Сражение за Эль‑Аламейн

Началось сражение за Эль‑Аламейн. Прилетевший в Каир Черчилль назначил командующим 8‑й армией Монтгомери и позаботился о существенных подкреплениях, которые непрерывно прибывали. В середине августа 8‑я армия прочно удерживала фронт между побережьем и впадиной Катара (у англичан было 935 танков, у Роммеля 440). Удар Роммеля 30 августа потерпел неудачу, прежде всего из‑за нехватки бензина. Поэтому Роммель подумывал о необходимости отказа от попытки захватить важную гавань – Александрию. Однако в конце концов он поверил обещаниям Кессельринга доставлять ему ежедневно до 400 куб. м бензина воздушным путем. Фактически, конечно, было доставлено значительно меньшее количество топлива. Воздушный транспорт истощил свои силы. Однако Роммель почувствовал себя брошенным на произвол судьбы, и не забыл этого.

Прорыв Роммелю не удался – завязался тяжелый бой. Непосредственно перед заходом в Тобрук был торпедирован крупный танкер с горючим, и дивизии Роммеля почти 7 дней неподвижно стояли за вражеским фронтом. То, что довелось вынести войскам во время воздушных налетов, превосходило все последующие тяготы такого рода. День за днем германские дивизии подвергались почти беспрерывным бомбежкам. Потери армии в орудиях, танках и другой технике уже не могли быть возмещены, поскольку снабжение только ухудшалось. От соображений отвести войска за египетскую границу пришлось отказаться, поскольку не было транспортных средств для итальянских солдат. Перед своим вылетом в сентябре в срочно необходимый ему отпуск Роммель указывал на огромную опасность неудовлетворительного снабжения. Он заметил, что, если не удастся доставить танковой армии «Африка» необходимое снабжение, она будет не в состоянии противостоять объединенным силам Британской империи и Соединенных Штатов. И тогда, рано или поздно, ее постигнет весьма незавидная участь.

Наступление Монтгомери в конце октября началось с массированного воздушного налета. Все, чтобы отразить вражеский удар, было сделано. Из‑за недостаточного снабжения пришлось ограничиться укреплением позиций и подготовкой резервов. На фронте чередовались немецкие и итальянские пехотные батальоны. Позади стояли три группы по одной германской и одной итальянской танковой дивизии в качестве резерва. (На 23 сентября 1942 г. итало‑немецкие войска под Эль‑Аламейном насчитывали около 80 тыс. чел., в т. ч. 27 тыс. немцев, 540 танков, в т. ч. 260 немецких (из них 20 в ремонте, 30 легких и лишь 30 T‑IV с длинными 75‑мм пушками) и 280 устаревших итальянских, 1219 орудий, 350 самолетов. Британские войска насчитывали 230 тыс. чел., 1440 танков, 2311 орудий, 1500 самолетов. – Ред.) В ночь на 24 октября штурм начался. Атакующие британцы прежде всего устремились на позиции итальянской пехоты, чтобы затем окружить оставшихся немцев. 25‑го вечером на фронт снова прибыл Роммель после смерти его заместителя генерала Штумме (он попал под артобстрел, выпал из автомобиля и умер от сердечного приступа). Вследствие больших потерь он был лишен возможности закрывать все новые бреши в линии фронта. Материальное превосходство противника с каждым днем становилось ощутимее. Чтобы предотвратить прорыв на широком фронте, надо было срочно отступать. 2 ноября Роммель сообщил свое мнение ОКВ и итальянскому командованию. (К концу дня 2 ноября у Роммеля в двух танковых дивизиях осталось 30 боеготовых танков. У англичан, несмотря на потери, было более 600. Итальянские танки с их тонкой броней были почти полностью уничтожены.) К его немалому удивлению, на следующий день поступил приказ фюрера, в котором тот полностью игнорировал создавшуюся критическую ситуацию. «Силы врага на исходе. Речь идет о том, чтобы на позициях Аламейна, обороняя каждый метр пустыни, победить или умереть». Тем не менее после того, как фронт был прорван в четырех местах, 4 ноября Роммель приказал отступать. Гитлер так никогда и не простил ему это «неповиновение». Впрочем, после Эль‑Аламейна Роммель также внутренне отвернулся от Гитлера.