Каким видом спорта вы бы занимались, если бы не существовало хоккея?

1. Друзей в спорте у меня много. Давних и новых друзей.

Иначе вряд ли и могло быть. Я не представляю себе, как добьется успеха в хоккее (или в футболе, волейболе, в любом командном виде спорта) мастер, если у него не складываются отношения с партнерами, если думает он только о себе. Лишь совместные, коллективные усилия приносят победу, и это, естественно, вытекает из самой природы хоккея. Один в поле не воин – это ведь относится и к нашей игре.

Я рассказывал как-то о дружеских отношениях, отличающих армейскую команду, и мне прислали из зала записку с вопросом, не рисую ли я обстановку в ЦСКА, да и в сборной страны в розовых красках. Не забываю ли я о конкуренции, о соперничестве за место в основном составе армейцев или в национальной команде, готовящейся к очередному чемпионату мира?

Нет, не забываю. Мало того, я твердо убежден, что без конкуренции не может родиться сильного, по-настоящему боеспособного коллектива.

В любой команде претендентов на место в основном составе больше, чем вакансий, хотя тренеры порой, право же, имеют все основания жаловаться, что «играть не с кем». И особенно велика конкуренция, если речь идет о сборной страны. Здесь уже претендуют на право надеть фуфайки с буквами «СССР» не только отдельные хоккеисты, но целые тройки. И в начале каждого сезона несколько звеньев всерьез рассчитывают попасть на чемпионат мира.

Припомните хотя бы последние годы. Звено Старшинова, тройка Шадрина, трио Мальцева и Юрзинова, ленинградское звено во главе с Вячеславом Солодухиным, армейские тройки Петрова и Полупанова, а немногим раньше и тройки Альметова, Мишакова – вот реальные претенденты на главный турнир хоккейного года. Но едут только три звена, и, стало быть, остальные должны оставаться...

Но если, к примеру, наша тройка не попадает в основной состав сборной, если, допустим, в Швейцарию поехали бы звенья Мальцева, Петрова и Старшинова (с Александром Сырцовым или Александром Якушевым), то почему я должен был бы сердиться на этих хоккеистов, которые заняли «мое» место? Почему? Ведь раньше наша тройка включалась в сборную безоговорочно не потому, что мы из ЦСКА, из команды, которую возглавляет один из тренеров чемпионов мира. Мы ехали в Любляну или Вену, Гренобль или Стокгольм только потому, что по силе, объективно, по игре своей, по уровню мастерства превосходили других кандидатов, входили в число трех лучших звеньев страны. И если бы перед Берном и Женевой наша тройка осталась за бортом сборной, то это значило бы только одно – мы сдаем, мы растеряли свое былое преимущество, остановились в росте.

На кого же прикажете обижаться, злиться? На тренеров? На Мальцева с партнерами или Петрова, Старшинова? Но ведь они делали только то, что и должны, обязаны были делать все хоккеисты (в том числе и мы), – старались играть как можно лучше.

А если и вправду наше звено сдало, то мы должны сами разобраться, что же происходит. То ли я постарел, то ли Володя Викулов что-то утратил, то ли крайние нападающие расплачиваются за «вольности» в спортивном режиме своего бывшего центрфорварда.

Жаловаться в таком случае не на кого.

Тренеры «не интригуют», не «тянут своих». Они – и это легко понять – не заинтересованы в таких «интригах». Им, согласитесь, не меньше нашего хочется выиграть чемпионат мира, и потому рисковать тренеры не станут» Взять «своих» и проиграть? Нет уж, увольте, лучше пригласить «чужих», но выиграть.

У Аркадия Ивановича Чернышева, старшего тренера сборной, есть все возможности по-своему формировать команду: Анатолий Владимирович Тарасов и он берут в сборную хоккеистов по собственному разумению, они заслужили это право бесконечными победами. Но ведь с 1964 года не было в сборной динамовской тройки!

Значит, дело не в личных симпатиях и пристрастиях тренеров, принцип формирования сборной – играют сильнейшие – не нов, но неизменен, и потому конкуренция, соперничество за право представлять нашу страну на чемпионатах мира и Европы, на олимпийских играх выливается не во вражду между звеньями, но в могучий стимул, заставляющий спортсмена тренироваться более энергично, вдумчиво, настойчиво.

На последний тренировочный сбор перед отъездом в Берн и Женеву А. И. Чернышев и А. В. Тарасов пригласили двадцать пять хоккеистов. Нам сказали, что сейчас в сборной нет ни многократных чемпионов мира, ни новичков – все равны, у всех одинаковые шансы попасть в сборную, и в Швейцарию поедут не самые знаменитые, но самые сильные.

Тренеры добавили, что лишь один хоккеист будет включен в национальную команду наверняка – молодой вратарь Владислав Третьяк, который исключительно ровно провел весь сезон.

Любопытно, что на первой тренировке почти никто не получил замечаний, некоторые претензии у А. И. Чернышева и А. В. Тарасова были лишь к новичкам, но и то не по части старания спортсменов, а лишь относительно содержания упражнений – у дебютантов сборной они менее разнообразны.

А уж если Анатолий Владимирович доволен своими подопечными, их отношением к занятиям, то это, право же, свидетельствует о многом.

Нет, конкуренция нам не мешает. В конце концов, взрослые люди превосходно понимают, что их успех зависит только от них самих. А вот если я попаду в сборную без борьбы, без усилий, то это будет означать скорее всего лишь одно – слабость национальной команды, но в этом не заинтересован никто, и меньше всего хоккеисты сборной: один, в одиночку чемпионом мира не станешь.

Вот почему я решительно настаиваю на том, что хоккеисты, выступающие в одной команде, не могут не быть друзьями. И я отлично понимаю, что если преуспеваем не только мы с Володей Викуловым, но и звенья Петрова и Мишакова, то это значит, что преуспевает и вся наша команда и... И, стало быть, именно на базе лидера и чемпиона снова будет формироваться сборная страны.

А если хорошо выступает тройка Старшинова, если в хорошей спортивной форме динамовцы или хоккеисты, допустим, «Химика», то это поможет нам выиграть чемпионат мира.

Мы заинтересованы в хорошей игре тех, кто борется с нами за право попасть в команду.

Таков закон хоккея!

Что же касается лучшего друга – он не играет в хоккей, но имеет к нашему виду спорта самое непосредственное отношение, и я рад, что этот вопрос дает мне возможность рассказать о роли врача в команде хоккеистов.

На страницах еженедельника «Футбол–Хоккей» есть постоянная рубрика – «Капитан представляет своих товарищей». Чемпионы и обладатели Кубка СССР по футболу, чемпионы страны по хоккею, чемпионы мира представляются своим капитаном. Обычно где-то в конце, мимоходом упоминаются администратор, массажист и врач команды.

Мой лучший друг – Алексей Васильев был долгое время врачом не только хоккейной команды ЦСКА, но и сборной страны. Он летал с нами на олимпийские игры, в Канаду, США, на четыре чемпионата мира.

Леша настолько прочно и органично входил в национальную команду, что мы и не мыслили себя без него, и именно эта незаменимость нашего врача дала повод к появлению популярной у хоккеистов шутки.

На вопрос, кто включается в сборную, ветераны всегда отшучивались:

– Леша и Лаврыч, а остальных потом подберут...

Лаврыч – это наш постоянный массажист Георгий Лаврович Овсеенко, неизменный участник всех последних чемпионатов мира, великий труженик хоккея.

Хоккей – самая увлекательная на свете игра. Соревнование в силе, скорости, сообразительности и мужестве. Самая темпераментная и самая, если хотите, современная игра.

Силовая борьба ограничена строгими правилами, выходим мы на лед в шлемах, в прочной защитной амуниции, И все-таки удары, синяки, ушибы и даже травмы в хоккее неизбежны. Как, впрочем, и в других видах спорта.

И потому рядом со спортивной командой всегда находится врач. И на тренировке, и на матче.

Нам покой врач прописывать не может. Не нужен нам покой. Мы ищем борьбу, огненные страсти, упоение ледовыми сражениями.

Врач это понимает. Он разрывается, пытаясь совместить несовместимое, раздваивается: требуется время, чтобы залечить травму, а хоккеист рвется на площадку – мастер не может быть в стороне, если команде приходится трудно.

У спортивного врача интересная, хотя и нелегкая работа.

И мой друг Алексей Васильев понимает это. Он хорошо знает хоккей и еще лучше – каждого из нас. Он врачует не только наши тела, но и наши души.

Алексей так рассказывает спортсмену о его болезни, так объясняет ее причину, настолько умело убеждает в правильности назначенного врачами курса лечения (Васильев консультируется, советуется с докторами, работающими в лечебно-физкультурных диспансерах), что мастер проникается таким же оптимизмом, и это помогает ему преодолеть болезнь, проявлять интерес к тренировкам, рваться на площадку, в бой.

Помню, случилась у меня неприятная история: ремонтировал машину, забыв поставить ее на тормоз, и моя «Волга» придавила мне руку.

Алексей осмотрел меня и сказал:

– Сильный, очень сильный ушиб... Присутствовавшая при разговоре Галя, тоже врач, посмотрев мою руку и повертев ее и так и сяк, протянула:

– Ну нет, это скорее трещина, если не перелом...

Я увидел случайно в зеркале выразительнейший взгляд Алексея. Жена даже съежилась как будто.

Спорил он горячо, доказывая жене (хотя я уже понимал, что все аргументы адресованы только мне), что перелома в такой ситуации быть не может, что это ушиб, сильный ушиб.

Но лечил он меня иначе, не так, как при ушибах, хотя и уговаривал, что все это ерунда. Рука была в гипсе, а Леша успокаивал:

– К «Спартаку» будешь готов...

Он немного ошибся. Все мои несчастья кончились неделей-двумя позже после встречи со спартаковцами.

Мы дружим семьями. Вместе проводим праздники.

Когда Васильев рядом со мной, я спокоен: никто не будет уговаривать меня выпить рюмку, «всего одну рюмку», никто не станет донимать бесконечными расспросами о хоккее, о шансах ЦСКА, «Спартака» или «Динамо», о составе сборной страны. Я не буду выступать в роли свадебного генерала от хоккея.

Сейчас Васильев ушел из команды, он работает главным врачом лечебно-физкультурного отделения в санатории «Архангельское».

Но дружим мы с ним по-прежнему.

2. Хоккей – игра по сути своей командная, коллективная, и это накладывает свой отпечаток на многие проблемы, которые возникают в том или ином спортивном клубе.

Стало уже банальностью утверждение, что успех команды в значительной степени зависит от нравственного здоровья коллектива, от его сплоченности и организованности.

А в укреплении коллектива существенную роль играет комсомольская группа команды и ее комсорг.

Сейчас комсорги не редкость в спортивных коллективах. Выбирают своего вожака молодые спортсмены не только клубных, но и сборных команд, объединяющиеся вместе всего на две-три недели, и круг забот комсорга футболистов или хоккеистов, легкоатлетов или волейболистов очерчен сегодня довольно точно.

А начиналось все много лет назад, и одной из первых команд, где спортсмены выбирали своего комсомольского вожака, был коллектив хоккеистов ЦСКА.

Я стал третьим комсоргом армейцев – до меня избирались Юрий Баулин и Виктор Кузькин.

Сложилась традиция, что комсорг сильнейшей нашей команды выбирается одновременно и комсоргом сборной СССР. Два эти поста занимали и Кузькин, и я, и Игорь Ромишевский, избранный на XVI съезде ВЛКСМ членом Центрального комитета комсомола.

О работе комсомольцев сборной и ЦСКА писалось уже не раз. Вспоминались и наши собрания, и шефская работа в штабе «Золотой шайбы», и боевые листки, и стенгазеты, и многое-многое другое, и потому я, избегая повторения общеизвестных вещей, расскажу лишь о своем понимании обязанностей спортивного комсорга.

Мне кажется, что самое важное для успеха любого коллектива – и не только, несомненно, спортивного – заключается в создании атмосферы сотрудничества, взаимного доверия и помощи старших младшим, и именно потому я выше всего ценю в работе комсорга его умение общаться, разговаривать, дружить с товарищами и быть особенно внимательным к новичкам команды, еще только определяющим свое место в сложившемся коллективе.

Вот почему я стремился все свободное время в Любляне проводить с Викуловым и Полупановым, вот почему старался найти общий язык, помочь разобраться в происходящем Саше Якушеву и Жене Зимину, Юре Моисееву и Жене Мишакову, когда они впервые включались в сборную страны.

Конечно же, в каждой сборной, и не только в нашей или чехословацкой, но и, например, в шведской или канадской ветераны, более опытные спортсмены беспокоятся о младших своих товарищах, но все-таки я рискну утверждать, что главное преимущество сборной СССР перед «Тре крунур» заключается в многоплановости наших усилий, направленных на создание единого, монолитного коллектива.

Может быть, читатели припомнят, как много писалось в Дни швейцарского чемпионата мира о противоречиях и конфликтах, раздирающих «Тре крунур». Именно в этом была одна из причин неудач сильных шведских хоккеистов.

Наши молодые многим обязаны Саше Альметову и Борису Майорову, Косте Локтеву и Славе Старшинову: ветераны бережно опекали молодежь.

Наверное, с высоты возраста и опыта наивными кажутся сомнения новобранцев сборкой.

Я часто вспоминаю, как «странно» вели себя на первом своем чемпионате мира те же Викулов и Полупанов. На вопрос журналиста, кого из соперников они опасаются больше всего, Виктор и Володя ответили:

– Американцев и поляков...

Журналист улыбнулся, решив, что его разыгрывают. А юные друзья пояснили:

– Мы с ними никогда не играли и что представляют собой эти сборные – не знаем... А канадцев, чехов и шведов мы уже «выучили»...

Что представляют собой эти сборные, сейчас наши новички национальной команды знают. Прежде чем попасть на чемпионат мира, хоккеисты проходят через целую серию контрольных турниров и отборочных матчей со всеми будущими претендентами на мировую корону, и все-таки сомнения одолевают дебютантов сборной.

Вспоминаю, как тяжело переживал нашу неудачу в матче с чехословацкой сборной в Гренобле Женя Зимин. Он сидел в моем номере расстроенный, осунувшийся и огорченно вздыхал:

– Ну до чего же невезучий я человек! Один раз попал на олимпийские игры, и вот на тебе... Проиграли... Теперь все потеряно...

Я утешал Женю, доказывал, что не все еще потеряно, что не нужно сбрасывать со счетов «Тре крунур» – шведы могут отобрать очки у чехословацкой сборной, и не исключено, что исход борьбы будет решаться, как это часто бывало, в нашей встрече с канадцами.

– Настраивайся на этот матч... Забросишь шайбу – чемпионами станем, – шутил я. Женя недоверчиво улыбался.

– Если бы... Оптимизм мой восторжествовал. Шведы отобрали у наших «обидчиков» драгоценное очко, и Зимин забросил канадцам шайбу, одну шайбу из пяти, и мы стали чемпионами.

Конечно, говорить в нужном ключе с каждым хоккеистом трудно – попробуй найди этот ключ, – но комсорг, кажется мне, должен, во всяком случае, стараться найти подход к молодому парню, помочь ему поверить в свои силы.

И когда ребята избирали меня на эту трудную должность, я с особенной ответственностью воспринимал поручение товарищей. Знал, как нужна юным поддержка ветеранов.