Аргентина 4 page

Сам по себе Сан‑Педро‑ди‑Атакама – типичный маленький провинциальный городок со стандартным набором достопримечательностей: католическая церковь, карабинерская комендатура, пожарная команда, ярмарка сувенирных изделий, краеведческий музей. Но туристы приезжают сюда не за этим. Их привлекает мистическое очарование окружающей пустыни. В окрестностях можно увидеть и огромное соляное озеро, и уникальную Лунную долину, и Долину гейзеров, и руины построенных инками крепостей…

Пустыня Атакама попала в Книгу рекордов Гиннесса дважды: как самая сухая пустыня мира и как место, где зарегистрирована самая продолжительная засуха – с 1571 по 1971 г. здесь не выпало ни одного дождя! Именно в таких уникальных условиях возле Сан‑Педро‑ди‑Атакама возникла Лунная долина с поистине космическим ландшафтом. Тысячелетиями ветер и солнце создавали из камней и песка сюрреалистический пейзаж. Отсутствие каких‑либо растений, животных или признаков человеческой деятельности делает эту местность одним из самых необычных уголков Земли.

От Сан‑Педро начинаются предгорья Анд. В этом районе встречаются горы высотой до 6100 метров. Всего в сорока километрах от поселка виден величественный конус вулкана Ликанкабур (5916 метров). Его название в переводе с языка местных индейцев означает «деревенский холм». Там, прямо в кратере, древние инки совершали свои религиозные церемонии и приносили кровавые жертвы.

Археологи нашли в окрестностях Сан‑Педро человеческие останки, относящиеся к XII тысячелетию до н. э. Недавно начались раскопки в соседней деревеньке Тулор. Ей, как полагают ученые, не меньше 3000 лет, и большая часть старых зданий занесена песком.

Кладоискатели, как правило, всегда опережают археологов. Они уже основательно перелопатили окружающую пустыню. Им нужны только золотые изделия, а уникальные мумии – всего лишь ненужный хлам. То, что не представляло интереса для мародеров: предметы домашнего обихода, музыкальные инструменты, черепа лам… собрали в местном Археологическом музее. Среди 300 000 экспонатов, относящихся к различным периодам истории доколумбовой Америки, есть и прекрасно сохранившиеся мумии, включая самую знаменитую из них, которую в шутку называют «Мисс Чили».

Эта часть пустыни Атакама отвоевана чилийцами у Боливии в конце XI в. С тех пор отношения между странами неоднократно накалялись. Сейчас у воинской части, расквартированной в Сан‑Педро, есть еще более важная задача – пресечение наркотрафика. Но и о праздниках солдаты не забывают. День независимости они почему‑то взялись отмечать даже раньше, чем вся страна. Именно по этому поводу на центральной площади устроили парад с барабанщиками и военным оркестром. Праздник завершился народными гуляниями с песнями и традиционными танцами местных жителей в национальных костюмах.

На улицах Сан‑Педро‑ди‑Атакамы местных жителей меньше, чем туристов‑европейцев. Среди разноголосой англо‑немецко‑французской толпы я краем уха уловил фразу и на русском. «Русскими» оказались «немецкие студенты». Булат из Караганды и Таня из Твери уже шесть лет живут в Ганновере, а в Чили попали по студенческому обмену. Они, как настоящие туристы, были очень заняты – срочно нужно бежать на уже оплаченную экскурсию, а потом еще на одну.

Инкские руины

Инки любили строить свои города на вершинах гор. И не столько из‑за стремления превратить их в неприступные крепости, сколько из‑за желания жить поближе к богам. Один из таких древних инкских городов‑крепостей Пукара Квитор находится всего в четырех километрах от Сан‑Педро.

Городские здания были построены на довольно крутом склоне. Сверху открывается прекрасный вид: слева виден уходящий куда‑то вдаль каньон, прямо по центру – вулкан Ликанкабур, а справа – крыши домов и зеленые деревья Сан‑Педро‑ди‑Атакамы.

Немного дальше по каньону сохранились руины другого инкского города. Хотя солнце уже клонилось к закату и у меня не было надежды попасть туда засветло, я все же предпочел еще немного прогуляться по каньону. Несколько раз собирался повернуть назад, но идущие навстречу туристы‑иностранцы уверяли, что до руин осталось всего ничего. Дошел я туда уже после захода солнца, но еще в сумерках. А вот обратную дорогу до Сан‑Педро пришлось проделать в полной темноте. О чем я совершенно не жалею. Прогулка по каньону, освещенному светом миллиардов звезд, ярко сияющих на небе, где облака появляются с регулярностью один раз в 25 лет, под журчание ручья, песни сверчков и ночных насекомых – это, наверное, самое яркое впечатление от поездки в пустыню Атакама.

Американцы‑серфингисты

Из Токопия я вышел пешком и зашагал по дороге вдоль берега океана, удивляясь, почему никто не хочет меня подвозить. А причина оказалась банальная – дорога там шла мимо огромной тюрьмы строгого режима, огороженной несколькими рядами колючей проволоки.

Местные водители, видимо, опасались в том районе даже притормаживать. Но, на мое счастье, мне попались три американца из Сан‑Франциско. Тобин Стирс, Крис Ньютон и Дейв Рилей подружились на почве общего увлечения серфингом. Именно для того, чтобы поплавать на досках, они и приехали в Чили.

На арендованном пикапе друзья медленно двигались на север от Сантьяго вдоль побережья, внимательно рассматривая линию прибоя.

– Как только найдем место с хорошими волнами, остановимся поплавать. Если, конечно, ты не против?

– Мне спешить некуда, – заверил я их.

Такое место вскоре нашлось. Тобин и Дейв полезли на разведку, а Крис стал мне рассказывать, как познакомился с Тобином:

– Однажды меня пригласили в Сиэтл, в компанию «Майкрософт» на собеседование. На работу меня не взяли. Я хотя и люблю работать на компьютере, но не такой фанат, чтобы ничего, кроме монитора, в своей жизни не видеть. А как же, например, серфинг? Короче, на собеседовании меня провалили. Но «Майкрософт» – компания богатая, у них принято всем, кого вызывают на интервью, независимо от результата встречи, оплачивать дорогу. Мне заплатили 800 долларов. Я обрадовался свалившимся на голову деньгам. Взяв у себя в фирме двухнедельный отпуск, я поехал назад в Сан‑Франциско по берегу тихоокеанского побережья, останавливаясь в тех местах, где можно было поплавать на серфе. Во время одной из таких остановок я и познакомился с Тобином. Поговорили о серфинге, потом о работе – о компьютерах. И тут выяснилось, что Тобин учится в колледже, в котором преподает мой отец!

Когда подъезжали к Икики, Тобин меня спросил:

– Тебя где высадить?

– Лучше немного не доезжая до города, чтобы мне было легче найти место для ночлега.

– Тогда давай поедешь с нами. Мы все равно собираемся снимать комнату в отеле. Я за тебя заплачу, – предложил Крис.

Дейв его поддержал:

– А я заплачу за твой ужин.

В Икики мы приехали в хостел «Бич», который им рекомендовал кто‑то из знакомых. Комната нам досталась такая маленькая, что там поместилось только две кровати, а еще два матраца постелили прямо на полу.

В Икике с 1968 по 1971 г. служил Аугусто Пиночет, который в то время был уже бригадным генералом. Тогда он командовал Первой дивизией и в политику не вмешивался, с энтузиазмом помогал городским властям заниматься благоустройством, придавать городским улицам и площадям достойный вид. Став диктатором, Пиночет не забыл свой любимый город, сделав его зоной свободной торговли – ZOFRI. Да и отпуск, говорят, он любил проводить именно здесь. Однако городок так и не стал исключительно приморским курортом. Здесь по‑прежнему продолжается добыча селитры и меди.

Крайний север Чили

Из Икики я уехал с местным индейцем. По дороге он обратил мое внимание на сохранившийся со времен инков рисунок на склоне горы.

– Он очень напоминает по стилю рисунки в пустыне Наска. Хотя и значительно меньше их по размеру. И нужно же было какой‑то сволочи на джипе оставить свои отметины.

Мы почти доехали до Панамериканского шоссе, когда я заметил заброшенный город‑призрак, превращенный в Музей добычи селитры. Руины поселка Хамбестон огородили забором, поставили проходную и собирают деньги – по 1000 песо (1,5$) за вход. Я прошел по журналистскому удостоверению и, только оказавшись внутри, по достоинству оценил чилийскую предприимчивость. Оказывается, руины городка даже и не думали огораживать забором.

Его поставили только со стороны дороги, а с остальных трех сторон – вход свободный!

В городе, который выглядит, как на учебных фильмах о нейтронной бомбе, сохранились отель и клуб, рынок и здание суда, бараки и производственные корпуса… Много ржавых механизмов и просто никчемного хлама, который, видимо, сюда свозили издалека.

Панамериканское шоссе идет дальше на север по бескрайней пустыне, в которой неожиданно появляется и вскоре так же внезапно исчезает непонятно каким образом выживающая рощица. Потом дорога завела в горы, и начались захватывающие дух серпантины. Шоферу было проще – он все же сидел ближе к середине дороги. Мне же вскоре стало не по себе. Казалось, грузовик идет по самой кромке и вот‑вот сорвется в бездонную пропасть.

Арика – сейчас самый северный из крупных чилийских городов, до 1880 г. входил в состав Перу. В 1962 г. здесь состоялся футбольный матч СССР – Чили. Сборная СССР, в воротах которой стоял легендарный Лев Яшин, прозванный чилийцами Aranjo Negro (Черный паук), проиграла хозяевам. О столь выдающемся событии в разговорах со мной вспоминали многие чилийцы. А один из них мне даже сказал, что он «появился на свет через год после того, как в Арике играл Лев Яшин», – настолько это событие оказалось значимым.

До погранперехода меня довез таможенник на пикапе.

– Ты на какой машине едешь? – спросил меня пограничник, проверяющий мой паспорт.

– Пешком.

– Нет. Пешком нельзя.

– Я его возьму к себе, – сказал стоявший рядом со мной мужчина. – Иди, садись вон в ту машину.

В американской легковушке семидесятых годов уже сидело четверо пассажиров. Но и для меня нашлось место.

Перу

Карманники и другие грабители…

Всю дорогу у меня были проблемы с визами. Их трудно было получить, но еще труднее было уложиться в задаваемые ими ограничения. Хотя я всячески старался: из Китая, Таиланда и Малайзии выезжал в последний день; из Индонезии, Австралии и Новой Зеландии – в предпоследний; в Аргентину прилетел в предпоследний день действия коридора; в Чили – за два дня до его окончания.

Перуанская виза у меня уже «протухла». Я не успел доехать до перуанской границы до истечения трехмесячного срока действия въездного коридора и был готов к тому, что мне придется долго и нудно ругаться с перуанскими таможенниками. Но… они то ли не заметили, что виза у меня уже «второй свежести», то ли их поразил мой заполненный разнообразными визами паспорт. Как бы там ни было, я легко и быстро стал обладателем въездного штампа.

По дороге пассажиры напряженно молчали, а когда мы приехали в Такна и остановились возле автовокзала, они стали расплачиваться с шофером.

– А ты? – спросил он меня.

– А я автостопом еду!

Шофер удивленно пожал плечами, но ничего не сказал и шума поднимать не стал.

Я пошел по городу в поисках выхода на Панамериканское шоссе. Когда я проходил мимо рынка, сзади кто‑то легонько похлопал меня по левому плечу. Я остановился и оглянулся. Молодой парень спрашивал меня по‑испански: «Который час?» и для большей доходчивости двумя пальцами постукивал по запястью. Я засучил рукав своей рубашки, чтобы показать, что у меня и часов‑то нет. И в этот самый момент справа появился второй парень. Он быстро сунул руку в правый карман моих джинсов, схватил там кучу бумажек и сразу дал деру. Надо сказать, что денег у меня в кармане не было, но после Австралии и Новой Зеландии я не мог бросать мусор где попало, как это делают в Южной Америке, а урны там встречаются очень редко. Поэтому‑то я и таскал в карманах всякие ненужные бумажки. Именно их я и лишился!

Перуанские карманники не украли ни копейки. Но именно этот инцидент заставил меня резко переменить свои планы. Я вернулся на автовокзал и, поменяв 20$ – все равно, не ровен час, украдут, купил билет на ночной автобус до Куско.

Куско – «археологическая столица» Южной Америки. Название этого города произошло, скорее всего, от слова «коско», которое на языке индейцев‑кечуа означает «центр четырех районов».

Куско был столицей огромной империи инков Тауан‑тинсуйу («Четыре соединенные между собой стороны света»), которая охватывала территорию, занимавшую большую часть современного Эквадора, Перу, часть Боливии, Чили, Аргентины, некоторые районы Колумбии.

Перу – одна из самых посещаемых туристами стран Южной Америки. Туристы – основной источник благосостояния. За счет туристов живут и богатеют не только воры и жулики, владельцы отелей и ресторанов, такси и автобусов… но и государство, устанавливающее расценки на посещение достопримечательностей для иностранцев в несколько раз выше, чем для местных. В качестве примера можно взять хотя бы руины инкского поселения Мачу‑Пикчу.

Дискриминация начинается еще на подходе к этому уникальному памятнику. От Куско к нему можно проехать только по железной дороге. Для местных жителей билет стоит 4$, а для иностранцев (которые должны пользоваться специальными поездами для интуристов) – 25$! До Мачу‑Пикчу проложена пешеходная «Тропа инков», но по ней нельзя идти самому – только в составе группы, под руководством инструктора. Стоит этот четырехдневный маршрут не меньше 250$! И плюс ко всему этому, за вход на территорию руин иностранцам нужно платить еще 20$!

За 2 соло (3,5 соло – 1$) я на автобусе уехал в селение Писак, с которого начинается Священная долина. Поселок раскинулся у подножия скалы, на вершине которой древние инки строили свою крепость. У начала ведущей к крепости тропинке сидела индианка, собиравшая деньги за вход. То ли себе в карман, то ли в общую кассу всей общины. Я так это и не выяснил. Все равно карабкаться вверх по склону мне было лень – целый день уже на ногах.

До Мачу‑Пикчу оставалось еще около 100 километров. Примерно половину пути, до городка Олатайтамбо, можно было преодолеть по шоссе, но дальше придется идти по шпалам. Но спешить там и не нужно. По Священной долине стоит пройтись не спеша, прислушиваясь к шуму реки, разглядывая высокие скалы, на крутых склонах которых трудолюбивые перуанцы устроили террасы. Дорога проходит через сплошную череду поселков, застроенных двухэтажными домами из необожженной глины, вернее, просто из грязи. Интересно, что оконные рамы есть, а вот стекла уже считаются ненужной роскошью!

Обмен опытом

По календарю только‑только наступала весна, но на окружающих полях уже вовсю колосилась пшеница. Окультуривать Священную долину начали еще древние инки. Это именно они додумались строить на склонах гор террасы. Их горизонтальную поверхность выравнивали, укладывая булыжники, а затем засыпали принесенной на себе землей – колеса у инков не было.

Вообще‑то я не собирался идти пешком через всю Священную долину, но стопить было нечего. На дороге появлялись только автобусы. От них как раз приходилось отбиваться. Водители, еще издалека завидев иностранца, начинали сигналить, чтобы привлечь к себе внимание.

Так и дошел я до следующего поселка пешком. Там тоже обнаружились какие‑то древние строения, но вход был наглухо закрыт. Возле заправочной станции в центре Ура‑бамбы мое внимание привлек странный велосипедист. Для своего транспортного средства он был слишком упитанным, если не сказать толстым. На велосипедных сумках красовались маленькие канадские флажки.

– Неужели канадец? – удивился я вслух.

Так произошло мое знакомство с канадцем Робом Кассибо, который вознамерился проехать вокруг света на велосипеде.

– Я уже почти год в дороге, а поговорить не с кем. Целый день кручу педали, сплю в палатке или в гостинице – тоже один. Так хочется с кем‑нибудь поделиться своими приключениями, а не с кем!

Видимо, сразу же определив в моем лице заинтересованного слушателя, Роб стал рассказывать подробнее:

– Я по профессии школьный учитель, выпускник физического факультета университета Торонто. Преподавал в школе естественные дисциплины: физику, химию, естествознание, старался увлечь своих учеников наукой. И мне это удалось. Я организовал в своей школе сильную команду, с которой ездил на соревнования школьников не только по всей Канаде, но и в США. Мы добились таких выдающихся результатов, что в прошлом году меня в Канаде признали «Учителем года».

– Как же все это связано с велосипедом?

– Когда я работал преподавателем, у меня каждый год был двухмесячный отпуск, который я обычно использовал для путешествий. За несколько лет объездил на велосипеде почти всю Европу. В России, правда, не был. Из стран Восточной Европы побывал только в Польше. Однажды в разговоре с учениками я поделился с ними своей мечтой: проехать на велосипеде вокруг света. А они мне в один голос говорят: «Так что же ты ждешь? Прямо сейчас и поезжай!» Это меня удивило: «Как же я могу вас оставить? Ведь, если я уеду, команда развалится». И один из учеников привел неоспоримый аргумент: «Так всю жизнь будешь откладывать, пока не станешь слишком старым».

– И сколько же тебе лет?

– Сейчас 41. Но это было больше года назад. Мне как раз исполнилось сорок лет, начинался «кризис среднего возраста». Я продал свой дом, хотя он мне очень нравился: теплый, уютный, на берегу озера Эри; написал заявление директору школы с просьбой дать мне академический отпуск на год; купил новый велосипед – у меня было несколько велосипедов, но для кругосветки я купил очень хороший, за 2000 долларов; собрал необходимое снаряжение и отправился в путь!

– Куда?

– Я запланировал проехать за четыре года через Северную и Южную Америку, Африку, Европу, Азию и Австралию. После продажи дома и мало‑мальски ценных вещей, вместе со всеми моими накоплениями у меня образовалась в банке определенная сумма, которой, по моим подсчетам, на это должно хватить. Вначале я проехал всю Канаду: с запада на восток. На это у меня ушло все лето, поэтому в Ньюфаундленд я попал в октябре. А там в это время года уже снег лежит. Один раз я промок и так замерз, что думал, не выживу. Но оклемался. Зато купил себе очень теплый спальный мешок. Теперь могу хоть на снегу спать.

Вдоль Восточного побережья США я добрался до юга Флориды. Там с рыбаками на Кейп‑Уэст я договорился о том, что они захватят меня с собой, когда поплывут на Кубу. И надо же было так случиться, что именно в тот самый день, когда я должен был подняться на борт лодки, меня на дороге сбила машина.

– И что?

– В госпитале я пролежал две недели. А когда вылечился и был готов продолжить свой путь, выяснилось, что все лодки на Кубу уже ушли. Тогда я пошел в туристическое агентство, покупать билет на самолет. И знаешь, сколько он стоит? Не поверишь. Больше 1000 долларов! А там ведь не больше 200 километров! Оказывается, американские самолеты на Кубу не летают – у них все еще продолжается «блокада», и лететь из Майами в Сантьяго‑де‑Куба нужно с пересадкой в Мехико. Я, конечно, не стал платить и за два месяца проехал вокруг всего Мексиканского залива. На Кубу я полетел уже из Мексики. Сейчас на Острове Свободы с туристов дерут три шкуры. Пицца стоит 9 долларов! А за углом, в пиццерии для кубинцев, почти такая же пицца – в двадцать раз дешевле! С отелями – то же самое.

– И куда после Кубы?

– Я проехал через всю Центральную Америку. Больше всего мне понравилось в Гватемале. Там находятся крупнейшие пирамиды майя. Вход на них дорогой, но везде есть один день в неделю с бесплатным входом. Я так удачно рассчитал свой маршрут, что пять из шести пирамид посмотрел бесплатно.

– А в Колумбии был?

– Меня все отговаривали от поездки в Колумбию. Но я не послушался. По джунглям панамско‑колумбийской границы я проехать не решился. В Картахену прилетел на самолете. И в первый же день встретил своего земляка – канадца. Он сказал мне, что работает на канадскую секретную службу – наш аналог ЦРУ, а в Колумбию приехал для организации освобождения канадца, которого колумбийские партизаны‑марксисты захватили в заложники. Узнав о моих планах, он дал мне свою визитную карточку: «Когда тебя возьмут в заложники, звони, постараюсь помочь». И уточнил: «Не ЕСЛИ возьмут в заложники, а КОГДА».

– И как?

– Мне, наверное, просто повезло. Хотя люди в Колумбии душевные, я часто чувствовал себя там неуютно. Однажды я медленно поднимался на велосипеде в горку и еще издалека заметил, что на перевале стоит пост, но какой‑то странный. Форма у солдат была полувоенная‑полугражданская. И вообще одеты они были неряшливо, немного пьяны, и почти у каждого по банке пива в руке. Внутренний голос мне подсказал, что с ними лучше не связываться. А куда деться? И тут, на мое счастье, я заметил, что возле дороги стоит хибарка с маленькой фанерной табличкой «Отель». Туда я и спрятался, воспользовавшись тем, что как раз в этот момент меня стал обгонять длинный грузовик, на некоторое время скрывший меня с глаз вояк.

– И что в отеле?

– Комнату я снял всего за 1 доллар, сижу, носа не показываю. Электричества там не было, но вечером я достал свой ноутбук и стал смотреть на нем видеофильм. Когда я услышал шаги под своей дверью, звук выключил, но было уже поздно. В дверь постучали. Я попытался сделать вид, что уже уснул, и открывать не стал. Тогда стучать стали громче. Но я и на это не реагировал. И только когда в дверь стали колотить прикладом автомата, я понял, что открывать придется. Открыл.

– И что?

– Оказалось, вооруженный автоматом бородач был хозяином гостиницы. Он принес мне свечку – электричества, как я уже говорил, там не было – и спросил: «Это у тебя радио играло?» Я подумал, что терять мне уже нечего, и показал ему ноутбук. Я думаю, это был первый компьютер, который этот колумбиец увидел в своей жизни. Ночью в районе поста раздавались автоматные очереди, но утром, когда я проснулся и выглянул в окно, солдат там уже не было.

– Так всю Колумбию на велосипеде и проехал?

– Не совсем. Когда я попал в южные провинции, местные жители стали наперебой уговаривать меня сесть в автобус. На увещевания туристов и официальных лиц я внимания не обращал. Но если местные жители говорят о том, что дорога на велосипеде непроходима, то к их словам нужно относиться серьезно.

– Так на тебя ни разу и не напали?

– Ни в Колумбии, ни в Эквадоре, но, как только я въехал в Перу… На севере страны дорога идет по пустынной горной местности. Во всех путеводителях написано, что там часто велосипедистов грабят, оставляя не только без денег и документов, но и вообще без вещей. Действительно, место для таких ограблений самое что ни на есть подходящее. Пока доберешься до ближайшего городка, уже поздно заявлять в полицию и искать грабителей. И вот однажды, когда я из последних сил забрался по крутой дороге на перевал и остановился отдохнуть, там же остановился грузовик. Из него выскочил мужик в черной лыжной шапочке и, выхватив мачете, побежал ко мне. Я стал судорожно соображать. Парень я не робкого десятка, и здоровьем меня Бог не обидел, да и спортом я занимался: пять лет в регби играл. Если бы у перуанца был пистолет, то оставалось бы только покорно поднять руки и ждать, чем все закончится, но и с голыми руками против мачете… Для начала я бросил на землю свой груженый велосипед, который поднять не так просто, как может показаться. И тут на перевал выехал туристический автобус и остановился охлаждать перегревшийся после тяжелого подъема радиатор. Представь картину: как будто в трех вершинах равностороннего треугольника оказались я с велосипедом, грузовик и автобус, а в центре – перуанец с мачете. Он сразу же стушевался и ретировался в кабину. А я, осмелев, подошел к грузовику, сделал вид, что переписываю в блокнот его номер, а потом – сразу к шоферу автобуса. Грузовик тут же завелся и удрал.

– Это была единственная попытка ограбления?

– В Южной Америке я постоянно слежу за тем, чтобы все сумки на моем велосипеде были тщательно закрыты, и стараюсь ни на миг не спускать с них глаз. Один раз в Эквадоре я зашел пообедать в деревенскую столовую, а велосипед остался на улице. Но и во время еды я непрерывно на него поглядывал. У меня уже вошло в привычку периодически пересчитывать все сумки, просматривать застежки. Этим я занимался и в тот раз. Все было на месте. Пропажу я заметил не сразу. А пропали мои велотуфли, которые я постирал и поэтому не стал упаковывать в сумку, как обычно, а прицепил сверху на просушку. Ну, кому там могли понадобиться туфли 46‑го размера! Мне же без них было нельзя: в кроссовках больше двух‑трех часов педали крутить невозможно. Я выскочил на улицу. Там никого не было, только возле дома напротив сидел подросток. Судя по всему, он уже давно там находился. Украсть мои туфли он не мог, но наверняка видел того, кто это сделал. Я подошел к нему: «У меня туфли украли», а он посмотрел на меня, как на идиота: «Мистер, они у вас на ногах!» «Нет! Не эти! Велотуфли. В‑о‑от такого размера!» – потом я достал из кармана пятидолларовую банкноту и развернул ее прямо у него перед носом: «Видишь эти пять долларов? Если вернешь мне туфли, они будут твои!» Парень сразу все понял и куда‑то побежал. Через пять минут он вернулся с моими велотуфлями. Где он их взял, я не видел, но я живо представляю картину, как он нашел своего приятеля и сказал ему: «Слушай, Педро (или Хосе?), дай мне туфли американца, я их ему отдам, а ты получишь два доллара!»

Другой случай тоже начался с того, что я сидел в столовой и внимательно следил за тем, чтобы с оставленного на улице велосипеда ничего не украли. Сумку с документами и деньгами я, как всегда, держал при себе. И вот, пока я смотрел за тем, чтобы ничего не украли с велосипеда, у меня прямо из‑под носа сперли сумку. Я выскочил на улицу. В какую сторону бежать? Когда я сидел за столиком, внимательно наблюдая за велосипедом, взгляд мой был направлен влево. В ту сторону, как я хорошо помнил, никто не проходил. Поэтому я сразу же побежал в противоположную сторону. Было уже темно, и, когда я пробегал мимо переулка, увидел, как в свете фонаря что‑то блеснуло. У меня на крышке сумки под прозрачной пленкой прикреплена карта. Вот эта пленка и блеснула. Когда я подбежал, три парня были увлечены тем, что внимательно разглядывали мою сумку. Поэтому меня они не заметили. Этим я и воспользовался: заехал кулаком в ухо одному, другому, вырвал свою сумку и бегом назад.

Я не остался в долгу и тоже рассказал Робу несколько интересных историй из своей кругосветки. Часа через два Роб предложил:

– Давай пойдем в кафе пообедаем.

За обедом я поделился с Робом своим планом – дойти до Мачу‑Пикчу пешком по шпалам. И он тут же его поддержал:

– Давай пойдем вместе.

Я был рад возможности поговорить с интересным собеседником, да и по английскому языку уже скучал. Как оказалось, Роб нуждался в собеседнике еще больше меня. Для того чтобы удобнее было говорить, он шел рядом со мной, а велосипед катил рядом.

– Бывало, я попадал на такие крутые трассы, что въехать в гору не мог, и мне приходилось слезать с велосипеда и заталкивать его в гору. Но чего я не делал никогда, так это катить велосипед под гору! – А именно этим ему и приходилось заниматься, чтобы иметь возможность разговаривать.

От Урабамбы до Олатайтамбо было километров двадцать. Шли мы неспешно, по пути периодически заходя в придорожные забегаловки.

– Я страшный фанат кока‑колы. Ежедневно выпиваю несколько литров. А там столько сахара! Когда работал учителем, каждый год прибавлял в весе по нескольку килограммов. Я и сейчас не выгляжу чересчур худым, хотя за год, прошедший с начала моего путешествия, сбросил уже около двадцати килограммов.

В Олатайтамбо мы пришли уже затемно. Судя по путеводителю, одной из самых дешевых местных гостиниц должна быть «Миранда». Там после непродолжительной торговли Роб договорился снять двухместный номер на три ночи всего за 15$.

– Велосипед я хочу оставить здесь. Не катить же его по рельсам.

В Олатайтамбо есть и свои инкские руины: крепость, религиозный комплекс и даже декоративные террасы для выращивания цветов. Напротив гигантской лестницы в скалах можно увидеть высеченное природой лицо верховного бога‑творца андских народов – Виракочу. По одной из легенд, именно здесь в пещерах проснулись первые инки (по другой, это произошло на острове Солнца на Титикаке).

До Мачу‑Пикчу оставалось еще 50 километров; 42 – до поселка Аква‑Калиенте, а оттуда еще восемь километров вверх на гору.

Пешком по шпалам

Утром мы стали собираться в дорогу. Велосипед с вещами Роба и мой рюкзак мы оставили в номере гостиницы.

– В Аква‑Калиенте мы сможем снять комнату. Но успеем ли мы дойти туда за день?

– Конечно, – уверял я его. – Что здесь идти? Всего‑то сорок два километра!

– Может, все же взять фонарик? – не унимался Роб.

Но я его отговорил:

– Не стоит. Зачем тащить лишние вещи? Лучше пойти налегке. Так быстрее дойдем.

Первые двенадцать километров параллельно железной дороге проходит автомобильная колея. Ее, видимо, проложили специально для того, чтобы на автобусах подвозить туристов к началу «Тропы инков». Там же находится и железнодорожный полустанок с киоском.

Роб воспользовался возможностью купить своей любимой кока‑колы. Когда расплачивался, он достал из бумажника две купюры по двадцать соло.