Глава 28. Утром Гарри проснулся с чувством, будто сегодня Рождество

Утром Гарри проснулся с чувством, будто сегодня Рождество. Ему потребовалось долгих десять секунд, чтобы осознать, откуда взялась такая нелепая мысль в начале сентября: сегодня он, наконец, посмотрит воспоминания Джинни!
- Вставай, Рон, завтрак проспишь, - Гарри бросил в Рона скомканной пижамной футболкой, но друг только что-то недовольно промычал и натянул на голову одеяло. – Я сказал, вставай!
- Слушай, будь другом, отвали, а? – недовольно пробурчал Рон из-под одеяла. – Не хочу я есть, лучше встану попозже.
- Знаю я твоё «попозже», - Гарри чувствовал себя сварливой супругой, но выбора у него не было: если сейчас Рона не поднять, он непременно проспит занятия. – Тебя Гермиона ждёт внизу.
Эта маленькая ложь подействовала, хотя, Гарри быстро успокоил свою совесть тем, что Гермиона действительно ждёт их где-то внизу, поэтому он практически сказал правду. Рон высунулся из-под одеяла, почесал всклокоченную рыжую макушку и, глядя на Гарри, как на врага народа, начал медленно, очень медленно опускать с кровати правую ногу. Так медленно, что со стороны могло показаться, будто он продолжает лежать неподвижно.
- Хватит спать! – Гарри рывком стянул с друга одеяло, и Рону не осталось ничего другого, кроме как встать. – Все уже ушли, мы одни остались.
- Ну и что? – недовольно спросил Рон. – Что они, всё съедят что ли?
- Тебе не кажется, что проспать занятия в первый же учебный день – это плохая идея? – поинтересовался Гарри, завязывая галстук перед зеркалом.
- Знаешь, - Рон торжественно посмотрел на него, прыгая на одной ноге, стараясь снять с себя пижамные штаны, почему-то он всегда снимал и одевал их стоя, - иногда ты бываешь до ужаса похож на Гермиону.
- Учитывая твоё к ней отношение, приму это за комплимент, - отпарировал Гарри. – Кстати, о Гермионе, как вы вчера почитали?
- Не суй свой нос не в своё дело, - Рону, видимо, казалось, что он выглядел гордо и независимо, стоя в одних оранжевых трусах и с зубной щёткой во рту. – Я же не допрашиваю тебя.
- Конечно, зачем тебе, если ты можешь зайти и сам посмотреть, да? – не удержался Гарри, и Рон замолчал, сделав вид, что не услышал.
Конечно, Гарри не собирался выпытывать подробности его ночных посиделок с Гермионой в общей гостиной, это было просто-напросто нетактично, особенно – по отношению к Гермионе. Но и упустить случай подколоть друга Гарри не мог. Он прекрасно понимал, что дело ни в коем случае не зашло дальше довольно невинных поцелуев, он слишком хорошо знал Гермиону. Однако, Рон просто обязан был почувствовать себя в шкуре самого Гарри, которого он подозревал во всех смертных грехах, стоило им с Джинни чуть задержаться в гостиной после отбоя. Пару раз Рон даже неожиданно спускался вниз, демонстративно закрывая рукой глаза, словно опасаясь увидеть что-то непристойное. Гарри всегда поражался великолепной выдержке Джинни, потому что сам был в шаге от того, чтобы наколдовать Рону уши-локаторы, чтобы он мог слышать всё происходившее в гостиной прямо из спальни и не утруждал себя лишней беготнёй по лестнице.
- И вообще, - вдруг сурово добавил Рон, - будь повежливее. Мы всё-таки о Гермионе тут говорим.
Гарри опешил. Это Рон ещё будет учить его вежливости?
- Ты прекрасно знаешь, как я к ней отношусь, чтобы сделать что-то… ну, что-то такое…
- Ясно, - Гарри почти что рассердился. – А я, значит, по-твоему, к Джинни относился так, средненько, поэтому от меня можно было ожидать, что я сделаю что-то такое, да?
- Нет, - Рон ткнул в него зубной щёткой. – Ты не смешивай. Джинни – моя сестра, и я просто обязан был её контролировать.
- Но ты допускал, что твой контроль может понадобиться, так? – не отступал Гарри.
- Давай закроем эту тему, - отрезал Рон, слегка краснея. – Вы с Джинни расстались, всё в прошлом, к чему сейчас это обсуждать?
Он смотрел на Гарри как-то странно. Выжидательно. Словно надеялся, что Гарри сейчас опровергнет слова «всё в прошлом».
- Пойдём уже завтракать, - предложил Гарри, отворачиваясь. Может быть, всё и в прошлом, а может – нет. Точный ответ он получит уже сегодня, а пока лучше промолчит.
- Что вы так долго копаетесь? – спросила Гермиона, когда они подошли к своему столу.
- И тебе доброе утро, - ухмыльнулся Рон, целуя её в щёку.
- Кто-то никак не мог проснуться, - правдиво ответил Гарри, и Гермиона чуть улыбнулась.
- Вот, держите, нам уже принесли расписания, - она протянула им по плотному кусочку картона, и Гарри, взяв свой, с интересом уставился на предстоявшие сегодня уроки.
- Трансфигурация и зельеварение до обеда, - бормотал Рон, - заклинания и защита – после. Жить можно, тем более, нет сдвоенных занятий.
- Вообще-то, кое-что изменилось, - опасливо глядя на них, сказала Гермиона. – Слизеринцев, считайте, нет, поэтому их двоих просто прикрепили к нам. Они всегда будут заниматься с нами. А когтевранцы будут заниматься вместе с пуффендуйцами.
- Постоянно? – изумлённо переспросил Рон. – Разве так можно? Мы же на разных факультетах!
- А что оставалось делать? – вопросом на вопрос ответила Гермиона. – Их всего двое, не будут же для них отдельно преподавать, правда?
- Но почему именно с нами-то надо совмещать? – не унимался Рон, не забывая при этом уминать жареные сосиски.
- Потому что МакГонагалл ждёт от нас большего, чем от других факультетов, - сказал Гарри прежде, чем Гермиона успела открыть рот. – Всё-таки она наш декан, она надеется на нас, хочет, чтобы мы показали пример остальным.
- Она больше не наш декан, Гарри, - расстроено покачала головой Гермиона. – Она и так совмещает должность директора с преподаванием, оставаться нашим деканом было бы для неё слишком. Подумай, сколько ей лет.
- А кто тогда наш декан? – Рон выглядел обескураженным. – МакГонагалл была деканом ещё у мамы с папой, это так странно…
- Новый декан Гриффиндора – профессор Сайпрес, - тихо сказала Гермиона, бросая взгляд на преподавательский стол.
- Кто? – Рон подавился сосиской. – Этот молокосос?
- Тише! – шикнул Гарри, опережая гневно нахмурившуюся Гермиону. – Что вы орёте как потерпевшие?
- И вообще, нам нужно идти, не то опоздаем, - заявила Гермиона, поднимаясь на ноги. – Я лично не хочу выглядеть последней соней.
Рон с сожалением оставил недоеденную сосиску и покорно двинулся вслед за Гермионой. Гарри видел, как он попытался забрать у неё тяжёлую сумку с учебниками, но Гермиона её не отдала. Рон вообще очень изменился: ещё год назад он стеснялся демонстрировать свои чувства к Гермионе даже перед Гарри, а сейчас ему было наплевать на мнение целой школы. Несомненно, война сильно меняет людей. Гарри огляделся, пытаясь отыскать взглядом Джинни, но её в зале определённо не было. Наверное, она уже ушла на занятия. Ничего, они ещё успеют поговорить во время обеда.
Гарри зашёл в кабинет трансфигурации и остановился на пороге. Представлялось само собой разумеющимся, что Рон и Гермиона теперь всегда будут сидеть вместе. Это означало, что Гарри нужно было искать себе соседа. Он огляделся по сторонам и вдруг заметил одиноко сидевшую Парвати Патил. Место рядом с ней пустовало, напоминая об отсутствующей Лаванде.
- Привет, - поздоровался Гарри, подходя к её парте. – Не возражаешь, если я сяду с тобой?
Парвати подняла голову, и Гарри заметил, что её глаза блестели от слёз.
- Нет, что ты, садись, пожалуйста, - торопливо сказала она, убирая со стула свою сумку.
- Что-то случилось? – участливо спросил Гарри, хотя в глубине души знал причину её состояния.
- Лаванда, - просто ответила Парвати, и, хотя она говорила совсем не громко, головы всех присутствующих повернулись к ней. – Я скучаю по ней.
- Как она? – Гарри ничего не знал о Лаванде с того дня в Мунго, когда она согласилась разговаривать с одним только Роном.
- Я не знаю, - слёзы так и хлынули у Парвати из глаз, она не успевала вытирать их. – Она не отвечает на мои письма.
- И на мои, - добавил Симус. – Я писал ей всё лето.
- Я отправлял ей сладости, но она тоже ничего не ответила, - вступил в разговор Дин, и Гарри почувствовал обжигающий стыд: а он ни разу не потрудился написать Лаванде. А ведь давал себе обещание поддерживать её по мере сил! И что в итоге? Всё лето промучился от любви к Джинни, а о Лаванде даже и не вспомнил. Гарри украдкой взглянул на Рона с Гермионой. У Гермионы вид был виноватый, а у Рона – отсутствующий.
К огромному облегчению Гарри, в этот момент в класс вошла профессор МакГонагалл, а за ней – Малфой и Дафна Гринграсс. Оба сели на самую заднюю парту, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания.
- Доброе утро, - поздоровалась профессор МакГонагалл. – Что с вами, мисс Патил?
- Извините, профессор, - Парвати безуспешно пыталась остановить слёзы. – Я сейчас успокоюсь.
- Может, вам стоит заглянуть к мадам Помфри? – заботливо поинтересовалась МакГонагалл. – Профессор Слизнорт вчера как раз сварил целый котёл Умиротворяющего бальзама.
Парвати, всхлипывая, вышла из класса.
- Это всё из-за Лаванды, - тихо сказал Симус, и лицо профессора МакГонагалл тут же омрачилось.
- Понимаю, - только и сказала она. – То, что случилось с мисс Браун, по-настоящему ужасно.
- Простите, профессор, - вдруг раздался голос с задней парты, и Гарри с изумлением увидел, как Дафна Гринграсс, чувствуя себя вполне комфортно в классе, полном гриффиндорцев, подняла руку. – Разрешите спросить, что случилось с Лавандой Браун? В списках погибших её не было, насколько я помню.
- Мне очень жаль, мисс Гринграсс, - сухо ответила профессор МакГонагалл, - но вчера, я кажется, ясно дала понять, что не желаю слышать вопросы подобного свойства. Неуместное любопытство в данном случае…
- Нет, что вы! – Дафна порозовела от волнения. – Это ни в коем случае не любопытство. Просто нам предстоит теперь учиться вместе с ребятами, и мы хотели бы, насколько это возможно, конечно, наладить с ними контакт. Мне искренне жаль Лаванду, хотя я и не очень хорошо её знала и представления не имею, что с ней произошло. Но я очень надеюсь, что она жива.
Лицо МакГонагалл чуть смягчилось после этой тирады. Гарри с удивлением отметил, что Дафна не притворялась. В принципе, он готов был ей поверить, потому что и правда не мог припомнить ни одного случая, когда бы она сделала или сказала что-то плохое в адрес гриффиндорцев. В адрес вообще кого бы то ни было. И он оценил, как она ловко ввернула в свою тираду слово «мы», как будто Малфой был с ней согласен, как будто он тоже хотел наладить с ними контакт.
- Если это можно назвать жизнью после того, что Сивый с ней сделал, - выплюнул Симус, и Малфой резко вскинул голову.
Гарри смотрел на него, поэтому успел заметить мелькнувший в его глазах ужас, сменившийся жалостью, но Малфой быстро взял себя в руки, и его лицо снова стало непроницаемым.
- Мистер Финниган, придержите язык! – возмущённо воскликнула МакГонагалл. – Если мисс Браун не посчитала нужным посвятить всех окружающих в свои проблемы, не стоит делать это за неё.
- Извините, - пробормотал Симус.
В этот момент в класс вернулась Парвати, и Гарри явственно услышал, как Дафна тихо шепнула: «Мне так жаль», когда та проходила мимо их парты. Она сделала это не на показ, не выпячивала своё сочувствие, а просто поддержала Парвати, и Гарри задался вопросом, как Гринграсс вообще оказалась на Слизерине. Как она там выжила? Если только она не была потрясающей актрисой, конечно, и не разыгрывала сейчас спектакль, чтобы втереться в доверие к МакГонагалл.
- Ну что же, начнём урок, - профессор МакГонагалл уселась за свой стол. – Пришло время для самого интересного. Как я вам и обещала, на седьмом курсе мы будем проходить способы трансфигурации человека. Сегодняшнее занятие - вводное. Кто-нибудь может мне сказать, чем отличается трансфигурация человека от анимагии?
Вверх взметнулась рука Гермионы, и Гарри почти умилился такому знакомому жесту. Он бы, пожалуй, почувствовал себя неуютно, если бы Гермиона не смогла ответить на вопрос преподавателя.
- Мисс Грейнджер? – в голосе МакГонагалл прозвучали сентиментальные нотки, и Гарри понял, что она тоже скучала по ответам Гермионы.
- Трансфигурация человека означает временное его превращение или превращение какой-либо из частей его тела в любой предмет, одушевлённый или неодушевлённый, - на одном дыхании выпалила Гермиона. - Анимаги же превращаются исключительно в одно и то же животное, которое и является их анимагической формой и часто отражает многие черты их характера. Более того, трансфигурацией можно заниматься свободно, а каждый анимаг должен быть зарегистрирован. Хотя, это правило не всегда соблюдается, что является грубейшим нарушением.
МакГонагалл блеснула очками в сторону Гарри, но сказала, обращаясь к Гермионе:
- Великолепно, мисс Грейнджер. Десять баллов Гриффиндору.
Гермиона просияла, поймав одобрительный взгляд Рона, и Гарри, в который уже раз, порадовался за друзей. Двух более подходивших друг другу людей он не знал, несмотря на их вечные перепалки. Им судьбой было предназначено быть вместе, это было так очевидно ещё курса с четвёртого, если не раньше.
- Отлично, - продолжила тем временем МакГонагалл. – Теперь я попрошу вас открыть учебники и прочесть первую главу «Теоретические основы трансфигурации человека» и законспектировать наиболее важную информацию. Можете приступать.
Через десять минут, продираясь через сложнейшие магические формулы, Гарри подумал, что, в конце концов, он не так уж и скучал по учёбе, как ему казалось. К тому же, в конце занятия МакГонагалл задала им тонну домашнего задания: нужно было прочесть к следующему уроку две книги дополнительно и написать эссе на тему «Техника безопасности при трансфигурации человека и наиболее часто встречающиеся ошибки при её использовании» на два свитка.
Не отличился добротой в первый учебный день и профессор Слизнорт, заставив их в целях повторения пройденного материала сварить любое зелье по выбору из программы прошлого года. Гарри чуть не сломал себе мозг, пытаясь вспомнить хоть какие-то рекомендации Снейпа по приготовлению Напитка живой смерти, но так и не справился с этой труднейшей задачей. Слишком многое произошло с тех пор, когда он в последний раз держал в руках учебник Принца-полукровки.
- Слабовато, Гарри, слабовато, - уныло произнёс Слизнорт в конце занятия, заглядывая в его котёл. – Вам многое нужно повторить перед экзаменами, мой мальчик.
Гарри был с ним полностью согласен, хотя, по крайней мере, он не взорвал очередной котёл, как Симус, и не пролил на себя полбанки лягушачьей икры, как Рон, и теперь не пытался с помощью заклинания незаметно очистить мантию, пока не заметила Гермиона. Непонятно, на что Рон рассчитывал без её помощи, конечно, но он явно старался справиться своими силами. Гарри наблюдал за его бесплодными попытками, но думал о своём: скоро обед, на котором он обязательно увидит Джинни. А потом, совсем скоро, уже через несколько часов, он отправится в директорский кабинет и посмотрит, что она подарила ему.
Но его планам не суждено было сбыться: Джинни на обеде так и не появилась. Гарри уже начал немного волноваться за неё, вспомнив, как странно она вела себя вчера вечером, когда к нему подошла Полумна и опустилась на скамейку между ним и Дином.
- Джинни ищешь? – поинтересовалась она, и Гарри кивнул, не видя никакого смысла скрывать очевидное. – Она забежала только взять пару тостов и сразу ушла. Выглядела взволнованной, кстати. Ты не знаешь, с чего бы это?
Гарри ничего не понимал. Неужели она так боялась своих воспоминаний, что старалась избегать его? Да что же там такое могло быть?
- Кажется, догадываюсь, - улыбнулся Гарри. – Думаю, что сегодня мы всё решим.
- Удачи, - шепнула Полумна, поднимаясь со скамьи. – Я буду держать за вас кулачки.
Гарри тепло посмотрел ей вслед, когда она танцующей походкой подошла к столу Пуффендуя и начала что-то оживлённо обсуждать с Ханной Аббот. Интересно, его чувства настолько очевидны, или дело в сверхъестественной проницательности Полумны. Хотя, и Гермиона, кажется, в курсе дела. И Рон как-то подозрительно себя ведёт. Гарри отогнал эти мысли. Может быть, со стороны он выглядит немного смешно, но что поделаешь? Хотелось бы ему, чтобы поступки Джинни были хотя бы вполовину так понятны, как его собственные.
Заклинания прошли спокойно: Флитвик был в своём репертуаре. Гарри сумел с первой попытки заставить Рона протанцевать по комнате и заработал на двоих с Гермионой двадцать баллов. Это заклинание было ему немного знакомо, его применили к Невиллу в Отделе Тайн на пятом курсе, хотя сам Гарри никогда раньше его не использовал. Вообще-то он подозревал, что они немного поднаторели в магии во время своих скитаний по всей Британии. Его догадку подтвердил Рон парой минутами спустя, когда Гарри, чувствуя себя полным кретином, вдруг протанцевал по классу что-то очень похожее на танго.
- Фините, - выдавил задыхающийся от смеха Рон, и Гарри от неожиданности растянулся на полу, потеряв равновесие.
- Слушай, может ну его, этот аврорат? – серьёзным тоном спросил его Рон, когда они шли к кабинету Защиты от тёмных искусств.
- В каком смысле? – Гарри с удивлением взглянул на друга.
- Я просто подумал, что будет обидно, если в тебе пропадёт великий танцор, - всё тем же тоном задумчиво ответил Рон, и Гермиона тихо прыснула.
- Гениальная шутка, - Гарри покачал головой. – А тебе можно прямиком идти в цирковое училище, будешь детишек смешить.
- Куда? – насторожился Рон, но Гарри наотрез отказался объяснять ему, что такое цирк, злорадно наблюдая за попытками друга вытянуть нужную информацию из Гермионы.
Профессор Сайпрес уже был в кабинете, когда они вошли. Выглядел он точно так же, как на вчерашнем ужине, только сменил парадную мантию на повседневную. Вблизи он казался совсем мальчиком.
- И всё-таки он мне не нравится, - едва слышно шепнул Рон, низко наклоняясь над партой, чтобы его не мог слышать никто посторонний.
- Тише ты! – шикнула на него Гермиона, бросая быстрый взгляд на профессора, но тот сидел, уставившись в одну точку, и явно не слышал ни слова. – Когда ты уже перестанешь судить о людях по внешности?
- Дело не в его внешности, Гермиона, - едва слышно ответил Рон. – Посмотри, какой он молодой. Думаешь, он много умеет? С таким же успехом можно было нанять Гарри, никакой разницы бы не было, не находишь?
- Рон, прошу тебя, тише, - Гермиона умоляюще смотрела на Рона. – Не хватало ещё сразу же испортить отношения с новым преподавателем.
- Добрый день, - вдруг заговорил профессор Сайпрес, и все замерли, потрясённые звуками его голоса. Да, такого красивого, глубокого баритона Гарри не слышал ещё никогда в своей жизни. Заметив восхищённый взгляд Гермионы, Рон презрительно фыркнул и демонстративно отодвинулся от неё, сложив руки на груди. – Давайте начнём наше занятие. Я знаю, насколько отрывочно и бессистемно вам преподавалась Защита от тёмных искусств. Ознакомился я также и с деятельностью подпольной организации под названием «Отряд Дамблдора», конечно, в той мере, насколько это было возможно из третьих рук.
Гарри, Рон и Гермиона обменялись изумлёнными взглядами.
- Я придерживаюсь того мнения, что вам уже бесполезно и нецелесообразно пытаться что-то нагнать, мы всё равно не успеем. Поэтому я предлагаю вам следующий план занятий: теорию вы полностью изучаете самостоятельно, так как я не вижу никакого смысла заниматься чтением учебников на уроке, а на занятиях мы с вами будем отрабатывать именно технику ведения боя. То есть, грубо говоря, создадим импровизированный дуэльный клуб. Вы со мной должны согласиться после того, что недавно пережили, в конечном счёте, нет ничего важнее умения сражаться в контактном бою.
Гарри поймал себя на том, что непроизвольно кивает головой, соглашаясь с профессором Сайпресом.
- Что ты теперь скажешь, Рон? – язвительно прошептала Гермиона.
- Скажу, что сначала нужно посмотреть на него в бою, - высокомерно заявил Рон.
- Предлагаю вам сегодня разбиться на пары по вашему усмотрению, потом буду выбирать противников сам. Несколько правил, пока мы не начали. Мы будем применять опасные заклинания, поэтому жизненно важно, чтобы вы поняли одну вещь. Опасные заклинания не смертельны, если применять их с умом, поэтому, если все будут соблюдать несложные правила безопасности, никто не пострадает серьёзнее, чем хотелось бы. Мы не будем использовать заклинания вроде Сектумсепры, последствия от которой очень и очень сложно ликвидировать.
Гарри почувствовал, как его лицо и шея медленно заливаются краской. Он был на сто процентов уверен, что сидевший где-то сзади Малфой сейчас тоже вспоминает тот же самый случай, только без этого ужасающего чувства стыда.
- Если вы научитесь ставить хороший блок, то сможете, если понадобится, поставить его и против той же Сектумсепры, - невозмутимо продолжил профессор Сайпрес. – Я прекрасно понимаю, что мистеру Поттеру, например, нечему учиться у меня, но тренировка никому ещё никогда не вредила. Кстати, я никого не буду принуждать к подобному формату занятий. Если вы не хотите участвовать в дуэлях, это ваше право. Я понимаю, что кто-то из вас хочет стать целителем, например, и вам это просто не нужно. Начнём?
Гарри переглянулся с Невиллом, и оба согласно кивнули. Гермиона ужасно нервничала, беззвучно проговаривая про себя все знакомые ей заклинания, что, кажется, довольно сильно беспокоило Рона.
- Извините, но мне бы не хотелось, чтобы вы сражались на дуэли с мисс Грейнджер, - профессор Сайпрес смотрел на Рона спокойным взглядом, но в его голосе появились настойчивые нотки.
- Почему это? – не очень-то вежливо осведомился Рон, игнорируя предостерегающие взгляды Гермионы.
- Потому что вы ни за что на свете не пошлёте в неё ни одного опасного заклятия, дуэль между вами поэтому будет бессмысленной, - не повышая голоса пояснил Сайпрес, и Гарри в очередной раз поразился тому, как много ему известно о них. Интересно, откуда?
Рон без лишних слов оглянулся по сторонам, и, в конце концов, встал напротив Симуса, а Гермионе в партнёры достался Дин.
- Кто хочет начать? – вежливо поинтересовался профессор Сайпрес и, видя, что никто не выражает особого желания стать первыми подопытными кроликами, предложил сам: - Мистер Поттер, мистер Долгопупс, может, вы?
Гарри совсем не улыбалось запускать в Невилла заклинание за заклинанием на глазах у всего класса, но отказываться было как-то неловко.
- Только, - остановил их Сайпрес, когда оба уже заняли боевую позицию в разных концах класса, - не старайтесь пощадить друг друга. Не используйте ничего запрещённого, и всё будет хорошо. На самый крайний случай я смогу оказать необходимую медицинскую помощь самостоятельно. Но вы должны уметь сражаться даже против друзей, потому что никто не знает, что произойдёт с вами завтра, и останутся ли ваши сегодняшние друзья таковыми через неделю.
Гарри вздрогнул, и его мысли непроизвольно устремились к Питеру Петтигрю. Да, в чём-то Сайпрес был однозначно прав.
- Начинайте, - скомандовал профессор, и его лицо из бесстрастно-задумчивого моментально преобразилось в сосредоточенно-внимательное.
- Левикорпус! – машинально выкрикнул Гарри, но Невилл легко отбил его выпад.
- Протего! – Невилл несомненно многому научился за то время, которое провёл в осаждённом Кэрроу Хогвартсе: Гарри с трудом успел увернуться.
- Петрификус Тоталус! – Гарри подумывал о том, чтобы попробовать невербальные заклятия, но не знал, будет ли это честно.
- Протего! – Невилл только защищался, не спеша переходить в нападение, и Гарри вдруг осознал, что один произносит заклинание за заклинанием. Он растерянно опустил палочку и уставился на Невилла. Значило ли это, что Невилл лучше, порядочнее его, потому что не смог заставить себя напасть на Гарри?
- В чём дело? – осведомился Сайпрес.
Гарри молчал.
- Это сложно, профессор, - спокойно объяснил Невилл. – Мы с Гарри друзья, мы не можем сражаться.
- Вы все тут друзья, - неумолимо заметил Сайпрес. – Если так рассуждать, то мы не устроим ни одной дуэли.
Никто ему не ответил. Гарри его идея уже не казалась такой блестящей. Он не сможет воспринимать друзей как потенциальных противников и возможных врагов в будущем.
- Послушайте, - в голосе профессора Сайпреса не было никаких эмоций. – Я знаю, что вы можете и умеете сражаться против врагов, я видел многих из вас в битве. Но иногда очень важно уметь направить палочку на друга, это может спасти вашу жизнь или жизнь другого человека. Если на вас нападёт друг психологически важно уметь противостоять ему, использовать заклинание против некогда близкого человека.
Гарри слушал его почти с ужасом. Что он несёт? Да как можно так жить, вечно подозревая всех и каждого в том, что в один прекрасный момент они его предадут? Так же и с ума сойти недолго.
- Поверьте, лучше быть готовыми к такому повороту событий, - тихо добавил Сайпрес, и Гарри не стерпел.
- А я всегда считал, что лучше доверять своим друзьям, - громко сказал он.
Сайпрес повернулся и посмотрел на него долгим, задумчивым взглядом. Гарри думал, что он рассердится, но профессор только проговорил:
- Я думал, что как раз вы, мистер Поттер, сможете понять меня лучше, чем кто бы то ни было другой.
- Почему это? – растерянно спросил Гарри. Неужели Сайпрес думал, что он настолько недоверчив?
- Потому что вы знали Сириуса Блэка, знали, каким человеком он был, - совершенно неожиданно заявил Сайпрес, и Гарри даже вздрогнул от неожиданности.
- Причём тут Сириус? – спросил он.
- Неужели вы не поняли, из-за чего он пострадал? Почему оказался в Азкабане? – профессор вдруг постарел лет на пятнадцать, и теперь уже никто, даже Рон, не назвал бы его слишком молодым.
- Не из-за чего, а из-за кого, - поправил его Гарри. – Петтигрю предал моих родителей, а потом и Сириуса.
- Это понятно, - кивнул Сайпрес. – Но почему Сириус не убил Петтигрю сразу же, как только нашёл? Вы никогда не задумывались об этом?
- Потому что Сириус никогда не был убийцей, - воинственно заявил Гарри.
- Но, согласитесь, если бы на месте Петтигрю был кто-нибудь из Пожирателей, рука Сириуса не дрогнула бы в тот день, - мрачно сказал Сайпрес. – Он был вне себя от горя и ярости, но даже это не помогло ему убить бывшего друга, понимаете?
Гарри только рот открыл от удивления. Такая мысль никогда не приходила ему в голову и, уж тем более, он не пытался расспросить Сириуса, понимая, насколько неприятны для него подобные воспоминания. Просто он решил для себя, что Сириус не успел ничего сделать, что Петтигрю оказался хитрее, чем он ожидал, вот и всё. Но, даже если Сайпрес прав, разве можно винить Сириуса в том, что у него не поднялась рука на старого друга? Гарри попытался представить, что Рон предал его, причинил ему ужасную боль, внутренне содрогаясь от ужаса. И что, неужели он смог бы убить бывшего лучшего друга? Да ни за что на свете! Не смог бы он, это бы убило его самого, понял Гарри. Он бы не смог жить дальше.
- Поймите меня правильно, - заговорил всё это время наблюдавший за ним профессор Сайпрес. – Я не хочу заставить вас с недоверием относиться к друзьям, это ни в коем случае не входит в мои планы. Но мне бы хотелось, чтобы вы смогли сломать психологический барьер, чтобы в случае необходимости применили магию против близких людей. Я не говорю об убийстве, ни коем случае. Может быть, хотя я искренне надеюсь, что этот день никогда не настанет, кто-то из вас поблагодарит меня за этот урок.
У Гарри осталось тягостное чувство от этого занятия.
- В чём-то профессор Сайпрес, конечно, прав, - задумчиво сказала Гермиона, пока они брели по направлению к башне Гриффиндора.
Рон промолчал, а Гарри подумал, что прав, несомненно прав, но как тяжело стало от его правоты.
- Сами подумайте, - не отступалась Гермиона, - если бы Сириус смог тогда хотя бы обездвижить Петтигрю…
- Он не собирался его обездвиживать, он шёл конкретно убить его, он сам мне говорил, - перебил её Гарри.
- А, по-моему, то, что Сириус не смог этого сделать, говорит скорее в его пользу, - заявил Рон. – Значит, он был настоящим человеком и другом.
- Ага, и посмотри, что с ним стало, - с грустным сарказмом ответила Гермиона. – Лучше бы он был не таким хорошим другом, зато остался бы на свободе.
- Тогда это был бы не Сириус, - тихо заметил Гарри, и Рон с Гермионой тут же замолчали.
- Я пошёл к МакГонагалл, - сказал Гарри десятью минутами позже, крепко зажав в кулаке флакончик с воспоминаниями Джинни. – Вернусь часа через два.
- Что это у тебя там? – поинтересовался Рон, но Гарри быстро сунул руку в карман. Гермиона, которая стояла ближе, кажется, успела увидеть, что именно он спрятал, и теперь смотрела на Гарри как-то странно, даже чуть взволнованно.
- Удачи, Гарри, - тихо пробормотала она, закусив губу. – Пожалуйста, только не будь идиотом.
- Что ты имеешь в виду? – удивлённо спросил Гарри. Нет, кажется, Гермиона подумала что-то не то, это точно.
- Объясню, когда ты вернёшься, - отмахнулась Гермиона. – Я пойду, проверю, как там Джинни, что-то она мне не понравилась сегодня утром.
- Ты её видела? – встрепенулся Рон, но Гарри вышел из комнаты раньше, чем Гермиона успела ответить. В другое время он бы обязательно дослушал, но сейчас, похоже, никто, кроме него, не знал точно, что происходит с Джинни. Да и он по сути дела знал не слишком много, вернее, пока вообще ничего.
Профессор МакГонагалл всё приготовила к его приходу: посередине кабинета стоял Омут памяти. Сама директор была готова к выходу, собирая какие-то бумаги со стола.
- Значит, как договаривались, Гарри, - сказала она, переходя на более неофициальный тон, - я вернусь через два часа. Если уйдёте раньше, то, пожалуйста, просто закройте дверь.
- Хорошо, профессор, - пробормотал Гарри, хотя её слова не дошли до его сознания, в таком взвинченном состоянии он был. – Спасибо.
- Пожалуйста, - и МакГонагалл закрыла за собой дверь.
Гарри на подгибающихся ногах приблизился к Омуту памяти. Сейчас, когда цель была так близка, он вдруг начал испытывать самый настоящий страх, и нетерпение сменилось нерешительностью. А вдруг то, что он сейчас увидит, разобьёт ему сердце? Не зря ведь Джинни так боится, он её никогда не видел такой напуганной. Но он не мог отступить, потому что чувство неизвестности – это самое неприятное чувство в мире: совершенно не понятно, как себя вести и что делать, когда не знаешь точно, что происходит. Гарри сделал глубокий вдох и решительно откупорил колбочку, одним быстрым движением выливая её содержимое в Омут памяти. Он не дал себе времени на сомнения, резко наклонился и в буквальном смысле с головой погрузился в воспоминания Джинни.

Date: 2015-09-22; view: 404; Нарушение авторских прав