Глава 38. Вдали на фоне ночного неба дрожали огоньки

Вдали на фоне ночного неба дрожали огоньки. Слышалось мычание коров. Во внешнем мире все осталось прежним, но Кортни изменилась. Боль, острая боль пронизывала ее: она любила дикаря… дикаря‑индейца!

Сейчас понятие «индеец» включало для нее все самое мерзкое и жуткое. Индеец – это дикарь, жестокий убийца. Но нет, только не он! Не ее Чандос! Сердце отказывалось верить этому.

Слезы слепили глаза, и на полпути к ранчо Кортни упала на колени, разразившись безудержными рыданиями. Нет, он не шел за ней следом, как она ни прислушивалась в безумстве последней надежды. Его сильные ласковые руки больше никогда не обнимут ее, его мягкий глубокий голос не утешит ее, не скажет, что все это было не правдой, и даже ничего не объяснит. Господи, почему, почему?

Кортни попыталась вспомнить события того дня, когда индейцы напали на ферму Брауэра. Это было нелегко: слишком долго и упорно вытесняла все это ее память. И все же она вспомнила леденящий ужас, обуявший ее в тот момент, когда у нее над головой откинулась крышка ящика для продуктов, а потом возникло предчувствие близкой смерти и последнее желание – встретить смерть достойно, не моля о пощаде.

Потом появился индеец… нет, не индеец – Чандос! Она видела Чандоса. Но в тот день он был настоящим индейцем: длинные косы, боевая раскраска, нож. И он собирался убить ее. Его рука больно скрутила ей волосы… ужас… потом Кортни увидела его глаза. То не были глаза индейца. Она знала только одно: эти глаза не соответствовали его устрашающему виду, они не пугали ее.

Теперь она знала, почему, впервые увидев бандита Чандоса, без колебаний решилась доверить ему свою жизнь.

Он сказал, что между ними возникла связь. Что он имел в виду? Какая связь? И почему в тот день он был вместе с теми индейцами? Нападал, убивал?

Рыдания Кортни утихли, когда она вспомнила, что еще произошло в тот день. Берни Бикслер что‑то сказал Саре насчет мести… Индейцы мстили белым за то, что те напали на их лагерь. Он сказал, что сын Ларса Хэндли, Джон, который потом так быстро исчез из Рокли, похвалялся, как он и еще несколько человек вырезали всех до единого мужчин, женщин и детей отряда кайова. Но эти убитые индейцы могли оказаться вовсе не кайова, а команчами, друзьями Чандоса. Кортни вспомнила слова Бикслера о том, что индейцы не успокоятся, пока не убьют всех участников той бойни. Теперь они, наверное, все уже мертвы, кроме… Траска! Значит, он один из них! Чандос говорил, что он повинен в изнасилованиях и убийствах. А этот человек в Сан‑Антонио, которого он хочет убить? Может, и он тоже?

Кого же Чандос потерял в той резне? Что забавило его с такой жестокостью расправиться с Элроем Брауэром? Почему по прошествии стольких лет он по‑прежнему жаждет мести? – Это ваши лошади, мисс? Вздрогнув от испуга и неожиданности, Кортни вскочила на ноги.

Мужчина подошел ближе, ведя на поводу старую Нелли и пегую кобылку, которой Кортни так и не дала имени, поскольку думала, что Чандос возьмет ее себе. Оказывается, она ошиблась.

– Где вы… их нашли? – растерянно спросила она.

– Он уехал, если вас это интересует.

– Вы видели, как он уехал?

– Да, мэм, видел.

Почему она так испугалась? Ну да, Чандос говорил, что не хочет ни с кем здесь встречаться, но ей‑то какое дело до Чандоса, во всяком случае теперь?

– Вы, конечно, с ним незнакомы? – спросила она.

– Как же, очень даже знаком!

Кортни подошла к своей лошади и вскочила на нее. На душе ее стало еще тревожней. Случилось именно то, чего Чандос опасался. Теперь, если из‑за этой непредвиденной встречи у него случатся неприятности, виновата будет она.

– Вы работаете на ранчо «Бар М»?

– Да, мэм. Меня зовут Зуб Пилы.

– А меня зовут Кошачьи… – она спохватилась, – Кортни Хортс. Я попала сюда не по своей воле. Я бы лучше поехала в Узйко и сняла там комнату… Там ведь есть гостиница?

– Да, мэм, но отсюда до города добрых четыре мили.

– Знаю, знаю, – нетерпеливо сказала она. – Но может быть, вы все‑таки окажете мне услугу и поможете добраться туда? Я хорошо отблагодарю вас.

Зуб Пилы колебался. Обычно он не отказывал в помощи женщинам, попавшим в трудные обстоятельства. Чтобы услужить слабому полу, он порой даже поступался собственными интересами. Но с этой леди случай особый. Слишком много неясностей… Если Флетчер узнает о том, кто ее привез, и о том, что Зуб Пилы помог ей улизнуть, вероятно, он спустит с него три шкуры.

– Видите ли, мэм, – начал Зуб Пилы, – я еще не ужинал, да и вы, кажется, тоже. К тому же сегодняшняя ночь не самое лучшее время для поездки в город. И у вас, наверное, есть причины, чтобы заехать в «Бар М»?

– Да, есть, – разочарованно ответила Кортни. – Мне надо обратиться к Маргарет Роули, которую я никогда в глаза не видела, и все потому, что он так сказал. Боже мой, ведь я не ребенок и мне не нужна нянька! В этот момент чиркнула спичка, и оба в течение секунды внимательно разглядывали друг друга. Зуб Пилы чуть не обжег себе пальцы. Наконец он сказал с усмешкой:

– Пойдемте, я отведу вас к Мэгги.

– Мэгги?

– Маргарет. У нее свой коттедж, хотя сейчас она, наверное, в большом доме. Не волнуйтесь, Мэгги вам понравится! Уверен, что и вы ей тоже.

– Спасибо, конечно, но… а, ладно, поехали! – Кортни пустила свою лошадь рысцой, понимая, что у нее нет выбора. Помолчав, она заговорила:

– Могу ли я просить вас никому не рассказывать о том, кто привез меня сюда, и даже о том, что вы его видели?

– А могу ли я просить вас объяснить мне причину?

– Причину? – Кортни насторожилась. – Откуда мне знать? Чандос никогда не объясняет причин. Просто он сказал, что не хочет ни с кем здесь встречаться. Это все, что я знаю.

– Чандос? Значит, теперь он так себя называет?

Кортни взглянула на него:

– Вы, кажется, сказали, что знаете его.

– Приехав сюда последний раз, он называл себя каким‑то страшно длинным индейским именем, которое никто не мог ни выговорить, ни запомнить.

– О да, это на него похоже.

– Вы давно его знаете? – спросил он.

– Нет, ну… если учитывать… нет, это не в счет… о Господи, вам это не слишком понятно? Вообще‑то я знакома с ним около месяца. Он привез меня сюда из Канзаса.

– Из Канзаса! – Зуб Пилы присвистнул. – Долгий путь, черт возьми, извиняюсь, мэм.

– Да, долгий.

– Достаточно долгий, чтобы вы хорошо узнали друг друга, верно? – нарочито небрежно спросил он.

– Да, так оно и должно быть, – упавшим голосом проговорила Кортни. – Но сегодня ночью я поняла, что совсем не знаю его.

– А известно ли вам, куда он сейчас поехал, мисс Хортс?

– Да, в… – Она замолчала, всматриваясь в темный силуэт мужчины, скакавшего рядом с ней. Как поняла Кортни, Чандоса здесь могли разыскивать власти. – Простите, но я, кажется, забыла, какой город он называл.

Зуб Пилы рассмеялся:

– Он так много значит для вас?

– Он ничего для меня не значит, – надменно заверила она его, но Зуб Пилы лишь снисходительно усмехнулся.