Глава 24. Отвлечение

– Понимаю, - грустно сказал я, а затем добавил решительно и твердо: - Да, именно так. Я больше не буду заниматься любовью с тобой, пока ты человек. Чтобы не причинить тебе новую боль.

В первую секунду я испугался собственных слов. Что, если она попросит меня обратить ее прямо сейчас? Не выглядели ли мои слова как предложение этого? Если она попросит, что мне делать? Я должен буду выполнить ее просьбу - ведь свою часть договора она выполнила безупречно. Отговорок больше у меня не осталось. От мысли, что это может случиться сейчас, здесь, я похолодел.

Но, нет. Белла долго и молча смотрела, видимо, ища сомнения в моем лице, а затем нахмурилась и с нескрываемой досадой поджала губы.

- Прости... - выдавил я, с трудом ворочая языком. Я не хотел обидеть ее еще больше.

Внимательно я наблюдал, как эмоции сменяются на ее лице. Огонек в глазах, сдвинутые брови, губы в тонкой линии - она была рассержена. Затем она расслабилась, и ее взгляд, задумчивый и напряженный, переметнулся в сторону окна. Она долго смотрела на океан, и я буквально видел, как происходит ее глубокий мысленный процесс. О чем она думала так настойчиво? Это было невыносимым, не знать сейчас. Затем она вскинула брови, как будто пришла к какому-то решению, еще раз нахмурилась и встала.

Все это время я следил за ней не отрываясь.

Ее глаза были суровы, когда она снова посмотрела на меня, но без прежней обиды.
- Что ж, - тоном вызывающим, но примирившимся с обстоятельствами, спросила она, - чем тогда займемся?

Я выдохнул с облегчением и улыбнулся. Я был рад, что благоразумная сторона в ней победила. Не хотелось бы провести остаток медового месяца, споря и ругаясь. И я был счастлив, что Белла не стала торопиться с обращением. Будет лучше, если все пойдет по сценарию: мы вернемся в Форкс, уедем "в колледж" и там, под присмотром Карлайла и с использованием морфия... Боже, как же близко. Время неотвратимо приближало конец ее человечности... Я сглотнул.

- А чем бы ты хотела? - придав голосу как можно больше беззаботности, спросил я.

По тому, как Белла вскинула брови, я понял, чем. Но ей хватило такта не начинать по новой.

- Ну, а что тут есть интересного? - она оглянулась, пожав плечами, как будто было очевидно, что ничего увлекательного тут обнаружиться не может.

Я улыбнулся и встал.
- Ну, у Эсми и Карлайла отличная видеотека - мы могли бы посмотреть фильм. Или погулять по острову... Ты же захочешь осмотреть остров? Он очень красивый, - я подошел ближе, чуть улыбаясь, мягко и очаровывающе. - Могу показать тебе ту косу, которую мы вчера... - я осекся и перевел тему, отвернувшись, - впрочем, решать тебе.

Мысль о том, что я увижу ее в купальнике, со всеми ее синяками, не вызывала энтузиазма. Платье, одетое сейчас на Белле, было подобрано идеально, скрывая самые значительные из них. Я вздрогнул, когда мне пришла в голову ужасная догадка, что Элис могла предвидеть такое и подобрать платье намеренно... Жуть.

- Хочу остаться дома,- прервала Белла мои мрачные домыслы.
- Хорошо, - согласился я без колебаний.

Если бы я знал, что меня ждет дальше, я бы предпочел купальник и косу...

========= * * * * * =============

Все началось как обычно. Мы с удобством устроились на диване перед огромным плазменным телевизором, включив диск, который выбрала Белла. Я обложил любимую подушками, чтобы не тревожить ее истерзанное тело, и старался не дотрагиваться. Но Белла, недовольно сдвинув подушки в сторону, так и льнула ко мне, обосновав свое желание тем, что ей очень жарко. Я мог ее понять - ее лоб блестел от испарины. Открытые участки тела, прижимающиеся ко мне - руки, ноги - также были влажными.

Конечно, купание бы помогло. Но я не хотел давить на нее, боялся, что ей станет неудобно передо мной, да и не горел желанием лишний раз лицезреть то, что натворил. Поэтому мы остались дома.

Но уже через полчаса я понял, что ни слова не понимаю из фильма. Все мои мысли крутились вокруг Беллы, трогательно лежащей в моих объятиях.

Напряжение росло между нами, наэлектризовывая воздух весьма ощутимо. Некая недоговоренность, или досада Беллы, или мое разочарование в себе, а может, все это вместе - не давало расслабиться. Белла, очевидно, чувствовала себя не лучше.

Обычно, смотря вместе фильм, мы обменивались репликами, непринужденно обсуждали героев и сюжет. Теперь же между нами висело гнетущее молчание и с ее, и с моей стороны.

При этом близость ее тела к моему постоянно возвращала меня к воспоминаниям о прошедшей ночи.

Нет, я ни в коем случае не задумывался о повторении опыта. Это было невозможно, и даже мысль об этом вызывала содрогание и ненависть к себе. Но воспоминания не давали мне покоя. Раз за разом образ любимой в окружении белоснежных простыней, выкрикивающей мое имя - такой нежной, страстной - всплывал в моей голове. Я пытался стряхнуть наваждение, но оно возвращалось.

Немаловажную, а то и самую существенную роль играло в этом то, что Белла, смотря на экран, задумчиво водила пальцами по моей коже - там, где лежала ее рука, обнимающая меня. Вдобавок, она часто поворачивала голову и оставляла жаркий поцелуй на моем плече. Все это не могло оставить меня равнодушным.

С одной стороны, это было чудесно - нежно, интимно, трогательно. Если бы не напряжение, которое явственно ощущалось, я бы точно решил, что она счастлива. Счастлива просто быть рядом со мной. С другой же стороны, это вызывало во мне те самые чувства, которые теперь были под запретом снова, и я не мог позволить им завладеть мной.

Я выдержал час.

Затем я приподнялся, передвинув Беллу так, чтобы она оказалась на подушках. Заглянув в ее удивленные глаза, я коротко чмокнул ее в кончик носа и улыбнулся:
- Милая, побудешь немного одна? Я хочу кое-что сделать...
- Конечно, - ее лицо засветилось любопытством. - А что ты хочешь сделать?
- Приготовить обед... Есть у меня одна идея...

Ее губы чуть надулись, а брови насупились:
- Я и сама могу о себе позаботиться,- недовольно проворчала она, проворно схватив мою ладонь, чтобы задержать.
- Знаю, - не стал спорить я, - но у нас медовый месяц, и я ужасно хочу позаботиться о тебе сам.

И с этими словами я очаровательно улыбнулся, поцеловал любимую в лоб и удалился на кухню.

Теперь нужно было придумать себе занятие. Может, выбрать рецепт посложнее, чтобы оправдать свое длительное отсутствие?

- Хочу яиц! - крикнула Белла с дивана.

Я удивился ее выбору, но кивнул. Желание угодить перевешивало все прочее. Осталось только усложнить блюдо из яиц.

Соединив в голове несколько рецептов, я приступил. Кулинарные передачи утверждали, что ингридиенты человеческой пищи сочетаются друг с другом почти в любых комбинациях, и чем сложнее рецепт, тем изысканнее и вкуснее получается блюдо.

Спустя час, когда кончился фильм, Белла присоединилась ко мне. Сев на стул и положив голову на ладони, она наблюдала за моими действиями с изумлением, любопытством и растущим восторгом, и от ее теплого взгляда я таял, как мороженое на солнцепеке. Было невероятно приятно осознавать, что я делаю любимую счастливой хотя бы в такой мелочи, как эта. К тому же, ее удивление меня обескураживало - разве не должен любящий муж ухаживать за своей женой, в том числе и готовя для нее? Я знал, что в современном обществе это было довольно обычным делом, так почему ее это смущало? Мне хотелось доказать, что я собираюсь хорошо заботиться о ней, в самом деле ХОРОШО.

И мои старания приносили плоды. Белла расслабилась и улыбалась, глядя на меня. Напряжение спало.

Когда обед был готов, и я выставил на стол четыре блюда, Белла широко распахнула глаза в беспредельном восхищении.
- Ничего себе, - пробормотала она.

Затем она встала, обошла стол и, прежде чем я успел сообразить, что она делает, приподнялась на цыпочках и подарила мне самый восхитительный поцелуй. Я даже не успел опомниться, как она сама отстранилась, глядя на меня с любовью.
- Спасибо, - прошептала она и уселась за стол.

Я тут же твердо решил, что отныне вся готовка на острове будет принадлежать мне. Кажется, поговорка "Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок" работает и наоборот.

Съев совсем немного, она отодвинула тарелки с весьма удовлетворенным видом и простонала:
- Ужасно вкусно, но я больше не могу. Я хочу в душ... и спать.
- Спать? - я был удивлен, до вечера оставалось еще несколько часов.
- Да, жара и сытный обед меня разморили. Составишь мне компанию? - она протянула руку.

Улыбка исчезла с моего лица.

- Как хочешь, - не стала настаивать Белла и ушла. Я вздохнул.

======= * * * * * ==============

Устроившись на диване в ожидании Беллы, я включил новости CNN, чтобы занять время. Ничего особенного и нового в мире не произошло, так что, когда хлопнула дверь ванной, я автоматически повернул голову на звук.

Белла, шлепая босыми ногами по кафельному полу, шла в кухню. Мне хорошо было ее видно с дивана, и моя челюсть упала на пол. Полы шелкового халатика, едва доходившего до колен, небрежно накинутого на плечи, развевались от дуновения легкого ветерка из открытого окна. Халатик был чудесного нежно-голубого оттенка, рукава и низ отделаны прозрачным кружевом.

Пока я онемел, открыв рот, Белла подошла к раковине и, встав на носочки, потянулась в буфет за стаканом.

Моя челюсть вторично грохнулась об пол, потому что полы халата опасно приподнялись. Я не мог отвести глаз и даже немного подался вперед. А потом - еще хуже - я увидел, как что-то болтается, выглядывая из-под ткани.

Бирка!

Горло перехватило, и я тяжело сглотнул. Я не мог поверить своим глазам. Белла одела ЧТО- ТО, любезно предложенное Элис. Не может быть!

Глупо, но мне непременно захотелось узнать, что именно...

К сожалению, халат закрывал все самое интересное.

А потом я одернул себя: лучше, чтобы я держал свое эгоистичное любопытство при себе. Что бы ни одела Белла и по какой причине она это ни сделала, я не мог позволить себе заинтересоваться этим. По крайней мере, не сейчас, не пока она человек...

Попив воды, Белла сполоснула стакан и поставила его на место, а затем развернулась.

Я был настолько поражен, что едва успел отвести взгляд и принять прежнюю позу. Желание посмотреть и лично удостовериться, что я не ошибся, и она действительно одела что-то из коллекции Элис, жгло меня нестерпимо. Боль от этого была сильнее любой жажды. Не знаю, как я смог устоять, но все же я не повернулся.

Белла помедлила немного, словно задумалась - я не смел показать свою заинтересованность - и затем прошлепала обратно в ванную.

Периферийное зрение не давало достаточного обзора, но все же я увидел некоторые детали - там было что то синее и... кружевное.

Ток прошел сквозь меня, а, когда дверь ванной снова хлопнула, я подпрыгнул на месте.

Не может быть! Белла не могла поступить так со мной, зная, как мне нелегко! К тому же, это же... Белла. Моя скромная, невинная девочка, заливающаяся краской даже от легких касаний, от чуть более откровенных поцелуев... Она не могла намеренно соблазнять меня бельем! Только не она!

Вероятнее всего, она просто примеряла, решил я. Конечно же. Элис не оставила ей совсем никакого выбора, напичкав чемодан черт знает чем, и бедная девочка не знала, что одеть... Я должен был верить в это, иначе я сошел бы с ума прямо сейчас.

Проглотив комок в горле, я почти с ужасом смотрел на открывающуюся дверь, ожидая и боясь увидеть... сам не знаю, что. Только не белье, вертелось в голове. Если Белла собирается воспользоваться чемоданом, остров станет настоящей пыткой для меня, понял я в эту секунду.

К счастью, я оказался прав.

Белла выпорхнула из ванной в струящейся пижаме цвета слоновой кости - опять же, скрывающей большинство наиболее существенных синяков. Никакого белья.

Моему облегчению не было предела, я просто чувствовал, как напряжение покидает мое тело, скованное несколько минут назад. Вздохнув, я молча порадовался, что не ошибся в жене. Конечно, она не поступит так со мной, да и смелости ей не хватит одевать настолько откровенные вещи.

Белла с удобством устроилась на моей прохладной груди и уже через пятнадцать минут спала.

А мне было о чем подумать...

Ясно, что находиться слишком близко от нее стало для меня тяжелее. Влияло то, что мы преодолели главный барьер, ранее сдерживающий, отсутствие большого количества одежды между нами, даже само уединение... Новая жажда, которую во мне разбудила близость, пыталась усыпить мою совесть.

Естественно, я отдавал себе отчет, что повторения печального опыта не произойдет. Я умел держать себя в руках. Но перспектива мучиться в течение нескольких недель, сгорая от неосуществимого желания, совсем меня не радовала. Идея об острове Эсми внезапно перестала казаться мне такой уж хорошей...

Я должен был придумать что-то, что отвлечет нас обоих. Не могу же я все время торчать на кухне!

Нужно было наметить план, позволяющий сохранить дистанцию между нами. По крайней мере, до тех пор, пока я не справлюсь с собой.

Значит, решено, с завтрашнего дня буду делать все, чтобы развлечь Беллу - пляж, океан, пикники... Только не телевизор - этого я больше не вынесу.

Но я как-то не принял в расчет, что сегодняшний день еще не закончился, а, значит, сюрпризы тоже...

Белла проснулась через четыре часа. Сумерки только начали спускаться, но было недостаточно поздно.

- Выспалась? - спросил я нежно, убирая прядь ее запутавшихся волос.

Она смотрела на меня сонно.
- Терпеть не могу спать днем, у меня от этого голова болит...

Я приложил ладонь к ее лбу, и она благодарно прикрыла глаза.
- Да, так легче...

Я с облегчением увидел, что ее губы пришли в норму - они больше не были опухшими. Отпечаток на скуле тоже потускнел, а вот на шее и ключице, наоборот, стал заметнее.

Белла села, придерживая мою руку на своем лбу, а затем притянула к голове и вторую. Она улыбнулась.

- Лучше? - спросил я, слегка надавливая ладонями.
- Гораздо, - согласилась она. - Ты мог бы стать хорошим врачом...

Я усмехнулся.
- Ну, я и был им... недолго...

Белла распахнула глаза.
- Почему же не продолжил?

Я пожал плечами.
- Возраст... Я могу быть только практикантом или младшим сотрудником... К тому же, раньше я не отличался таким самообладанием, как сейчас, а там повсюду кровь. Было... - я поморщился, - тяжело.
- О-о, - лицо Беллы погрустнело, и она опустила мои руки, но не убрала свои.

- Трудно быть вечно семнадцатилетним, да? - сочувственно спросила она.
- Скучно, - поправил я.

Она протянула ладошку и обожгла прикосновением мою щеку. Ее пальчики заботливо пробежались наверх и вниз, изучая. На лице застыла печальная маска.

- Так было, пока я не встретил тебя, - прошептал я, покрывая ее ладонь своей и переплетая наши пальцы. - Теперь каждый мой день наполнен смыслом, - я нежно поцеловал ее пальчики и опустил руку.

Белла улыбнулась, и мы просто смотрели друг на друга, долго и со значением.

А затем Белла подняла вторую руку, снова ласково коснувшись моего лица, наклонилась, медленно и неуверенно, не отводя глаз, и мягко поцеловала.

Я ответил ей осторожно, не двигаясь с места. Я не хотел обидеть ее сильнее, чем уже есть, но и давать надежду тоже было неправильным.

Отстранившись сама, Белла улыбнулась, и я почувствовал, как стена напряжения между нами рухнула. Кажется, она не собирается переходить границы, смирившись с моим решением.
- Спасибо, - прошептал я.
- За что? - удивилась она.
- За понимание...

Она поджала губы, но через секунду не выдержала и улыбнулась. Опустила глаза и покраснела.

- Есть хочешь? - перевел я тему, поднимаясь.
- Не знаю... Нет, пока нет.
- Хочешь посмотреть на закат? Искупаться? Может, покататься на яхте? Можем обогнуть остров...

Белла задумчиво смотрела на меня.
- Да, пожалуй, на яхте было бы здорово...

Ее энтузиазм меня порадовал. Да и расстояние между нами на яхте будет отличным - я буду занят.
- Прекрасно. Пойду, все подготовлю, а ты переоденься...

========= * * * * * ===========

Спустя три с половиной часа, вдоволь накатавшись и насладившись видом вечернего острова, мы сидели на веранде и смотрели на восходящую луну. Стояла глубокая ночь.

Я накидал подушек и установил переносной столик, на котором красовался ужин. Легкий бриз с моря разгонял жару, а так же относил неприятный запах еды и восхитительный аромат Беллы в сторону.

Я наблюдал за тем, как она ест, и мы едва перекидывались словом. Было так тихо и спокойно... Умиротворенно...

Уже битый час я боролся с искушением преодолеть расстояние между нами, которое сам же и установил. К моему удивлению, радости и бесконечному разочарованию, Белла так же не стремилась сократить его. И я не знал, о чем она думает, сидя такая красивая и задумчивая в лунном свете. И такая запретная...

Проглотив последний кусочек, Белла откинулась на подушки, положив руки под голову, и уставилась на звезды.

- Хочешь пойти спать? - предложил я, принимая такое же положение.
- Нет, я выспалась.

Ну, конечно.

- Видишь вон то скопление звезд? - указал я вверх. - Это Южный крест... А вот это - Скорпион...

Белла слушала, затаив дыхание. Я увлекся, посвящая ее в тайны астрономии южного полушария. ее искренняя заинтересованность поощряла меня, и я не обратил внимания, как мы незаметно сели, оказавшись совсем рядом. Неосознанно нас тянуло друг к другу, и вот уже ее рука легла в мою. Я заговорил медленнее, а потом и вовсе замолчал. Белла сидела спиной и, кроме рук, нас ничего не объединяло. Нежность, сдерживаемая целый день, накатила на меня волной. Противоречие желания и осторожности боролось во мне около минуты, а затем вторая с треском проиграла.

Я обвил руками талию жены и притянул ее к себе на колени. Измученный за целый день нашей отдаленностью и своим чувством вины, я прижался лицом к ее шее и погрузился в волшебный аромат.

Белла ахнула и тяжело задышала, но я не двигался, наслаждаясь минутой счастья. Я бы просидел так вечность, раз большего не позволено.

Постепенно ее дыхание и сердцебиение успокоились, и она расслабилась.

- Я люблю тебя, - решился нарушить я тишину, не кажущуюся напряженной, но все же слишком долгую.
- И я тебя, - ее голос был пронизан нежностью, пальцы легли на мою щеку и скользнули на затылок, к волосам.
- Прости меня... - меня вдруг вновь охватило неприятное чувство вины и горечи.
- Уже простила, - ее ответ нисколько меня не удивил, он был искренним и спокойным.

Снова повисло молчание, нарушать которое не требовалось...

- Эдвард... - позвала Белла, пытаясь развернуться ко мне.
- Мм...

Ее сердечко вдруг заколотилось. Я ослабил хватку, и она смогла повернуться ко мне боком. Положив голову на мое плечо, она пробежалась пальчиками по моей обнаженной груди.
- Ты такой красивый... - сказала она прежде, чем я смог придумать что-то.

Мне вдруг показалось, что воздух между нами снова электризуется.
- Может, спать? - предложил я поспешно, испугавшись последствий.
- Не хочу спать, - ее пальцы коснулись моих губ.
- Белла... - направление, которое принимала наша беседа, становилось опасным.
- Пожалуйста, не убегай... - прошептала она, все настойчивее пробегая по моим губам.

Мой сердце мучительно сжалось.
- Не убегу, если ты пойдешь спать, - выдавил я.
- Но я не хочу спать.
- Это я вижу, - я начал подниматься.
- Нет! - пискнула она, надавив мне на плечо. - Пожалуйста, я хочу еще посидеть так...
- Ладно, - я вздохнул, - но только без глупостей.
- Что ты считаешь глупостями?
- Ты знаешь, что я имею в виду.
- Но... - я почувствовал, как она краснеет, - раньше мы обходились без этого как-то... - ее горячие пальчики вернулись на мои губы, - но зато целовались... Неужели теперь и поцелуи запрещены?

Ее голос был таким печальным, что мне стало больно.
- Нет, конечно, - мягко объяснил я. - Просто я боюсь, что ты расценишь это, как...
- Поцелуй меня, - прошептала она быстро.
- Белла, - укоризненно начал я, - это не очень хорошая идея.
- Разве ты сам этого не хочешь?

То, что я хочу, и то, что безопасно, и рядом не стояли.
- Конечно, хочу, но... - от ее настойчивости я начал дрожать. Смесь страха и нешуточного желания, внутренняя борьба. Голова закружилась от следующего, всего одного, слова:
- Пожалуйста...
- Ох, Белла... - контролируя каждый свой туго натянутый нерв, я сдался.

Едва наши губы соприкоснулись, как Белла прильнула ко мне, отчаянно пытаясь продлить удовольствие. Ее пальцы запутались в моих волосах, а кровь прилила к лицу с такой силой, что аромат окутал меня плотным облаком и заполнил легкие. Напряжение между нами возросло в разы. Я стал отстраняться, но Белла настойчиво двигалась вслед за мной.

Застонав от необходимости снова обидеть ее, я был вынужден придержать ее за плечи.

Ее голова медленно качнулась, дыхание было тяжелым.
- Прости... - прошептала она срывающимся голосом. - Я не хотела... Я больше не буду...

Тяжело вздохнув, я прижал ее, дрожащую, к своей груди, и гладил по волосам, пока она не успокоилась.

- Ты не собираешься прощать себя, не так ли? - спросила Белла некоторое время спустя.

Я замер от ее вопроса.
- Вряд ли, - честно ответил я.
- Ты должен сделать это, - убежденно предложила Белла. - Я ведь тебя простила!
- Это не то, за что прощают, Белла.
- Но почему?!
- Как ты вообще можешь говорить об этом так спокойно? - во мне внезапно стало нарастать раздражение. - И суток не прошло с тех пор, как я чуть не убил тебя!
- Господи, ну зачем же так преувеличивать!
- Я ничуть не преувеличиваю, Белла! - отрезал я. Она и понятия не имеет, как я был к этому близок, и каково мне видеть следы своих "нежных" прикосновений.
- Но не убил же! - воскликнула Белла возмущенно, выпутываясь из моих объятий. Ее глаза сверкали.

Я промолчал, но с клацаньем стиснул зубы.

- Эдвард, пожалуйста, - заговорила она мягче, - дай себе шанс! Не терзай себя. Со мной. Все. В порядке. - С расстановкой закончила она.

Разозлившись, я зарычал.

Белла и бровью не повела.
- Разумеется, требуется время, чтобы приспособиться, - продолжала она говорить, как ни в чем не бывало, - но попробуй посмотреть на это иначе. Каждый может совершить ошибку, но на ошибках и учатся! Я уверена, во второй раз тебе будет уже легче. Просто попробуй. Если станет трудно - остановишься.

Мы упрямо уставились друг на друга.

- Пожалуйста, Белла, иди ложись спать,- ледяным тоном отчеканил я.
- Но я не хочу спать! - раздраженно возразила она. - В конце концов, сколько можно спать! Я выспалась!

В моей голове что-то щелкнуло. Больше не позволю ей спать днем, во избежание таких вот инцидентов ночью.

- Ты не собираешься сдаваться, да? - выдохнула Белла пораженно.
- Нет. Я не хочу причинить тебе боль снова.
- Но ты не причинил! - всплеснула она руками.

Зарычав, я поднялся и стал собирать подушки.

В полном молчании - так как Белла больше ни слова не говорила - я все убрал с веранды. После чего подал Белле руку и повел ее в кровать. Она уже не сопротивлялась.

=========== * * * * * ================

Следующий день прошел примерно так же, как и предыдущий. За исключением того, что сидеть дома у телевизора я наотрез отказался.
- В конце концов, мы же на острове, где никого нет! Могу я позагорать с тобой вместе?
- Позагорать? - Белла скептически приподняла одну бровь, но явно заинтересовалась.
- Ты ведь не видела меня еще на таком ярком солнце, верно?
- Верно.

Воодушевленная, она пошла переодевать купальник, а я внутренне содрогнулся, готовясь увидеть ее в нем.

Через несколько минут я услышал из ванной стон досады.
- Любимая, у тебя все в порядке?
- Нет, - простонала она.
- Что такое?
- Элис! Я хочу убить ее!

Неудивительно. Иногда и меня посещает это стойкое желание.
- Что на этот раз? - невинно поинтересовался я, ухмыляясь.
- Купальник...
- Купальник? - про тонны откровенного белья она до сих пор не заикнулась, а купальник ее расстроил? - А что с ним не так?
- Все не так...

Дверь открылась и появилось красное от смущения лицо Беллы. Увидев, что я у самой двери - так близко - и смотрю на нее, она замерла на месте и опустила глаза, покраснев еще сильнее.

Я бегло осмотрел ее, стараясь не заострять внимания на кровоподтеках, но понять, что ее так смутило. Признаюсь, меня удивил выбор Элис. Зная Беллу, она все же пихнула в чемодан купальный комплект, представляющий собой микроскопические кусочки ткани, почти ничего не прикрывающие. Бьюсь об заклад, стоил он при этом, как половина ее машины. Однако, если бы меня не отвлекали отметины на коже, больно режущие глаза, я бы посчитал выбор Элис весьма соблазнительным. Купальник сидел великолепно и открывал достаточно, чтобы разбудить мою фантазию, при этом умело скрывая все самое интересное.

- Может, она хотела, чтобы ты была максимально открыта для солнца? - предположил я, прекрасно понимая, для кого эта открытость была на самом деле предназначена. - Ведь тут больше некому на тебя смотреть, кроме меня...

Белла согласилась со мной коротким кивком, не поднимая глаз.

- Ты должен мне помочь, - она протянула мне бутылочку с защитным кремом от солнца и медленно повернулась спиной.

Я чуть не ахнул, увидев обратную сторону плавок. Это было... прекрасно, конечно, тут не поспоришь, но уж слишком... современно. Они не скрывали ничего вообще! Тут уж Элис перестаралась.

Вздохнув, я убрал с шеи Беллы волосы. Она тут же придержала их рукой, открыв моему взору свое синеющее плечо. Я вздохнул снова и начал как можно нежнее наносить крем.

Ее кожа, несмотря на синяки, оставалась такой же шелковистой и слегка вздрагивала от моих прикосновений, что напомнило мне о том, о чем опасно было вспоминать - как она дрожала той ночью... Тогда мне тоже казалось, что я нежен и аккуратен, но я жестоко ошибся...

- Больно? - глухо спросил я, стараясь, чтобы мои движения стали еще плавнее, а пальцы едва касались, втирая крем.
- Нет, - прошептала Белла, и ее сердце быстро застучало.

Я поджал губы. Не читая мысли, приходилось гадать, лжет она или нет, и что на самом деле чувствует.

- Все, - сказал я, опуская руки, слушая ее стремительное сердцебиение и тоскуя по тому, что было между нами.

Эгоистичным было позволять себе даже думать об этом, особенно сейчас, в этот миг, когда истерзанное тело любимой так безжалостно доказывало мою неправоту, губя хорошие воспоминания. Нет, я не мог допустить подобные мысли, и все же... я хотел. К своему стыду и разочарованию, я скучал по ее мягкой коже, тающей в моих руках, по ее вот такому оглушительному сердцебиению, звучащему как симфония, написанная лично для меня. Подобные мысли, как я их не отталкивал, возвращались с отвратительным постоянством, заставляя вновь мечтать о том, о чем нельзя.

В этот момент Белла обернулась, застав мою печальную задумчивость. Она протянула руку за флакончиком, и в то короткое мгновение, когда наши пальцы соприкоснулись, меня пронзил сильнейший электрический разряд. Белла посмотрела на меня, и желание, кипящее в ее глазах, отозвалась внутри меня новой волной дрожи. Все мое существо отозвалось на ее зов, но я заставил себя сделать шаг назад.

Огонь в ее глазах погас, сменившись сожалением.
- Спасибо, - тихо сказала она дрогнувшим голосом.
- Готова еще раз убедиться в моей нечеловеческой природе? - весело улыбнулся я, кивая в сторону солнца. - Уверена, что не пожалеешь после этого, что сделала свой выбор в пользу меня?

Попытка сменить тему удалась. Белла закатила глаза.
- Конечно, - она вызывающе вздернула подбородок и шустро прошмыгнула мимо меня к выходу, забыв, похоже, даже о смущающем ее купальнике.

Я захихикал, подхватил полотенца и отправился за ней.

========= * * * * * ================

Тонкие пальчики раз за разом пробегали по моему лбу, носу и щекам, недоверчиво изучая текстуру кожи. Я молча, не шевелясь, наблюдал за манипуляциями Беллы. Отблески моего сияния радугой отражались на ее лице и особенно в глазах, пытливых и восхищенных одновременно. Простое любопытство в ее лице смешивалось с искренней жаждой постичь тайну. Она сейчас походила на молодого, неопытного ученого, бьющегося над загадкой природы, а я ощущал себя подопытным кроликом.
- Разве ты еще не привыкла к этому? - спросил я тихо.

Белла улыбнулась.
- Это так удивительно... - прошептала она, приближаясь и отводя глаза, заглядывая сбоку. На ее лбу образовалась складочка, как всегда бывало, когда она о чем-то глубоко задумывается. Затем ее внимание отвлекло обручальное кольцо на пальце. Она подняла руку и в удивлении водила ею туда-сюда в лучах солнца.

Я хмыкнул.
- Так и есть. Я и есть камень.
- Драгоценный, - поправила Белла, улыбаясь и кладя подбородок на мою грудь.

Легкая шляпка оставляла ее лицо в тени, но блики от моей кожи мерцали на ее улыбающемся лице.

- Красивый... но холодный, мертвый и бездушный, - мрачновато заявил я.

Белла улыбнулась шире, явно ожидая от меня подобных слов, но не собираясь соглашаться с ними.
- Ты похож на ангела, - сказала она очень спокойно и нежно. Ее глаза лучились таким теплом, что мне хотелось петь.

Я закатил глаза от ее сравнения и открыл было рот, чтобы возразить, но, увидев, как ее губы сжимаются в тонкую полоску, передумал. Улыбнувшись, я слегка коснулся ее щеки:
- Спасибо.

========= * * * * * ===========

- Пойдем, я кое-что тебе покажу, - я испуганно тряс Беллу за плечо, удивившись тому, как ее сморило солнце. Она пыталась заснуть прямо тут, на пляже, сразу после маленького пикника, который я устроил в тени небольшой раскидистой пальмы.
- Прости, - зевнула она.

Спустя двадцать минут мы были на рифе, где я цеплял на Беллу маску для подводного плавания. Она стояла на моих ногах, ухмыляясь чересчур серьезному тону, с которым я объяснял ей технику безопасности.
- Если нырнешь, ты должна перестать дышать. А когда вынырнешь, сначала нужно выдохнуть в трубку, чтобы убрать накопившуюся воду, иначе захлебнешься. На коралл вставать нельзя - края очень острые, порежешься. Если устанешь, покажешь большой палец, и я помогу тебе.
- Почему большой палец?
- Это означает "наверх".
- Почему ты не хочешь поплавать вместе со мной?
- Потому что тогда ты не увидишь ни одной рыбки.

Белла захихикала.
- Разве ты питаешься рыбками?
- Нет, но они этого не знают, - я легонько чмокнул ее в губы и приготовил трубку: - Готова?
- Да, - она кивнула.
- Все поняла, как и что делать?
- Да, сэр. Постараюсь не утонуть, - ее смех был веселым и беззаботным, как у ребенка.
- Белла, я не дам тебе утонуть, - сказал я без тени улыбки.
- Ну давай уже, погрузимся в мир прекрасного, - нетерпеливо попросила Белла.

Я поправил маску и засунул ей трубку в рот.
- Сожми крепко. И не забудь, что нельзя выдыхать через нос - под маску попадет вода.

Белла закатила глаза, и я потянул ее к краю рифа.

========= * * * * * ============

Белла плавала поверху, зачарованно разглядывая великолепный подводный мир, а я плыл внизу и зачарованно разглядывал Беллу, разглядывающую кораллы, рыбок и... иногда меня.

Нас окружал удивительный природный оазис, кишащий жизнью, нетронутой человеческой рукой. Белла была по-настоящему увлечена, ее заинтересованность проявлялась во всем - как она жадно рассматривает огромные разноцветные ветви кораллов, как протягивает руку, распугивая многочисленные стайки ярких рыбок. Я пожалел, что мне не пришло в голову заранее подумать об акваланге - сколько красот было скрыто от нас внизу, в темной морской глубине!

Пару раз Белла, все же, хлебнула воды, и мне пришлось, поддерживая ее над поверхностью, нервничать, пока она прокашливалась.

- Что на этот раз? - спросил я, когда она смогла, наконец, нормально дышать.
- Они разбегаются! - проворчала она, разочарованно показывая в сторону рыбок. - Тебя нет, но они все равно разбегаются, ты видел это?

Я рассмеялся.
- Хочешь, я поймаю для тебя одну?
- Да, - выдохнула Белла, засияв детской непосредственностью, - вон ту, полосатую!
- Окей. Сможешь поплавать минуту без происшествий?

Белла в очередной раз закатила глаза, и я осторожно выпустил ее из объятий. Спустя миг я двумя пальцами держал перед ней извивающуюся рыбешку, давая Белле возможность хорошенько рассмотреть ее.

- Вот это да! - я был вознагражден счастливой улыбкой.

После нескольких рыбок я, для разнообразия, поймал Белле краба. Она с любопытством смотрела на огромные клешни, пытающиеся изловчиться и оттяпать мой палец. Естественно, безрезультатно.

Белла долго и вдумчиво рассматривала животное, после чего ее лоб прорезала глубокая складка, и она изрекла:
- Однажды я ела такого, в ресторане...

Я в удивлении смотрел, как ее мысли оформляются в слова:
- Ты ведь можешь наловить таких, да? - ее глаза неуверенно заблестели трогательной и очень искренней надеждой, такой по-детски милой, что я начал неудержимо хихикать. Что-то голодное, даже плотоядное мелькнуло в ее взгляде в ответ на мой смех, и это развеселило меня окончательно.
- Сколько хочешь, - пообещал я, не переставая смеяться, - только придумаем, куда их складывать.
- Ух ты! - Белла облизнулась, заражая меня желанием притащить к ее ногам всех обитателей рифа, лишь бы она была счастлива. Видимо, ее ресторанный опыт был положительным.

Я попытался вспомнить, есть ли в арсенале моей памяти рецепт приготовления крабов, но, к сожалению, там было пусто.
- А ты умеешь их готовить? - поинтересовался я.
- Нет, а ты...
- Ну, может, в книге найдем... - с надеждой скривился я. Белла уже знала, что я взял с собой парочку кулинарных книг.

Когда мы вернулись на берег, я сбегал в дом за сеткой, которую случайно обнаружил в своем чемодане. Невероятно, но, похоже, Элис предвидела даже это!

Присев рядом с Беллой на песке, я посмел подарить ей короткий нежный поцелуй.
- Сегодня вечером будешь есть деликатесы, - пообещал я, вставая, и добавил серьезно: - Пожалуйста, очень тебя прошу, не купайся без меня?
- Хорошо, - кивнула она, хихикая.

Вернулся я примерно через сорок минут. Несмотря на то, что час назад мы плавали вместе, и Белла прекрасно видела мои способности обходиться без кислорода, от меня не укрылся ее обеспокоенный взгляд, когда я показался над поверхностью воды. Она нервно высматривала меня, пока не увидела, и тогда вздохнула с облегчением и расслабилась.

Кинув сетку, полную крабов, на песок, я предупредил:
- Осторожно, они опасны.
- Кусаются? - надо же, Белла не стала спорить со мной, и даже отодвинулась на край подстилки.
- Да, - я сел рядом и поинтересовался с улыбкой: - Ты что же это, волновалась обо мне?

Белла смущенно пожала плечами:
- Ну-у, тебя же так долго не было... Невольно начинаешь думать, а вдруг что-то произошло?
- Что, например? Мне не нужно дышать, - напомнил я.
- Но если бы... - она задумалась на мгновение, придумывая ответ, - если бы что-то случилось, например, кусок скалы отвалился бы и упал на тебя, что тогда?

Я рассмеялся над ее наивностью.
- Ты всерьез веришь, что кусок скалы мол бы остановить меня?

Ее глаза изучающе вспыхнули.
- Не знаю... - растерянно прошептала она. - А если он был бы большой?

Я с усмешкой приподнял ее подбородок и заглянул глубоко в темный шоколад:
- Белла, здесь нет ничего, что может навредить мне. Ничто, кроме нам подобных, не может причинить вред вампиру.
- Знаю, - вздохнула она. - Наверное, привычка...

Я захихикал и благодарно чмокнул ее в нос:
- На самом деле это так мило, что ты беспокоишься. Весьма приятно.

Остаток дня прошел спокойно, но вечер, как обычно, все испортил.

- В следующий раз буду собирать чемодан сама, - прошептала моя пунцовая от смущения жена, залезая в кровать в тончайшей сорочке из полупрозрачного материала.

Я был с ней согласен. И не согласен. Согласен, потому что со стороны Элис было неправильно не учитывать вкусы подруги. И не согласен, потому что сорочка, так же как и вчерашняя шелковая пижама, была просто сногсшибательна, и превращала мою невинную жену в соблазнительную красотку. И пусть я не мог в полной мере насладиться подарками Элис - смотреть, восхищаться и мечтать мне никто не запрещал.

- Тебе очень идет, - прошептал я Белле слова утешения, обнимая холодными руками.
- Правда? - она тут же развернулась ко мне лицом, и даже в темноте было видно, как засверкали ее глаза.
- Спокойной ночи, любимая, - проворковал я, надеясь направить ночь в правильное русло.
- Я не устала, - прильнула Белла ко мне всем телом. Ее горячие губы пропутешествовали по моей шее и щеке к губам.

Я ответил ей сдержанно, а затем быстро развернул к себе спиной и нежно чмокнул в затылок.
- Поспи, я помогу тебе заснуть...

Белла начала водить пальцами по моим рукам.
- Может, перестанешь уже терзаться и попробуешь...? Я не против...
- Белла, - спокойно, но непоколебимо ответил я, - я не намерен больше подвергать тебя опасности, так что разговор закончен.
- Нет никакой опасности, - упрямо возразила она, - а синяки меня не волнуют.
- Это доказательство, что я ошибся, и ответ на твое беспечное заявление об опасности.
- Я люблю опасность.

Уж это я знал.

- И совсем тебя не боюсь. Я готова рискнуть...

Этот разговор снова начал меня раздражать.
- Белла, в этом риске нет смысла! - немного подождать, и ты станешь бессмертной, подумал я, но не договорил.
- Для меня есть смысл! - горячо возразила Белла. - И ты знаешь, какой!
- Понятия не имею, - я стиснул зубы. Какого черта она не хочет спать? Если бы она достаточно устала, у нее не было бы сил спорить и настаивать...
- Ну как же? Ты же сам хотел, чтобы я испытала как можно больше, пока я человек! Помнишь? Так вот, я хочу испытать именно это, еще раз.
- Белла, пока ты человек, этого больше не будет! - я прикусил язык, снова страшась подтолкнуть ее к решению поторопить обращение.

Признаться, я был удивлен, что она до сих пор не попросила меня об этом. Не то что бы разочарован, нет! Это как раз было замечательно, что она не спешит. Но мне казалось, я хорошо изучил ее натуру, поэтому был обескуражен, что мои отказы не провоцируют у нее желания, чтобы я изменил ее немедленно. Я не был готов, но уверен, что она вот-вот потребует сделать это с ней, поэтому ее молчание приводило меня в смятение.

- Но я хочу этого именно как человек! - с болью и отчаянием выкрикнула Белла и добавила сердито: - Ты обещал!
- Нет, Белла, - твердо повторил я, сжимаясь от того, с какой мольбой звучал ее голос.
- Ты обещал! - к ее глазам подступили слезы.

Было так тяжело смотреть на ее несчастное лицо, и мне понадобилась вся моя воля, чтобы не сдаться, но я смог.
- Я выполнил свое обещание, - процедил я сквозь зубы, от внутренней борьбы мой голос прозвучал чересчур грубо и жестко.

Лицо Беллы побледнело от гнева, а губы сжались в обиженную тонкую линию. Она резко отвернулась, подтянув колени к груди, и отбросила с себя мою руку.

- Прости, - чувствуя вину за то, что обидел, но не за то, что прав, пробормотал я, отваливаясь на спину и скрещивая руки.

Так мы лежали достаточно долго, злясь друг на друга. Я отчаянно пытался придумать что-то, что могло бы отвлечь Беллу от неуемного желания, переключить ее энергию на что-нибудь более полезное. Может, устроить поход к другой оконечности острова? Кто знает, если мне удастся утомить ее достаточно, она заснет быстрее, чем вспомнит о своей человеческой потребности? В голове уже созрел план, что мы будем делать завтра...

====== * * * * * =========

Дни шли за днями. Мой план работал.

Белла восприняла идею о путешествиях с энтузиазмом. Она была в восторге, когда мы ходили на косу - ту самую, которую разглядывали с яхты при свете луны. Счастлива, когда я затащил ее в южные джунгли, в гости к совершенно диким, не привыкшим бояться человека, попугаям, которых она кормила с руки. Восхищена, когда я уговорил ее подняться на скалистый пик бывшего вулкана, с которого открывался вид на любую оконечность острова. Очарована мрачной природной архитектурой подводной пещеры.

В небольшой бухте на мелководье она играла с молодыми дельфинами.
- Они не опасны? - спросила она с сомнением.
- Нет.

Белла рассмеялась. Сделала несколько шагов в сторону пляжа, но тут же в удивлении оглянулась, заметив, что я остаюсь в тени пальм.
- А ты? Даже не подойдешь поближе?

Я захихикал и закатил глаза.
- Белла, они умнее людей и рыб, вместе взятых. Они точно знают, кто я.

Не двигаясь с места, Белла скептически подняла одну бровь.

- Хочешь проверить? - изумился я.
- Да.

Я пожал плечами и вышел на солнце. Дельфины немедленно замерли. В отличие от рыб, в дельфинах текла настоящая кровь. И, хотя они имели отвратительный рыбий привкус и не вызывали у меня никакого желания пробовать их, прекрасно чувствовали, что я их природный враг. Едва мои ноги ступили в воду, как блестящие спины мелькнули и исчезли, настороженно появившись метрах в двухстах от первоначального места.

- Так вот, - резюмировал я разочарованной Белле, - если не хочешь гоняться за ними по всему пляжу, мне лучше остаться здесь. Не волнуйся, я пригляжу за тобой издалека, - я подмигнул ей и удалился в сторону пальм.

Немного завидуя дельфинам и бесконечно скучая по Белле, хотя мы и были в трехстах метрах друг от друга, я понуро наблюдал за любимой издалека.

Примерно час спустя она стала настойчиво поглядывать в мою сторону. Дельфины уже не волновали ее так сильно, как в начале. Посчитав это сигналом, и обрадованный фактом, что она тоже скучает, я вскочил на ноги и помчался по пляжу. На вампирской скорости я врезался в скопление сероватых спин, подняв фонтан брызг и напугав дельфинов до смерти. Стая мгновенно бросилась врассыпную. С ехидной и по-ребячьи довольной ухмылкой я обернулся, садясь - воды было по колено. Белла смотрела на меня потрясенно, даже испуганно, так что я пожалел, что не подумал о своем поведении раньше. Но затем она свободно расхохоталась и, абсолютно довольная, подползла ко мне.

Мои способности удивительным образом разнообразили возможности досуга.

Например, единожды, я притащил ей огромную морскую черепаху, предлагая покататься. Правда, я был слегка разочарован ее отказом, и потом, когда ее лоб вновь прорезала глубокая складка, несколько мучительных секунд ждал, что она вот-вот предложит съесть ее, памятуя опыт с крабами. К счастью черепахи, ее Белла решила помиловать.

Вечерами, когда мы возвращались - пешком, естественно - Белла едва могла доползти до кухни, где я кормил ее плотнее обычного, готовя как можно вкуснее, чтобы она не смогла отказаться. Мои поварские способности совершенствовались, о чем свидетельствовал растущий аппетит моей жены. Мне оставалось только удивляться, помня, как мало она ела дома, но я относил ее прожорливость к усталости после прогулок и своим кулинарным талантам.

После обильного ужина Белла в изнеможении валилась на кровать и уже с гораздо меньшей настойчивостью пробовала уговорить меня на секс. Было стыдно использовать ее человеческую слабость для достижения своей примитивной цели, но мне было важно, просто необходимо, чтобы она перестала думать о том, что невозможно и больше недопустимо. Я был убежден в своей правоте и непреклонен, считая, что бессмысленно рисковать ее жизнью, когда до обращения остались считанные недели.

Через несколько дней споров, после очередной ссоры, Белла, наконец, смирилась с ситуацией.

В тот день мы отдыхали на западной оконечности острова, где берег был скалистый и достаточно опасный, зато я надеялся показать Белле всю прелесть океанского заката.

Я не был разочарован ее реакцией, когда низкое краснеющее солнце окрасило изумительным оттенком воду и прибрежную скалу, на которой мы расположились. Пейзаж преобразился в закатных лучах таким образом, что мы будто переместились на другую планету - Марс, к примеру.

Белла прильнула ко мне спиной, с мечтательной улыбкой глядя вдаль, а я смотрел, как солнце играет в ее волосах, делая их еще краснее. Румянец на загорелых щеках тоже изменился, но вместо здорового выглядел, наоборот, слегка болезненным. Ее черты в свете загадочного вечернего солнца заострились, лицо выглядело осунувшимся и усталым. Под глазами, несмотря на загар, едва заметно темнели круги - такие я видел только после ее бессонных ночей. Я почувствовал легкий укол совести, догадываясь, что не последняя причина ее состояния - мое одержимое стремление отвлечь и утомить ее. Может, стоило немного сбавить обороты?

- Ты хорошо себя чувствуешь? - спросил я встревоженно.
- Ужасно есть хочу, - пожаловалась Белла, поворачивая ко мне голову.

Я слегка нахмурился, так как в этом ракурсе круги под ее глазами стали еще заметнее.
- Устала? - виновато произнес я, мягко проводя пальцами по теплой щеке, ощутив внезапно сомнения в пользе своих развлечений. Я всерьез задумался о том, чтобы объявить на сегодня перерыв и донести ее на спине.

Ее дыхание вдруг стало чаще.
- Нисколько, - прошептала она, проворно обнимая меня за шею. Ее глаза смотрели прямо в мои, а пальцы нервно перебирали волосы на моем затылке, посылая приятные импульсы по всему телу.

Раньше, до свадьбы - до того, как последний барьер между нами рухнул - мы и то позволяли себе больше. Сейчас же, когда я вынужден был вновь ввести ограничения, мы отдалились настолько, насколько возможно - почти не целовались и касались друг друга только по необходимости. Я безудержно скучал по проявлениям нежности как с ее, так и со своей стороны, но знал, как опасно подходить слишком близко к черте.

Поэтому, несмотря на то, что все мое существо кричало, эгоистично убеждая, что от одного прикосновения ничего страшного не случится, я немедленно убрал руку от любимого и такого желанного лица и отвернулся в сторону заката.

Белла, однако, и не думала сдаваться.

Ее разочарованный стон возвестил о том, что очередного неприятного разговора не избежать.
- Эдвард... - шепнула она, пытаясь повернуть мою голову к себе. Я сопротивлялся, но она была настойчива: - Эдвард...

Мне пришлось взглянуть в ее глаза, готовя аргументы. Которые тут же рассыпались в прах при взгляде на ее губы, оказавшиеся неожиданно близко от моих. Они притягивали меня с такой силой, что скрутило живот, и голова закружилась. Желание впиться в эти губы в самом отчаянном поцелуе горело во мне, возможно, даже сильнее, чем в ней.

Вместо этого я, сглотнув, возразил:
- Белла, если я тебя поцелую, тебе захочется большего, а я не...
- Мне и так все время хочется большего, - перебила она меня, - так что без разницы.
- Белла... - прошептал я, чувствуя, как от ее слов жар прокатывается по всему моему телу.
- Ну, пожалуйста... - пискнула она, и ее губы уже коснулись моих, обжигая, а сердце стучало в мою грудь с неистовой силой, и мысль о том, что ей приходится умолять меня, вызвала непереносимое чувство вины.

Я поцеловал ее аккуратно, но с жадностью, зарыв пальцы в шелковистые волосы. Боясь, что я скоро оттолкну ее, Белла попыталась получить как можно больше - крепко вцепилась в мою шею, и ее язык заскользил по моим губам, вызывая дрожь внутри меня. Голова пошла кругом, и я чуть было не поддался искушению - уж слишком сладким и отчаянным был этот поцелуй. Все мое тело пронизало электричество. Одной рукой я сгреб в кулак длинные волосы, а другой прижал Беллу за талию к себе так, что она издала стон. Через секунду я уже держал ее на расстоянии вытянутых рук, впиваясь в нее глазами:
- Белла, Белла, посмотри на меня!

Она медленно открыла глаза. Ее лицо пылало, а дыхание было тяжелым.

Я поймал ее взгляд и сказал твердо:
- Белла, нельзя. Не сейчас.
- Но почему? - долго сдерживаемая обида начала появляться на ее лице.

Я тяжело вздохнул.
- Пожалуйста, Белла! Ты должна понять, - внушал я умоляющим голосом. - Не вынуждай меня снова рисковать тобой. Я не хочу больше причинять тебе боль! - я почувствовал, как мое лицо искажается в муке, когда одновременно со словами приложил ладонь к плечу Беллы - туда, где еще багровел суровым напоминанием отпечаток моей руки - и сжал пальцы.

Белла посмотрела туда, потом на меня, и в ее глазах не было ничего. Ничего, похожего на понимание.
- Ерунда, - заявила она, - ничего даже не болит.

Ее сердце гулко стукнуло несколько раз - наверняка, она лгала. Я вымученно улыбнулся:
- Пожалуйста, Белла... У нас еще будет возможность делать это, потом... - я прикусил язык, не желая договаривать.
- Но я хочу сейчас!
- Я понимаю... - пробормотал я, в очередной раз удивляясь, почему она не просит меня обратить ее тотчас же.

Выпустив хрупкие плечи, я встал и начал собирать вещи, справедливо полагая, что наш пикник на этом закончен.

Белла молча наблюдала за мной какое-то время, а потом выпалила:
- Почему ты не хочешь попробовать? Может, все будет хорошо? Может, второй раз тебе будет легче?

Я сжал зубы, избегая смотреть ей в глаза.
- Белла, второго раза не будет, - процедил я в сотый раз. Не пока ты человек, но я не сказал этого вслух.

Я все собрал и обернулся, закидывая рюкзак на плечо. Протянул руку, чтобы взять ее ладошку, но Белла проигнорировала мой жест, и пошла впереди меня. Между нами повисло тяжелое, мрачное молчание.

Конечно, она обиделась. Чего еще я мог ожидать после того, как был груб с ней? И мне некого было винить в этом, кроме себя.

Я не пытался догнать ее, просто шел сзади, подавленный и виноватый. Чудовище, которое не в состоянии сделать любимую счастливой, не причиняя ей боли. Все, за что бы я не брался, выходило не так, как надо! Я снова ненавидел свои руки и их силу, свою сущность. Я был преисполнен мучительным желанием стать человеком. Ненавидел себя за неспособность хотя бы быть похожим на него. Мучился, что заставляю ее страдать, что вынужден обижать, даже если это ради спасения. Не знал, как исправить все и что делать дальше.

Молчание действовало на меня угнетающе. Оно длилось всю дорогу - почти два часа! За это время я перебрал в уме все возможные способы извинений, но ни один не показался мне достаточно оправданным. Таким, чтобы это не привело к худшему.

И, когда мы уже почти дошли до дома, Белла вдруг тихо произнесла:
- Когда я стану такой как ты, ты от меня не отвяжешься...

Это была победа. Она признала поражение, сдалась. Но меня изумило другое. В ее голосе не было ни обиды, ни разочарования - только прежние тепло и мягкость, трепет, любовь.

Осознание, что она снова простила, хотя я даже не посчитал нужным извиниться, ошеломило меня. Так просто? Я не достоин ни капли ее великодушия, я не заслужил прощения ни одним своим поступком! И все же она простила меня... Просто так. Невероятно.

Бросив рюкзак, я в мгновение оказался перед ней, заключая в объятия. Это был порыв отчаяния и радости, а затем я наклонился, захватывая ее лицо в ладони и заглядывая глубоко в шоколадные глаза:
- Обещаю, когда ты станешь такой, как я, тебе не придется просить!

Мы долго смотрели друг на друга - я со значением, Белла таяла от моих слов, я видел это.

- Ловлю тебя на слове, - улыбнулась она, но одними уголками губ, лицо осталось печальным.
- Идет, - прошептал я и, неуверенный, что сейчас, после всего, что было, она этого хочет, приблизился к ее губам, ища одобрения в грустных глазах.

Этот поцелуй был мягким, нежным, осторожным. Я постарался вложить в него все свои чувства, все обещание большего. Она представления не имела, как сильно я сам хотел того же, что и она. Хотел оказаться способным быть с нею, не причиняя боли, не страшась за ее жизнь. Отвечать на ее чувства, не задумываясь о последствиях, отпустив себя. Но вот мне снова пришлось разорвать наши объятия, в которых я и сам отчаянно нуждался. И прежде, чем Белла справилась с эмоциями, я успел заметить промелькнувшую на ее лице досаду.

Сжав зубы, чтобы не показывать своей боли, я поднял рюкзак и подал Белле руку. Теперь она, не противясь, подала свою, и мы медленно побрели к дому, который уже виднелся впереди. Белла зевнула пару раз, и я почувствовал едкий укол совести, что так бесстыдно пользуюсь ее слабостью, лишь бы ей не хватило сил на другие потребности. Что ж, похоже, в этом я преуспел - вечерами она валилась от усталости с ног.

Мысленно я убеждал себя, что это ради ее же блага, и это помогало мне выстоять. Скоро все закончится, говорил я себе. Еще две-три недели, и мы сможем вернуться. Вернуться, чтобы... А когда все закончится, у нас будет целая вечность, чтобы я смог сделать ее счастливой так, как она желает. Что для меня ожидание в две-три недели? Даже год? Ничто! Я ждал ее восемьдесят лет, подожду и еще. Столько, сколько придется.

======== * * * * * ==========

Между нами установилось взаимопонимание. Белла больше не пыталась уговаривать меня, да и сил у нее по-прежнему не оставалось, так как я не бросил затею с приключениями. Однажды она даже заснула после ужина прямо за кухонным столом, и мне пришлось переносить ее в кровать, мучаясь угрызениями совести.

Несмотря на усталый вид, вызванный, безусловно, моими утомительными путешествиями, она загорела и выглядела сияющей. Меня беспокоили тени под ее глазами - такие, будто она не высыпается ночами, хотя спала она очень крепко, впервые так крепко за все время, как я ее знаю. Зато меня радовал ее аппетит - никогда не видел, чтобы Белла так много и с таким удовольствием ела. Особенно радовало потому, что повар - я.

Постепенно синяки - клеймо моего позора и моя боль, жестокое напоминание о том, кто я есть - начали светлеть и исчезать, превращаясь в болезненные воспоминания. Но я был так же далек от того, чтобы простить себя, как и в первый день. Я не собирался сдаваться.

Однако судьба думала иначе. Чтобы испытать мое терпение и волю, она подбросила мне несколько неожиданностей.

Самым главным мучением для меня стал чемодан Беллы, собранный любезной Элис. Я не знал на самом деле, злиться мне на сестру или поблагодарить ее. Недостижимость цели разжигала во мне искушение, с которым трудно было бороться. Тем не менее, я так страстно желал лицезреть все эти фантастические кружева на Белле, что у меня от любопытства почти сводило зубы каждый вечер, когда моя жена отправлялась в ванную. Гораздо безопаснее было держать свои мысли подальше от этого чемодана и его содержимого, но соблазн вступал в борьбу со здравым смыслом и каждый раз уверенно побеждал. Признаюсь, после первого вечера, когда Белла мерила тот синий комплект, который мне так и не удалось толком разглядеть, у меня было огромное желание доделать задуманное - выбросить все подарки Элис в ближайшие кусты. Но, стоя в ту ночь перед раскрытым чемоданом, я понял, что любопытство во мне сильнее всего остального. К тому же, я не был уверен, что Белла оденет что-то, кроме этой светлой шелковой пижамы. Мне было интересно, насколько далеко она сможет пойти. И... все эти кружева... они были так красивы, так убийственно шикарны, что, когда я представил все это на своей жене - мысленно - я немедленно закрыл чемодан, задвинув свой здравый смысл подальше и отдавшись на волю судьбы.

А Белла - то ли чувствуя мою слабость, то ли действуя интуитивно, а может, в самом деле не видя выбора - подливала масла в огонь, надевая перед сном все более откровенные наряды.

Я был потрясен тем, что сестра ослушалась меня, но еще более потрясен, что Белла воспользовалась ее предложением. Я был уверен, что невинное и скромное создание, какой, без сомнений, и являлась Белла, никогда не решится одеть на себя нечто подобное, да еще и посмеет щеголять в этом передо мной. Я не мог читать ее мысли, чтобы понять, что ею движет - желание соблазнить меня или ей действительно понравились подарки Элис, либо отсутствие выбора. Я должен был думать, что последнее, потому что осознание первого свело бы меня с ума.

К счастью и моему облегчению, стыдливый румянец моей милой, скромной жены снимал все подозрения на тот счет, что она действует намеренно.

Каждый раз, когда она скрывалась за дверями ванной комнаты, я в предвкушении очередного сюрприза вступал в борьбу с самим собой, готовясь к встрече. И всякий раз я был готов. И не был. Был, потому что я по-прежнему не собирался уступать, разрешая себе лишь наслаждаться прекрасным видом любимой. Мне доставляло огромное удовольствие наблюдать, как она осваивается в новом образе, привыкая быть женщиной. И не был, потому что моего самообладания хватало только на внешнее поддержание безразличия, тогда как, стоило Белле отвернуться, и я пожирал ее глазами, жадно глотая слюни. И все равно, даже мучаясь, не мог отказать себе в удовольствии смотреть.

Желание обжигало меня похлеще жажды. Я боролся с ним каждую секунду, и чем сильнее сопротивлялся, тем отчаяннее оно пыталось взять надо мной верх. Удивительно, как эта невинная девочка, даже не стараясь, умудрялась разжечь во мне такие низменные страсти, которые я держал под контролем сотню лет!

Физическая близость оказалась самым невероятным, самым впечатляющим ощущением за всю мою жизнь. И теперь, когда я знал, каково это - быть с ней - я желал Беллу гораздо сильнее, чем раньше, когда не знал, чего лишаюсь. Сдерживать себя стало сложно. Стоило ей пройти мимо, как меня охватывала дрожь. Стоило прикоснуться к ее нежной, шелковистой коже, как меня пронзал электрический разряд. Будто мы были настоящими магнитами, и стоило нам оказаться поблизости, между моим и ее телом возникало напряжение, разорвать которое было почти невозможно.

А Белла продолжала нечаянно испытывать мое терпение, подводя все ближе к краю пропасти, в которую я не имел права сорваться.

Однажды я провел целую ночь, буравя глазами краешек кружевного белья, мечтая, чтобы он волшебным образом сдвинулся и обнажил прелестную грудь, скрытую от меня, полностью. Не смея прикоснуться, чтобы не растравливать себя еще больше, я, однако, до самого восхода солнца не сводил обезумевшего взгляда с кружевов и вздыхал.

Неожиданным мучением для меня стало и то, что Белла ни разу не заикнулась об обращении. Мой страх, что она потребует обратить ее немедленно, сменился недоумением, неуверенностью и, наконец, к моему стыду, острой жаждой видеть ее такой, как я. То, что я не просто допускаю мысль, а ЖЕЛАЮ этого, вызывало презрение к самому себе. Как мог я пасть так низко? Я чувствовал себя предателем в собственных глазах. Но каждый вечер снова я, глотая слюни, ловил себя на том, что считаю дни до нашего возвращения в Форкс. И тогда я, наконец, смогу, отбросив сдержанность, обладать своей женой. В результате, к концу недели единственное, что помогало мне устоять перед ослепляющей красотой Беллы в фантастический комплектах Элис, было то, что ждать мне осталось совсем недолго.

===== * * * * * =========

Теперь мы перебрались спать в голубую спальню, так как уборщики еще не приходили и в белой до сих пор высились горы перьев. Эта спальня была меньше, да и кровать скромнее, но я заметил, что Белле она понравилась - наверное, она чувствовала себя тут уютнее, так как сама была скромна и не привыкла к роскоши.

Этот вечер обещал быть особенно интересным. Делая вид, что увлеченно смотрю новости по телевизору (это уже вошло в привычку), я краем глаза отметил, с каким пунцовым лицом Белла улизнула в ванную, сжимая в руках комочек, выбранный в чемодане.

Любопытство обожгло меня с небывалой силой, и я немигающим взглядом уставился на запертую дверь. Шум льющейся воды, новости, которые я смотрел минуту назад - все это потеряло значение. Даже зная, что делаю себе только хуже, разжигая искушение, я жаждал увидеть то, чем Белла удивит меня на этот раз.

Мое неправильное, неуемное любопытство было справедливо вознаграждено.

Белла превзошла саму себя, появившись, словно Богиня Ночи, в черном кружевном комплекте, прозрачном и не оставляющем простора воображению. У меня отвисла челюсть.

Белла вспыхнула в ответ на мой пристальный, изучающий взгляд, от чего ее привлекательность увеличилась в тысячу раз. Это смотрелось настолько гармонично - кружевное, довольно провокационное белье и невинность его обладателя. Мне казалось, что моя жена идеальна. Прекраснее ничего и быть не может.

– Ну как? – тихо спросила она, кружась и краснея еще больше.

Я сглотнул. Короткий топ на тончайших бретельках, оставляющий открытой стройную талию и плоский, соблазнительный живот, аккуратные шортики, выгодно подчеркивающие изгибы тела и прикрывающие бедра лишь наполовину. И все это абсолютно прозрачное.

Мне пришлось откашляться прежде, чем я смог внятно, почти безразлично, ответить:
– Очень красиво. Ты всегда красивая, - добавил я с эгоистичной надеждой поощрить ее и в дальнейшем радовать мой взор.
– Спасибо… – протянула она с легкой досадой.

Неужели она думала, что кружева способны разрушить мой контроль, приобретенный десятками лет жесткой самодисциплины? Я боролся с искушением всю свою жизнь, я смог устоять даже перед жаждой ее крови, а это искушение было посерьезнее испытания французским бельем.

Справившись с собой, я приглашающе раскрыл объятия, надеясь поскорее усыпить Беллу и потратить ночь на бесстыдное разглядывание ее восхитительного тела. Сейчас же, заключая ее в кольцо своих прохладных рук, я старался не думать о самой Белле и как она прижимается ко мне, о том, что на ней надето белье, и особенно о том, что находится под ним.

— Хочу заключить с тобой сделку... — пробормотала она вдруг сквозь подступающий сон.
— Я не буду заключать с тобой никаких сделок, — жестко пресек я, мгновенно вспомнив, к чему приводили в прошлом беседы, начинающиеся таким невинным образом.
— Ты ведь даже не знаешь, что я хочу предложить...
— Не имеет значения, - я не желал даже слушать. Наверняка что-то, что я не смогу выполнить, иначе зачем было так загадочно начинать.
– Ну и пусть, – со вздохом сдалась Белла. – Я просто хотела… А, ладно.

Она зевнула и замолчала.

Жажда узнать, о чем она думает, всегда была на первом месте пьедестала моих эмоций. Любопытство вспыхнуло, пересиливая осторожность. Белла знала, как раздразнить во мне зверя. Я боролся с искушением, пока менее благоразумная моя сторона не убедила меня, что не осталось ничего, в чем я мог бы сейчас уступить Белле, и ничего нового, о чем она могла бы попросить.

– Хорошо. Рассказывай, что ты хотела, - нетерпеливо проворчал я.
– Мне тут подумалось… - сонно пробормотала она, но голос по мере разговора становился все бодрее. - По идее, Дартмут всего лишь прикрытие, но что плохого, если я действительно поучусь семестр в колледже? Буду развлекать Чарли историями о студенческой жизни. Обидно, конечно, если не смогу угнаться за институтскими умниками. И все же… Восемнадцать, девятнадцать – какая, по большому счету, разница? Морщинами за год я вряд ли покроюсь.

Она затаила дыхание в ожидании моего ответа, а я попросту окаменел в попытке постичь логику ее мыслей. Мне не верилось - она что же это, предлагает повременить с обращением ее в вампира? Или это такой изощренный способ вынудить меня на близость? Или это жестокая месть за отказы? Или она... вновь сомневается в своем выборе?

От последнего внутри меня что-то пошатнулось, я перестал дышать.

– Ты хочешь подождать. Побыть человеком,- прошептал я во внезапной агонии.

Белла промолчала, и я принял это за согласие.

И тут я увидел свое будущее даже без дара Элис. Драма всей моей вечности развернулась перед моими глазами с кристальной четкостью. Она хочет побыть человеком. Потом она захочет им остаться. А потом, например, в том же колледже, где полно богатых, красивых и вполне достойных ее учеников, она встретит кого-то, кто тронет ее сердце, и оставит меня одного. Кого-то, кто сможет дать ей больше - то, что она хочет - без угрозы, нависающей над ее жизнью. Кого-то более подходящего...

Она хочет остаться человеком... Это то, чего я всегда желал для нее, то, чего она заслужи

Date: 2015-09-26; view: 338; Нарушение авторских прав