Глава 12. Ангус понимал, что должен как-то успокоить Эмму, должен убедить ее в том, что ей не грозит опасность

Ангус понимал, что должен как-то успокоить Эмму, должен убедить ее в том, что ей не грозит опасность. Но его очень раздосадовало то обстоятельство, что она принимала участие в атаке, предпринятой Шоном Уиланом. И он решил ее наказать, помучить немного. Или, может быть, зацеловать до потери сознания? Нет, лучше сохранять дистанцию.

— Ты уверена, что не хочешь ничего выпить? — спросил он, шагнув к кухонной двери. — У нас есть в холодильнике безалкогольные напитки и соки.

— Правда? А зачем они вам?

Она смотрела на него с опаской — словно ждала, что он вот-вот кинется на нее и вопьется клыками в шею. А шея у нее была красивая, изящная, с нежной белой кожей... Но ему вовсе не хотелось портить ее укусами. А вот поцеловать было бы очень...

Ангус решительно покачал головой, пытаясь отогнать эти мысли и сосредоточиться на разговоре. Только о чем же они говорили? Ах да, она выразила удивление по поводу «человеческих» напитков...

— Видишь ли, смертные, охраняющие дом в дневное время, иногда хотят пить.

— Дом в дневное время охраняют смертные?

— Да. И это очень надежные люди. Они работают на меня. — Ангус открыл кухонную дверь. — Так чего бы ты хотела выпить?

— Воды, — ответила Эмма после колебания.

Что ж, благоразумный выбор... В воде она сразу бы почувствовала присутствие посторонних примесей. Черт, неужели он так быстро утратил ее доверие?

— Чувствуй себя как дома, — сказал Ангус. Не удержавшись, добавил: — Если вздумаешь сбежать, сработает сигнализация.

Проклиная все на свете, Ангус зашел на кухню. Ох, зачем он сказал про сигнализацию? Зачем усугубляет ее недоверие? Ведь он же не собирается удерживать ее силой...

Взяв из холодильника бутылку с кровью первой группы, он сунул ее в микроволновку. А может, недоверие Эммы даже к лучшему? Да, возможно. Так ему будет легче сохранять дистанцию.

Взяв для Эммы стакан воды со льдом, он извлек из печки бутылку с кровью и вышел из кухни. В вестибюле Эммы не оказалось, и он нашел ее в библиотеке; она ходила вдоль книжных полок, изучая корешки книг. Ангус невольно вздохнул. Еще вчера ночью стоял он в этой же самой комнате и убеждал Романа в том, что намерен охранять Эмму на расстоянии. И все же она была здесь, наедине с ним.

Бесшумно приблизившись к ней, Ангус тихо сказал:

— Вот твоя вода.

Эмма вздрогнула и резко повернулась к нему лицом.

— Я... я не слышала, как ты вошел.

Он протянул ей стакан, и она взяла его с некоторой опаской.

— Боишься, что отравлю тебя?

— Что?.. — Глаза ее округлились.

— Ты ведешь себя так, словно больше не доверяешь мне. Я думал, мы уже прошли эту стадию.

— Да, наверное, прошли. — Она сделала несколько глотков.

— Тогда почему ты так странно смотришь на меня?

— Просто я не уверена, что эта... что наша с тобой дружба — разумная идея. У меня из-за этого на службе проблемы.

— В самом деле? Мне показалось, ты очень охотно участвовала в атаке, предпринятой Уиланом.

Эмма вздохнула и прошла обратно в холл.

— Я пыталась его отговорить, но он не хотел ничего слышать. Он не поверит ничему из того, что я от вас узнала. У меня ужасное положение. Шон показывал мне твое фото, и мне пришлось солгать. Я сказала, что не знаю тебя.

— Ты солгала ради меня? — Сердце Ангуса радостно подпрыгнуло в груди.

Эмма искоса взглянула на него и проговорила:

— Не радуйся. Из-за всего этого я попала в очень неловкую ситуацию.

— Мне жаль, дорогая. — Ангус улыбнулся. — Но все-таки я рад, что не утратил твоего доверия.

Эмма крутила в руках стакан с водой.

— И еще я ужасно расстроилась из-за нового убийства в Центральном парке. Я знаю, ты не хочешь, чтобы я выходила на охоту, но...

— Да, не хочу, — заявил Ангус.

Она посмотрела на него с раздражением.

— Но ты говорил, что мятежники и ваши враги. Тогда почему не помогаешь мне уничтожать их? Это было бы по-дружески, разве нет?

Ах вот в чем дело. Он расплылся в улыбке.

— Дорогая, мы с тобой и так друзья. — Он махнул в сторону гостиной. — Давай поговорим.

— Отлично. — Эмма направилась в гостиную. — Да, красивая комната... — Она осмотрелась. — И телевизор огромнейший. Наверное, вы постоянно смотрите «ЦВТ».

Ангус, стоявший в дверях, сделал глоток из своей бутылки.

— Нет, не слишком часто. Я обычно занят всю ночь. Работаю.

Эмма поставила стакан с водой на журнальный столик.

— А отпуска у тебя нет? Неужели ни одной недели отдыха... хотя бы раз в пятьдесят лет?

— Ужасно смешно, — проворчал Ангус. Он направился к одному из диванов. — Но если тебе интересно, то могу сообщить: я обычно отпускаю своих подчиненных на несколько недель раз в году.

— А сам? — Эмма сняла со спины рюкзак и бросила на диван.

Ангус промолчал, поскольку не помнил, когда в последний раз отдыхал.

Эмма тоже молчала, и он спросил:

— Что у тебя в рюкзаке?

— Обычные игрушки для веселой вечеринки. Деревянные колья, серебряные браслеты, кнуты и цепи. — Она уселась на диван рядом со своим рюкзаком. — Ты будешь мной гордиться! Я даже прихватила с собой скотч!

— Ты хорошая ученица. — Он уселся на соседний диван. — Знаешь, я, наверное, оставлю твои вещи у себя.

— Хочешь, чтобы меня уволили?

Наклонившись к столу, Ангус поставил бутылку.

— Скажешь боссу, что я отобрал у тебя рюкзак.

Эмма нахмурилась и поднялась на ноги.

— Мне потребуется оружие для охоты, — заявила она. — И я думала, что ты, раз уж являешься моим... другом, будешь ходить со мной. В конце концов, кто-то говорил, что печется о моей безопасности.

— Совершенно верно. Но ты не знаешь всей правды. — Ангус указал на диван. — Садись, и я кое-что тебе расскажу.

— Отлично. — Эмма снова села.

— Так вот, мятежники считают, что убийца — один из членов общины Романа. Они полагают, что убить вампира может только вампир.

— Вампирская надменность, — проворчала Эмма.

— И они решили объявить общине Романа войну, если произойдет еще одно убийство мятежника.

Эмма нахмурилась.

— Выходит, ты хочешь, чтобы я остановилась во имя спасения общины Романа?

Ангус отрицательно покачал головой:

— Нет. Чтобы не разразилась война.

— Черт тебя подери! — Эмма вскочила с дивана. — Ты хочешь спасти вампиров, но готов пожертвовать невинными смертными?

Ангус тоже встал.

— Все совсем не так, дорогая. Поверь мне: если разразится война, будут гибнуть и вампиры, и смертные. Это будет настоящая кровавая бойня. И не дай тебе Бог ее увидеть.

Эмма сжала кулаки.

— Значит, будем сидеть сложа руки? Пусть мятежники убивают людей, когда им нравится, потому что вы боитесь войны?

— Нет, у меня есть план. — Он сделал шаг к ней. — Верь мне, Эмма. И успокойся, пожалуйста.

Она фыркнула и снова села.

— Что же это за план?

— Мятежники развяжут войну только в том случае, если мы убьем одного из них, — проговорил Ангус, усаживаясь. — Но мы можем дежурить в парке, чтобы помешать им нападать на людей.

— А если застукаем кого-то в момент нападения... отшлепаем легонько и отпустим? — спросила Эмма, усмехнувшись.

— Уверен, что мы их очень напугаем, так что призадумаются.

Эмма пожала плечами:

— Что ж, возможно.

— Я рад, что ты одобряешь. — Ангус взял свою бутылку и сделал большой глоток.

— И как давно вы сражаетесь с мятежниками?

— Сколько себя помню, — ответил Ангус со вздохом. — Их предводитель по имени Казимир трансформировал Романа. Он пытался заставить Романа творить зло, но Роман сбежал и начал трансформировать вампов, подобных мне. Со временем у нас собралась армия, и мы пошли на мятежников войной.

— Вы с ними воевали? — удивилась Эмма. Она опять поднялась и прошлась по комнате.

Ангус с трудом удержался от стона. Неужели эта женщина не в состоянии посидеть хотя бы две минуты?

— Да, воевали. Это была Великая вампирская война тысяча семьсот десятого года. И я тогда стал генералом вампов.

Эмма уставилась на собеседника раскрыв рот.

— Наверное, ты убил множество мятежников?

— Да, немало.

Какое-то время Эмма смотрела на него с любопытством, потом, снова усевшись, проговорила:

— Итак, ты основал свою компанию в тысяча девятьсот двадцать седьмом году, не так ли? И ты Ангус Третий, и Четвертый, и Александр в одном лице. Я права?

Он рассмеялся.

— Абсолютно права. Ангус Александр Маккей к вашим услугам, миледи.

Эмма тоже улыбнулась:

— Скажи, а ты хоть раз давал Ангусу Четвертому или Александру отпуск?

— Издеваешься?

Она с улыбкой кивнула и тут же спросила:

— А который из вас был возведен в рыцарское достоинство?

— Ох, забыл... Из головы вылетело.

— Да, я слышала, что с возрастом память ухудшается.

— Если честно, дорогая, то у меня отличная память.

— В таком случае ты должен помнить, за что удостоился рыцарского звания.

— Разумеется, помню.

Эмма ждала продолжения, но Ангус молчал. Взглянув на него с раздражением, она спросила:

— И что же?.. Почему молчишь?

— Потому что это государственная тайна.

— Я умею хранить тайны. Я ведь никому о тебе не рассказывала...

— Потому что не хочешь, чтобы тебя уволили.

Эмма скорчила гримасу.

— Нет, не поэтому. Поверь, я никому не скажу.

Он пристально на нее посмотрел.

— Тогда клянись. Клянешься официальной клятвой Ангуса?

— Что это такое? — Она посмотрела на него с удивлением.

— Не знаю. — Он улыбнулся. — Только что придумал.

Она снова рассмеялась.

— Что ж, клянусь. Если меня не будут кусать.

— Не будут. — Он окинул ее взглядом. Сейчас она сидела совсем близко. — Поверь, я никогда не обижу тебя.

Она отвела глаза и прошептала:

— Я тоже не хочу причинять тебе боль.

Ангус не знал, что ответить. Более того, он не знал, была ли эта их дружба благом или злом. Беседа с Эммой доставляла ему удовольствие, но он чувствовал, что его все сильнее к ней влечет. И было ясно, что пребывание с этой Девушкой в одной комнате вскоре превратится для него в пытку.

Эмма откашлялась и спросила:

— Итак, за что тебе пожаловали рыцарское звание?

— Какие-то парни из королевских ВВС были сбиты над оккупированной территорией Франции. Немцы утверждали, что все они погибли, но мы подозревали, что некоторые из них выжили и содержались в заключении, где подвергались пыткам.

Эмма коснулась его руки.

— Какой ужас...

— А моя миссия состояла в том, чтобы телепортироваться с самолета на вражескую территорию, обнаружить этих парней и перенести в безопасное место. Потом я стер их воспоминания об этом.

— Восхитительно! — Эмма в который уже раз вскочила на ноги.

Ангус тоже встал; он считал, что должен вести себя как джентльмен.

— О, прости... — Она рассмеялась и опять села. — Так нервничаю, что не могу усидеть. Скажи, а многие ли в британском правительстве знают о тебе?

— Двое. — Он сел с ней рядом. — Глава МИ-6 и премьер-министр. Когда они покидают свой пост, я стираю их память обо мне. Конечно, знает еще королева...

— Ах как интересно... — Эмма чуть приподнялась. Ангус уже собирался последовать ее примеру, но тут же понял, что «тревога» оказалась ложной — она просто устроилась поудобнее, подобрав под себя ногу.

— А какого рода услуги ты оказывал самой королеве?

— Одна из ее собак потерялась в Гайд-парке, и я нашел ее.

— И это все?

Ангус пожал плечами.

— Ты даже не представляешь, как дороги королеве ее собачки.

Эмма улыбнулась и протянула руку за стаканом с водой. Отхлебнув, поморщилась и, указав на влажный круг на столе, пробормотала:

— Ох, прости. А у вас нет подставок?

Она встала, и Ангус, вздохнув, тоже поднялся.

— Не беспокойся об этом, дорогая.

Увидев, что он стоит, Эмма хихикнула.

— Какой образцовый джентльмен...

— Не смешно, — буркнул Ангус. — Ни разу в жизни не видел такой беспокойной девицы. Ты, наверное, наполовину кролик.

Улыбнувшись, она поставила стакан обратно на стол. Ее янтарные глаза светились радостью.

— Из тебя самого получился бы неплохой кролик. — Она сделала вид, что садится, но тут же подскочила.

Ангус мгновенно вытянулся по стойке «смирно», а Эмма расхохоталась. Черт побери, она с ним играет.

— Считай это своей аэробикой, — сказала она, усевшись.

— Ты закончила?

— Нет. — Она опять вскочила на ноги.

— Все, хватит! — Он обнял ее за талию и потянул к себе.

Эмма со смехом уселась ему на колени. Ангус хмыкнул и провел ладонью по ее спине. И тотчас же смех девушки перешел в долгий вздох, напоминавший стон.

— Ох, прости, мне не следовало тебя дразнить, — пробормотала она и, взглянув на него с прежним беспокойством, сделала попытку переместиться с его коленей на диван.

Но он удержал ее и тихо сказал:

— Ты опять, да?

— Ты о чем? — Она посмотрела на него с удивлением.

— Ты опять смотришь на меня так, будто я жуткое чудовище.

— Вовсе нет. Просто... ничего.

Ее щеки залились румянцем. Чудесным нежно-розовым румянцем.

Черт возьми! Ничто не возбуждало его сильнее, чем женский румянец. А румянец Эммы оказался просто восхитительный! Сейчас он чувствовал запах крови, заливавшей ее щеки, и этот запах был словно аромат чудесных духов. Тотчас же ощутив напряжение в паху, Ангус пробормотал:

— Ты снова боишься, что я тебя поцелую? Боишься, что потеряю над собой контроль?

Ее румянец стал еще более ярким.

— Нет, не боюсь, — ответила Эмма, но в глазах ее промелькнул страх.

И тут он наконец-то понял: она боялась, что сама потеряет над собой контроль!

На секунду их взгляды встретились, но Эмма тотчас отвернулась и прошептала:

— Думаю, нам не следовало...

— Да, не следовало, — согласился Ангус и тут же привлек ее к себе.

Он понимал, что не должен был это делать. Понимал, что все это ни к чему хорошему не приведет — лишь вызовет головную боль и отчаяние, — но он желал ее и ничего не мог с этим поделать.

— Эмма... — прошептал он, перед тем как прижаться губами к ее губам.

Date: 2015-09-24; view: 270; Нарушение авторских прав