Квалификация неоконченной преступной деятельности

Согласно ст. 29 и 30 УК преступление признается оконченным, если в совершенном лицом деянии содержатся все признаки состава преступления, а неоконченным - приготовление к преступлению и покушение на преступление. Приготовление к преступлению - это приискание, изготовление или приспособление лицом средств или орудий совершения преступления, приискание соучастников преступления, сговор на совершение преступления либо иное умышленное создание условий для совершения преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по независящим от него причинам, а покушение - умышленные действия (бездействие) этого лица обстоятельствам направленные на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам.

За приготовление к преступлению уголовная ответственность наступает только в случаях, если это преступление относится к категории тяжких или особо тяжких, что с теоретической точки зрения объясняется относительно малой степенью общественной опасности приготовительных действий, неопределенностью возможности наступления общественно опасных последствий. Поэтому приготовление к конкретному преступлению всегда квалифицируется по соответствующей статье Особенной части УК, предусматривающей ответственность за его совершение, с обязательной ссылкой на ч. 1 ст. 30 УК. Например: приготовление взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных последствий в целях, указанных в ст. 205 УК (терроризм), подлежит квалификации по ч. 1 ст. 30 и ч. 1 ст. 205 УК.

Аналогичен этому и подход к квалификации покушения на преступление. Однако закон не ограничивает ответственность за покушение определенными категориями по их тяжести. Принципиальное отличие покушения на преступление от приготовления к преступлению выражается в том, что объект посягательства не отдален во времени и в пространстве от общественно опасных действий виновного; эти действия, образующие объективную сторону состава преступления, уже начаты (неоконченное покушение) или даже полностью завершены (оконченное покушение), однако преступного результата не наступило. Значит, покушение на любое преступление, независимо ни от его тяжести, ни от его характера, подлежит оценке с позиций уголовного права и квалификации по соответствующей статье Особенной части УК с обязательной ссылкой на ч. 3 ст. 30 УК. Так, например, если наемный убийца стрелял в свою жертву, но промахнулся, не причинив никакого вреда потерпевшему, его действия подлежат квалификации как покушение на убийство по найму (ч. 3 ст. 30 и п. "з" ч. 2 ст. 105 УК).

И в теории уголовного права, и в судебно-следственной практике как покушение на преступление квалифицируются такие действия виновного, представляющие собой посягательство на негодный объект или с негодными средствами. Суть подобных ситуаций заключается в том, что виновный ошибается относительно каких-то свойств объекта посягательства и поэтому зря рассчитывает на достижение результата своих умышленных действий. Такую ошибку допускает, например, вор-карманник, тайно завладевший пустым чужим бумажником вместо денег, а также виновный в похищении непригодного к использованию по своему прямому назначению оружия или боеприпасов. Действия первого подлежат квалификации как покушение на кражу (ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 158 УК), а действия второго как покушение на хищение оружия и боеприпасов (ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 226 УК)*(42). По таким же правилам осуществляется квалификация таких действий, когда виновный, посягая на охраняемый уголовным законом объект, применяет средства, которые объективно, вследствие своих свойств, не учтенных посягающим, не способны привести к преступному результату (негодные средства). Так, например, если виновный, не подозревая о том, что его пистолет заряжен не боевыми, а холостыми патронами, производит выстрел или выстрелы с намерением убить потерпевшего из мести за осуществлением им своего служебного долга, его действия подлежат квалификации по ч. 3 ст. 30 УК, определяющей понятие покушения, и по п. "б" ч. 2 ст. 105 УК.

Как в теории уголовного права, так и на практике наибольшую сложность представляет вопрос о том, возможна ли стадия покушения на преступление с формальным составом, в которых, как известно, общественно опасные последствия для квалификации не имеют уголовно-правового значения. Верховным Судом РФ по этому вопросу дано разъяснение по уголовным делам о бандитизме (ст. 209 УК)*(43), которому посвящено Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. "О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм"*(44), в п. 7 которого содержится следующее положение: когда действия лица, направленные на создание устойчивой вооруженной группы, в силу их пресечения правоохранительными органами либо по другим, не зависящим от этого лица обстоятельствам, не привели к возникновению банды, они должны квалифицироваться как покушение на создание банды. Представляется, что это разъяснение применимо и к случаям, когда виновному по вышеназванным причинам не удалось осуществить свой замысел по созданию преступного сообщества, т.е. завершить деяние, предусмотренное ст. 210 УК*(45).

Возможно покушение и на дачу взятки. Верховный Суд РФ разъясняет: поскольку преступления, предусмотренные ст. 290 и 291 УК РФ, считаются оконченными с момента принятия должностным лицом хотя бы части взятки, в случаях, когда это лицо отказалось принять взятку, действия взяткодателя следует квалифицировать как покушение на дачу взятки*(46).

Еще раньше, в 1995 г., т.е. во время действия УК РСФСР 1960 г., Верховный Суд в одном из своих обзоров практики обращал внимание на возможность покушения на сбыт поддельных денег (ст. 87 УК РСФСР 1960 г.)*(47). Суть такой ситуации заключается в том, что виновный пытается оплатить товар поддельной купюрой, но попытка не удается: кассир обнаруживает подделку*(48).

Согласно ч. 2 и 3 ст. 31 УК лицо не подлежит уголовной ответственности, если оно добровольно и окончательно отказалось от доведения этого преступления до конца, но подлежит уголовной ответственности, если фактически совершенное им деяние содержит иной состав преступления. Из этих законоположений явствует, что институт добровольного отказа тесно связан со стадиями совершения умышленного преступления, а также с соучастием в совершении преступления. Добровольный отказ от дальнейших преступных действий на стадии приготовления к преступлению означает, что данное лицо окончательно решило воздержаться от реализации своего замысла и бездействовать. Такой отказ практически всегда означает наличие основания для освобождения от уголовной ответственности.

Намного сложнее определить и правильно оценить добровольный отказ при покушении на совершение преступления. В теории уголовного права общепризнано, что при неоконченном покушении добровольный отказ возможен; возможно и полное освобождение от уголовной ответственности по этому основанию. Так, если лицо в целях совершения кражи предприняло все необходимые действия, чтобы тайно завладеть чужим имуществом, проникло в хранилище этого имущества и, имея реальную возможность совершить хищение, добровольно и окончательно при отсутствии каких бы то ни было препятствий отказалось от своего намерения, оно не может нести уголовную ответственность за покушение на кражу и может быть привлечено к такой ответственности лишь за фактически совершенные действия, если таковые содержат все признаки какого-то другого состава преступления, например, нарушения неприкосновенности жилища (ст. 139 УК).

Принципиально возможен добровольный отказ и при оконченном покушении, хотя случаи эти и редки, и сложны. Их суть заключается в том, что лицо, совершив все действия для достижения преступного результата, но не достигнув его и вместе с тем все еще господствуя над дальнейшим развитием событий, вопреки своим прежним намерениям предпринимает активные действия, чтобы этот результат так и не наступил. В теории уголовного права, в учебной литературе возможность добровольного отказа при оконченном покушении на преступление обычно обсуждается применительно к случаям, когда виновный в целях убийства совершает ряд агрессивных действий, причиняя вред здоровью потерпевшего и создав обстановку, в которой последний неизбежно должен погибнуть, сам же в конечном счете спасает его. Подобные действия надлежит квалифицировать по реально наступившим последствиям в виде вреда, причиненного здоровью потерпевшего*(49), признавая тем самым, что добровольный и окончательный отказ от убийства освобождает его от уголовной ответственности за покушение на это преступление.