Живой ключ Ак-су

Богат был и знатен Иштерек, ногайский князь, богаче всех своих близких я дальних соседей. Очень много земли покрывали его стада и табуны, когда он кочевал по зеленым степям. А кочевал он всегда: овцам и лошадям его свежая трава нужна была, а ему — счастье...

В новых краях все новых и новых женщин и силой, и хитростью заставлял князь делить с собой ложе любви, но ни одна из них не мог­ла принести ему детей.

Бее больше озлобляла Иштерека судьба, которая ему, способному одеть в золото сто наследников, не давала ни одного, в то время, когда жены нищих его пастухов безудержно плодили на свет босоногих де­тей, бегавших целыми днями от шатра к шатру, оглашая степь вечным криком о пище...

Знойным летом на желтых, как золото, лугах Прикумья судьба пе­рестала испытывать терпение Иштерека, и голубоглазая русская по­лонянка родила ему дочь Султанет.

Сама она не перенесла плена и вскоре умерла, но перед этим от­дала дочери всю красоту лица и тела.

Твердо поверил Иштерек в свое счастье, два раза в день — ранним утром и поздним вечером — благодарил он небо, принося ему в жерт­ву овец и быков, чтоб их кровью поддерживать свет счастливой своей звезды.

Но снова тусклыми показались Иштереку яркие звезды, когда не­ожиданно заболела и начала увядать его единственная дочь.

Богачом сделать обещал князь всякого, кто сумеет вернуть розовые краски здоровья лицу Султанет.

Много лекарей и знахарей из больших и малых земель пытали счастье, но ничем княжне помочь не сумели.

Лишь один из них, старец, много видевший и еще больше слышав­ший, сказал Иштереку о том, что есть у реки Дон черный мертвый-ключ — Кара-Су и белый живой ключ — Ак-Су, воды которых делают больных здоровыми.

Быстро собрался в путь Иштерек; ни днем ни ночью не отдыхая, со всем своим кочевьем переплыл он семь больших и малых рек, пере­шел семь бескрайних степей и, наконец, добрался до желанных берегов Дона.

Долго рыскали на быстрых конях посланцы Иштерека в поисках ключей, но удача была, наверное, не в той стороне, куда вели лоша­диные копыта.

Ковыля шумели на их пути, да дикие зверя и птицы испуганно шарахались по степи от конского топота и ржанья; безлюдье стояло вокруг, не у кого было спросить дорогу к целебным ключам.

Уже на исходе недели всадники увидели человека, уходящего к ра­скаленному от зноя горизонту, и, заторопив скакунов, нагнали седого старика.

Старик был длиннобород, высокого роста. Одет он был в звериные шкуры и говорил на непонятном языке. С трудом, с помощью перевод­чика, понял князь рассказ старика: целительные ключи Ак-Су и Кара-Су, что зовется еще Мертвым Донцом, лежат не очень далеко от Иш-терекова становища, путь к ним проходит через Темернинкий лиман и скорее всего к ним можно добраться водой — у людей, там живущих, есть быстрые, как чайки, лодки...

Что это за люди и кто их князь?— спросил Иштерек.

Из разных племен и живут без князя,— удивил Иштерека ста­рик.— Это вольные казаки, и атаманом они держат такого же казака, Сары-Азман а, что значит «рыжий человек».

Когда этот рыжий сможет доставить мне лодку, если успею приказать ему сегодня? — спросил Иштерек.

Ему не прикажешь,— снова удивил ответом старик.— Силен Сары-Азман и свободу любит, а просящему он никогда не откажет.

Крепко подумал Иштерек и, сумев потушить свою гордость, от­правил нарочного с подарками к Сары-Азману...

На другое утро, едва занялась над Доном заря, полетела вниз по светлой воде украшенная дорогими коврами лодка с двенадцатью греб­цами... Рядом с отцом на мягких подушках лежала красавица Султанет и тихой улыбкой отвечала внимательным взглядам статного белокурого атамана Сары-Азмаяа, сидевшего у руля.

Единственный раз отвернувшись от княжны, чтобы посмотреть назад, Сары-Азман увидел, что следом за лодкой по берегу Дона не­заметно едет около полусотни ногайских всадников, а за ними вдали движется остальное войско Иштерека.

Усмехнулся Сары-Азман, прищурил синие глаза и молча кивнул —гребцам. Они сильней налегли на весла, и лодка, далеко оставив конницу Иштерека, стрелой влетела в Темерницкий лиман, заросший камышом и осокой.

Соловьем два раза свистнул казачий атаман и высунулись из зеленой прибрежной заросли носы легких лодок с вооруженными людьми.

Ухватился Иштерек за рукоять богатого кинжала, но Сары-Азман не дал его обнажить.

— Не бойся, гость мой,— сказал он,— эти люди не разбойники, а вольные казаки — мои верные друзья. Показал же я их тебе, чтобы ты понял, что рать твоя многочисленная не спасла бы тебя, если бы мы хотели задумать худое...

И еще показал потому, что ты удивился, как могут простолюдины жить людьми без князя... Посмотри, Иштерек, они давно свободны, и каждый из них стал сам себе князем...

Увидел Иштерек гордые лица и смелые глаза скуластых татар, светлолобых русов, темнокожих кызылбашцев. И очень удивился тому, что так дружны люди разной крови и разной веры.

- Не таи обиды за мои слова, Иштерек,— попросил Сары-Азман н снова кивнул гребцам. Челны немедленно исчезли в камышах.

Еп;е до заката привезла лодка Султанет к заветным ключам. Выку­пали няньки княжну в Кара-Су, и она, с радостью почувствовав лег­кость в юном теле, пришла к лодке сама, без помощи нянек.

Прискакал на другое утро Сары-Азман в становище Иштерека с двумя запасными конями, сделал из ковров и легких дротиков висячие еосилки и повез Султанет к живому ключу.

Из-под высокого каменистого бугра по желтым камням шумным ручьем бежала чистая студеная Ак-Су...

Ушла боль из груди Султанет, и розовый цвет лица пришел к ней, когда она напилась волшебной воды...

Потянуло в тот же день Иштерека к родным Прикумскмм степям, над которыми как будто снова засияла счастливая звезда Иштерека, но Султанет умоляла не увозить ее от живой воды, которой ее напоил молодой атаман...

- К тебе вернулась свежесть и сила, Султанет,— сказал Иште­рек,— и нас ждут степи, где много зеленой травы. Она нужна овцам, которые мне нужны, чтоб я был отцом самой богатой княжны.

- Я хочу, чтобы ты был отцом счастливой княжны,— возразила робко Султанет,— оставь меня здесь с Сары-Азманом, если не можешь сам остаться, сегодня люди его приедут просить у тебя моей руки.

- Не для атамана казачьей ватаги растил я красавицу дочь,— гнев­но сказал Иштерек сватам Сары-Азмана,— Идите к нему, не потеряйте в пути мои слова и благодарите судьбу, что я не отрезал вам языки.

Всю первую половину ночи готовились люди Иштерека, чтобы выйти с зарей в путь к далекой Прикумской земле, а во вторую поло­вину ночи вышла из шатра Султанет, осторожно прошла мимо дремав­ших стражников и спустилась в глубокую Кобяковую балку, где ее ждал Сары-Азман с двумя быстрыми конями...

Еще до рассвета поднял Иштерек на ноги всех своих воинов и, кипя яростью, приказал истребить казаков Сары-Азмана, а его самого привезти, не тронув на нем ни одного волоска-Глухой ропот войска, в первый раз отказавшегося ему служить, оглушил Иштерека..

Проклял князь все, и, взяв несколько джигитов, оставшихся ему верными, поскакал искать встречи с Сары-Азманом.

Все отнял у него этот человек — атаман вольницы: и дочь, и вой­ско, и, кажется, силу...

У каменистого бугра, под которым текла Ак-Су, то ли плохая До­рога, то ля отчаяние и слепящая злоба седока подсекли ноги его ко­ню, и он на полном бегу сорвался с крутого обрыва.

Перед тем, как навсегда закрыть свои глаза, Иштерек успел под­нять лицо к небу и увидел, как в утреннем небе быстро угасала малень­кая тусклая звезда...

Много лет прошло с тех пор. Забылась почти эта исто­рия и только название последнего становища Иштерека напоминает о ней. «Кыз-тирилди» называется это место, что значат — девушка ожила. А станица, выросшая у клю­ча Ак-Су, названа Аксайской. Теперь этой станицы нет. Она стала шумным и веселым городом, носящим имя — Аксай.