Глава 17. Коварная сила зла

Наиболее щекотливый вопрос о связи Фанни и Логана еще не затрагивался. Кэмден рассчитывал, что Фанни не станет упоминать об этом, когда он вызовет ее для дачи показаний. По мнению адвоката, затрагивать эту тему было не в интересах моей сестры.

После того как мы все вернулись в зал, я поразилась, взглянув на Фанни. Она выглядела посвежевшей и повеселевшей, как будто не к ней относились неприятные и унизительные подробности, открывшиеся в ходе допроса свидетелей. Вид у Фанни был уверенный, как у кошки, стерегущей у норы мышь. Рендл по–прежнему казался смущенным, Фанни, напротив, громко разговаривала, приветливо махала рукой знакомым, явно не чувствуя никакой неловкости. Я хорошо понимала, что она разыгрывала перед нами спектакль, потому что время от времени поглядывала на нас, желая видеть, какое впечатление на нас производит ее поведение. Каким же все–таки ребенком продолжала оставаться Фанни! Она совсем не понимала, в какую историю попала, увозя Дрейка.

Мать Логана немного приободрилась. Во время перерыва ее окружили знакомые и сочувственно закудахтали, словно куры. Заслушанные до сих пор показания представляли Фанни в неприглядном свете, в то время как наше положение казалось более выгодным. Лоретта тоже питала надежду, что моя сестра теперь не захочет касаться своей связи с Логаном. Ее положение и без того представлялось незавидным, к чему было еще больше осложнять его.

Кроме того, Фанни следовало подумать и о Рендле. Адвокат считал, что если моя сестра женила на себе Рендла под предлогом, что ребенок его, то могла потерять Рендла, раскрой она правду. Но в глубине души я боялась, что для нее Рендл значил меньше, чем возможность досадить мне, получив Дрейка.

Во время перерыва к нам подходили родители моих бывших учеников со словами поддержки. Как я и предполагала, большинство собравшихся оценило мужество пастора Вайса, рискнувшего публично признаться в своем грехе. Он бросил вызов самому дьяволу, и тому пришлось отступить. В перерыве между заседаниями его преподобие стоял в углу зала в окружении своих прихожан и цитировал места из Библии, наиболее подходящие, по его мнению, к данному случаю.

Возвращаясь на свое место, я поймала на себе его полный самодовольства взгляд. Много лет назад я пришла к нему, чтобы убедить вернуть ребенка Фанни. Я угрожала ему разоблачением в его же церкви. И он заявил мне, что прихожане никогда не отвернутся от него.

После возобновления слушания Кэмден Лейквуд предъявил суду финансовые документы, удостоверяющие, что мы с Логаном являемся ответственными лицами за собственность, принадлежащую Дрейку. Затем Лейквуд вызвал для дачи показаний Фанни.

Она поднялась с места, пригладила волосы и, улыбнувшись Рендлу, не спеша направилась к скамье для свидетелей с таким видом, как будто ей предстояло появиться на сцене. На лице ее застыла улыбка, отчего оно больше походило на маску. Проходя мимо нас, она задержалась и взглянула на меня.

– Мне кажется, ты довольна, Хевен, – сказала она. – Но только рано радуешься.

Я покачала головой и отвернулась.

Когда ее спросили, намерена ли она говорить правду и ничего, кроме правды, Фанни ответила:

– Конечно, именно это я и собираюсь сделать. – По рядам прокатился сдавленный смешок.

– Миссис Уилкокс, – обратился к Фанни Кэмден. – Насколько мне известно, вы недавно стали носить эту фамилию. Когда это произошло?

– Мы поженились два дня назад. Нас, как положено, обвенчал священник в Хэдливилле.

– Как давно вы знакомы с мистером Уилкоксом?

– Да уж не так и мало, – ответила сестра, усмехаясь в мою сторону.

– Миссис Уилкокс, а не был ли это брак по расчету? – спросил Кэмден.

– Как?

– Не связан ли ваш брак со стремлением получить опеку над Дрейком?

– Примите возражение, Ваша честь, – вмешался Вэндл. – Я отклоняю этот намек. Ведь нет оснований для того…

– Но именно это мы и должны здесь выяснить, Ваша честь, – тихо ответил Кэмден. Судья с минуту размышлял, затем кивнул.

– Возражение отклоняется. Я считаю вопрос правомерным и хочу услышать ответ миссис Уилкокс. Миссис Уилкокс?

– Да, Ваша честь.

– Вы можете ответить на поставленный вопрос?

– Какой вопрос?

– Я повторю его, – живо откликнулся Кэмден. – Вы вступили в брак с Рендлом, чтобы показать, что у вас есть семья и вы можете обеспечить Дрейку нормальные условия жизни?

– Ну… – она бросила взгляд на Вэндла, тот быстро отрицательно покачал головой. Кэмден поймал ее взгляд и ответный жест адвоката. Он встал так, чтобы заслонить от Фанни Бэртона.

– Вы хотите знать, не липовое ли это замужество, для того только, чтобы судья отдал мне Дрейка? – она явно повторяла слова Вэндла, который предупреждал, что ее могут об этом спросить. – Так вот, ничего подобного. Мы с Рендлом любим друг друга и решили, что пришло время нам пожениться. И дом у нас есть хороший. Ведь приличный дом может быть и у тех, кто не так богат, как Хевен, а?

В зале одобрительно закивали.

– Вы раньше были замужем, миссис Уилкокс? – спокойно продолжал Кэмден, оставив без внимания выпад Фанни.

– Угу, я была замужем за стариком Маллори.

– Полагаю, ваш первый муж был значительно старше вас.

– Да, лет на сорок.

– На целых сорок лет?

– Угу.

– Вы его любили?

– Он меня любил и хотел обо мне заботиться, вот я за него и вышла. Лет мне тогда было меньше, да и советчиков не нашлось, не то что у других, – ответила Фанни, бросая взгляд в мою сторону.

– Почему вы развелись?

Она снова посмотрела в сторону своего адвоката, Кэмден его загораживал.

– Мы никак не могли поладить.

– А правда ли, что вы разошлись из–за того, что он хотел детей, а вы нет? – быстро спросил Кэмден. Фанни передернула плечами.

– Нет, – ответила она.

– А если мы вызовем в суд тех, кому вы это говорили?

Фанни опустила глаза, а когда подняла, в них горел гнев. Я ее предупреждала, что буду использовать против нее все, что смогу.

– Я не хотела иметь от него детей, потому что он был слишком стар. Я имею в виду, что было бы со мной после его смерти, а? – с этими словами Фанни повернулась в сторону судьи. – Я бы осталась без мужа с детьми на руках. Кто бы на мне с детьми женился? Я ему так и сказала, мы поссорились, потом развелись, а вскоре он умер, а мне так ничего и не оставил. Выходит, что я оказалась права.

– Но сложилось мнение, что вы вообще против детей, миссис Уилкокс, разве не так?

– Конечно нет, – ответила Фанни. – Посмотрите, я как раз собралась обзавестись ребенком. – И ткнула себя пальцем в живот.

– И вы замужем всего два дня? – вкрадчиво заметил Кэмден, поглядывая в сторону судьи.

– Я же вам уже сказала. Неужели забыли, – парировала Фанни, в зале засмеялись. Судья стукнул молотком, призывая публику к порядку.

– Теперь, миссис Уилкокс, прошу вас рассказать суду, как оказался в вашем доме Дрейк Кастил.

– Что значит, как оказался. Да я его забрала и все, и привезла домой.

– Откуда забрали?

– Во время праздника у новой фабрики. Я увидела, что он один, а Логан с Хевен хвалятся перед всеми своей новой фабрикой. Ну, я подъехала к нему и сказала, что он может со мной прокатиться. Дрейк сел ко мне в машину, и мы приехали ко мне домой, где и есть его настоящий дом.

– Значит, вы увезли его, никому ничего не сказав?

– А почему я должна была с кем–то разговаривать? Он мой брат.

– Но разве вы не подумали о том, что мистер и миссис Стоунуолл будут беспокоиться по поводу исчезновения Дрейка?

– Но им–то было безразлично, что я думаю. – Фанни повернулась к нам с Логаном. В ее черных глазах горел огонь. – Они ведь не спрашивали у меня разрешения, когда увезли его в свой замок около Бостона, а потом сюда, в Уиннерроу. Да и отец захотел бы, чтобы я заменила Дрейку мать, а не Хевен. Он любил меня больше, чем ее, и ей это прекрасно известно. Она знает, что он бы захотел, чтобы Дрейк жил со мной. Ты же знаешь, Хевен, что я говорю правду, – сверкала на меня глазами Фанни.

Я сознавала, что отец любил ее больше, но одновременно у меня было чувство, что он в меня верил, видел во мне ответственного человека, а Фанни была эгоистична и безответственна. Мне подумалось, что встань в этот момент Люк из могилы, он бы захотел, чтобы Дрейк жил со мной. В конце концов, он меня назначил его душеприказчиком. Я была уверена, что он бы отдал мне опеку над Дрейком.

– Но, по крайней мере, вам, миссис Уилкокс, было известно, где находится мальчик. Разве не был ваш поступок безответственным? Взять ребенка и никому об этом не сказать. Они даже в полицию обращались. И почему вы не позвонили и не сообщили, что ребенок у вас?

– Я уже сказала, – ответила Фанни. – Они никогда ни о чем мне не сообщали. Даже не известили, что приехали в Уиннерроу.

– И все же, миссис Уилкокс…

– Я поступила так, как следовало поступить, – упрямо стояла на своем Фанни. – Хевен считает, что ей все позволено, потому что она богата. Мне нет дела до ее богатства. Дрейк мой.

Всем стало очевидно, с какой неприязнью относилась ко мне Фанни. Мне стало неловко и обидно.

Вэндл Бэртон поднялся со своего места и направился к скамье для свидетелей, на этот раз он держал руки за спиной. Вэндл остановился на полпути между Фанни и нами и встал так, чтобы видеть нас обоих. Он покачался на каблуках, и мне стало ясно, что должно за этим последовать. Сердце мое сначала замерло, потом яростно заколотилось.

– Миссис Уилкокс, вы ждете ребенка, от кого он?

– От него, – сказала Фанни, указывая на Логана. – Я забеременела от него.

Я услышала, как тихо охнула мать Логана. Зал возбужденно загудел. Бросив взгляд на Рендла, я заметила на его лице изумление. Мое предположение оказалось верным. Он приподнялся, но в этот момент возвращавшийся на свое место Бэртон, схватил его за руку и, что–то шепнув, заставил сесть. Может быть, он сказал, что Фанни солгала, ради того чтобы получить Дрейка. С покрасневшим от гнева лицом судья стучал молотком, стараясь навести порядок.

– Я предупреждаю всех, – заявил он. – Если подобный шум повторится, я удалю из зала суда всю публику. Продолжайте, мистер Бэртон. – Вэндл еще что–то сказал Рендлу и вернулся к Фанни.

– Миссис Уилкокс, вы указали на мистера Стоунуолла, мужа вашей сестры?

– Да. И он не сможет это отрицать! – выкрикнула она. – Он платил мне, чтобы я могла заботится о будущем ребенке, а в последний раз деньги не поступили.

Логан посмотрел на меня. Мое лицо осталось невозмутимым, хотя внутри все кричало от боли, как будто своим жестом Фанни пронзила мне сердце. Я не отвернулась и не опустила глаза, зная, что взоры всех присутствующих обращены ко мне в ожидании моей реакции. Видимо, все считали, что для меня это явилось откровением. Как и боялся Кэмден Лейквуд, Вэндл Бэртон посчитал репутацию Фанни настолько пошатнувшейся, что решил нанести удар по нашим нравственным позициям.

– Миссис Уилкокс, вы сообщили суду, что вступили в брак всего лишь два дня назад. Знал ли ваш муж, Рендл Уилкокс, что отцом вашего ребенка является Логан Стоунуолл, который оказывает вам материальную помощь, чтобы вы могли оплачивать ваши расходы? Известно ли было об этом Рендлу до вступления с вами в брак?

– Да, знал. Рендл настоящий джентльмен. Он меня любит, и его раздражает, что богатые и влиятельные люди позволяют себе помыкать мной, – заученно проговорила Фанни. Было очевидно, что Вэндл заставил ее выучить эту фразу наизусть, и теперь она сияла гордостью, словно школьница, без запинки протараторившая свою роль в школьном спектакле.

Но также было ясно, что Рендл не был посвящен в их планы. Этим и объяснялось его полнейшее недоумение по поводу услышанного.

– И, значит, Рендл захотел, чтобы у ребенка был отец и у вас всех появилась настоящая семья? – вопрос Бэртона прозвучал скорее как утверждение.

– Угу.

– Мне придется вызвать Логана для дачи показаний, – шепнул, наклоняясь к нам, Кэмден Лейквуд.

– Я понимаю, – отозвался Логан. – Извини, Хевен. Мне очень жаль, очень.

– Знаю, делай что следует и давай закончим с этим, – торопливо проговорила я.

– А теперь, миссис Уилкокс, – продолжал Вэндл Бэртон, расплываясь в своей слащавой улыбке, – мне представляется справедливым заслушать вас после всех неприятных обвинений, затрагивающих вашу репутацию. Расскажите, как вы оказались в доме пастора Вайса.

– Мой отец продал нас, по пятьсот долларов за каждого. Меня купил его преподобие.

– Он купил вас за пятьсот долларов, как рабыню или какую–либо вещь? – переспросил Вэндл Бэртон, округляя глаза и обводя взглядом публику. – И этот человек еще обвинял вас, называя орудием в руках дьявола!

– Да, сэр, он так и говорил.

– Расскажите суду вкратце о своей жизни в доме священника.

– Сначала все шло хорошо. Они накупили мне разных вещей, его преподобие говорил о Библии и всяком таком, но потом он повел себя странно.

– Странно? Что вы имеете в виду?

– Он стал приходить ко мне в комнату, после того как его жена засыпала, садился ко мне на постель, разговаривал со мной, гладил по голове, а потом стал гладить и другие места.

– Ясно, сколько лет вам было в то время?

– Около четырнадцати.

– Неполных четырнадцать, а потом, если не вдаваться в неприятные подробности, вы от него забеременели, верно?

– Да, сэр. Но я к нему в комнату не заходила и нагишом в его постель не залезала. Он сам приходил ко мне. Зачем мне был ребенок? Мне было так мало лет, я испугалась. Но у меня не было семьи и не от кого было ждать помощи. Даже поговорить не с кем. Поэтому я и согласилась, когда он предложил мне десять тысяч долларов за ребенка. Но потом я захотела его вернуть.

– Вот как? Вы говорите, что хотели его вернуть? Расскажите об этом. – Вэндл снова качнулся на каблуках, поворачиваясь лицом к публике.

– Моя богатая сестрица приехала ко мне в Нэшвилль, я умоляла ее выкупить ребенка, заплатить священнику вдвойне. Для нее это ничего не стоило, вы бы только посмотрели, сколько денег было у нее в кошельке.

– И она это сделала?

– Нет. Она не хотела, чтобы я стала настоящей матерью, чтобы у меня был ребенок. Она не хотела иметь со мной ничего общего, иногда только деньги присылала. Но я не могла навещать ее, потому что ее богатым родственникам не понравилось, если бы такая необразованная беднячка, как я, появилась у них, – при этих словах Фанни достала из рукава платок и приложила к глазам.

– И тогда вы вышли замуж за мистера Маллори, который был готов заботиться о вас, но вы не видели будущего у этого брака?

– Да, сэр, он был слишком стар для меня, я уже говорила об этом.

– Итак, вы развелись и поселились здесь, а потом вышли замуж?

– Все правильно.

– Спасибо, миссис Уилкокс. Ваш рассказ сильно отличается от того, что мы услышали раньше. У меня нет больше вопросов, Ваша честь.

– Вы можете вернуться на свое место, – сказал судья, видя что Фанни продолжала сидеть.

Когда она подняла голову, по лицу ее ручьями текли слезы. Выглядела она действительно как настоящая жертва. На какое–то мгновение мне показалось, что, возможно, так оно и было. Как и все мы, дети семьи Кастил, она пережила унижение, когда ее продали. Она тогда старалась сделать вид, что счастлива, может быть, Фанни надеялась получить любовь и заботу, о которых так мечтала. Потом ее совратил священник, у меня никогда не было на этот счет никаких сомнений. Да и потом жизнь у нее оказалась не сладкой. Мне стала понятна причина ее поведения в Нэшвилле и ясны мотивы, побудившие выйти за старика Маллори и потом развестись с ним. Возможно, я была слишком эгоистична. Мне, наверное, следовало забрать ее ребенка у пастора. И, кто знает, может быть, ответственность за этого ребенка изменила бы жизнь сестры.

Но Фанни отплатила мне самым жестоким образом. Она соблазнила моего мужа и теперь старалась отнять Дрейка, совсем не потому, что он был ей нужен, просто ей хотелось задеть меня побольнее. Мне надо было подавить проснувшееся во мне чувство жалости к Фанни и отнестись к ней сурово. От этого зависело будущее Дрейка.

– Я хочу пригласить для дачи показаний Логана Стоунуолла, – объявил Кэмден. Логан поднялся. В публике зашептались, но одного взгляда судьи Маккензи было достаточно, чтобы снова установилась тишина. У матери Логана вырвались рыдания, но мы на нее не смотрели. Я пожала мужу руку, и он пошел давать присягу.

Логан нервничал, как маленький мальчик. Рука его на Библии дрожала. Дрожь ощущалась и в голосе, когда он произнес: «Клянусь». Садясь на скамью, Логан посмотрел на меня, и я одобряюще ему улыбнулась.

– Мистер Стоунуолл, – обратился к Логану Кэмден Лейквуд. – В своих показаниях миссис Уилкокс называла вас отцом своего будущего ребенка. Вы согласны с этим утверждением?

– Не могу сказать с уверенностью, возможно, это так, – ответил Логан.

– Значит, вы не отрицаете тот факт, что находились в интимных отношениях с миссис Уилкокс?

– Нет, не отрицаю, – согласился Логан.

В зале опять поднялся шум, но стук молотка восстановил порядок.

– Можете вы сообщить суду обстоятельства, при которых это произошло?

– Да, – Логан выпрямился и весь внутренне напрягся. Голос его зазвучал громче и увереннее. – Сестра жены часто появлялась на строительстве фабрики в Уиннерроу. Казалось, ей нечем было больше заняться и не с кем поговорить. Каждый раз она приносила мне что–либо из домашней еды и рассказывала о своей тяжелой жизни, в одиночестве, без семьи. В это время я жил в нашем домике в Уиллисе. Я стал испытывать к ней жалость. Как–то вечером Фанни приехала ко мне с вином и едой. Она приготовила ужин. Мы много выпили, а она все плакала и жаловалась на жизнь. Я и не заметил, как она разделась и прижалась ко мне. Мы… оказались в постели. Я был пьян и сразу же пожалел о случившемся.

– Ваши встречи продолжались?

– Больше нет.

– Значит, вы были близки с ней только один раз?

– Да.

– И после этого она сказала вам, что ждет от вас ребенка?

– Да. Я все рассказал жене. – Логан взглянул в мою сторону. – Она поняла меня и простила, и я люблю Хевен за это еще сильнее, – добавил он. Глаза мои наполнились слезами, но я не позволила себе их вытереть, поскольку не желала доставить публике удовольствие видеть, что Фанни заставила меня плакать. И я приняла еще более гордую и независимую позу.

Фанни смотрела на меня во все глаза. Издевательская улыбочка исчезла с ее лица, сменившись удивлением и даже благоговением. Как страстно ей хотелось увидеть меня сломленной и подавленной. Все ее действия имели целью унизить, раздавить меня. Зависть и ревность жили в ней все эти годы, становясь все сильнее, пока не захватили сестру целиком. Пожалеет ли Фанни когда–либо о том, что сделала? Хотелось бы мне узнать.

– Мистер Стоунуолл, а вы не ставили под сомнение ваше отцовство, хотя и знали, что у нее были другие связи?

– Возражаю, Ваша честь, мистер Лейквуд явно старается опорочить миссис Уилкокс.

– Я считаю, мистер Лейквуд, что возражение следует принять, поскольку не было установлено, что миссис Уилкокс была в это время в близких отношениях с другими мужчинами.

– Хорошо, Ваша честь, я сформулирую свой вопрос по–другому. Мистер Стоунуолл, можете ли вы с уверенностью сказать, что миссис Уилкокс встречалась с другими мужчинами в то время, когда она приходила к вам на фабрику?

– Я знаю, что она часто виделась с мистером Уилкоксом.

– И зная это, вы все же стали посылать ей деньги на оплату счетов врача и другие расходы?

– Да.

– У меня нет больше вопросов, Ваша честь.

– А у вас, мистер Бэртон?

– Мистер Стоунуолл, – поднимаясь, обратился к Логану Вэндл Бэртон. – Из ваших слов следует, что вы точно знаете, что миссис Уилкокс часто встречалась с мистером Уилкоксом в тот период, когда вы занимались с ней любовью в вашем домике?

– Да.

– Вы можете точно сказать, что они находились тогда в близких отношениях?

– Да, именно так.

– Но ведь вы же не следили за миссис Уилкокс? Или все же следили?

В зале раздались смешки, Логан залился краской.

– Ну конечно же, нет.

– Может быть, вам об этом говорил мистер Уилкокс?

– Нет.

– Значит, у вас фактически нет оснований отказываться от отцовства, верно?

– Думаю, что так, – ответил Логан.

– Значит, вы посылаете деньги миссис Уилкокс не просто из благотворительности, а исключительно из чувства ответственности.

– Возражаю, Ваша честь, – перебил Кэмден. – Мистер Стоунуолл уже объяснил, почему они с миссис Стоунуолл посылают деньги миссис Уилкокс.

– Мне представилось, что вина была установлена не полностью, Ваша честь, – сказал Вэндл.

– Суду ясна суть вопроса, мистер Бэртон, – заметил судья. – Продолжим допрос свидетеля. Возражение принимается.

– У меня больше нет вопросов, Ваша честь, – откликнулся Бэртон, широко улыбаясь.

Логан огляделся с видом человека, неожиданно получившего удар по голове. Наши глаза встретились, я улыбнулась ему и кивнула. Он встал и снова занял место рядом со мной. Я потянулась к нему, и он поцеловал меня в щеку. Я не смотрела в сторону Фанни, но чувствовала, что у нее внутри все кипело.

– Ваша честь, мы хотим пригласить для дачи показаний Рендла Уилкокса, – быстро проговорил Кэмден.

При этих словах Рендл резко поднял голову, посмотрел на меня и медленно поднялся со своего места. Фанни что–то сказала ему, но он, казалось, не слышал ее. Его чувства были в смятении, и слова присяги прозвучали еле слышно.

– Мистер Уилкокс, – обратился к Рендлу Лейквуд, после того как он был приведен к присяге. – Когда вы узнали о беременности вашей жены?

– Несколько месяцев назад, – тихо ответил Рендл. Судья попросил его говорить громче и повторить свой ответ.

– И тогда вы сделали ей предложение?

Рендл не ответил. Он взглянул на Фанни и опустил голову.

– Прошу вас ответить, мистер Уилкокс.

– Отвечайте, пожалуйста, на вопрос, – повторил судья.

– Да.

– Но не раньше, чем вы узнали о ее беременности? – подчеркнул Кэмден. Рендл в ответ кивнул. – Вы хотели жениться на ней, считая, что ребенок ваш? – Рендл резко поднял голову.

– Мистер Уилкокс, вы считали, что должны поступить порядочно в отношении миссис Уилкокс? – не отступал Кэмден.

– Я…

– Вас обманули, верно? – продолжал мистер Лейквуд. – В противном случае, вы бы на ней не женились, не так ли?

– Женился. У Фанни была очень тяжелая жизнь. – Рендл посмотрел в ее сторону. По его глазам я поняла, что он говорил искренно. Ему по–настоящему было жаль ее. – Большинство ее поступков можно оправдать.

– Но она вам сказала, что вы отец ребенка?

– Да.

– А теперь она утверждает, что отец ребенка мистер Стоунуолл. В каком же случае миссис Уилкокс говорила правду?

Рендл не ответил.

– Я знаю, что вы не можете ответить на этот вопрос. А почему вы не женились до того, как узнали о беременности вашей теперешней жены?

– Я не был к этому готов.

– А два дня назад стали готовы?

– Да.

– Но что же изменилось, мистер Уилкокс?

– Я оставил колледж и нашел работу в Уиннерроу.

– Вы работаете поваром в буфете?

– Да.

– Вероятно, ваши родители огорчились по этому поводу?

– Примите возражение, Ваша честь. Мистер Уилкокс не привлекается к суду, и его семейные отношения не…

– Но, Ваша честь, я стараюсь показать суду моральный климат в семействе Уилкокс, где, возможно, предстоит жить Дрейку Кастилу.

– Возражение отклоняется.

– И ради женитьбы вы оставили колледж и отказались от многообещающей карьеры?

На глазах Рендла показались слезы. Он посмотрел в сторону родителей.

– Да, – ответил он.

– Мистер Уилкокс, возможно ли, что Фанни Кастил солгала вам о своей беременности, чтобы женить вас на себе и в результате предстать в суде уже замужней женщиной? – Рендл не отвечал, глядя прямо перед собой. – Прошу вас ответить на мой вопрос, мистер Уилкокс. – Рендл покачал головой. – Мы слушаем вас, мистер Уилкокс.

– Возможно. – Публика откликнулась на ответ Рендла глухим шумом. Судья застучал молотком.

– Вопросов больше нет, Ваша честь, – сказал Кэмден и направился к нам, широко улыбаясь.

– А у вас есть вопросы, мистер Бэртон?

– Нет, Ваша честь.

Рендл поднялся и сначала направился к Фанни, затем передумал и вышел из зала.

– На сегодня мы закончим слушания, – сказал судья Маккензи. – Продолжим завтра в девять тридцать. – И он стукнул молотком, подчеркивая сказанное, и вслед за этим поднялся со своего места. В следующую минуту все в зале разом заговорили. Городские сплетники получили сразу столько новостей, что у них теперь было о чем посудачить в своих домах и поболтать по телефону. Они и мечтать не могли о таком везении.

– Завтра в это время Дрейк вернется к вам, – заверил Кэмден Лейквуд. Я оглядела зал и увидела Фанни и Вэндла Бэртона, уходящих через боковую дверь. Я заметила, что многие из присутствовавших в зале улыбались нам. Даже Лоретта Стоунуолл приободрилась, окруженная сочувствующими друзьями.

– Я позвоню вам сегодня, и мы договоримся о встрече, чтобы обсудить ваши показания на завтрашнем заседании, – сказал адвокат. – Думаю, на этом все и закончится, – добавил он.

– Вы прекрасно провели дело, – сказал ему Логан, и они пожали друг другу руки.

Мы вышли из здания суда. За время, пока продолжалось заседание, снегопад прекратился. Сквозь поредевшие облака проглядывало солнце, отчего снег вокруг ослепительно сверкал. Мы пошли к машине, Логан обнял меня.

– Кажется, худшее осталось позади?

– Надеюсь, – откликнулась я. – Это все было ради Дрейка.

– А ты была права, что пригласила мистера Лейквуда. Сразу видно, что он опытный и толковый адвокат. – Мы сели в машину, и когда уже отъезжали, я оглянулась и увидела Фанни, разговаривающую с Рендлом. Она яростно жестикулировала и что–то говорила: из ее рта вырывались клубочки пара, что напоминало мне нашу печку в старом домике в Уиллисе, нашу «Старую дымилу».

Бабушка часто говорила, что раз зло начало действовать, его трудно лишить силы. Оно похоже на валун, катящийся с горы: с каждым оборотом скорость и сила растут. Если не остановить его в самом начале, то потом уже ничего нельзя сделать, останется лишь ждать, когда сила его иссякнет. Лишилось ли своей силы зло, разметавшее по свету детей семьи Кастил? Мне приходилось лишь надеяться, что наши действия в суде помогли ослабить эту злую силу.

В тот вечер, когда мы легли в постель, Логан обнял меня и поцеловал.

– Я так беспокоился о тебе сегодня, – он погладил меня по волосам и снова поцеловал. – После всего, что мы пережили, наша любовь еще больше окрепнет, вот увидишь. Волнуешься перед завтрашним днем?

– Не хочу тебя обманывать, волнуюсь.

– Я буду рядом с тобой все время, как и ты была рядом со мной. Если станет трудно, смотри на меня.

– Ах, Логан, ты любишь меня совсем так же, как и в дни нашей юности в Уиннерроу, правда? – Логан перестал улыбаться и посерьезнел.

– Нет, не так, сильнее. Потому что понял, как ты дорога мне. Тогда это было лишь юношеское увлечение, а теперь это настоящая, зрелая мужская любовь. Ты нужна мне, Хевен. Без тебя я никто.

– Ах, Логан. – Он прикоснулся к моей щеке, заметив на ней слезинку, потом обнял и стал страстно целовать. В нас вспыхнуло желание. Моя беременность вынуждала нас быть более сдержанными, но все равно порыв был достаточно сильным. Наши тела слились, и мы отрешились от всех забот и тревог, как будто находились в другом мире, где существовала лишь наша чистая и светлая любовь, не боявшаяся ни мрака, ни света дня. Я чувствовала на своей груди и лице поцелуи Логана, его тело прижалось к моему, и я потянулась к нему, как страждущий путник в пустыне устремляется к цветущему оазису.

– Хевен, моя Хевен, – шептал Логан. – Эти минуты повторятся много–много раз. Я всегда буду с тобой.

Слезы счастья и надежды полились из моих глаз. Мы были похожи на школьников, впервые познавших, как прекрасна может быть любовь между мужчиной и женщиной. Утомленные, мы уснули в объятиях друг друга, погрузившись в теплую благодать сна.

Очарование сна прервал телефонный звонок. Мне не хотелось просыпаться, но телефон звонил не умолкая. Логан тоже проснулся. Он снял трубку.

– Алло, – голос его звучал хрипло от сна. Некоторое время он слушал, потом сказал: – Я все понял, приезжайте немедленно. – И повесил трубку.

– Что случилось? Кто это звонил? – по лицу Логана я видела, что он услышал нечто неприятное.

– Звонил мистер Лейквуд. Он сейчас приедет. У него есть сведения, которые… – Логан судорожно глотнул, как будто слова душили его.

– Которые что? Говори, Логан.

Он медленно обернулся, на лице его отразилось потрясение и разочарование.

– Дело в том, что располагая этими сведениями, суд без сомнения передаст опекунство Фанни.

Date: 2015-09-27; view: 242; Нарушение авторских прав