В чем состоят основные приоритеты мусульманской геополитики?

В последнее время в мире все больший интерес вызывает феномен “исламского возрождения” в странах Ближнего и Среднего Востока Решающий толчок, выведший исламский фактор в ранг первостепенных проблем мировой политики, сделала антишахская революция 1979 г в Иране.

Что реально стоит за картиной исламской геополитики?

Здесь присутствуют три радикально отличных типа традиции. Первая - общепрофанный суннизм, то есть религия масс, эгалитарный и агрессивный экзотеризм.

Социальный идеал - теократическая республика, на деле - крайне пластичная приспособленность практически к любым социальным условиям.

Два других типа - исмаилитский и джафаритский (то есть признающий цепь двенадцати имамов) шиизм.

Низаритский исмаилизм и ортодоксальный (иранский по преимуществу) шиизм - совершенно различные метафизические типы; при этом оба тяготеют к монархическому имперскому принципу. Ни в одной из традиций, аутентично сохраненных сегодня, не выражен с такой яркостью основной инстинкт индоевропейской мифологии - вера в возвращение последнего Императора. В этом сходятся буквально все индоевропейские традиции, но только в шиизме этот инстинкт достигает такой полноты, которая реально алхимически воспроизводится в перманентную революцию, во взрыв против направления истории.

Исмаилитский и классический шиизм отличает принцип отношения к территории.

Сам принцип подхода к территории (в натуральном политическом смысле) может много сказать о типе сознания традиции, которая эту территорию “осваивает”.

Для исмаилитов это был “принцип плацдарма” - пиратский, экстенсивный способ. Им было все равно, с какой территории начинать свою революцию - это вопрос случая. Они были, конечно, типичными “космополитами” в сегодняшнем понимании. Низаритские государства проводили свою геополитику, понимая ее исключительно как захват плацдармов для строительства крепостей. Туземцы в-общем рассматривались ими как историческое недоразумение.

Такое государство работает исключительно на то, чтобы “взорвать мир”. Ближайший аналог исмаилизму из современных политических гуру - один из основных теоретиков большевизма Троцкий (его теория перманентной революции). Государство здесь - бочка с бензином или ящик с динамитом, не больше. Единственная цель - взорвать мир.

Иранский шиизм был органично-национален. Здесь ясно видно архетипическое совпадение между религиозной идеологией и менталитетом нации, причем с самыми глубинными его пластами. При таком сочетании единственно могла возникнуть культура, то есть то, чего не оставил исмаилитский имамат.

Это различие примечательное, но не единственное, и, вернее всего, не основное.

Здесь можно коснуться алхимического отличия между ними. Это два разных принципа взаимодействия с Энергией. В шиизме классическом главный акцент делается на утрату, разрыв связи - но это алхимическая возможность для зеркального отражения этой экспоненты в кризисе, взрыве, революции. Исмаилизм, напротив, предполагает постоянную генеалогическую связь с Принципом - но это энергетическое равновесие (“прямая”), неспособное на взрыв. Исмаилитские радикалы пытались мистериально получить эту энергию через само-ограничение, “рисование круга”, строительство энергетических центров (даже их архитектурные изыскания предполагают такой поиск), уединение в горном Аламуте (“Монсегюр”).

Манихейство, религия, во многом повторяющая (а вернее, предваряющая) исмаилитские гностические максимы, также оказалось органически неспособно включиться в real politic на конспирологическом уровне, а тезис о “нестерпимом положении вещей”, доминирующий в манихейской апологетике, привел не к эсхатологическому взрыву, как ожидалось, а к перманентной революционной активности, несвязанной с национальным принципом.

Движение, заявившее о своем несогласии с миром, не может вообще выражать какую-либо национальную энергию. Неорганичные “ереси” могут в первые сто лет своего возникновения оказывать существенное влияние на ход истории, но, оставаясь неукорененными, они теряют импульс своей миссии и гаснут, превращаясь в тоталитарные псевдогосударства, незаметно для себя имитируя роль фантома, которой они наделили было весь остальной мир.