Глава 38. Глава 38 Гарри открыл глаза, и его тут же затопило мощнейшее чувство дежавю

Глава 38

Гарри открыл глаза, и его тут же затопило мощнейшее чувство дежавю. Он слишком хорошо помнил это место, чтобы не узнать его с первого же взгляда. Видимо, от судьбы всё-таки не уйдёшь. В противном случае он вряд ли снова оказался бы на «вокзале Кингс-Кросс». Что ж, по всей видимости, пришла пора - как это тогда выразился Дамблдор – «сесть в поезд»?
Гарри глубоко вздохнул и медленно побрёл вперёд, вглядываясь в белоснежное пространство впереди. Интересно, кто-нибудь придёт встретить его? И чего не нужно делать, чтобы не превратиться в призрака? Эта перспектива пугала Гарри больше всего, и он бы сейчас не отказался от чьего-нибудь совета.
Гарри увидел скамейку, на которой они с Дамблдором разговаривали полгода назад, и пошёл быстрее. Может быть, ему нужно просто ждать возле неё, чтобы кто-нибудь пришёл за ним? Не может же он бесконечно блуждать здесь, не имея ни малейшего представления, куда двигаться дальше.
Гарри старался максимально оттянуть этот момент, но ему всё же пришлось подумать о том, что произошло. Он умер. И в этот раз по-настоящему, потому что воскрешающий камень больше не принадлежал ему, брошенный где-то посреди Запретного леса. Если только здесь не работал тот же принцип, что и в отношении Бузинной палочки, которая по-прежнему признавала своим хозяином Гарри, хоть он и не пользовался ей. Но что-то ему подсказывало, что с камнем это не действовало. Скорее всего, когда он не вернулся за ним, это было воспринято как его добровольный отказ от пользования Дарами смерти.
Так или иначе, а надеяться на то, что удастся избежать смерти и в этот раз, пожалуй, не стоило. Слишком больно будет разочаровываться. Хотя, на самом деле, Гарри всем своим существом чувствовал разъедающую душу несправедливость. Почему именно сейчас, когда он только-только начал чувствовать себя счастливым, возможно, впервые за всю свою жизнь? Почему не во время битвы, когда он готов был умереть, когда он пошёл на смерть, чтобы могли жить те, кто ему дорог? Пока он не успел представить себе всю свою дальнейшую жизнь рядом с Джинни? Почему именно теперь?
Гарри опустился на скамейку. Получается, он рухнул прямо посреди урока… Прямо на глазах у Рона и Гермионы… Если не ради него самого, то хотя бы ради них зачем было забирать его так? Неужели они должны были заново пережить ужас потери лучшего друга? Гарри сокрушённо покачал головой. После просмотра воспоминаний Джинни он понял, что друзья никогда не смогли бы быть счастливы, если бы он тогда погиб. Да, им удалось бы по кусочкам собрать свою жизнь. Да, они бы пережили эту потерю. Да, они создали бы семью, жили бы долго и, насколько это было бы возможно, счастливо, но никогда бы не оправились. Слишком много они пережили вместе, слишком много их связывало. Честное слово, Гарри был рад, что остался тогда жив. Но после того, как он увидел убитые, опустошённые лица друзей, услышал их страшные крики, он гораздо больше был благодарен судьбе за них: за то, что им не пришлось жить без него и каждую минуту испытывать боль от потери дорогого человека. Он слишком хорошо знал, насколько разрушающей она могла быть.
Гарри резко поднялся на ноги, стараясь убежать от приближающейся мысли, приближающегося имени. Он не мог думать о ней, не имел права. Потом, он подумает потом, может быть, даже сможет увидеть её, чем-то помочь, облегчить её страдания. Она переживёт, должна пережить, иначе всё, ради чего он боролся, станет бессмысленным.
Гарри быстро зашагал вперёд, не имея совершенно никакого представления о том, куда направляется. Сейчас для него ничто не имело значения, только бы убежать от самого себя. Мысли Гарри перескочили на последнее, что он видел, прежде чем оказаться здесь: беззвучно шевелящиеся губы Драко Малфоя и его расширяющиеся от шока серые глаза. Гарри горько усмехнулся. Пожалуй, это не то, что он хотел бы видеть в момент своей смерти. Однако, даже интересно, неужели это Малфой убил его на глазах у всего класса с профессором Сайпресом во главе? Хотя, что-то не очень похоже, если подумать. Если бы он использовал убивающее заклятие, почему бы он так удивился, когда Гарри вдруг упал замертво? А тот шок, от которого расширились глаза Малфоя, больше всего был похож на удивление.
Гарри помотал головой. Нет, нужно идти быстрее, ему не хотелось вечность разгуливать по Хогвартсу в компании Почти Безголового Ника. А этим дело и кончится, если он не пошевелится. Но куда он должен идти, в конце концов? Хоть бы какой-нибудь указатель поставили, в самом деле. Гарри огляделся ещё раз и вдруг увидел впереди что-то тёмное, сильно выделяющееся на белоснежном фоне. Он готов был поклясться, что ещё минуту назад там ничего не было. Гарри ускорил шаги, потом побежал, опасаясь, что этот предмет мог исчезнуть так же неожиданно, как и появился.
Это оказалась дверь, обычная деревянная дверь. Гарри остановился, глядя на неё во все глаза. Кажется, кое-что прояснилось: ему нужно просто-напросто пройти сквозь неё, и он окажется в том месте, куда отправляются все, кто умер. Как просто… Почему тогда некоторые не решаются пройти в дверь, предпочитая вечную жизнь бесплотного духа? Может быть, там, за этой дверью его ждёт что-то страшное? Настолько ужасное, что он побоится шагнуть за порог? Но так или иначе, а тянуть не было никакого смысла. Гарри шагнул ближе, протянул руку и почти коснулся пальцами резной дверной ручки, когда дверь вдруг распахнулась сама. От неожиданности Гарри сделал несколько шагов назад и уставился на открывшуюся его взору картину. Перед ним, насколько хватало глаз, расстилался зелёный луг с кое-где виднеющимися маленькими домиками. Травинки слегка клонились к земле, повинуясь дуновению лёгкого и наверняка тёплого ветерка, который не долетал до Гарри.
Картина была настолько чарующей, что на несколько секунд Гарри потерял способность соображать и только переводил восторженный взгляд с одного домика на другой. Всё выглядело именно так, какой в детстве он представлял себе сказочную страну, когда подслушивал под дверью детские сказки, которые тётя Петунья пыталась читать Дадли. «Было бы здорово жить здесь», - пронеслось у Гарри в голове, и он сделал шаг к двери.
Внезапно мимо него будто пролетел маленький торнадо, едва не сбив его с ног. Гарри отскочил, вглядываясь в пронёсшегося мимо человека, который подскочил к двери и резко захлопнул её. Он медленно обернулся, и Гарри буквально потерял дар речи, не смея поверить своим глазам.
- И думать не смей! – рявкнул очень рассерженный и до боли знакомый голос, выведший Гарри из оцепенения.
Это была не галлюцинация. Вот он стоит перед ним, высокий и красивый, каким Гарри никогда его раньше не видел. Из его взгляда ушло затравленное выражение, преждевременные морщины разгладились, и он снова стал самим собой, таким, каким и должен был его узнать Гарри.
- Сириус? – голос прозвучал слабо, сказалось потрясение от неожиданной встречи с крёстным, затмившей даже прелесть скрывшегося за дверью пейзажа.
- Он самый, - Сириус шагнул вперёд и крепко обнял Гарри, несколько раз крепко хлопнув его по спине. – Не могу сказать, что рад тебя здесь видеть.
Гарри судорожно вцепился в рукав его светлой рубашки, опасаясь, что Сириус может раствориться, исчезнуть, бросив Гарри на произвол судьбы.
- Что, не живётся тебе спокойно? – голос крёстного звучал шутливо, но в то же время в нём сквозило неподдельное беспокойство. – Зачем расстраиваешь родителей?
- Но… я… - Гарри хватал ртом воздух, всё ещё не оправившись от потрясения. – Я же не специально!
Это прозвучало настолько по-детски, что Сириус отрывисто расхохотался своим похожим на лай смехом.
- Сириус, а они тоже где-то здесь? – робко спросил Гарри, и крёстный тут же перестал смеяться и кивнул.
- Скоро будут, - негромко сказал он. – А пока расскажи-ка мне, во что ты вляпался на этот раз?
- Представления не имею, - заверил его Гарри. – Я, наверное, просто заболел.
И он кратко пересказал Сириусу события последнего месяца. Крёстный всё больше хмурился по мере его рассказа. Когда Гарри добрался до того места, как он практически потерял сознание, до полусмерти напугав Джинни, Сириус встал, открыл дверь, протянул руку и сорвал травинку, тут же засунув её в рот.
- Вы живёте там? – спросил Гарри, снова заворожено глядя на чудесный пейзаж, выглядывая из-за плеча крёстного.
- Да, там и живём, - восторженно подтвердил Сириус, махнув рукой куда-то вперёд. – Я сначала думал, что мне нужен отдельный дом, но Джеймс и Лили и слышать об этом не захотели. Так что живём все вместе. Здесь очень здорово, куда лучше…
Сириус резко замолчал, проследив за затуманенным взглядом Гарри, и быстро захлопнул дверь.
- Эй! – Гарри сердито оглянулся на него. – Не закрывай!
- Гарри, тебе туда нельзя, - тихо, но твёрдо сказал Сириус. – Рано тебе ещё.
- Почему рано? – Гарри плохо соображал, растворяясь в единственном желании – снова увидеть ярко-зелёную траву и милые домики. – Я же здесь… значит… в самый раз…
- Гарри! – Сириус резко встряхнул его за плечи. – А ну прекрати!
- Нет, почему? – Гарри попытался вырваться. Его нестерпимо манила к себе эта закрытая дверь. – Пусти меня!
Сириус вцепился в него крепче и потащил назад, но Гарри был сильнее. Он знал, что у него хватит сил справиться с крёстным, чувствовал это.
- Гарри, я не смогу удержать тебя! – в голосе Сириуса отчётливо прозвучал страх. – Остановись!
Почему он должен останавливаться? Если он шагнёт за порог, они будут вместе. Почему Сириус не хочет пускать его туда, к родителям?
- Гарри! – Сириус внезапно вырос прямо перед ним, упершись обеими руками ему в грудь. – Выслушай меня! Просто выслушай, хорошо?
Гарри заставил себя остановиться, угрюмо уставившись на крёстного.
- Ты не должен идти туда, - Сириус слегка задыхался. – Тебе ещё рано. Ты должен вернуться назад.
- Я умер, Сириус, - напомнил ему Гарри. – Мне больше некуда идти.
- В том-то и дело, что нет, - Сириус улыбнулся ему широкой, счастливой улыбкой. – У тебя есть возможность вернуться.
- Снова? – почти с разочарованием спросил Гарри, наконец, переводя на него взгляд. – А если я не хочу?
- Что значит «не хочу»? – повысил голос Сириус. – У тебя там только всё начало налаживаться, а ты не хочешь? Ты о друзьях-то подумал?
- Я всегда о них думал, может быть, сейчас я могу подумать о себе? – Гарри всерьёз начинал сердиться.
- Да что с тобой? – Сириус смотрел на него так, будто видел в первый раз. – Перестань немедленно!
Гарри и сам не заметил, как снова двинулся вперёд. Эта дверь манила его к себе, притягивала, словно магнит. Он легко стряхнул руку Сириуса со своего плеча, сделал два быстрых шага и уже взялся за ручку, когда на его руку легла чья-то маленькая, нежная ладонь.
- Гарри, - раздался тихий голос за его спиной, и Гарри медленно обернулся, чувствуя, как неистово заколотилось сердце.
Он сразу узнал этот голос, который всегда жил в глубине его души. Он слышал его в глубоком младенчестве, тихий и ласковый, весёлый и добрый. Он слышал его при приближении дементоров, испуганный и полный страдания, умоляющий и зовущий. Он просто не мог не узнать его.
Лили стояла совсем близко, и Гарри, машинально отметивший, что, наверное, уже давно стал выше неё, молча смотрел на её прекрасное лицо и густые рыжие волосы, оттенок которых был на несколько тонов темнее, чем у Джинни.
- Мама, - прошептал он, как когда-то на первом курсе, и она точно так же улыбнулась. Только тогда, подняв руку, он коснулся холодного стекла зеркала, а теперь его дрожащие пальцы нерешительно дотронулись до её плеча, словно не веря, что Лили была настоящей.
- Гарри, - снова произнесла она, и он только сейчас заметил, что по её щекам, несмотря на улыбку, текут слёзы.
- Не плачь, мама, - беспомощно попросил Гарри, впервые осознавая, как больно видеть слёзы матери. – Пожалуйста, не плачь, всё хорошо.
Она молча протянула к нему руки, и Гарри на негнущихся ногах шагнул вперёд и обнял её, зарывшись лицом в её густые волосы. В это же мгновение исчезло всё: дверь с чудесным лугом, оставшийся где-то позади Сириус, прошлая жизнь. Была только мама, крепко прижавшая его к своей груди, гладившая его по голове, смеявшаяся и плакавшая одновременно. Гарри никогда не испытывал ничего подобного в своей жизни. Была миссис Уизли, обнимавшая его почти как мать, была тётя Петунья, кровная родственница, но никогда не было такого, что он испытывал сейчас. Мама как будто забрала всё плохое, что с ним случилось за долгие восемнадцать лет. Медленно уходила боль, уходили пережитые страдания. Она нежно провела рукой по его щеке, и испарились плохие воспоминания. Гарри только сейчас, когда она исчезла, понял, какая тяжесть давила до этого на сердце.
- Такой взрослый, - шептала Лили, - такой мужественный, так похож на папу… Я так горжусь тобой, мой дорогой… Я так люблю тебя… Прости, что меня не было рядом с тобой все эти годы…
- Спасибо, что у меня были все эти годы, мама, - тихо ответил Гарри, осторожно беря её руку и снова прикладывая к щеке. – Я… я не хотел бы, чтобы ты жертвовала собой ради меня.
Лили рассмеялась звонким, серебристым смехом.
- Гарри, ну о какой жертве может идти речь? Любая мать поступила бы так же. До чего ты похож на своего папу! – сквозь смех сказала она, вытирая слёзы. – До твоего рождения он тоже совершенно не понимал, что значит быть родителем.
- А после моего рождения? – поинтересовался Гарри, с наслаждением прислушиваясь к звуку её смеха.
- А после твоего рождения превратился в законченного параноика, бегавшего по дому с воплями, что ты задыхаешься, когда ты первый раз засмеялся, - улыбнулась Лили.
- Но как можно перепутать? – в недоумении спросил Гарри, но Лили только развела руками, и оба расхохотались.
- И не стыдно вам смеяться над отцом? – послышался сзади немного смущённый голос, и Гарри обернулся.
Он и правда был ужасно похож на отца, особенно сейчас, когда у Джеймса был такой растерянный вид.
- Ты мне новый мотоцикл должен, Сохатый, - вставил вдруг стоявший чуть в стороне Сириус, явно пытаясь разрядить обстановку.
- Это с какой это радости? – Лили шутливо упёрла руки в бока, сверкающими от радости глазами глядя на Сириуса.
- Я вашего сына только что от верной смерти спас, - заявил тот, принимая картинную позу и указывая на дверь.
- Два мотоцикла, - серьёзно сказала Лили, подходя к нему и кладя руку ему на плечо. – Ты знаешь, как я тебе благодарна.
Гарри слышал это одним ухом, но не мог оторвать взгляд от отца.
- Здравствуй, Гарри, - Джеймс нервным движением поправил очки и нерешительно протянул сыну руку, которую Гарри тут же крепко пожал.
Джеймс странно посмотрел на их сжатые руки и вдруг резко дёрнул Гарри на себя, заключив его в крепкие мужские объятия. И снова – Гарри никогда не испытывал ничего подобного. Это было даже не похоже на то, что он ощущал, когда его обняла мама. Совсем другое чувство, но какое потрясающее! Гарри не мог пожаловаться, что никогда раньше не чувствовал себя любимым и нужным, рядом с ним с одиннадцати лет были люди, подарившие ему свою привязанность, всё это так. Но любимым и нужным настолько… Нет, такого он не испытывал никогда раньше. Даже Джинни, даже с ней всё было по-другому.
- Прости нас за всё, Гарри, - сдавленным голосом пробормотал Джеймс, отпуская его.
- Нет, нет, это вы простите меня, - заторопился Гарри. – Я так часто рисковал своей жизнью, а ведь вы с мамой умерли, чтобы я мог жить. Это было так ужасно с моей стороны, простите.
- Ну что ты, Гарри, - Джеймс чуть улыбнулся, оглянувшись на Сириуса. – Если бы ты вёл себя по-другому, ты не был бы моим сыном и крестником Бродяги.
- К сожалению, это правда, - Лили вздохнула с притворным сожалением, и Гарри с восторгом заметил, как они с Джеймсом обменялись взглядами полными любви и нежности.
- Вот ещё, к сожалению, - пробурчал Сириус, насупившись, чем вызвал у Гарри приступ неудержимого смеха.
- Но, Гарри, Сириус прав, - через некоторое время сказала Лили. - Тебе нельзя идти с нами туда, - она махнула на дверь. – Ты должен вернуться.
Гарри изумлённо уставился на неё.
- Но почему? Нам же так хорошо вместе, разве нет? Мы могли бы жить в одном доме, ты только подумай!
- Я больше всего на свете хотела бы этого для себя, - Лили грустно улыбнулась. - Но только не для тебя.
- Но я хочу этого! – возбуждённо воскликнул Гарри, не заметив, как Джеймс и Сириус обменялись настороженными взглядами.
- Ты не понимаешь, о чём говоришь, - настойчиво сказала Лили, сжимая ладонь Гарри. – Ты ещё столько всего не успел увидеть. Ты ведь ещё и не жил совсем.
- Вы были совсем чуть-чуть старше меня, когда… - Гарри осёкся.
- Да, только мы с мамой успели пожениться, и у нас родился ты, - внушительно произнёс Джеймс, и Гарри подумал, как здорово бы было, если бы отец вот так отчитывал его за всякие пакости, которые он мог бы совершать в детстве. Это был такой родительский, отцовский тон. – А ты ещё даже школу не закончил.
- Только не говорите, что мне нужны результаты ЖАБА, чтобы пройти в эту дверь! – шутливо воскликнул Гарри, и Сириус снова расхохотался, откинув голову назад.
- Бродяга, кончай ржать! – Джеймс толкнул его локтем с такой силой, что Сириус тут же согнулся пополам, издавая какие-то булькающие звуки. – Объясни ему лучше, что я прав.
- Сам и объясни, твой же сын, - отдышавшись, парировал Сириус. – Я и так нетипично много для себя занимался воспитательной работой. Что ты так смотришь на меня, Лили? Я же сказал «для себя нетипично много»! Для себя!
- Послушай меня, Гарри, - Лили мягко провела рукой по его волосам, наверняка стоявшим дыбом на макушке, - ты должен сейчас же вернуться назад.
- Но как? – Гарри попытался оттянуть момент. – Почему я могу вернуться? Я же потерял воскрешающий камень.
- Дело не в камне, вообще не в Дарах смерти, - пояснил Джеймс, глядя ему прямо в глаза. – Просто ты не умер, вот и всё.
- Как это не умер? – переспросил Гарри, оглядываясь по сторонам. – Почему тогда я здесь?
- Нет, то есть ты вроде как умер, но на самом деле ещё жив, - тут же поправился Джеймс под насмешливым взглядом Сириуса.
- Сохатый никогда не был силён в выражении своих мыслей, - подмигнув Гарри, заявил тот.
- Сириус! – Лили послала ему предостерегающий взгляд. – Гарри, ты сейчас находишься в таком состоянии, которое магглы называют клинической смертью.
- Ясно, - ошарашено ответил Гарри. – И что?
- А то, что ты можешь вернуться назад! – заявил Джеймс. – Это зависит только от тебя!
- Но… - Гарри обвёл взглядом всех троих. – Мне и здесь нравится.
- Нет, Гарри, это невозможно, - Сириус мгновенно стал серьёзным. – Ты возвращаешься и точка.
Гарри думал, что сейчас отец скажет Сириусу, чтобы тот не лез не своё дело, но Джеймс только согласно кивнул, глядя на сына.
- Послушайте, - Гарри казалось очень важным объяснить им, - я правда не хочу возвращаться. Я был там достаточно долго, гораздо дольше, чем с вами. Теперь я хочу быть здесь.
- Гарри, у нас нет сил удержать тебя! – со страхом воскликнула Лили. – Мы можем только уговорить тебя, не задержать. Пожалуйста, пожалуйста, не делай этого!
Гарри вспомнил, с какой лёгкостью он сбросил с себя руку Сириуса, и мысленно признал мамину правоту.
- Я хорошо всё обдумал и решил остаться здесь, - мягко, но твёрдо заявил он, и Лили беспомощно обернулась за помощью к Джеймсу.
- Нет, это исключено, - заявил тот, нахмурив брови. – Мне наплевать на всякие там правила, я сумею удержать его. Бродяга, ты со мной?
- Спрашиваешь, - угрюмо откликнулся Сириус, засучив рукава.
- Но почему вы не хотите… - начал Гарри, но Лили перебила его.
- Потому что сюда ты всегда успеешь! – горячо воскликнула она. – И потом ты уже не сможешь вернуться, у тебя не будет выбора.
- Но если я сам выбираю остаться здесь? – робко спросил Гарри.
- Гарри, как ты не понимаешь? – Джеймс нервно заходил взад и вперёд перед ним. – Мы с мамой хотим, чтобы ты прожил долгую, полноценную жизнь. Ты не можешь отказаться от всего, что у тебя есть!
- Но у меня ничего нет, - возразил Гарри и тут же прикусил язык, устыдившись самого себя.
Он только что отбросил в сторону Рона, Гермиону, Джинни, всех Уизли, Тедди… Даже не подумал о них. Но, правда, может же он когда-то подумать и о себе?
- Ничего нет? – очень тихо переспросила мама. – А твои друзья?
- Да, Рон и Гермиона, они… - виновато забормотал Гарри.
- Они столько помогали тебе, - Джеймс смотрел на него укоризненно. – Они отличные ребята. Они не заслужили такого.
- А про Джинни ты подумал? – строго спросил Сириус. – Мне всегда нравилась эта девчушка, не смей обижать её.
- Слушайте, я никого не хочу обижать, - Гарри совсем растерялся. – Но если мне хочется остаться здесь?
- Но почему? – Джеймс нетерпеливо всплеснул руками. – Ты ещё вернёшься сюда. Надеюсь, что не очень скоро, правда.
- Джеймс, думаю, дело в нас, - Лили покачала головой. – Гарри, милый, мы всегда были и будем рядом с тобой. Просто ты временно не сможешь обнять нас, вот и всё. Но ты же вернёшься.
- Но мне так хорошо здесь, с вами, - Гарри не хотел сдаваться, несмотря на все мамины просьбы он оставался непоколебим. – Мне никогда в жизни не было так хорошо.
- Потому что у тебя ещё и не было этой самой жизни, - отрезал Сириус. – Когда-нибудь ты вспомнишь этот разговор и сам над собой посмеёшься.
Гарри смотрел на него с сомнением. Лучше, чем сейчас? Не может такого быть. К тому же, не Сириусу говорить с ним о прелестях жизни. Где он-то сам успел их вкусить? В Азкабане? Гарри прекрасно понимал, что сам-то крёстный ни за что бы не вернулся, если бы у него была возможность выбирать.
- Ты бы тоже не вернулся, - вслух сказал он, и в его голосе проскользнула нотка осуждения.
- Если бы в тот момент, когда я умер, у меня был выбор, я бы вернулся, - Сириус чуть побледнел. – Уж у меня-то точно мало было радостей в жизни, но я бы ни за что не бросил тебя по собственной воле. – Он помолчал и тихо добавил: - Я ведь слышал, как ты звал меня тогда, но ничего не мог сделать.
Гарри кивнул, признавая победу Сириуса в этом вопросе, но проникновенная речь крёстного не поколебала его уверенности в правильности принятого решимости.
- Подумайте только, сколько человек погибло из-за меня одного, - начал Гарри, стараясь говорить как можно более убедительно. – Нет, мама, я всё говорю правильно, дослушай меня. Может быть, мне суждено, наконец, умереть, чтобы никто больше не пострадал из-за меня?
- А, может, всем этим людям было суждено оказаться здесь, чтобы отговорить тебя от неверного шага? – раздался сзади спокойный голос, и Гарри, прежде чем обернуться, успел увидеть улыбки на лицах родителей и Сириуса.
- Римус, - Гарри шагнул к Люпину, выглядевшему гораздо моложе, чем в жизни, и остановился. Они были здесь, все, кто был дорог Гарри, кто погиб, оставив след в его душе. Они пришли, чтобы спасти его.
- Здорово, Гарри! – Тонкс бросилась вперёд и крепко обняла его, чмокнув в щёку. – Спасибо тебе за Тедди, огромное спасибо!
- Да, Гарри, ты даже не представляешь, как многим мы тебе обязаны за нашего сына, - добавил Люпин, протягивая Гарри руку. – Какое счастье, что мы назначили тебя его крёстным.
Гарри не знал, что сказать. Они говорили так, будто он собирался вернуться к Тедди. Но он не собирался.
- Как дела, парень? – Грозный Глаз подошёл к ним твёрдой поступью, и Гарри с удивлением обнаружил, что с трудом узнаёт его без волшебного глаза. – Гляжу, ты не сильно-то стараешься следовать моим советам, а?
- Что? – Гарри вертел головой направо и налево, замечая всё новые и новые лица. – Я же не хотел…
- Привет, Гарри! – Фред протолкнулся к нему и восторженно затряс его руку. Гарри молча смотрел на него, не зная, что сказать. – Как жизнь? Как там все наши?
- Скучают по тебе, - Гарри впервые за этот день почувствовал комок в горле. – Особенно Джордж, мы с трудом его вытащили.
- Да, я знаю, - Фред нахмурился. – Скажи ему, чтобы не раскисал, хорошо? Он наоборот должен делать вдвое больше пакостей теперь, когда остался один. Пусть живёт за двоих, так и передай ему.
- Я не хочу назад, - пролепетал Гарри, но его, кажется, никто не слушал.
- Гарри! Передай Джинни, что она ничего не должна мне! – просила Демельза, сияя радостной улыбкой. – Я ничуть не сержусь на неё, пусть даже не переживает. И поздравляю тебя с победой в первом матче сезона! Команда просто блеск!
- Нам всем очень тебя не хватает, - Гарри протянул руку и погладил Демельзу по плечу. – Правда, и дня не проходит, чтобы мы не вспомнили тебя.
- Я знаю, - Демельза растроганно улыбнулась. – Я могу это чувствовать.
- Спасибо, что взял Денниса в команду, Гарри, - Колин оказался рядом так неожиданно, что Гарри вздрогнул. – Ему стало гораздо лучше, чем было летом.
- Колин… - Гарри не знал, что сказать сокурснику. – Слушай, мне так жаль… Ты не должен был оставаться в замке.
- Перестань, - Колин отмахнулся. – Мне приятно думать, что, возможно, я чем-то помог вам победить. Вдруг я остановил как раз того Пожирателя, который убил бы тебя или Рона, или Гермиону. Или Джинни.
Гарри почувствовал, как сжалось горло.
- Но ты не должен был жертвовать своей жизнью ради кого-то.
- Зачем же тогда нужны друзья? – Колин светло улыбнулся ему, и у Гарри ёкнуло сердце.
- Мистер Поттер? – вперёд выступил высокий чернокожий мужчина с умными, глубоко посаженными глазами. – Мы с вами не знакомы, извините. Моё имя Арчибальд Томас. Я бы хотел попросить вас передать моему сыну, Дину, чтобы он не мучил себя понапрасну. Я нисколько на него не в обиде за все те слова, которые он говорил. Он не мог иначе, он же не знал.
- Хорошо, я передам, обязательно передам, - слова вырвались у него прежде, чем он успел подумать. – То есть, извините, но…
Но его со всех сторон окружили люди, что-то говорившие ему, хлопавшие его по плечу.
- Тебе пора идти, сынок, - Лили приблизилась совсем не слышно, и Гарри чуть вздрогнул, когда она легко провела рукой по его щеке. – Не стоит испытывать судьбу.
- Мама, пожалуйста, не прогоняй меня, - Гарри старался говорить так тихо, чтобы слышала только она. – Я хочу остаться с вами.
- Нет, мой мальчик, это невозможно, мы не можем допустить этого, - грустно ответила Лили. – Я никогда не смогла бы чувствовать себя и вполовину такой спокойной, как сейчас, если бы позволила тебе совершить такую ошибку.
Гарри оглянулся на отца и Сириуса, но они стояли, загородив спинами дверь и посылая ему печальные, но в то же время решительные взгляды.
- Если я захочу пройти, вы не сможете удержать меня, - упрямо проговорил Гарри, поочерёдно оглядывая знакомые лица. – Ты сама сказала, мама.
- Да, - кивнула Лили, - у нас нет такой власти. Мы не можем помешать кому-то войти к нам, это правда. Но мы можем говорить, можем убеждать. И я не знаю, что ещё я могу сказать, чтобы ты, наконец, пришёл в себя.
- Я осознаю всё, что делаю, - горячо возразил Гарри. – И я действительно хочу остаться.
- Ты ничего не осознаёшь! – резко возразил Сириус. – Ты хочешь сказать, что понимаешь, каково сейчас Рону или Гермионе? Ты знаешь, что чувствует сейчас Джинни? – И когда Гарри покачал головой, он продолжал со всё возрастающим пылом: - А я знаю. Потому что я могу видеть их. Я могу слышать их голоса, а ты не можешь.
Все согласно закивали головами, глядя куда-то поверх головы Гарри. Он оглянулся, но ничего не увидел.
- Мерлин, бедняжка Джинни, - прошептал Фред, бросая на Гарри почти осуждающий взгляд. – Ты не можешь так поступить с ней!
- Да и Рону с Гермионой не лучше, - подлил масла в огонь Сириус. – Скажи-ка, ты часто видел Рона плачущим?
Он спросил это тихо, Гарри был уверен, что никто не слышал голоса крёстного, кроме него самого. Часто ли он видел, как Рон плакал? Нет, совсем не часто. Можно сказать, всего пару раз: когда Гермиону пытали, когда умер Фред…
- Невилл и Полумна тоже там, - добавил Джеймс, не уточняя, что он имеет в виду, говоря «там». – Не удивляйся, мы знаем всех твоих друзей.
- Не поступай так с теми, кто тебя любит, сынок, - Лили положила руку ему на плечо. – Ты будешь жалеть об этом, я знаю.
Гарри практически сдался, но природное упрямство даже сейчас не позволяло ему уступить сразу.
- Я уверен, что они поняли бы меня, - голос звучал не слишком уверенно, но Гарри ничего не мог поделать.
- Конечно, они поймут, - подтвердил Люпин. – Только облегчит ли это их боль?
- Вы всегда были эгоистом, Поттер, - раздался новый голос, и из-за спин стоявших полукругом людей вышел Северус Снейп. Гарри не узнал бы его, если бы столкнулся с ним на улице, так изменилось лицо Снейпа. – Никогда не думали ни о ком, кроме себя.
Гарри был уверен, что Сириус не удержится от едкого замечания, но крёстный молчал, уставившись себе под ноги. Джеймс обнял Лили за плечи, но тоже не произнёс ни слова.
- Вы говорите, что вам жаль всех людей, которые погибли из-за вас, - продолжал Снейп, сверля его тяжёлым взглядом. – И что вы делаете? Малодушно обесцениваете их жертву. Всё правильно, это вполне в вашем характере.
- Я возвращаюсь, - мрачно сказал Гарри, поворачиваясь к родителям, и те ответили ему довольными улыбками. Он понизил голос и спросил, обращаясь преимущественно к маме: - А вы общаетесь с ним здесь?
- Нет, - Лили с трудом улыбнулась. – Слишком много произошло по его вине. Но и слишком многое произошло благодаря ему.
Джеймс кивнул, сосредоточенно разглядывая ногти на своей правой руке.
- Как бы прискорбно это ни было, даже я не могу не признать, что мы многим обязаны Нюнчику, - добавил Сириус, не заботясь о том, что Снейп мог его слышать.
- Сириус, прошу тебя, - Лили снова повернулась к Гарри. – У нас впереди много времени, Гарри, всё может измениться. Главное, что мы с папой простили Северуса.
- Ну, не все тут такие добренькие, - не сдержался Сириус, и Гарри, не удержавшись, хмыкнул.
- Иди, Гарри, тебе нужно идти, - торопил его Джеймс, подталкивая прочь от двери.
Гарри последний раз оглянулся на толпу дорогих людей, махавших ему на прощание, и пошёл в ту сторону, где осталась памятная скамейка.
- Поторопись, дорогой, - Лили тревожно оглядывалась по сторонам. – И не мучай себя понапрасну всякими ненужными мыслями. Не вини себя ни в чём.
Гарри кивал, стараясь наглядеться на них.
- Поцелуй Тедди от нас, когда увидишь его в следующий раз, - торопливо попросила Тонкс, с тоской глядя на него. – Расскажи ему, как мы с Римусом любим его.
- Скажи, что мы никогда не оставили бы его, если бы это зависело от нас, - добавил Люпин, и Гарри кивнул им в ответ.
- Не вздумай упустить Кубок школы, - шёпотом вставил Джеймс, подталкивая Гарри локтем в бок. – Это твой последний шанс, потом школы не будет и…
- Джеймс! – строго сказала Лили, и Гарри с улыбкой увидел, как моментально замолчал отец. Чем-то в этот момент родители напомнили ему Рона с Гермионой.
- Хорошо сдай экзамены, - вмешался Сириус, хлопнув Гарри по спине. – А что? Я же хочу, чтобы он стал аврором, а туда берут только лучших.
- До свиданья, Гарри, - Лили торопливо обняла его, поцеловав раз двадцать. – Береги себя, пожалуйста, я очень тебя прошу.
- Постарайся сделать так, чтобы мы ещё долго тебя здесь не увидели, - Джеймс обнял его одной рукой за плечи. – Мы подождём, мы терпеливые.
- Не скучай, Гарри, - Сириус снова хлопнул его по спине, стараясь за весёлой улыбкой скрыть грусть расставания.
- Удачи тебе, и ещё раз спасибо, - Люпин пожал ему руку и быстро отступил назад.
Внезапно откуда-то подул сильный ветер, и у Гарри зарябило в глазах. Он уже почти ничего не видел, когда вдруг почувствовал мамины тёплые руки, обвившиеся вокруг его шеи, и услышал её голос, шепнувший ему в самое ухо:
- И скажи Петунье, что я прощаю её.
В следующий момент Гарри оторвало от земли, и он перестал осознавать, где находится. Потом он вдруг понял, что лежит, и у него жутко чешется правая пятка. Гарри хотел поднять руку, но не смог, совершенно не понятно, почему. С одной стороны, ему было лень открывать глаза, с другой – пятка чесалась нестерпимо. Гарри попытался осторожно открыть один глаз, но ничего не произошло. Стараясь не паниковать, он сосредоточился на любом доступном ему движении. Но такого движения не нашлось. Гарри не мог позвать на помощь, не знал, где находится, не мог даже открыть глаза. И ради этого он вернулся? Гарри показалось, что окружавшая его со всех сторон темнота насмехается над ним. Его бы затрясло, если бы он мог двигаться, но и в этом ему было отказано, и всё, что он мог чувствовать, это холодное, всепоглощающее отчаяние.