Магическое предназначение искусства

В эпоху палеолита общество состояло из охотников, которые жили изолированно. Социальные связи между ними были очень слабыми. Это было время, когда действовала «экономика выживания». Ее суть в том, что люди не производили потребляемую ими пищу, а добывали ее. От успеха в добыче пищи зависело их существование. Все это заставляет предполагать, что искусство также исполняло чисто практические функции.

Фронтальное изображение палеолитической «Венеры Леспугской» (высота 14,7 см), найденной в департаменте Верхняя Гаронна (Франция) и хранящейся в парижском Музее Человека. Одна из наиболее известных находок эпохи Верхнего палеолита. Автор «разложил» женское тело на геометрические формы, что является отличительной чертой изображения. Эта -Венера», вырезанная из бивня мамонта, представляет собой сочетание окружностей, овалов и эллипсов. Обращает на себя внимание, что ее автор уделил минимум внимания ногам фигуры, изобразив их в виде некоей «культи», разделенной небольшим углублением

Изображения животных на стенах находятся в наболее отдаленных и труднодоступных местах пещер. Значит, следует исключить возможность того, что эти изображения имели чисто декоративный характер. На рисунках изображены настоящие, естественные сцены охоты. Судя по тому, как были изображены животные, указанные сцены имели магическое предназначение: облегчить охоту на этого животного. Иными словами, посредством такой «связующей магии» во время охоты живое животное должно было получить такую же рану, как и нарисованное. Изображение животного совпадает с объектом охоты (в данном случае, реальное животное): обладать изображенным животным означало обладать и живым животным.

Точно так же частое изображение чувственных женских фигур в их материнском аспекте, с большой грудью и животом, — так называемые «брюха-тые» фигуры, подобные известной «Венере Виллендорфской», — выражает глубокое и настойчивое желание как плодородия, так и защиты репродуктив-ности матери.

Это означает, что натурализм форм эпохи палеолита связан не с принципом декоративизма, а с имитацией реальности в магических действиях. Таким образом, мысль о том, что искусство есть продолжение реальности, никогда не исчезнет полностью.