лет, Моцарт ‑ в шесть. Рахманинов поступил на фортепианное отделение Санкт‑Петербургской консерватории в девять лет, Шуберт в тринадцать начал писать оперы.

"И почему Крестова все‑таки не уехала в Московскую консерваторию? ‑ лениво подумала про себя Надя, крутя в руках пожелтевший и начавший скручиваться листик с ближайшего некогда пышного кустарника, ‑ у нее бы могли быть такие перспективы... Вот я на ее месте вообще бы училась где‑нибудь заграницей. А потом выступала бы в Венской консерватории, э‑эх".

‑ Что ты хочешь от меня? ‑ спросила тем временем Марта, сердито глядя на землю с пожухшей, но все еще бодрящейся травой, как будто бы они были виноваты во всех ее мелких неприятностях.

‑ Ничего особенного. Просто кое‑что уточнить, ‑ Юля, в отличие от светловолосой, смотрела ей прямо в глаза, как будто изучая. Свой вопрос она задала без промедления. ‑ Это ведь, и правда, твой парень?

‑ Саша? ‑ чуть помедлив, спросила Марта, не понимая, чего от нее хочет эта подозрительно спокойная девица. Завидует, что ли? Сама‑то, небось, без пары. И с представителями мужского пола общается только дружески. Кажется, все ее друзья ‑ это парни, вот Юлечка и бесится. ‑ Ну мой он, и что?

‑ Нет, ничего. Интересуюсь. Ты хорошо его знаешь? ‑ очень осторожно спросила Юлия, и вопрос ее показался Марте настолько неуместным, даже нелепым, что из ушей Карловой едва не повалил дым. Ну чего она пристала с такими глупостями?! Пусть живет своей жизнью, а не лезет в ее. На это она права никакого не имеет. И никогда не будет иметь. Или... Крестова поняла, что Марта сказала правду? И никакой Саша ей не парень.

‑ Хорошо знаю, ‑ несколько резковато ответила Марта. Она, наконец, перестала разглядывать траву и перевела взгляд на Юлю. ‑ А что ты так интересуешься?

‑ Просто. Интересно стало.

‑ Да‑а‑а?

‑ Да. ‑ Юля внезапно поманила девушку пальцем к себе и та немного нагнулась к ней, подумав вдруг, что сейчас ее обвинят во вранье. Однако девушка услышала кое‑что другое.

‑ Не связывайся с этим Сашей. ‑ Очень тихо проговорила коротко стриженная пианистка. ‑ Или сначала получше узнай его.

‑ Что?

‑ Не думаю, что тебе нужен такой парень.

Марта, поняв, что Юля ни о чем не догадавшись, только улыбнулась: неестественно, зато широко, как актриса перед папорациями, которая боялась, что они могут узнать секреты ее личной жизни, которые всегда должны быть в тайне.

‑ Не лезь в мою жизнь.

‑ Я серьезно.

‑ И я тоже. Я тебе, кажется, не указываю, с кем общаться или встречаться. Или, ‑ тут Марта сделала маленькую издевательскую паузу, ‑ тебе не с кем встречаться? Ох, прости‑прости, забыла.

Юля по‑доброму усмехнулась. Иногда ей казалось, что на эту светловолосую вечно смеющуюся в компании подружек дурочку она злиться не в силах.

‑ Что‑нибудь еще хочешь сказать?

‑ Хочу. Все‑таки узнай о своем Саше немного побольше. И решай, хочешь ли ты с ним встречаться.

Карлова изумилась. Куда это Юлечка клонит?

‑ А ты что, его так хорошо знаешь?

‑ Нет. Я его не знаю. ‑ Ответила Юля осторожно, глядя на светловолосую и явно начинающую еще больше закипать скрипачку. ‑ Но раз ты с ним встречаешься, узнай. Кто он, чем занимается, его прошлое. И настоящее. Особенно его настоящее.

На секунд двадцать между девушками повисла тишина.

‑ Мне достаточно того, что я знаю. Раз тебе больше нечего сказать, пошла. ‑ И, не попрощавшись, Марта развернулась и зашагала к Наде. У нее возникло неприятное чувство того, что Юля не хочет ‑ очень не хочет, чтобы у нее что‑то было с Александром. И откуда она вообще его знает?! Просто несет чепуху, чтобы Марта его бросила? Вот же идиотка, они с Сашей даже и не встречаются. Виделись всего‑то пару раз в жизни, и все.

Date: 2015-10-21; view: 245; Нарушение авторских прав