Поп ржет, как жеребец

В некотором селе жил‑был поп, великий охотник до молодых баб: как только увидит, бывало, в окно, что мимо двора его идет молодка, сейчас высунет голову и заржет по‑жеребячьи. В том же селе жил один мужик, у которого жена была оченно хороша собой. И ходила она каждый день за водою мимо поповского двора; а поп только усмотрит ее – сейчас высунет в окно голову и заржет! Вот баба пришла домой и спрашивает у мужика:

– Муженек! скажи, пожалуй, отчего это: иду я за водой мимо попова двора, а поп на всю улицу ржет по‑жеребячьи!

– Эх, дура баба! Это он тебя любить хочет! А ты смотри, как пойдешь за водой и станет поп ржать по‑жеребячьи: иго‑го – ты ему и сама заржи тонким голосом: иги‑ги! Он к тебе сейчас выскочит и попросится ночевать с тобой; ты его и замани; вот мы попа‑то и обработаем; пусть не ржет по‑жеребячьи!

Взяла баба ведра и пошла за водой. Поп увидал ее из окошка и заржал ка всю улицу: иго‑го! иго‑го! А баба в ответ ему заржала: иги‑ги! иги‑ги! Поп вскочил, надел подрясник, выбежал из избы и к бабе:

– Что, Марьюшка! Нельзя ли того?..

– Можно, батька! Вот муж сбирается в город ка ярмарку, только лошадей нигде не добудет.

– Ты давно б сказала! Присылай его ко мне – я дам свою пару лошадей и с повозкой: пусть себе едет!

Воротилась баба домой и говорит мужу: так и так, бери у попа лошадей. Мужик сейчас собрался и прямо к попу, а поп давно его ждет.

– Сделайте милость, батюшка, дайте пару лошадок на ярмарку съездить.

– Изволь, изволь, свет.

Запряг мужик поповых лошадей в повозку, приехал домой и говорит жене:

– Ну, хозяйка! Я выйду за деревню, постою немножко, да и назад. Пусть поп приходит к тебе гулять, а как я ворочусь да постучу в ворота, он испугается и станет спрашивать: где бы спрятаться? Ты и спрячь его в этот сундук, что с голлан(д)ской сажей стоит; слышь?

– Ладно!

Сел мужик в повозку и поехал за деревню; поп увидал и сейчас бросился к бабе:

– Здравствуй, Марьюшка!

– Здравствуй, батюшка! Теперь нам своя воля – погуляем! Садись‑ка за стол да выпей водочки.

Поп выпил рюмочку, и не терпится ему; поскидал с себя рясу, и сапоги, и портки – собирается на постель ложиться; вдруг как застучит у ворот. Поп испугался и спрашивает:

– Кто это, Марьюшка, стучится?

– Ах, батька! Ведь это мой муж домой приехал, кажись, что‑то позабыл!

– Куда же мне‑то, свет, спрятаться?

– А вот порожний сундук стоит в углу, полезай туда!

Поп полез в сундук и прямо попал в сажу; улегся там, еле дышит; баба сейчас закрыла его крышкой и заперла на замок. Вошел мужик в избу. Жена и спрашивает:

– Что воротился?

– Да позабыл захватить сундук с сажею; авось на ярмарке‑то купят! Пособи‑ка на повозку снести.

Подняли они вдвоем сундук с попом и потащили из избы.

– Отчего он такой тяжелый? – говорит хозяин. – Кажись, совсем порожний, а тяжел!

А сам тащит‑тащит, да нарочно об стену или об дверь и стукнет; поп катается в сундуке и думает: «Ну, попал в добрый капкан!» Втащили на повозку; мужик сел на сундук и поехал на поповых лошадях в город; выехал ка дорогу, как стал кнутом помахивать да коней постегивать – помчались они во весь дух! Вот едет ему навстречу барин и говорит лакею:

– Поди, останови этого мужика да спроси, куда так шибко гонит?

Лакей подбежал и кричит:

– Эй, мужичок! Постой! Постой!

Мужик остановился.

– Барин велел спросить, что так шибко гонишь?

– Да чертей ловлю, оттого шибко и гоню.

– Что ж, мужичок, поймал хоть одного?

– Одного‑то поймал, а за другим гнался, да вот ты помешал! Теперь за ним не угонишься.

Лакей рассказал про то барину: так и так, одного черта мужик поймал! Барин сейчас к мужику:

– Покажи, братец, мне черта; я сроду их не видывал!

– Дашь, барин, сто рублей – покажу.

– Хорошо, – сказал барин.

Взял мужик с барина сто рублей. Открыл сундук и показывает, а в сундуке сидит поп весь избитый да вымазанный в саже, с растрепанными патлами!

– Ах, какой страшной! – сказал барин. – Как есть черт! Волосы длинные, рожа черная, глаза так и выпучил!

Потом мужик запер своего черта и опять поскакал в город. Приехал ка площадь, где была ярмарка, и остановился.

– Что, мужик, продаешь? – спрашивают его.

– Черта, – отвечает он.

– А что просишь?

– Тысячу рублев.

– А меньше как?

– Нечего меньше! Одно слово – тысячу рублев.

Тут собралось около мужика столько народу, что яблоку упасть негде! Пришли двое богатых купцов, протолкались кое‑как к повозке:

– Мужик, продай черта!

– Купите.

– Ну, что цена будет?

– Тысяча рублев, да и то за одного черта – без сундука; сундук‑то мне нужен: коли еще поймаю черта, чтоб было куда посадить.

Купцы сложились и дали ему тысячу.

– Извольте получить! – говорит мужик; открыл сундук – поп как выскочит, да бежать! Прямо в толпу бросился, а народ как шарахнет от него в разные стороны… так поп и убежал!

– Экой черт! К эдакому коли попадешься, совсем пропадешь, – говорят купцы промеж себя.

А мужик воротился домой и отвел к попу лошадей: спасибо, говорит, батюшка, за повозку – славно торговал; тысячу рубликов зашиб. После того баба его пошла за водой, мимо попова двора, увидала попа и ну ржать: ги‑ги‑ги! «Ну, мать твою так! – сказал поп, – муж твой славно меня угигикал!» С тех пор перестал поп ржать по‑жеребячьи.