Октября 1975 года. Аркадий Иосифович Кацман осведомился, все ли прочли рассказ А

Аркадий Иосифович Кацман осведомился, все ли прочли рассказ А. П. Чехова «Хористка»? Студенты ответили, что прочли. Тогда Кацман спросил:

—Кто желает начать рассуждать?

—В общем-то, мы все желаем, — ответил Владимир Ш., — но лично я не знаю, по какой системе? Мне было бы интересно услышать, как рассуждают другие.

— Есть предложение, — сказал Василий Б., — давайте сначала уточним место действия. Я, например, запутался в географии. Что это? Антресоли или...

—Написано же: «У нее на даче», — перебил Валерий Г., — она живет на даче.

—«В антресолях»... Чехов пишет: Колпаков не боялся подруг, но когда прозвенел звонок, на всякий случай ушел. Я понимаю: человек прячется, боясь, что его заметят, значит...

—Что вас смущает, Василий? — перехватил Кацман. — Если сюда войдут, а он, скажем, полураздет...

—Как это — сюда войдут?

—Ну, например, подруга войдет!

—А почему подруга должна подниматься на антресоли?

—Но хористка Паша снимает антресоль.

—Паша встречает пришедших в другой комнате, почему она должна вести кого-то сюда, на антресоль?

—Ну, там прихожая! Паша живет в летнем помещении, снимает две комнаты с прихожей...

—То есть эта дача не ее?

—Конечно, не ее. Откуда у нее дача? Она снимает антресоли, потому что они дешевые. Антресоли — верхний этаж, две комнаты, одна из них, в которой они сидели, другая, в которую он ушел, все элементарно.

—Нет, тут вот что смущает, — сказала Варвара Ш. — Жена по каким-то признакам установила, что ее муж здесь. Мне это кажется важным...

Кацман прервал:

—К чему вы это рассказываете?

—Муж чувствует, что это необычный гость, поэтому прячется.

—Подождите, давайте по порядку. Василий, вас еще что-то смущает?

—В связи с антресолями я не мог понять географию.

—Ну, забудьте слово «антресоли». Жена Колпакова поднялась в квартиру к хористке на верхнем этаже и позвонила. Звонок, естественно, раздается в прихожей. Как и во всех квартирах, она и здесь есть. Паша открыла, и мадам Колпакова вошла в комнату, где ее муж Колпаков и хористка обедали. Но он успел спрятаться в соседней комнате. Ну, кто желает начать анализ?

Поднял руку Владимир В.

—Ее сквозное...

—Подождите с ее сквозным. Расскажите, о чем рассказ?

—О чем? О доказательстве права на человеческое отношение путем искренности и доброты.

—Переведите на русский язык.

—А я по-русски и говорю.

—Тогда еще раз, а то я не понимаю.

—Рассказ о том, что невозможно искренностью и добротой завоевать к себе человеческое отношение.

Кацман некоторое время думал, потом переспросил:

—Вы считаете, Чехов пишет о том, что искренность и доброта бессмысленны? Об этом рассказ?

—В этом большом круге обстоятельств невозможно завоевать к себе человеческое отношение, утвердить свое достоинство.

—Что значит, в большом круге?

—Ну, в этом мире...

—В чем конфликт?

—Конфликт, естественно, между Пашей и Колпаковой.

—Не между кем и кем, а в чем суть конфликта? В чем его содержание? Товарищи, я что-то не понимаю: вы слушаете и не слышите! Мы же говорили об этом! Если, по-вашему, рассказ о том, что невозможно искренностью и добротой завоевать к себе человеческое отношение, утвердить свое достоинство, то конфликт...

—Содержание конфликта между хористкой Пашей и...

Один из студентов не выдержал:

225

—Ты слышишь, что тебе говорят? Между чем и чем?

—Между чем и чем? — повторил Кацман. — Мы говорим: конфликт — это идейное столкновение, а вы говорите: между Тютькиным и Ивановым. И это называется содержание конфликта?

—Я не спорю, все правильно! — согласился Владимир В. — Конфликт между добротой и миром людей, с виду благородных и порядочных, а на самом деле живущих по жестоким законам звериной жизни...

Аркадий Иосифович помолчал, а потом повысил голос.

—Что вы замолчали? Рассуждайте дальше!

—Дальше что? Сквозное?

—Нет, это невозможно! — Кацман взорвался. — Ну, что вы заставляете меня из вас слова вытаскивать? Это оскорбительно не только по отношению к нашей профессии, но и к Чехову. Даже дети сейчас в пятом классе по-другому рассуждают. А вы? «Про что вам сейчас, Аркадий Иосифович, рассказать?»

—Вы же нас просили ответить на вопросы, — всеми силами сохраняя спокойствие, сказал Владимир В. — Но вопросы разрозненные.

—Ну, так связывайте их, связывайте в единое целое! У вас должна быть доказательная логика!

—Я и пытаюсь.

—Но получается формально! Вы должны рассуждать: если конфликт такой-то, то он осуществляется через такое-то сквозное действие. А вы у меня спрашиваете, что там дальше вам сказать? Рассуждайте! Перед вами блистательный рассказ! Взволновало вас что-то по-человечески?

—Взволновало!

—Что?

—Что взволновало? Ну, если углубляться в «что» или «чем»...

—Да, чем? Чем вас взволновал этот рассказ Чехова? Рассказывайте! Ну?!

—Если углубляться в эти вопросы, мы так можем уйти в абстрактные эмоциональные сферы, мне хотелось бы отыскать конкретные формулы.

—Ничего «отыскивать» не надо, надо рассуждать! И из ваших рассуждений должна возникнуть...

—Я боюсь красивостей в рассуждениях. Я вообще не умею красиво говорить.

—Говорите как угодно. Но должна быть логика рассуждений. Если такой конфликт, то вот такое сквозное действие рассказа! Что вы увяли? Соберитесь и рассуждайте!

Владимир В. не мог рассуждать при таком напоре педагога, но все же попробовал собраться.

—Сквозное действие рассказа — унижение...

Аркадий Иосифович привстал и тут же резко опрокинулся в кресло.

—Поразительно! Что такое сквозное действие пьесы?

—То, за чем следит зритель.

—Это одна из формулировок. Еще?! Основная...

—Основная борьба?

—Значит, «борьба» должна присутствовать в определении. Какое же сквозное, если вы противопоставляете доброту и искренность показной порядочности?

—При таком определении конфликта борьба... за утверждение своего человеческого достоинства.

—При чем тут утверждение своего человеческого достоинства, если у вас такой конфликт? Если вы определили конфликт как столкновение доброты и черствости, показной добропорядочности, за что идет борьба?

—За достоинство.

—При чем тут достоинство? В определении конфликта им и не пахнет! Где имение, а где «грузите апельсины в бочках»? Мы же договорились, что сквозное — материализация конфликта в конкретном столкновении. Вы же что-то записываете, неужели ничего не понимаете? Спрашивайте тогда. А то вам все ясно, а как доходишь до конкретного...

Все задумались. О чем спрашивать? Теоретически вроде бы каждая из категорий методологии ясна, но тут новый этап: анализ конкретного рассказа. И как при помощи инструментов препарировать рассказ? Как свести рассуждения в единую убедительную логику? Староста пробасил.

—Трудно ощутить на практике то, о чем мы говорили.

—Трудно, но пытайтесь... Кто желает?

Студент Ч. поставил условие.

—Я, но только по написанному.

—Давайте по написанному.

—Сначала тема. Может быть, это звучит громко, но я бы определил ее так: общество, в котором остро ощутимы грани между человеком и местом, которое он занимает в жизни, где основной целью этого общества является погоня за своим личным благополучием, противопоставляет себе людей, которые, несмотря на свое низкое происхождение, социальное положение, — в моральном плане стоят гораздо выше тех представителей, которые, через несчастья и страдания других, путем оскорбления и вымогательства, укрепляют свое благополучие.

Студент Ч. оторвался от записей и оглянулся на сокурсников. Сокурсники находились в «мертвой зоне», когда прежнее действие умирало, а новое не ожило. Первым очнулся Кацман, к нему и обратился студент Ч.

—Что, неправильно?

—Может быть, и правильно, но я не понял, какая тема? Столько общих слов...

—Повторяю: в обществе, где все построено на таких взаимоотношениях, где люди, стоящие ниже типичных представителей этого общества...

—Каких типичных представителей? — Аркадию Иосифовичу становилось плохо, когда он слышал школьные определения.

—Она же человек... легкого поведения. Они — господа, баре.

—Ну?

—А она своими моральными качествами стоит выше...

—Но это же не тема. Тема — про что? Про то, что проститутка морально выше благородной барыни? Это есть у Чехова. Но все же, какая главная проблема?

—Проблема человеческих взаимоотношений.

—Все искусство, вся драматургия исследуют проблему человеческих взаимоотношений. Про что рассказ?

—Про осуждение Колпакова, его жены и общества, которое порождает подобных людей, через утверждение благородства Паши.

—Ну, дальше, дальше рассказывайте, какой конфликт?

—Конфликт между положением человека в обществе и социальными обстоятельствами, над ним довлеющими.

—Ну, дальше, дальше.

—Сквозное действие поможет определению сверхзадачи в том случае, если определится как...

—Что-что? Почему сквозное действие помогает определению сверхзадачи?

—А разве сквозное действие не есть цепочка, ведущая к сверхзадаче?

—В результате этой борьбы можно прийти к такому-то осмыслению или к такому-то... Но что означает: «сквозное действие помогает»? Сквозное действие — реальная борьба, в результате которой утверждается мысль. Какое сквозное действие?

—Вот я и говорю: сквозное поможет, если утвердится...

—При чем тут «утвердится»? Какая борьба?

—Грубо говоря, стремление к выгоде через чужие страдания.

—Сквозное действие не может определяться через стремление. Это всегда должна быть борьба.

—А что, стремление разве не борьба?

—Стремление предполагает борьбу, но требуется расшифровка. Какое сквозное?

—Борьба за свое личное благополучие.

—Допустим. Кто же ведет тогда сквозное действие?

—Сквозное действие у меня ведет группа контрдействия.

—Контрдействие? Разве мы с вами договаривались о таком термине? Что означает «группа контрдействия»?

—Барыня и Колпаков. Через их борьбу определяется сквозное.

—Но рассказ называется «Хористка»?! А у вас сквозное идет через других действующих лиц.

—Но, так или иначе, это касается Паши. Не было бы ее, личное благополучие не утверждалось бы.

—Какое главное событие?

—Передача драгоценностей.

—Главное событие это то, что Паша отдает свои деньги? Да? — Удивился Кацман. — А разве мы не говорили, что такое главное событие? Это финальное, последнее событие, после которого закрывается занавес. После передачи драгоценностей есть еще сцена с Колпаковым. Неужели вам она безразлична?

—Почему?

—Да потому, что главное событие произошло.

—Аркадий Иосифович, но вы же понимаете, что Георгий оговорился, — заступилась за сокурсника Варвара Ш. — Он имел в виду центральное событие. Он о нем говорил.

—Зачем иметь в виду центральное, когда я спрашиваю о главном, в нем разрешается сквозное действие, иначе не доказать логический ход. Если идет борьба за благополучие, то какое главное событие?

—Презрение Колпакова.

—При чем тут «презрение»? Идет борьба за благополучие. Колпаковы наживаются за счет хористки. И что же в результате рассказа тогда?

—Презрение — итог борьбы за благополучие. Презрение — моральный удар, сильнее отбора денег.

—О чем тогда рассказ? Нельзя быть беззащитным? Надо рвать?

—Рассказ не об этом. Мысль в области сочувствия хористке. Ее человеческое достоинство выше мнимых ценностей семьи Колпаковых.

—Ну, как же? Борьба за благополучие закончилась презрением Паши к Колпаковым. Хористка морально раздавлена. Несправедливо. И какая мысль? Надо быть на их уровне морали? Надо отстаивать свое благополучие? Надо тянуть одеяло на себя?!

Видимо, Владимиру В. показалось, что Кацман прицепился к изъяну в логике Георгия и теперь доводит ее до максимума искажения.

—Аркадий Иосифович, но вы же понимаете, что Георгий говорит не об этом.

—А о чем?

—Во всяком случае, не о том, о чем вы говорите.

—Тогда внятно сформулируйте, о чем говорит Георгий?

—Исходя из рассуждений Георгия, должно быть другое сквозное.

—Какое? Сформулируйте. Раздался стук в дверь.

А что, дверь закрыта?

—Закрыли, потому что сквозняк, дверь открывается, закрывается, скрипит, кто-то заглядывает. А что, Георгий Александрович должен прийти?

Стук повторился настойчиво: «Откройте».

Вошел Георгий Александрович. Все встали.

—Что делаем?

—Разбираем «Хористку».

—Продолжайте.

—Так какое же сквозное, по-вашему, Владимир?

—Борьба за человеческое достоинство.

—А конфликт? Между чем и чем?

—Конфликт людей с виду порядочных и социально бессильных.

—Вы говорите о расстановке сил, а нас интересует смысл конфликта, его содержание.

Владимир В. задумался. Задумались все. То, что есть разница между расстановкой сил и содержанием конфликта, вроде бы знали. Но разве формулировка Владимира — расстановка сил? Разве это не суть конфликта?

—Это какая по счету проба сделать действенный анализ?

—Первая.

—Хорошо, у кого еще есть желание определить конфликт? Юрий Ш. решился:

—Но, прежде всего, мне бы хотелось сформулировать, про что рассказ? Мне кажется, про духовное избиение человека.

Товстоногов посмотрел на Кацмана. Видимо, ему понравилось определение. Аркадий Иосифович пожал плечами и в то же время кивнул.

—Ну, что ж, в общем смысле правильно сформулировано, не правда ли?

—Отсюда конфликт: месть слепой ревности безответному существу.

—А вот тут вопрос: она что, из ревности все делает?

—Мне кажется, да.

—Но ревность предполагает любовь, не так ли? Вы считаете, что мадам Колпакова любит мужа? И к тому же обстоятельство ревности снимает остроту конфликта. Если она в прямом смысле бережет семью, тогда в чем-то можно ее оправдать, а вы определили тему: духовное избиение человека. Давайте разберемся в обстоятельствах рассказа. Как вы считаете, что такое для Колпаковых семья?

—Семьи давно уже нет. Она превратилась в пустой звук, формальность.

—Ага, тогда слово «ревность» тут ни при чем.

—И все же она мстит.

—Разве? Месть предполагает какое-то прошлое. Месть всегда за что-то. В прошлом было такое, за что сейчас Колпаковой хочется мстить? Предположим, невероятно, но, оказывается, они учились вместе в гимназии, и там, будущая хористка сделала будущей мадам Колпаковой нечто очень плохое, и вот, теперь, наконец, настал час мести. Но разве у хористки и Колпаковой есть прошлое?

—Разрешите наш спор, Георгий Александрович, — попросила Варвара Ш. — Что значит истрата, о которой все время твердит жена? Была ли она, не была? Видимо, все же надо сначала выяснить предлагаемые обстоятельства, а потом уже выявлять версию.

—Правильно, каждая версия опирается на предлагаемые обстоятельства, иначе версии нет. Но можно идти двумя путями: либо доказывать версию предлагаемыми обстоятельствами, либо из предлагаемых обстоятельств выводить версию.

Бывший артист, студент Вячеслав Г., обычно говорит редко, слушает, записывает, но молчит. Но сейчас решился:

—В данном случае надо идти от предлагаемых обстоятельств, потому что к этому рассказу очень трудно подкопаться через определение сквозного действия.

—А на чем построено ваше заявление? — У Георгия Александровича особый дар так строить фразу, что она ставит собеседника в тупик.

—Какое заявление?

—Что к этому рассказу трудно подкопаться через сквозное?

—Но это действительно трудно.

—Я стремлюсь приучить вас мыслить профессионально, а вы, к сожалению, идете через болтологию. Вы сами услышали то, что сказали? Вы отделили анализ обстоятельств от выявления сквозного!!! Каждый чеховский рассказ поддается определению сквозного действия путем вскрытия предлагаемых обстоятельств! Всегда анализ предлагаемых обстоятельств помогает постичь сквозное действие! Это, во-первых! — Повышая голос, в особо эмоциональные моменты Товстоногов стучал зажигалкой о стол. — Во-вторых, почему вы выделяете именно этот рассказ? В чем его особенная сложность? При помощи методологии можно сделать анализ любого рассказа, хотя овладеть методологией действительно очень трудно. Рассуждайте дальше.

—Я пытался определить, что за среда, в которой живут Колпаковы, что за отношения между мужем и женой? И я ответил себе, что это средняя семья чиновников, у них низкий заработок...

—Давайте сразу же выясним, что вы хотите доказать? Во имя чего вы это рассказываете? Так ведь можно фантазировать часами, месяцами и даже без конца.

—Я хочу доказать, что растраты не было. Если жена, как пишет Чехов, видела Пашу и мужа на мосту в четверг, если жена знает, что муж сейчас у хористки...

—Разве то, что жена видела их в четверг на мосту, говорит о том, что не было растраты?

Самый высокий студент Валерий Г. встал:

—Мне кажется, что рассказ о бесправии.

—Чьем?

—Хористки.

—Но в тему должны быть включены все.

—Хорошо, тогда я скажу точнее: о грабеже.

—Каком грабеже?

—Материальном.

—Значит, вас больше всего обидело, что у нее украли вещи?

—В общем — да.

—А вы знаете, мы с Аркадием Иосифовичем приняли формулу Юрия Ш. о духовном избиении.

—Как следствие материального ограбления, эту формулу принимаю и я. Вы отбросили версию, что жена действует из ревности, из мести. Это я тоже отбрасываю. Но рассмотрим факты. Жена увидела их на мосту в четверг. На хористке были драгоценности, мадам не могла их не заметить. Тем более, Колпакова потом будет говорить о них. Вслед за этим в тот же четверг, она выследила весь путь мужа и хористки, несколько дней вырабатывала план действий и, наконец, сегодня пришла сюда с определенной целью — ограбить. Причем, мне кажется, никакой растраты не было, просто она хочет ограбить Пашу, ведь судя по ремаркам, она ведет себя ложно театрально, она явно врет...

—И все же, вы исследуете детектив, — подытожил Товстоногов. — Вам кажется, что Колпакова врет? Допустим. Но разве нельзя врать из-за любви? Колпакова все еще любит мужа, врет, желая вернуть его в семью, может быть, так? Тогда вы ничего не доказали. Через все творчество Чехова красной нитью проходит обнажение нравственных проблем. Попробуйте обнаружить эти проблемы и здесь.

Юрий Ш. вернулся к своей версии:

—Для жены не главное взять драгоценности, ей важно раздавить хористку морально, а та пытается доказать, что она порядочная...

—У тебя рассказ про двух женщин, — прервала Юрия Варвара Ш. — Но ведь в рассказе не два, а три действующих лица. В другой комнате находится Колпаков, и все, что она делает — это во имя Колпакова! И жена, и Паша хотят к себе человеческого отношения, а Колпаков, в конце рассказа, избил хористку, как когда-то, между прочим, ее избил предыдущий любовник-купец.

—Как ты считаешь, Варя, жена знает, что Колпаков здесь?

—Несомненно.

—Можно по Чехову? — Поднял руку Геннадий Т. Товстоногов удивился:

—Конечно, по Чехову, а по кому же еще?

—Когда я читал материалы по этому рассказу, наткнулся на то, что первое название рассказа было «Певичка». Паша являлась в первом варианте сопрано — запевалой в хоре, а потом у Чехова это обстоятельство поменялось, он сделал ее хористкой, то есть заменил приму на одну из многих. Это, во-первых. Второе, что, на мой взгляд, представляется важным, весь рассказ — воспоминание. Первая же ремарка: «Однажды, когда Паша была моложе...» Значит, зачем-то элемент воспоминаний Чехову понадобился...

Товстоногов не согласился:

—Воспоминание не доказано вами. А, может быть, Чехов стремился к объективному взгляду? Рассказывает человек со стороны?!

—«Однажды, когда Паша была моложе...» Пусть это взгляд со стороны, но явно автор сам вспоминает.

—Возможно, а что это вам дает?

—Мне нужно отметить рост Паши в течение рассказа. Ведь в результате она должна стать другой, что-то в ней должно измениться.

—Правильно, но при чем тут воспоминания?

—Согласитесь, что объективно Паша выглядит честнее этой внешне добропорядочной жены. В тоже время мне кажется важным, что Паша несет на себе печать недобропорядочности! И знает об этом! Знает, что она содержанка, проститутка...

Товстоногов спросил, о чем, по мнению Геннадия Т., рассказ.

—Мне кажется, рассказ о микробе душевной пошлости в этой иллюзорной среде.

—Вы дали определение темы в очень широком смысле. Тема должна быть гораздо конкретней. Ваша формула относится ко многим произведениям, ко всему творчеству Чехова. Нам же, надо найти тему, применимую к данному рассказу. Хотя, повторяю, в общем смысле, вы правы.

—Можно, я дальше пойду по обстоятельствам, а через них постараюсь уточнить тему?

—Пожалуйста.

—Мне кажется важным, что эта история происходит в один из выходных.

—В воскресенье, тогда был только один выходной. Но к чему вы говорите об этом?

—Я хочу доказать, что не было растраты, потому что если бы она была, то Колпаков обязательно поделился бы с Пашей. Он рассказал бы ей о своих неприятностях.

—Совершенно необязательно. Почему он должен делиться мыслями по поводу растраты со своей любовницей?

—Но ведь он абсолютно спокоен! Если бы он знал, что растрата обнаружена, он был бы каким-то образом взволнован?!

—А представьте себе, что сотрудники Колпакова пришли сегодня утром, в воскресенье, к супруге и сказали, что завтра, в банк, ее мужем должна быть возвращена растраченная им сумма — 900 рублей! Тогда взволнованная мадам Колпакова, зная, что муж у хористки, побежала к ней! Раз о растрате знают сослуживцы, кто-то из них может проговориться, сообщат в полицию, там ведь нет выходных... Вот вам противоположный вариант, доказывающий наличие растраты. И так можно фантазировать без конца. Но на профессиональные рельсы поиска мы так и не встали...

—Жена говорит такую фразу: «Мне все равно, здесь он или нет...» Мне кажется, она это искренне говорит. Вот скажите, Георгий Александрович, если бы муж не успел скрыться, жена бы сказала тоже самое?

—При муже? Она бы не сказала этой фразы. А почему вы об этом спрашиваете?

—Чехов очень точно описывает, как жена, появляясь на антресолях, собирает признаки: здесь муж или нет?

—Я не понимаю логики. Каждый человек, входя в новое помещение, собирает признаки...

—Жена определила, что муж где-то здесь.

—И что?

—Мне кажется это важным.

—На каком основании тогда вы верите в искренность ее фразы: «Мне все равно здесь он или нет»? Логика хромает в ваших рассуждениях.

Геннадий Т. процитировал описание Чеховым входа жены. Дал характеристики всем персонажам. Подчеркнул, как Паше стало стыдно при виде этой благородной, добропорядочной женщины.

Товстоногов прервал:

—К чему вы это говорите? Рассуждения типа: Паша — вот такая, жена — следующая, а Колпаков вот какой — такие рассуждения границ не имеют. Сплошное безбрежное водное пространство. Давайте все-таки ближе к теме, идее, сквозному. Определите конфликт. Докажите его обстоятельствами. Выбранный вами ход рассуждений очень абстрактен.

—Паша чувствует себя виновной перед дамой, а дама пользуется тем, что несет печать внешней порядочности. Мне кажется, главное — в спасении Пашей Колпакова. Ей не хочется допустить жену в ту дверь, в комнату, где находится муж, поэтому она отдает все ценности...

—Для того чтобы рассуждать вот так, как вы сейчас рассуждали, без руля и ветрил, вне методологии, не нужны наши лекции. Весь прочитанный материал прошел мимо вас.

Кацман попросил студента Т. определить сквозное. Товстоногов сказал, что студент Т. не сможет сформулировать, потому что своими рассуждениями не подводит себя к определению.

—Можно мне попробовать? — поднял руку студент Владимир Ш. Товстоногов разрешил. — Исследования большого круга предлагаемых обстоятельств подсказали мне такой вывод: в рассказе идет борьба между естественным человеческим содержанием и пошлостью ненатуралистического человеческого содержания. Если бы вы мне сказали определить тему...

—А мы вам об этом сказали, — в тон произнес Георгий Александрович.

—Да! Раз вы мне об этом сказали, то я бы определил ее так: об изуродованной человечности.

—Ну, тут вы близки к студенту Т. И он говорил об иллюзорном, лживом человеческом существовании и подлинной человечности.

—Значит, жена уже некоторое время, с тех пор, как видела их на мосту, все знает. Но эксцессов между ней и мужем не было. Возможно, он почувствовал какое-то изменение в ее поведении, иногда ему даже казалось, что она видит его насквозь, но — «Что с тобой?» — «Ничего». И он откидывал подозрительные мысли. Она с ее характером, если бы что-то заподозрила... И все-таки сегодня, услышав звонок, на всякий случай, ушел в другую комнату. Паша открыла дверь в прихожей. «Что вам угодно?» И мимо нее проплыла эта респектабельная, добропорядочная, социально стоящая на более высокой, чем хористка, ступени женщина... По действию у барыни — не просто спасти мужа, а подавить падшую женщину своей респектабельностью... А у хористки, как ни странно, всеми силами сохранить добропорядочность.

—Одну минуту. Понятия респектабельности, добропорядочности, разницы в социальном положении — объективно предполагаемые. Это, как бы, само собой разумеется. Он барин, а я лакей. Поэтому он заставляет меня вылизывать его сапоги. Не надо в определения действий вставлять социальную разницу. Нужно, предполагая ее, через субъективное поведение, добиться, в результате, этой объективности.

Общая посылка у вас верная. Хотя и общая. Действительно, в общем смысле речь идет о ценностях, подлинных и мнимых. Хористка, с точки зрения, внешне респектабельной — падшая женщина, продающая любовь. А в результате мы видим, что в этой внешне неопрятной некрасивой женщине порядочности гораздо больше, чем у внешне безукоризненной дамы. (Валерию Г.) Вы в наш прагматический век клюете на внешние ценности и меньше думаете о нравственных. А именно ими был взволнован Чехов.

—Но в малом круге именно на них построена борьба.

Товстоногов предложил.

—Давайте извинимся перед Антоном Павловичем и перестроим рассказ следующим образом: ценности, которые находятся у хористки действительно являются ценностями Колпаковых. Да, Колпаков, таская из дома драгоценности жены, передавал их своей содержанке. И все равно сфера темы рассказа нравственная. Вы идете в лоб на детектив, предлагаете упрощенный вариант рассказа: «Ооооо, какая бедная, украли у нее драгоценности», — а это лишь дополнительная окраска, процесс, который усиливает тему. И все же мы не определили локальную тему,

не дошли до конкретности определения, не выявили индивидуальности рассказа в ответе на вопрос — о чем? И я не буду вам подсказывать. Я хочу, чтобы вы дошли до формулы своим умом.

—А я хочу подсказать лишь одно, — добавил Аркадий Иосифович. — Помните, мы говорили, что все обстоятельства надо доводить до предела? Так вот. Нужно увеличить дистанцию между Колпаковыми и хористкой. Не просто богатые, а истинно богатые.

Но Товстоногов категорически не согласился.

—Истинно богатый человек не пойдет к хористке, он имеет возможность более широкого выбора.

Геннадий Т. напомнил слова хористки: у нас у одной только Моти богатый содержатель. К тому же он пьет плохое вино.

—Ну, это он экономит.

Один из аспирантов:

—В одном из вариантов «Хористки» Колпаков — присяжный поверенный.

—Присяжный поверенный — это уже ближе. — Сказал Товстоногов, подумал и добавил. — Это не граф Сумароков. Здесь доведение до предела есть. Только доведение до предела не большого, а малого богатства. И как они за него цепляются — вот в чем дело!

—А может быть Колпаков и хористка из одной, грубо говоря, компании? — Предположила Варвара Ш. — Сегодня Колпаков в солистах, хористка — в хоре. Но завтра — наоборот?!

—Нет, тогда между ними нет социальной пропасти, а пропасть должна быть. И все же Колпаков не так богат. Содержанка берет подешевле, вот он ее и взял.

Другой аспирант:

—Значит, иерархическую лестницу выкинуть нельзя?

—Конечно, это очень важное обстоятельство большого круга. Из него и идет определение темы. Но нам нужно сузить определение до моральной категории, до сути рассказа.

—Но согласитесь, Георгий Александрович, жена пользуется своим социальным положением, — сказал Валерий Г.

—Не пользуется! Она на нем стоит! А это разные вещи! Одна наверху, другая внизу! Мадам не задумывается над высотой своего положения, это в крови, воспитано с детства, Plusquamperfekt, постфактум! А хористка — проститутка, и сама понимает, что она внизу.

—Но разве она не понимает, что ее муж — чиновник невысокого ранга?

—По отношению к хористке мадам Колпакова — императрица!

—И чем Колпаковы становятся беднее, тем больше садятся на шею нижестоящим?!

—Это не входит в тему чеховского рассказа. Он не рассматривает процесс распада чиновничества.

Опять один из аспирантов:

—А не может быть темой порядочность? Порядочность подлинная и мнимая?

—Несколько узко. Тема должна подвести к выводу, который вы и зрители должны сделать. Если рассказ только о порядочности, то это очень узко для Чехова.

—Можно мне повториться? — Попросил Владимир В. — Мне кажется, тема, я уже говорил о ней, а Аркадий Иосифович со мной согласился, и все же я хочу повторить для вас; тема — реализация своих душевных возможностей.

—Мы говорили, что тема должна охватывать всех, это, во-первых. Во-вторых, на каком основании вы делаете из хористки героиню? Разве у Чехова есть на это намек? Другое дело, объективно, мы читаем, что хористка добропорядочней пришедшей к ней дамы. Но, заметьте, хористка не нападает, она лишь защищается. Нигде у Чехова вы не встретите борцов, открыто воюющих за правое дело! Субъективную правду персонажа не надо путать с теми объективными выводами, которые мы, читатели или зрители, можем сделать. Парадоксальный трагизм рассказа в том, что хористка понимает правоту Колпаковой: ее, содержанку, проститутку обнаружила законная жена, в соседней комнате муж, содержатель, любовник, то есть ситуация крайне неудобная. Если бы не эти обстоятельства хористка могла бы выгнать мадам за дверь. Нет, хористка понимает, насколько основателен сам факт прихода Колпаковой. Она чувствует себя, мягко говоря, в состоянии потери точки опоры.

Тот же аспирант:

—Соглашаясь с тем, о чем вы сейчас говорили, я все-таки хочу понять, почему здесь не может идти речь о подлинной человечности, о порядочности?

—Человечность — понятие очень широкое, порядочность — узкое. Здесь речь идет не просто о человечности, а о человеческом достоинстве!

—Может быть, рассказ о попранном человеческом достоинстве?

—Может быть. Что хористку в финале больше всего оскорбило? Колпаков, ради которого она претерпела столько унижений, ради которого отдала свои драгоценности, этот Колпаков вышел и, вместо ожидаемого сочувствия, успокоения, плюнул ей в душу. Видите, как в финале проявляется тема рассказа. И что интересно у Чехова? Хористка вспомнила, как ее когда-то избил купец. Зачем это? Зачем ему нужна такая деталь? Купец избил физически, а Колпаков нравственно, вот зачем эта аналогия.

—Так и я говорил об этом, — сказал студент Геннадий Т.

—И я, — эхом повторил Георгий Ч.

—Говорить можно много, но бесплодно. Своими рассуждениями надо доказывать тему, идею, сквозное. Доказывать так, чтобы они в результате сходились, вытекали друг из друга. Язык профессии не терпит расплывчатой говорильни. Если вы считаете, что может быть иная логика, старайтесь лаконично обосновать взаимосвязь понятий. Если вы чувствуете, что есть возражение...

—Простите, Георгий Александрович, но у меня есть возражение! — Поднял руку Геннадий Т. — Мне кажется, что Паша не просто защищается, а пытается доказать, что она права!

ТОВСТОНОГОВ. Как вы определили ведущее исходное предлагаемое обстоятельство рассказа?

—То есть исходное событие? Исходное должно связывать всех... И оно за рамками, до начала... Я бы сказал, что исходное — жена увидела их в четверг на мосту...

ТОВСТОНОГОВ. А разве хористка и муж знали, что жена их увидела? Не раньше ли начинается история?

—С тех пор, как хористка стала содержанкой Колпакова?

ТОВСТОНОГОВ. Как вы считаете, Колпаков рассказывал жене, что у него содержанка?

—Нет, это исключено.

ТОВСТОНОГОВ. Сама хористка понимает, что эта связь незаконная?

—Естественно.

ТОВСТОНОГОВ. Как она выглядит в глазах пришедшей к ней мадам?

—Плохо выглядит.

ТОВСТОНОГОВ. Она чувствует себя непорядочной?

—Не совсем.

ТОВСТОНОГОВ. Неужели вы не чувствуете, что Пашино чувство «непорядочности» — целый пласт особого чеховского трагического юмора ситуации?

—Но мы сейчас говорим не о результате, а о действии?! И мне кажется, главное — ее субъективная правота. И она — с моей точки зрения, отстаивает эту правоту.

ТОВСТОНОГОВ. Действие проистекает из комплекса обстоятельств. И, между прочим, отстаивание правоты — это тоже область зашиты, а не нападения. Парадокс рассказа в том, что Паша в положении непорядочной женщины должна доказывать, что она и честная, и порядочная, и невиновная. Видите, исходно заложен и драматизм, и ирония по поводу этого драматизма, и юмор драматической ситуации?

—Мне бы хотелось добавить то, что кажется очень важным, — сказал Аркадий Иосифович. — В этой некрасивой, замызганной, падшей женщине достоинства оказалось больше, чем во внешне красивой добропорядочной женщине. Об этом рассказ.

—А разве я не об этом говорил, Георгий Александрович? — Спросил Владимир В. — Моя ошибка — длинная формулировка темы.

ТОВСТОНОГОВ. Правильно! Я и касаюсь вопроса ясной, внятной, короткой, четкой режиссерской формулировки темы. А вы заменяете ее длинной, развернутой ассоциативной литературной или театроведческой.

ЮРИЙ Ш. Вопрос можно? Скажите, если не было растраты, то почему жена сразу, увидев их на мосту, не пошла вслед за ними и не устроила скандал?

ТОВСТОНОГОВ. Она сильная женщина. Ей нужно было подготовиться, чтобы ее приход оставил в нем след надолго. И вот сегодня она достигла той степени подготовки, которая необходима!

СЕМЕН Г. Как вы считаете, жена знает, что муж сидит в другой комнате?

ТОВСТОНОГОВ. Она — рентген. Видит своего мужа, как облупленного. Она не только прекрасно знает, что он сидит там, а и в какой позе! И как затаил дыхание! Ей выгодно знать, что он все слышит и отмалчивается!

ЮРИЙ Ш. Колпаков слышит, как жена говорит про растрату. Он понимает, что это ложь, туфта или верит жене?

ТОВСТОНОГОВ. Он может понимать, что это ложь, но во имя его спасения.

ВАРВАРА Ш. А может быть и другой ваш вариант, когда сегодня утром к мадам явились сослуживцы и сообщили о растрате. Это и явилось последней каплей. Она поняла: вот оно пришло время их застукать.

ТОВСТОНОГОВ. Что же нам делать в тех случаях, когда автор прямо не указывает, была или не было растраты? Что же нам в таких случаях делать? Тогда нам надо выходить на тему, и с ее точки зрения проверять: что же нам выгодней? Растрата — идея, повод ворваться к хористке. Сама мадам это придумала или к ней пришли, она предельно верит в растрату. Во всяком случае, если добиваться от актрисы, исполнительницы Колпаковой, предельной искренности исполнения, это обстоятельство можно взять во внимание. Но мне кажется, мадам нафантазировала для себя, поверила и искренне сыграла перед хористкой и историю с растратой, и пропажей фамильных драгоценностей.

Смотрите, как тема человеческого достоинства касается всех персонажей! Оскорбленное достоинство жены заставляет ее выбрать такой непривычный для нее ход восстановления чести семьи! Колпаков затаился, осознал, что с хористкой все кончено и устроил спектакль «Разрыв». Он наступил на человеческое достоинство Паши и, тем самым, как ему показалось, с достоинством выкрутился из этой истории. А то, что он попутно попрал человеческое достоинство Паши — ему не важно.

ВАЛЕРИЙ Г. Но все же, какую роль в рассказе играют драгоценности?

ТОВСТОНОГОВ. Я уже сказал: усугубляющую! Или вы не согласны? Неужели вы не понимаете, что рубите сук, на котором сидите? Усугубляющую роль, которая окрашивает тему рассказа.

ВАРВАРА Ш. Если принять весь рассказ за графику, то драгоценности есть живопись. Живопись можно убрать, а графика все равно останется.

ТОВСТОНОГОВ. Ну, если для вас это сравнение понятно, то, пожалуйста, считайте так... Кстати, жена, как считает Колпаков, тоже находится на высоте. Она готова упасть перед Пашей на колени, чтобы унизить ее в глазах мужа. И он принял негодование жены, встал на ее позицию и искренне в конце плюнул Паше в душу.

ГЕННАДИЙ Т. Значит, у Колпаковой действие через Пашу косвенно направлено на мужа?

ТОВСТОНОГОВ. Мне кажется, не косвенно, а впрямую.

ВЛАДИМИР В. Но могла ли такая добропорядочная женщина два часа стоять за углом во время свидания мужа и хористки? Ну почему она не вошла сразу?

ТОВСТОНОГОВ. Примитивно мыслите. Застать это свидание не сначала, а в момент хотя и неприятный, но необходимый; появиться тогда, когда в воображении барыни у них предполагаемая близость, когда они будут в неглиже делать свое черное дело — вот такое решение несет великое достоинство оскорбленного самолюбия.

ВАЛЕРИЙ Г. Я не понимаю, все-таки, какое сквозное действие жены?

КАЦМАН. Георгий Александрович говорил, что действие направлено на мужа! Сквозное — отомстить за измену.

ТОВСТОНОГОВ. Нет, Аркадий, «отомстить» плохое слово для определения действия барыни. Я бы сказал, сквозное — восстановить честь семьи! Все, что она делает, это во имя разрушенной семьи, но разрушенной формально, а не фактически, потому что фактический развод в

то время был невозможен! Она считает себя в этом спасении Жанной Д Арк, а слово «мстит» не дает ей той высоты положения, на котором она находится! Что, между прочим, не мешает ей взять драгоценности хористки, как свои фамильные.

ЛАРИСА Ш. Почему ей мало 500 рублей?

ТОВСТОНОГОВ. Если она сразу заявила, что драгоценности на 900 рублей, то на пятистах ей уже не остановиться.

ВАЛЕРИЙ Г. Не понимаю! Мне все-таки кажется, действие — вырвать драгоценности, а не спасти семью.

ТОВСТОНОГОВ. Еще раз повторяю: если из темы исключается нравственная проблема, то это уже не Чехов.

ВАЛЕРИЙ Г. В начале рассказа ремарка: он сидит в плохом настроении. Почему?

ТОВСТОНОГОВ. А вы считаете, что он переживает растрату? Жара, духота, плохое вино и эта, уже опостылевшая ему, связь. Он по привычке здесь, а не потому что хористка ему нужна.

ГЕННАДИЙ Т. И, кстати, поэтому он и вино покупает плохое.

ТОВСТОНОГОВ. Не-е-ет. Вино плохое, потому что тратиться не хочется. Он экономист. Для того чтобы потом разразился скандал, где Колпаков «с достоинством» рвет с хористкой, нам нужно изначально где-то задать тему намечающегося разрыва. И Чехов подсказывает обстоятельства. Сам факт подлинной растраты, защита семьи без кавычек может быть лишь в том случае, если есть действительная опасность, что Колпаков может уйти из дома. Разве хористка такая куртизанка, ради которой стоит бросить семью? Детей? Этого в рассказе нет.

ГЕННАДИЙ Т. Мне кажется, сквозное действие рассказа: борьба каждого из персонажей за свою цель!

ТОВСТОНОГОВ. Сквозное действие произведения всегда складывается из борьбы каждого из персонажей за свою цель. Осталось определить — что за цели и какова общая борьба? А просто так, как вы сказали — это не сказать ничего! Вся мировая драматургия, любая пьеса построены на том, что каждый борется за свои цели!

ВАРВАРА Ш. Можно ли сказать, что хористка защищает свое человеческое достоинство?

ТОВСТОНОГОВ. Мы договорились — это тема. Теперь надо найти такое сквозное, которое выйдет в нее, я бы даже сказал: взорвет!

КАЦМАН. Сквозное действие жены определено: защитить честь семьи!

ТОВСТОНОГОВ. Да, ее репутацию! Вы понимаете, что происходит? У них же не тайная связь! Они выходят на улицу, гуляют! Их могут увидеть знакомые, друзья, если уже не увидели!

ВАРВАРА Ш. Какое же сквозное хористки? Как сложно определить!

ТОВСТОНОГОВ. Да, но еще сложнее определить цель Колпакова! Каким образом он идет к утверждению своего достоинства? Пофантазируйте, какой у него будет разговор дома? «Кланяюсь тебе, — скажет он, — за то, что ты вытащила меня из этой ямы! Благодаря твоей нравственной чистоте, я понял, какое я был ничтожество! Я заново возродился!» Весь рассказ прослеживает путь «возрождения его, как личности». Но все, разумеется, в кавычках!

КАЦМАН. А попутно раздавил достоинство Паши!

ТОВСТОНОГОВ. Хотя и не ставил перед собой такой задачи! Это произошло бессознательно! Значит, сознательно не к утверждению достоинства через унижение хористки, а к разрыву с ней, вот к чему ведет Колпаков.

ВАСИЛИЙ Б. Его сквозное — порвать?

ТОВСТОНОГОВ. Выйти с честью из этой клоаки! Уже с самого начала он не в духе, потому что каждый раз, уходя, давал себе слово больше не приходить! Закончить! Порвать! Но сила привычки затягивала! И обстоятельство прихода жены помогло ему выбраться из края пропасти с честью, не потеряв своего достоинства!

ВЯЧЕСЛАВ Г. Не скомпрометировав себя!

ТОВСТОНОГОВ. Нет, не точное определение! Компрометация — процесс длительный. Не скомпрометировать себя можно было раньше, до прихода жены, до того, как она обо всем этом узнала.

ВАЛЕРИЙ Г. Не лучше ли Колпакову в таком случае выйти из комнаты, когда его жена хотела встать на колени? Мне кажется, он не вышел именно потому, что ждет, когда жена возьмет деньги.

ТОВСТОНОГОВ. Тогда предполагается сговор Колпакова со своей женой. Тогда, логически рассуждая, получается, что Колпаков знал, что придет жена, и они сговорились ограбить вместе бедную хористку. Вот так они всегда обкрадывают содержанок! Уже не раз! Это их способ добывания денег. А что вы так удивляетесь? Я довожу ваши обстоятельства до максимума обострения! И низвожу рассказ до примитива: отдаст деньги Паша или не отдаст? Еще раз повторяю: это лишь дополнительный момент, который создает определенную оплетку.

—А почему муж не выходит?

ТОВСТОНОГОВ. Потому что боится жены.

ГЕННАДИЙ Т. Причем у Чехова есть хорошая ремарка: Колпаков надел сюртук, который снял со стула, только после ухода жены. Видимо, там маленькая комната, и он дрожал, как мышь.

ВЯЧЕСЛАВ Г. А вот жанровое определение сейчас не играет роль?

ТОВСТОНОГОВ. Когда мы говорим, что жена хочет «сохранить честь семьи», «выйти с честью из клоаки», то в это определения мы же добавляем кавычки, и значит, уже есть предчувствие жанра.

ВАРВАРА Ш. А откуда взять это предчувствие жанра? Это работа интуиции?

ТОВСТОНОГОВ. Идите по логике, которая вам задана автором, а о жанре не думайте. Логика автора все подскажет.

ВАРВАРА Ш. И все-таки, какое сквозное действие Паши, если не защитить свое человеческое достоинство?

ТОВСТОНОГОВ. Нет, сквозное действие сознательный акт, а такого слова хористка не знает. Я же говорил вам, что должен быть взгляд изнутри, субъективное оправдание персонажа, которое в результате помогало бы нам раскрыть объективные моменты, понять тему.

ВАСИЛИЙ Б. Она все время пытается защитить Колпакова.

ТОВСТОНОГОВ. Правильно! Спасти! Сохранить! И заметьте, какой прекрасный венец ее сквозного действия! Спасая Колпакова, получить плевок в лицо!

ВЯЧЕСЛАВ Г. А почему Паша, в конце концов, набрасывается на Колпакова?

ТОВСТОНОГОВ. Она не выдала его! Она где-то в душе обижена, что он не вышел и не защитил ее в присутствии жены! Она продолжает его считать честнейшим человеком! Она уверена, что и он ее считает честной! Тут такое ваша супруга наговорила! Объясните мне! Найдите аргументы! Ответьте!

Вернемся к сквозному рассказа. Если тема — человеческое достоинство, то субъективно никто из персонажей об этом не думает! И что самое интересное? Разваленная изнутри семья сохранила видимость своей респектабельности путем отдачи драгоценностей, плевка в хористку, которая объективно помогла ей сохраниться!

ГЕННАДИЙ Т. Паша поверила в растрату?

—Она ее допускает.

—А почему у Паши текст «богатейте», когда она отдает деньги?

—«Богатейте», значит, берите мое, «богатейте» за счет меня! Берите то, что вам не принадлежит!

ВАЛЕРИЙ Г. От чего Паша спасает Колпакова?

—От позора! От семейного скандала! От публичной огласки!

ВАРВАРА Ш. Почему все-таки «защитить достоинство» не может быть сквозным действием Паши?

—Вы хотите приписать героине тот моральный, нравственный вывод, который принадлежит Чехову? Зачем? Ее субъективная правда должна нас вывести на общечеловеческие размышления, а не наоборот! Не надо авторские мысли о жизни, его философское осмысление отождествлять с действием персонажа.

Она спасает Колпакова. Она готова все отдать ради его спасения! Все, что давали ей ее посетители! А он за это ей плюнул в морду! Поэтому ей обидно, поэтому она плачет! А мы считаем,

что ей сапогом наступили на душу! То, что внешне выглядело респектабельно, оказалось пошло и неискренне! А то, что внешне выглядело низко, оказалось чистым! Вот он — конфликт подлинных и мнимых ценностей!

ГЕННАДИЙ Т. Только в этом конфликте надо, по-моему, определить конкретный предмет борьбы, чтобы дать возможность артисту ежесекундно действовать! Я — Паша — не хочу впускать барыню, а она хочет войти!

ТОВСТОНОГОВ. Типичная ошибка — пример лобового столкновения, которое ведет к одному: вульгаризации конфликта! Дойти до малого — это не значит перекрыть мадам Колпаковой дверь! А ей непременно войти! Лобовое столкновение противопоказано Чехову. Неделимое должно крыться в точно определенных объектах, целях, взаимоотношениях в данную единицу времени! Чехов сложнее прямых ходов! Точно вскрыть локальный конфликт — огромная творческая радость! Но об этом — центральном процессе профессии — позже, а сегодня надо запомнить, что главная ошибка, которую нам удалось выявить, — это, когда идейная высота отождествляется с субъективной правдой персонажа. Это путать не надо, это категории разные. Важно, что исходным предлагаемым обстоятельством является чувство вины Паши перед Колпаковым. Важно, что Паша не думала о человеческом достоинстве, а итог ее сквозного подводит нас к размышлению о попранном, как справедливо было сказано, достоинстве! А вот столкновение субъективных правд высекает самые глобальные философские выводы. Понимаете? Постановка темы не адекватна сквозным действиям. Объективно человек может выглядеть и злодеем, но это не должно вам мешать найти его субъективное оправдание! Не нужно понимать меня примитивно, мол, ищите хорошее в плохом, просто, субъективно ни один человек себя плохим не считает. Возьмем крайний пример: Гитлер. Даже в нем надо обнаружить субъективную правду. Скажем, он искренне верил, что спасает германский народ. Другое дело, в чем он видел счастье германского народа? Но без субъективной правды живой человек не возникнет! И как бы вы не хотели заклеймить злодея, без субъективной правды кроме шаржа или плаката ничего не получится! Или еще один крайний пример: Ричард Третий. Он тоже считал себя лучшим правителем. Его кредо: высокая цель оправдывает абсолютно любые средства. Таким образом, зависимость между идеей, темой и субъективной правдой не прямая, а скорее обратная. И чем выше произведение искусства, тем резче эта зависимость.

ВАРВАРА Ш. Какое же сквозное действие рассказа? За что идет борьба?

ТОВСТОНОГОВ. Мне кажется, как это не парадоксально, но все персонажи «Хористки» включены в борьбу за сохранение семьи.

ВСЕ. Точно!

ТОВСТОНОГОВ. Вот так, путем анализа предлагаемых обстоятельств, определения субъективной правды персонажей, найти сквозное произведения, приблизиться к теме и через нее к сверхзадаче! Сверхзадача — это уже слово в зрительный зал! Помните: сверхзадача не в персонажах! Сверхзадача должна в идеале возникнуть в зале! Понимаете? Возникнуть через личностные цели, через гармонию субъективного, которое должно к этому итогу подвести! А это самое сложное в анализе материала. На этом мы сегодня закончим. В следующий раз этот рассказ и рассказ Чехова «Ведьма» попытаемся проанализировать уже событийно.