Fel‑x: Дату пока не скажу. В столицу и, возможно, к вам в городе. Детали скажу позже. Но ты должна знать: я очень хочу с тобой встретиться еще раз. 5 page

‑ Ну и дура, ‑ не смогла промолчать Ника, которая иногда была совершенно невыдержанной. Стас ей искренне понравился ‑ не только внешне, а внутренне. Было в нем что‑то такое зажигательное и доброе одновременно.

‑ Да ладно. Что было ‑ то прошло. Поезд назад по рельсам не поедет. Он только вперед мчится, ‑ рассмеялся невесело молодой человек, запуская руку в небрежные, чуть растрёпанные пшенично‑русые волосы средней длины.

‑ А ты что, ‑ с любопытством спросила Ника, ‑ поезд?

‑ Типа того. Локомотив. Тащу всех за собой. Выпьем за тебя? ‑ поднял свой бокал с виски Стас.

‑ Давай, ‑ с улыбкой согласилась Ника. Может быть, сильной искры к этому парню у нее нет, но ведь все еще впереди, так? Господин Укроп ей тоже не сразу понравился. Он его едва ли не возненавидела, почти сразу, как только они оказались в той тачке, которую вел красивый синеглазый мальчишка Дэн Смерч.

‑ Ты мне нравишься! ‑ сообщил ей Стас чуть позднее уже на танцполе громким голосом ‑ чтобы перекричать пульсирующие басы музыки.

‑ А мне нравится твоя татушка! ‑ подмигнула ему Ника. Хоть ноги у нее и болели, чувствовала она себя отменно, в который раз понимая, что духовное зачастую во много раз сильнее физического.

‑ Да? ‑ обрадовался парень. ‑ Приходи ко мне в салон, сделаю такую же!

‑ Ого! Ты что, татуировки делаешь? ‑ восхитилась Ника.

‑ Ага.

‑ Ух ты! Как круто! Скидка мне будет?

‑ А как же, ‑ в ответ подмигнул ей Стас, увлекая за собой в гущу танцпола, еще больше покорив сердце Ники. Правда, оно, это противное сердце, все никак не получало долгожданной искры, что обязательно должна была проскользнуть между людьми, котором хотелось бы быть вместе. Сердце отчего‑то считало, что Стас может стать хорошим другом, парнем на пару ночей, но никак не любимым. Однако Карлова была терпеливой девочкой.

В пятом часу утра веселые и смеющиеся Ника, Даша и их новые знакомые вышли, наконец, из душного шумного клуба на улицу, окутанную прохладой низких звезд и тонкого серебряного месяца, вокруг которого наподобие колпака и мантии струились полупрозрачные облака. Ночью шел небольшой дождь, а поэтому Ника с удовольствием втянула носом свежий воздух.

Они заранее вызвали такси, и теперь два автомобиля дожидались их у обочины совершенно пустой дороги. Попрощавшись и напоследок немного пококетничав с парнями, девочки, хихикая и перебрасываясь шутками, сели в одно такси, молодые люди ‑ в другое.

"Хорошо повеселилась, я ‑ молодчинка", ‑ подумала про себя Ника, откинувшись на спинку кресла заднего сидения, и прикрыла глаза, на которые был нанесен обильный макияж. Ее подруга, тоже прикрыв глаза, принялась нетрезвым, но довольным голосом рассуждать о том, что они не зря сегодня побывали в клубе и познакомились с хорошими и интересными парнями.

Девушки не видели, как такси с их новыми знакомыми, которое направилось в противоположную сторону, было подрезано темно‑серым, с влажными от дождя боками хэтчбэком, похожим на стремительную змею, вынырнувшую из своей тайной норы за добычей, не подозревающей о нападении. Автомобиль это действительно появился перед такси неожиданно как будто бы, и правда, доселе где‑то прятался.

Водитель такси, где сидели Костя и Стас, выругался, нажал на тормоза и остановился. Ситуация ему очень не понравилась ‑ многолетний шофёрский нюх прямо говорил ему об этом.

"Высаживай парней и уезжай, ‑ шептала ему интуиция, ‑ это по их душу".

‑ Вот же черти, чуть не задели!

‑ Что такое? ‑ спросил настороженно Стас, глядя, как из хэтчбэка неспешно вылезают трое здоровых парней и один важного вида хлюпик неопределенного возраста, чье тонкое дерганное лицо украшали стрелки нервных усиков. Облачен он был в расстегнутый дорогой серый пиджак, который болтался на нем, как фуфайка на огородном пугале, но не смотря на свой забавный внешний вид, видимо, именно этот человек был среди бугаев за главного. Прислонившись к боку машины, он что‑то небрежно сказал им, и накаченные парни, набычившись, направились к такси. Один из них, буравя немигающим взором лобовое стекло такси, пальцем поманил сидящих в нем к себе. Жест его нельзя было назвать чересчур агрессивным, но видно было, что Костю и Стаса зовут выйти из машины не для того, чтобы вручить им букет роз или путевку в Таиланд.

Ситуация водителя страшно напрягала.

‑ Не за вами они, а? ‑ нервно спросил он, подозрительно поглядывая на пассажиров. ‑ Может, в клубе своем кому насолили? Ребятки, мне это, неприятности не нужны. Если натворили чего ‑ вылезайте и сами разбирайтесь.

‑ Разберемся, ‑ хмуро проговорил Костя, смерив тяжелым взглядом пугливого водителя, сдвинул брови и первым вылез из машины. Стас, усмехнувшись, вылез следом за ним. Водитель же, ловко вывернув руль и заехав на тротуар, уехал куда подальше и был таков. Чужие разборки ему были безразличны. Главное, чтобы не пострадала тачка. Возможно, многие назвали бы его поступок не шибко‑то и хорошем, трусливым, но во всем есть своя обратная сторона ‑ у каждой медали, не смотря на то, из какого металла она была выплавлена: из меди ли или из платины. Шоферство, например, было единственным источником дохода большой семьи водителя. Поэтому он и уехал, стараясь отодвинуть совесть вглубь сознания. И это у него хорошо получилось.

‑ Что надо? ‑ не слишком доброжелательным голосом спросил тем временем боксер у тощего субъекта в дорогом пиджаке, как и Стас, безошибочно выделив в нем главаря.

‑ Ты повежливее будь, ‑ поморщился тот, закуривая сигарету, которую достал из помятой дорогой пачки ‑ такой же помятой, как и его пиджак. Голос мужчины, которому на вид уже было хорошо за сорок, был высоким и не слишком приятным.

‑ Что надо? ‑ присел в дурашливом полу‑реверансе Стас. ‑ Так вежливее?

‑ Вашу мать, ‑ внезапно закатил глаза тощий мужчина, ‑ одни клоуны в этом городе. Кого не встретишь, каждый со своими номерами да фокусами. Надо всех вас собрать и шапито открыть. А? Как идейка?

Стас и Костя удивленно переглянулись. Они не понимали, зачем эти люди во главе с усатым чудиком заставили их покинуть такси. Активной агрессии качки пока к ним не проявляли ‑ просто настороженно смотрели на друзей. Хотели бы избить ‑ сделали бы это сразу. Да и водителя такси, как свидетеля, не отпустили.

‑ Так что вы хотели? ‑ поигрывая ключами, спросил Костя.

‑ Поговорить хотели, ‑ отлепился от бока автомобиля мужик в мятом пиджаке и замысловато выругался по матушке ‑ на серой недешевой ткани остались темные мокрые разводы. Усатый любитель дорогой одежды как‑то не подумал о том, что после дождя машина влажная.

‑ Поговорить? ‑ поднял светлую бровь Костя. ‑ О чем? Вы вообще кто?

‑ Малой, не кипятись ты так. Сейчас все растолкуем. Да, ребятки?

Накаченные молодые люди молча кивнули.

‑ Так, парни, ‑ выбрасывая сигарету, высоким голосом проговорил явно странноватый субъект, стаскивая с себя мокрый пиджак и являя миру белую изрядно помятую рубашку и полосатые подтяжки. ‑ У нас проблемы.

‑ Проблемы? ‑ нагловатым тоном спросил Костя, оценивая противников профессиональны бойцовским взглядом. ‑ И с чем они связаны?

‑ С чужими женами, ‑ вручив пиджак одному из парней, вновь закурил визгливый хлюпик, который казался Стасу и Константину не пугающим, а забавным.

‑ С кем? ‑ не поняли Константин и Стас. Они удивлённо переглянулись, не понимая, что за дрянь такая происходит вокруг них.

‑ С женами. Ну, жена. Супруга. Благоверная. Дальше продолжать?

‑ Не надо. Что за жены? ‑ удивленно спросил Стас.

‑ Мы не женаты, ‑ подхватил Костя, который все явственнее понимал, что разборок и драки не будет. Слишком все расслабленные.

‑ Ну и молодцы. Не торопитесь в этот ад, котлы там для вас всегда найдутся, успеется вам, ‑ явно имел какие‑то плохие воспоминания о совместной жизни мужчина. ‑ Короче, парни, ‑ он приблизился к молодым людям и заговорщицки произнес. ‑ Не якшайтесь с чужими женушками.

Повисла удивленно‑напряженная тишина. Друзья явно не поняли, к чему клонит мятый дядька. И даже блекнущий на небе месяц этого не понял.

‑ А мы и не якшаемся, дядя, ‑ хмуро проговорил Костя, у которого были свои представления о чести и порядочности настоящего мужика. Вообще, Ника и ее подруга были правы насчет этих ребят ‑ они были неплохими, перспективные и, что самое главное, ‑ свободными, как усиливающийся ветер, ругающийся с верхушками деревьев и забирая у них один за другим листья.

‑ Ну, это ты не якшаешься, а вот дружбан твой якшается.

‑ Что вы несете? ‑ посмотрел на него, как на сумасшедшего, Стас.

‑ Ниче я не несу, ‑ заявил тот и, ткнув парня в грудь, начал толкать длинную речь. ‑ Все, фенита... это... как ее... ля комедия! Сегодня ты, друг мой, с девицей в черном платье общался? Да?

‑ С Никой? ‑ нахмурился Стас.

‑ С Никой, Никой. Карловой Никой Владимировной. Вот с этой, ‑ и чудик продемонстрировал изумленному Стасу фото Ники, сделанное неизвестным, но явно умелым фотографом в тот момент, когда она даже и не ожидала этого. ‑ Узнаешь?

‑ Допустим. И что?

‑ Моего босса это жена. Попросил он за ней приглядеть, пока он по делам отчалил из города, ‑ безбожно врал дядька, и получалось это у него очень хорошо. Наверное, поэтому он в своем бурном прошлом столько раз обманывал доверчивых граждан, разводя их на деньги. С такой же ловкостью этот человек мог вскрыть почти любой сейф, хотя в последнее время говорил, что завязал с этим. Правда, представители правоохранительных органов ему как‑то мало верили.

‑ Ника разве замужем? ‑ недоверчиво спросил Стас. Девушка ему реально очень сильно понравилась ‑ с ней было легко и очень комфортно. И он действительно хотел позвонить ей и позвать на свидание.

‑ А что я, ‑ натурально вспылил помятый мужчина, ‑ врать буду? Мне это зачем, по‑твоему? Думаешь, в удовольствие мне за Никой Владимировной следить да за всеми ее мужиками?

‑ А где ее муж? ‑ встрял Костя, удивленный не меньше Стаса.

‑ Где‑где. Сидит. На зоне он, значитца. Общак там держит. Временно, ‑ добавил для пущего эффекта хлюпик и добавил важно. ‑ Но адвокаты наши работают. Скоро выпустят босса. Годика через пол.

Эти слова произвели неизгладимое впечатление на двух друзей.

‑ Постой, Ника мне сказала, что она свободна!

‑ Да много чего наша Ника Владимировна скажет! ‑ топнул в неподдельном негодовании дядька с подтяжками. ‑ Пока муж ее на зоне парится, ищет себе мужиков. Обычно помоложе старается, несовершеннолетних там. Да вот сегодня ее на ровестничков потянуло.

‑ Что за бред? ‑ взлохматил волосы Стас, никак не желая поверить в услышанное. Только после расставания с бывшей нашел приличную девушку ‑ и вот тебе, оказалась женой какого‑то местного уголовника. Нормальных девчонок что, совсем не осталось? Ему что, за приличными в библиотеку идти или в театр? Глупости какие. Что за...?

А Костя тем временем осторожно спросил:

‑ А подруга ее. Она....

‑ Дашка‑то? А, та еще шалава, ‑ беспечно махнул рукой задохлик и злостно оклеветал законопослушную и очень хорошую девушку. ‑ Клофелинщица. Известная, так сказать, в узких кругах личность. Не слыхали? Дашка‑клофелинщица? Нет? А зря. Врага надо знать в лицо. Молодая ‑ а уже три ходки. Я уже сколько раз Нике Владимировне говорил с этой шмарой не общаться, так нет же. Вдвоем приключений на пятые точки ищут!

‑ Черт, ‑ пробормотал Костя, которому Дарья тоже успела запасть в душу. ‑ Черт. Это прикол? Шутка?

‑ Петросяном не подрабатываю, ‑ огрызнулся мужчина и вздернул длинный нос. ‑ Закончились шутки. Короче, парни. Если чисто по‑нашему, по‑мужски, ‑ не общайтесь вы с этими шалавенциями. А если по‑деловому ‑ с Никой Владимировной не встречайтесь. Это типа как предупреждение. В следующий раз они, ‑ короткий кивок на троих парней, ‑ с битами будут. Ничего личного, ребятки, ‑ такая у меня работа.

‑ Понятно, ‑ медленно произнёс Стас, который чувствовал, что ему в душу плюнули. Плечи его опустились, а дыхание от праведного негодования стало тяжелее ‑ даже сломанное ребро, которое он повредил как‑то на тренировке, заныло.

‑ Ну, тогда покедова. ‑ Понял дядька, что выполнил свою миссию ‑ отвадить от Ники мужиков. Зачем ‑ он и понятия не имел. Сказали ‑ надо так сделать. Ну и наказали еще и защитить девчонку при надобности ‑ если какие эксцессы возникнут. Их, правда, не было. Форс‑мажор возникнул только сегодня, когда ее, даже и не подозревающую о слежке, понесло в клуб.

Стас и Костя, не прощаясь, пошли назад, к клубу. Они явно были поражены женским вероломством, и им даже не слишком сильно хотелось разговаривать, хотя в сердцах обоих парней пылали настоящие пожары злости. Мужчина, что старательно разводил их, это понимал, и со скользкой улыбочкой удовлетворения наблюдал, как один из них ‑ высокий и русоволосый стирает в мобильнике чей‑то номер телефона. Наверняка, Никин. Надо будет проследить, чтобы парнишки не сунулись к ней. Вообще сам он считал, что любых ухажеров этой дамочки можно было отвадить старыми‑добрыми кулаками, кастетами да битами, но друг Макса, нахрапистый и совсем еще зеленый парень, одетый, как понтующийся франт‑бизнесмен, которому, собственно, за девчонкой и понадобилось следить, предоставил им определенный план действий, которому нужно было следовать. Физическая сила там прописана не была, поэтому и приходилось лепить всякую муть.

‑ Как же они мне все надоели, ‑ пожаловался чуть погодя хэтчбэку мужчина плаксивым голосом, выкуривая третью сигарету. ‑ При Марте все было, как надо, все, как у людей. А щас все вместе пытаемся быть законопослушными и фигней страдаем коллективно. Да Март меня никогда бы следить за чьими‑то девками и жёнушками не отправил! А все этот петушила Макс, чтобы его, козла... ‑ Тут дядька трусливо оглянулся по сторонам ‑ не слышат ли его неосторожного высказывания "быки", которые почти уже две недели сопровождали его в слежке за девчонкой. Оказалось, они не слышат ‑ разговаривают глухо о чем‑то своем.

Мужчина от души и очень замысловато, в несколько этажей, выматерился, пнул мощное колесе молчаливой машины и первым уселся в нее.

Нет, этот город, действительно, медленно, но уж как‑то слишком верно превращается в шапито. Вот‑вот, глядишь, афиши уже всюду появятся.

А Даша и Ника так и не могли понять, почему парни не перезванивают им, как обещали, и более того, даже не отвечают на их сообщения. Ведь все так здорово начиналось... Даже более, чем здорово!

‑ Наверное, мы им просто не понравились, ‑ с тяжелым вздохом сказала потом, через пару дней, Даша подруге по телефону. ‑ А я бы могла в него влюбиться. Наверное, не судьба.

Ника на это ничего не ответила. Размышления о роке и фатуме она в последние два года терпеть не могла. И ощущение того, что она чем‑то похожа на Ариадну, оставленную Тесеем по велению богинь судьбы, все никак не покидало девушку. И ее собственная Северная корона ‑ колье из белого золота с россыпью бриллиантов, подаренное Никитой, неустанно напоминала Нике об этом, обжигая своими бриллиантами кожу ее пальцев в те редкие моменты, когда девушка доставала украшение из обитой темно‑синим бархатом коробочки, лежащей в самом укромном уголке нарядного туалетного столика, подаренного заботливыми родителями на один из Дней ее рождения. Ника не часто рассматривала колье, которое, словно волшебный артефакт, тут же активировало ее память, коварно подсовывающую той образ Никиты, и никогда не носила его, хотя могла бы, например, надеть изящное украшение на выпускной вечер в университете или на юбилей папы, который он с шумом праздновал в одном из ресторанчиков. Ника никому даже и не показывала свое неожиданно свалившееся на голову сокровище, украшенное загадочно искрящимися бриллиантами, чтобы никто не задавал глупых вопросов о том, откуда оно взялось и сколько стоит. А стоило оно немало ‑ девушка специально сходила в пару ювелирных магазинов, ища глазами подобные колье и рассматривая их ценники. Они Нику поразили ‑ так, что она даже сходила к оценщику, подумав, что прощальный подарок Никиты не может быть таким дорогим. Оценщик, однако, внимательно рассмотрев золотое украшение, цену назвал еще более высокую, и пораженная девушка, сжимая пальцы, тогда невольно подумала, что быть таким щедрым по отношению к ней ‑ это очередное преступление Кларского! Он что, не мог купить что‑нибудь подешевле и попроще? Или хотел на том проклятом благотворительном вечере выглядеть неимоверно крутым, а она, как его сопровождающая, должна была соответствовать его образу?

‑ Ты совсем не переживаешь, что этот Стас тебе не перезвонил? ‑ продолжала допытываться Даша Нику, сидящую как раз перед туалетным столиком, и поглаживающую пальцем холодное белое золото своей персональной Северной Короны. Сегодня был один из тех редких дней, когда она любовалась украшением, зная, что даром это не пройдет ‑ зловредный Укроп ей или приснится, или на пару дней слишком прочно обоснуется в ее голове.

‑ Мне неприятно, ‑ правдиво отвечала Ника, которую скорее слегка злили невыполненные обещание Стаса и его приятеля‑боксера. ‑ Но убиваться по этому поводу не буду. Не перезвонили ‑ это их проблемы, а не наши.

‑ А мне обидно, что они нас так бортанули, ‑ почти всхлипнула впечатлительная Даша. ‑ Мне Костя понравился так... И целуется он классно.

‑ Отставить сопли! Знаешь, сколько еще таких Кость на свете? Найдешь себе и получше, чем он, ‑ тут же отреагировала Карлова, которая не слишком любила, когда ей кто‑то ныл под ухом, тем более из‑за ерунды. К тому же настроение этим вечером у нее было не самым хорошим, даже мрачноватым. Она устала после работы, поссорилась с мамой, страстно желающей познакомить дочь с сыном своей подруги, с которой они вместе работали в частной стоматологической клинике.

‑ Ну почему так, это ж несправедливо? И, главное, Костик трубку не берет! Вообще ничего не понимаю.

‑ Просто пойми одно ‑ они бараны. Особенно этот Костик, раз упустил шанс поближе познакомиться с такой девушкой, как ты, ‑ немного резко выпалила Ника, желая подбодрить подругу, а та опять принялась вздыхать и сетовать на судьбу и невезение в достижении женского счастья.

Девушки вскоре распрощались, и уставшая от разговора Ника отбросила мобильник на столик, вновь взяв в руки колье, которое вот‑вот грозило взять на себя функции четок ‑ когда хозяйка держала его в руках, касаясь то прозрачных камней, то металла, она успокаивалась и погружалась в себя. Однако почти тут же ее телефон зазвонил вновь и девушка, думая, что это вновь надоедает ей ее беспокойная подружка, не глядя на экран, нажала на зеленую кнопку и не без раздражительности проговорила:

‑ Слушай, забей ты уже на них! Мы других парней найдем! Поняла меня? И не смей хныкать из‑за дураков! ‑ Ника не сдержавшись, пафосно добавила. ‑ Надо, чтобы дураки хныкали из‑за тебя, понятно?

‑ Понятно. А ты всегда такая вежливая? ‑ раздался в трубке знакомый голос, принадлежащий не Дашке, а Саше. Ника про себя от изумления выругалась. Снова он! Да сколько можно?

‑ Опять ты?

‑ Опять я.

‑ И что тебе нужно?

‑ Я, как и говорил, приехал в город. Когда тебе будет удобно встретиться? ‑ не уточняя, хочет ли вообще встретиться с ним Ника, спросил Александр. Тон его при этом, как и всегда, был насыщен уверенностью.

‑ Просто отлично! ‑ воскликнула Карлова. ‑ Слушай, Саша, ты что, вообще чокнутый? Я же тебе кучу раз говорила, что я не хочу никаких встреч! Говорила же?

‑ Да, и что из этого? ‑ нисколько не смутился тот.

‑ В смысле что?! ‑ не поняла такого прикола девушка. ‑ Ты понимаешь, что ты меня не интересуешь?

Александр позволил себе хмыкнуть в трубку, умудрившись распалить девушку еще больше.

‑ Ты мне был нужен тогда, четыре года назад, ‑ продолжала Ника, ‑ когда нашел себе другую, а сейчас у меня другие приоритеты. Понимаешь?

‑ Понимаю. А еще я понимаю кое‑что другое.

‑ Что? ‑ не поняла девушка.

‑ Тебе нравится настойчивость. Тебя ведь надо добиваться, не так ли?

Девушка закатила глаза, но внезапно подумала, что, наверное, он прав. Ей нравятся сильные духом мужчины, уверенные в своей победе и упрямо идущие к своей цели, те, которые могут при необходимости поставить раскапризничавшуюся женщину на место. Наверное, такими качествами обладал и Никита, который первое время вызывал в Нике раздражение и даже злость, смешанную со страхом. Сейчас Саша ее тоже слегка подбешивал, и девушка даже задумалась на пару секунд ‑ а не первое ли это проявление ее будущих симпатий к нему?!

‑ Ты меня достал! ‑ почти прошипела испугавшаяся такой перспективы Ника и первой бросила трубку, чтобы засунуть колье в коробочку и вновь спрятать его в туалетном столике.

Саша откинулся спиной на мягкий диван, сам себе улыбнувшись краешком губ. Он пару часов назад прилетел в город, встретился с Максом, чтобы обговорить кое‑что важное и связанное с их совместным бизнесом, а после, отказавшись от заманчивого вечера, дорогих алкогольных напитков и компании красивых девочек, приехал из "Милсдаря" в свою вечно пустую квартиру, в которой, правда, в последнее время часто тусовался младший братишка. Ему и его друзьям, видимо, негде было устраивать вечеринки, однако следы своего бурного пребывания в квартире они старались не оставлять, хотя внимательный Саша все же их замечал. Правда, запрещать брату таскать сюда друзей и подруг он не стал ‑ сам недавно был почти таким же. К тому же Александр малого любил и с детства защищал ‑ то от отца, то от дворовых недоумков, решивших как‑то потерроризировать мелких тогда еще пацанов.

Саша потянулся, разминая мышцы и наслаждаясь каждым своим движением. Он недавно вышел из душа, и до сих пор еще кожа его плеч и торса была влажной, как и его черные волосы. Если бы в этот момент Ника увидела его, облаченного не в элегантный и дорогой костюм и рубашку из тонкого хлопка, а в одни лишь простые темно‑синие джинсы с подогнутым наружу более светлым низом, она бы подумала, что попала в прошлое. Теперь ее бывший парень был похож на самого себя почти четырехлетней давности: те же движения, та же манера ходить по дому в удобных штанах и босиком, тот же открытый ноут рядом, на столике. Только прическа была другая и серьги в ухе не хватало.

Александр задумчиво закурил, глядя в экран ноутбука, к которому в последнее время он крайне редко подходил ‑ не то, что во время учебы в универе. Слова Карловой не обидели ‑ чтобы задеть его за душу, нужны были совершенно другие слова, более жесткие, желательно брошенные со злостью в лицо, а не сказанные запальчиво по телефону. И поэтому молодой человек просто обдумывал свои дальнейшие действия, куря очередную сигарету, дым от которой важно уплывал в приоткрытое окно, за которым уже было довольно темно.

Скорее всего, Ника злится, потому что прошло мало времени и ей не хватило романтики ‑ о ней ведь она говорила в тот раз в ресторане. Видимо, нужно удвоить ее уровень, сделать что‑то такое, что сможет заставить Нику стать более благосклонной к нему, доказать ей свои намерения, которые сам Саша считал вполне искренними.

Молодой человек вновь затянулся, наблюдая, как белый дым тянется к приоткрытому окну. Любую женщину можно завоевать ‑ это факт. Просто к этому нужны разные подходы и желание. Подходы он знал, да и желания у Саши было много ‑ его вообще иногда прямо‑таки притягивало то, что казалось ему недоступным. И в данном случае недоступной казалось не только сама упрямая Ника, но и те эмоции и чувства, которые Александр испытывал раньше, находясь рядом с нею ‑ своей первой и единственной любовью, с которой ему пришлось расстаться и с которой он случайно встретился вновь.

Саша сам не осознавал, что гнался за прошлым, хотя считал себя безупречным реалистом, который живет логикой и умеет рассчитать свои и чужие действия.

Он затушил недокуренную сигарету, бросил ее в хрустальную пепельницу ‑ ловко, так, чтобы она не упала на пол, поскольку не любил беспорядка и небрежности в быту, а после отправился в спальню, скучающую по своему хозяину, так нечасто ночующему в ней. Завтра Александр планировал рано встать, чтобы встретиться с важными людьми, сделать пару требующих его внимания дел, связанных с фирмой, а после осуществить первый этап по завоеванию Ники, план которого он уж продумал и держал в уме.

Прохладная серебряно‑голубая постель приняла его с теплом, обняв невидимыми руками за спину и по‑матерински целуя щеку, которой парень прижался к подушке в неосознаваемом желании перестать находиться в одиночестве.

Сколько бы женщин у Александра не было ‑ а их, действительно, было много, он не делил с ними ночи и не засыпал в одной кровати.

Золотистая луна, полноправная властительница ночного неба с особенным сочувствием, которое есть только у женщин, особенно тех, которые имеют детей, или у священнослужителей, отрешенных от мирского, посмотрела на спящего молодого человека сквозь стекло окна с грустной все понимающей улыбкой.

Еще один человек ‑ светловолосая девушка, в окно которой нежная луна тоже заглядывала в этот поздний вечер, и которая тоже никогда не делила свою постель ни с кем, кроме родственников, вспоминала Сашу. В эти минуты она тоже находилась в кровати, обнимая, как и всегда, пухлую подушку в яркой оранжево‑розовой наволочке с бабочками, и размышляла над тем, что Нике, наверное, все‑таки повезло, что в ее жизни есть вот такой вот чудак с серьезным взглядом, который добивается ее благосклонности. Самой Марты никто не добивался и, самое главное, этого не делала ее платоническая любовь по имени Феликс, что жила в далеком дождливом королевском Лондоне. Девушка переписывалась с талантливым пианистом, желая встретиться с ним и, как и всякая девчонка ее возраста, мечтая о том, что, быть может, он все‑таки влюбиться в нее. Однако все‑таки она понимала, что Феликс сильно занят ‑ почти все свободное время он посвящал музыке, ведь его ждало славное будущее, и он должен был заниматься на пианино, чтобы оправдать ожидания своих наставников и родителей, а также всех тех, что любил его игру. Да и у самой Марты времени на что‑то еще, кроме скрипки и учебы было маловато.

Девушка заснула с мыслями о Феликсе и Саше ‑ а о нем было думать так же приятно, как и о лондонском пианисте, и почему‑то при этом хотелось еще и губу закусить, чтобы не улыбнуться. Никин бывший парень все же нравился ей ‑ почему‑то его твердый характер воздушной Марте был по вкусу, и хотя она понимала, что у них, конечно же, ничего и никогда не будет, но разрешила себе немного помечтать о том, что однажды около не появится парень, похожий на Сашу и подарит ей такой же красивый букет из роз. Марта провалилась в сон, внутренним взором видя картинку, где она обнимает этакую расплывчатую копию Александра, а проснулась с мыслями о том, что сегодня ей снилось что‑то до безумия приятное, весеннее, взволнованное, бальное и напоминающее "Вальс Звуки весеннего вальса" Штрауса. Чувствовала она себя отдохнувшей и немножко радостной, и даже без особого напряга, которое обычно сопровождало ее ране пробуждение, встала с кровати. Она сама себе пообещала гармонично провести день и, найдя под кроватью пушистые зелено‑синие тапочки, пошла в ванную комнату

Через полчаса в самом хорошем настроении Марта, вновь благоухая легкими задорными духами, вылетела из дома, умудрившись собраться быстро, чем удивила маму, и направилась в сторону остановки. Там она умудрилась сесть в полупустой автобус с резвым молодым водителем, который быстро домчал девушку до консерватории. Первые пары в ней тоже пошли на редкость хорошо. Сначала Марта удачно отличилась на практическом занятии по анализу музыкальных произведений, повторила свой подвиг на сдвоенном семинаре по английскому языку и потом хорошо показала себя на репетиции симфонического оркестра младших курсов. Студенты играли под руководством Ивана Савельича ‑ опытного и одаренного дирижёра, который являлся заслуженным артистом РФ и членом Союза композиторов, а также был строгим и вспыльчивым мужчиной лет сорока пяти, требующим от своих студентов не только отточенной техники и верного исполнения нот, но и работу с музыкой на пределе эмоций. Первое время учащиеся не совсем понимали неистового Ивана Савельича, то и дело прерывающего игру, делающего замечания и требующего пропустить то или иное произведение через душу. Они пугались его гневных нотаций, перерастающих в вопли тогда, когда преподаватель видел, что студенты, не в силах постичь смысл его слов, смотрят на него большими глазами. Однако со временем студенты все же стали понимать, что именно хочет от них дирижёр и перестали бояться его холерического темперамента. Даже Марта, которая была одной из первых скрипок, к концу первого курса осознала, что их руководитель хоть и на редкость взрывной, но отходчивый и справедливый, и вообще личность творческая, сложная, но интересная.

Date: 2015-10-21; view: 241; Нарушение авторских прав