Глава 27. Неожиданность

Это были чудесные десять дней. Самые счастливые и беспечные десять дней моего существования.

Мы с Беллой стали как никогда ранее походить на обычную пару влюбленных молодоженов.

Словно кто-то открыл клапан в огромной сфере долго сдерживаемых чувств, внутри которой они томились под все возрастающим давлением. Найдя выход, чувства вырвались на волю, даря их обладателю невероятное ощущение легкости и свободы.

Мы с Беллой занимались любовью везде, где заставала нас страсть - самозабвенно и ненасытно. Четвертый раз был лучше третьего, а пятый - в тысячу раз прекраснее четвертого. А потом я потерял счет...

Все развлечения острова внезапно утратили свое очарование перед нашим неукротимым стремлением раскрывать новые грани отношений. Теперь любая часть острова имела значение, только если там мы могли предаться нашей опасной любви. Мы сделали это на берегу в ярких лучах солнца, и на теплой отмели в тени природного грота, и в мягкой шелковистой траве тропических джунглей... Голубая спальня все же осталась нашим любимым местом.

Хотя, когда я начал лучше контролировать себя, мы несколько раз возвращались в белую, ограничившись только разорванными простынями и рухнувшим на нас пологом. Смертельно испугавшись, я инстинктивно, забыв обо всем, прикрыл Беллу собой. Каково же было мое изумление, когда я услышал ее сдавленный задорный смех. Только Белла могла найти что-то забавное в ситуации, угрожающей ее жизни.
- Неужели совсем не испугалась? - прошептал я, невольно улыбаясь в ответ. Прозрачная противомоскитная сетка, слоями накрывшая нас обоих, не причинила вреда, только напугала. Лицо Беллы уютно захихикало между моих защищающих локтей. Она, смеясь, помотала головой, насколько позволяли мои прикрывающие ее лоб и макушку ладони.
- Ты ненормальная, знаешь об этом?
Белла смешно надула губы:
- Я занимаюсь любовью с вампиром. По сравнению с этим полог - это самое меньшее, что способно меня напугать.
Плотоядно ухмыльнувшись, я наклонился к ее шее и прошептал прямо в бьющуюся артерию:
- Вообще-то, ты права...

Желание видеть Беллу счастливой доходило до абсурда - я осуществлял любой ее каприз, даже самая нелепая просьба немедленно выполнялась. Мне хотелось стереть все плохие воспоминания о неудачном начале медового месяца, но, главным образом, я хотел доказать, что она не зря вышла за меня замуж. И еще, в глубине души я смел надеяться - убедившись, что ей не обязательно меняться, чтобы быть счастливой со мной, Белла захочет остаться человеком.

Но, несмотря на то, что я нашел компромисс с самим собой, я не перестал быть тем, кто я есть. Близость по-прежнему требовала от меня максимальной осторожности и предельной концентрации. И с каждым днем становилось сложнее. Практика ничем не помогала, потому что я был вампиром, монстром, и ничего не мог поделать с инстинктами. Жажда крови изо дня в день становилась все невыносимее, несмотря на все мои чувства к Белле.

Сегодня вечером было особенно тяжело. Яд выделялся настолько интенсивно, что я едва успевал его сглатывать. Боль в горле была абсолютно невозможной. Сухая, ослепляющая жажда терзала и скручивала желудок. Несколько раз я всерьез думал, что остановиться будет хорошей идеей.

Сейчас я лежал, подперев щеку ладонью и глядя в окно на бьющиеся о берег беспокойные волны, которые казались мне отражением моего внутреннего состояния. Я думал.

Наслаждаясь счастьем, я совсем забыл о своих потребностях. Мы на острове чуть больше двух недель. Для меня это - ничто. Но даже не глядя в зеркало, я знал, что мои глаза уже черны как ночь. Я мог обходиться без охоты и дольше, но не теперь, когда ответственность за жизнь Беллы возросла многократно. Я УЖЕ был опасен. К тому же, мне тоже нравилось получать удовольствие от новой жизни, а жажда делала это практически невыполнимым. Мне нужно было всего лишь несколько часов. В конце концов, это не будет иметь никакого значения, если я уйду сейчас, потому что я смогу вернуться до того, как Белла проснется. Скорее всего, она даже не заметит моего отсутствия.

Глубоко вздохнув и почувствовав болезненный спазм, я поднялся, чтобы написать записку:
"Я надеюсь, ты не проснешься среди ночи и не станешь гадать, куда я делся. Но если вдруг проснешься - не бойся, я скоро вернусь. Отправился на материк поохотиться. Ложись спать, утром я уже буду с тобой. Люблю тебя".

Сложив листок пополам, я подписал его "Миссис Каллен" и положил на то место, на котором обычно лежу. Запечатлев на память образ спящей возлюбленной, я быстро зашагал к пристани.

Побоявшись, что шум мотора яхты разбудит Беллу, я просто нырнул с пирса в воду и поплыл. Заодно и разомнусь.

Бразильские джунгли встретили меня какофонией звуков ночных хищников. В поисках добычи я углубился в лес. У истока небольшой речушки я нашел семейство ягуаров, еще живущих вместе, и немедля растерзал его. Звери разбежались, и я потратил немало времени, чтобы настигнуть каждого в отдельности. С беспокойством я поглядывал на занимающийся рассвет - мне хотелось вернуться до того, как Белла проснется. День был пасмурный. Более того, серые тучи, собирающиеся в небе, не предвещали ничего хорошего. Возможно, будет ураган, подумал я. Странное тревожное чувство охватило меня при взгляде на темнеющее небо, подгоняя быстрее оказаться дома. Я выкинул из головы нелепые страхи - не было ничего важнее охоты на данный момент. Черный леопард, попавшийся по пути назад к океану, значительно улучшил мое настроение.

В джунглях царило затишье, но берег встретил меня штормовыми волнами. Бушующий ветер поднимал миллионы соленых брызг, готовя невеселый день для жителей Бразилии.

Я не знал, сколько времени прошло - тучи были такими плотными, что сквозь них не угадывалось солнце. Увидим ли мы сегодня его лучи? Насколько силен будет шторм? Внезапно мне снова стало не по себе. Словно злое неистовство природы предупреждало о чем-то. Вновь захотелось поспешить оказаться на острове как можно скорее, прижать любимую к груди. Как всегда, когда я был далеко от нее, меня начинал одолевать страх, что с ней непременно что-то случится. Может, тому виной было гнетущее состояние атмосферы, но все же я прибавил скорости и поплыл на пределе возможностей.

Предчувствие не обмануло меня - даже издалека я увидел ярко освещенные окна дома. Когда я уходил, я оставил свет выключенным... Белла просыпалась, и меня не было рядом...

Пулей вылетев из воды, я пронесся в дом, страшась увидеть что-нибудь чудовищное, но тут же с облегчением обнаружил Беллу, сладко спящую на диване перед включенным телевизором. Фильм давно закончился, яркий экран молчаливо гудел, не мешая спать, а, возможно, и убаюкивая.

Проклиная свое чрезмерно разыгравшееся воображение, я отправился в душ.

Несмотря на то, что ничего плохого в итоге не произошло, странное неясное чувство тревоги не покидало меня, пока я смывал с себя соль, а затем ходил по дому, выключая свет. Меня мучило чувство вины, что я оставил ее одну. По всей видимости, ей приснился кошмар, как бывало почти всегда, когда я уходил. Хотя последние несколько дней Белла спала беспокойно даже рядом со мной. Нет, она не кричала и не металась во сне, но иногда, внезапно, она покрывалась холодным потом - таким, какой бывает во время болезни или из-за страшного сна.

Проходя кухню, я обратил внимание, что Белла готовила. Она встает поесть даже ночью? Мне показалось это странным, тем более содержимое сковородки лежало в мусорной корзине.

Отмахнувшись от новой загадки, я повернул последний выключатель. Было светло, но не так, как всегда в это время. Солнце скрывалось за плотной пеленой черных туч, но над самим домом сияло чистое небо. Ветер стих. Ураган обошел остров стороной, и, когда солнце поднимется в зенит, нас снова ждет безоблачный день.

Я бережно подхватил Беллу и перенес в спальню. Она была горячая и мокрая, волосы слиплись во влажный комок. Сердце трепыхалось необычно быстро для сна, лицо бледное, а круги под глазами говорили о крайней усталости. Я задался вопросом, давно ли она заснула? Может, она не спала вовсе, ожидая меня? Выглядела она нехорошо. Как можно осторожнее я провел кончиками пальцев по ее влажному лбу, и только сейчас заметил, что он горит. Подозрения насчет болезни вновь неприятно заскребли внутри.

Солнце внезапно вырвалось из плена облаков, ярко осветив спальню. Белла поморщилась, просыпаясь, когда луч скользнул по ее лицу, и резко вспотела. Хотя гроза и не добралась до нас, влажная духота сожгла весь кислород в помещении. Воздух был жарким и тяжелым.

– Прости! – бормотал я, смахивая бегущие градины с бледного лба. – Все продумано, все продумано… А сам не догадался, что без меня ты тут сваришься. К следующему разу кондиционер поставлю.

Но вместо того, чтобы прильнуть ко мне, Белла вдруг начала вырываться, задыхаясь.
– Белла? - я испуганно разжал руки.

Не обращая на меня внимания, Белла умчалась в ванную, прижимая ладонь ко рту.

Мой желудок сжался от предчувствия, снова, а когда я увидел Беллу, скорчившуюся над унитазом, у меня уже не оставалось сомнений, что она заболела. Ей было плохо. Ее тошнило.

– Белла, что с тобой? - я не смог заглушить в голосе нотки паники. Подняв на затылок ее слипшиеся волосы, я ждал, пока она отдышится. Беспокойство росло.

– Дурацкая тухлая курица! – простонала она наконец.
– Ты как? Жива? – мне не нравился цвет ее лица - румянец проступил на щеках, но он не выглядел здоровым.
– Вроде… – тяжело дыша, прохрипела она. – Просто отравилась. Не смотри. Уйди.
– Нет уж, Белла, - лучше буду рядом, еще не хватало упасть в обморок на кафель. Страшно даже представить.
- Уходи, - умоляла Белла, смущенная, что я вижу ее в таком состоянии, но не тут то было. Я помог ей подняться, игнорируя слабое сопротивление. Придерживал волосы, пока она умывалась, а затем отнес на кровать как можно бережнее.

Внимательно наблюдая какое-то время, я убедился, что цвет ее лица почти вернулся в норму. Сейчас она не выглядела больной, только уставшей.
- Отравилась, говоришь?
- Угу, - Белла недовольно поджала губы, - ночью пожарила курицу, но она оказалась испорченной, и я ее выкинула. Но несколько кусочков съесть успела.

Я прижал ладонь к ее лбу. Он все еще горел. Температура? При отравлении это возможно.
– А сейчас как себя чувствуешь?
– Нормально. Есть хочется, если честно.

Я чувствовал небольшое облегчение. Если было бы что-то в самом деле серьезное, вряд ли Белла так скоро смогла бы думать о еде. На всякий случай я еще час не подпускал ее к кухне, разрешая пить только воду, чтобы убедиться, что ей действительно лучше. Но больше никаких признаков не было. Белла смеялась и уверяла, что с ней все в порядке. Через час я сам поджарил ей яичницу, которую она с удовольствием съела. Она и впрямь выглядела нормально, и я окончательно успокоился.

И совершенно напрасно.

Через пару часов, когда мы уютно устроились перед телевизором, Белле стало плохо снова.

- Может, вернемся в Рио, покажем тебя врачу? - я придерживал ее волосы на весу, пока ее рвало прямо в раковину на кухне, и мое беспокойство росло с каждой секундой.

Я ничего не смыслил в отравлениях, мои теоретические знания в этой области были весьма смутными. Я предложил без особой надежды, зная, как Белла ненавидит чувствовать себя слабой. Как я и ожидал, она упрямо замотала головой. Ее лоб уже не был горячим, скорее наоборот, но для себя я решил - если ей станет хоть немного хуже, сразу уедем.

– Сейчас зубы почищу и буду как огурчик, - заявила она, удаляясь в ванную.

Бросив в мою сторону предостерегающий взгляд, чтобы я дал ей побыть одной, Белла захлопнула дверь перед моим носом.

Я так и остался стоять, замерев посередине холла, с тревогой прислушиваясь к шуму воды, а затем к шуршанию вещей в чемодане. Вдруг что-то с тихим стуком упало, и наступила глухая тишина.

Я сразу встрепенулся, почуяв неладное, и шагнул ближе к двери.
– Ты хорошо себя чувствуешь? Или снова тошнит?
– И да, и нет, – каким-то странно потерянным тоном отозвалась Белла.
– Белла? - попросил я. - Впусти меня, пожалуйста.
- Заходи.

Белла сидела по-турецки перед чемоданом, и выражение ее лица заставило меня волноваться еще сильнее. Оно было растерянным, даже немного испуганным. Глубокая складочка на лбу и напряженная поза - что бы их не вызвало, новость не была хорошей.

– Что случилось? - я сел рядом и приложил ладонь к ее лбу. Он был абсолютно нормальным: не холодным, не горячим.
– Сколько дней прошло со свадьбы? – прошептала Белла, ее растерянный вид сильно настораживал.
- Семнадцать, - моментально ответил я, потому что считал каждый день нашего счастья. - Белла, да что с тобой такое?

Ее губы беззвучно шевелились, повторяя непонятные мне цифры, а глаза сосредоточились на одной точке. Она предостерегающе подняла палец, чтобы я не мешал, но моя тревога разрасталась, как снежный ком.
– Белла! – нетерпеливо прошептал я. – Ты меня пугаешь.

Она сглотнула и молча выудила из чемодана голубую коробочку с тампонами, продемонстрировав ее с таким видом, будто это все объясняло.

- И что? - я смотрел на нее в замешательстве. — Ты пытаешься списать недомогание на критические дни?
– Нет! – опустошенно произнесла она. – Нет, Эдвард. Я пытаюсь сказать тебе, что у меня задержка уже пять дней.

Что?!

Что она хочет этим сказать? В моей голове, по всей видимости, произошел какой-то сбой, потому что я не мог постичь смысл ее слов. Что означает для человека задержка в пять дней? Я знал, что. Но ведь в случае с вампиром это не одно и то же. Этого ведь не может быть?

Мое тело застыло - Белла считает себя беременной? Что-то дрогнуло во мне на одну секунду, какое-то давно забытое человеческое чувство.

Нет-нет-нет, я одернул себя в то же мгновение. Вампиры не могут иметь детей, это исключено. Белла ошибается. Тут что-то другое.

Но ничего не приходило в голову. Пусто.

– И отравление, видимо, ни при чем, - бормотала она.

Тошнота. Необъяснимый голод. Снова тошнота. Это не было похоже на отравление.

– Кошмары… – безжалостно перечисляла Белла, пока я потрясенно замер рядом с ней. – Слишком много сплю. Плачу. Еда как не в себя. Все сходится.

Каждое ее слово откладывалось в сознании в аккуратную стопочку, разрушая мое представление о структуре вселенной.

Вампиры МОГУТ иметь детей? Это ВОЗМОЖНО?

Открывающаяся перспектива ошеломила меня. Но это было до такой степени невероятно, что не укладывалось в моем воображении. В это невозможно было поверить. А еще - это странное ощущение, преследующее меня всю ночь... Это оно? Я ждал чего-то? Чувствовал?

– Ой! – пискнула Белла на октаву выше обычного и неожиданно прижала руку к животу.

Нет! Сказал я себе еще раз. Это. Абсолютно. Невозможно. В реальности чудовище никогда не превратиться в принца. Должно быть другое объяснение.

Но вот Белла, выскользнув из моих оцепеневших рук, поднялась. Задрав голубую ткань топика, она в зеркале разглядывала свой живот.

Мне не требовалось поворачивать голову, чтобы убедиться - сейчас я ВИДЕЛ, что она ВОВСЕ. НЕ. ПОПРАВИЛАСЬ. Теперь-то я заметил отличия. Округлость в низу ее живота имела определенную форму, которую не спутаешь с чем-то другим. Странным оставался только факт, что ее беременность стала заметной настолько быстро - это произошло не за три-четыре месяца, как обычно бывает у людей, а всего за две недели. Это открытие поразило меня до самых глубин и необъяснимым холодком заполнило вены, хотя я еще не мог понять, почему.

– Не может быть… - пробормотала Белла себе под нос, тон ее голоса был сомневающийся, изумленный, ее слова вторили моим испуганным мыслям.

Я заметил изменения в ее фигуре сразу же, буквально через неделю, и только вопиющая слепота не позволила мне догадаться раньше, что происходит. Головокружение, странный аппетит, усталость, постоянная сонливость... Нужны ли еще доказательства? Нет.

Вампиры, очевидно, могут иметь детей...

Принятие этой действительности было настолько мощным потрясением, что я потерял себя во времени и пространстве. Голова закружилась. Образ крошечного существа непроизвольно возник в моем воображении. Девочка с каштановыми кудряшками и глазами цвета топленого шоколада... Мальчик, гоняющий по полю футбольный мяч, с влажными от бега, спутанными бронзовыми волосами и глазами... Какими? Я помнил слишком мало из своей прошлой жизни, но Карлайл рассказывал мне...

– Не может быть, – повторила Белла, поворачиваясь перед зеркалом и так и эдак, и у меня мурашки побежали по спине, потому что сказала она теперь это не с сомнением, а констатируя факт.

Ее слова прозвучали как ответ на мой вопрос. Не может быть. Глаза мальчика в моей мечте из зеленых вдруг превратились в кроваво-красные - глаза монстра, убийцы. Того, кем я являлся. Я поспешно выдернул себя из своей фантазии, так легко превратившейся в страшную сказку, и заставил мыслить здраво.

Напрягая память, я путано перебирал все свои медицинские познания, касающиеся беременности. Но даже и без них было ясно: что-то не так. Живот не может вырасти за две недели. Для утренней тошноты еще слишком рано, и черт меня подери, но разве беременные выглядят болезненно и истощенно, тем более, на таком раннем сроке?

Снова что-то неприятно заскребло внутри, и внезапно все кусочки паззла сошлись вместе. Я осознал, что это значит. Организм женщины создан для вынашивания ребенка, но даже ему необходимо время, чтобы приспособиться. И он приспосабливается... за девять месяцев.

Что, если ребенок будет развиваться быстрее? Такое возможно? Возможно только в одном случае - если там НЕ ребенок. По крайней мере, не ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ребенок. Внутри Беллы росло противоестественное существо, это не мог быть обычный ребенок, даже если человеческие хромосомы немного разбавили мои. Могли ли мы создать неуправляемого младенца, одного из тех, за которых карают смертью Вольтури?

Кто он?
Бессмертный младенец?
Неуправляемый, бездушный маленький монстр?
Вампир?

Или судьба шутит над моими чувствами, позволяя надеяться, что чудовище может стать отцом? Я мог бы заслужить такое? Какие высшие силы в ответе за это?

И в этот момент телефон в моем кармане завибрировал, и его пронзительная трель ударила меня, как пощечина. Я хотел сглотнуть, но не смог. Словно меня парализовало. Мои мышцы окоченели, даже сильнее, чем до этого. Мне не требовалось смотреть на экран - это была, однозначно, Элис. Только она одна могла предвидеть, что случится, и позвонить в самый решающий момент.

Но никто и не подумал ответить. Телефон звонил. И звонил. И снова звонил. Громко. Требовательно. Долго.

– Привет, Элис, - воскликнула Белла, ловко выхватив трубку из моего кармана, когда ей надоело ждать.

Посетило ли Элис очередное кошмарное видение будущего? Или Белла с младенцем на руках потрясла ее до глубины души? Ну, сейчас я узнаю это.

– Белла? - голос Элис звенел от напряжения, убивая мою робкую надежду на чудо. - Белла, ты в порядке?
– Да. Э-э… А Карлайл близко?
– Близко. Что случилось?

Что случилось? Разве Элис не знает? Странно...

– Я… не до конца… уверена.
– С Эдвардом ничего? – Я слышал, как она позвала Карлайла, отвлекшись на секунду. – Почему Эдвард сам не подошел?
– Не знаю точно. - Белла мельком глянула на меня, закусив губу. Я все еще не мог шевельнуться. Я замер даже еще сильнее, желая знать, что скажет Элис.
– Белла, что у вас творится? Я только что увидела…
– Что увидела?

Она не ответила, оставив меня в пугающем неведении. Неожиданно пол, на котором я сидел, показался мне удивительно неустойчивым, словно я неосторожно подошел слишком близко к опасному краю пропасти...

– Вот, даю Карлайла, – наконец проговорила Элис.
– Белла, это Карлайл. Что случилось?
– Я… Меня беспокоит Эдвард, - вдруг сказала она. - У вампиров бывает ступор?
– Его ранили? – Голос отца сразу стал четким и собранным.
– Нет-нет. Просто… застали врасплох.

Еле ощутимое раздражение пробилось сквозь все другие эмоции. Их беспокойство обо мне отодвигало момент истины. Перестаньте обращать на меня ненужное внимание и объясните, что происходит! Почему Белла беременна, если вампиры не могу иметь детей? Почему она выглядит, как будто забеременела по меньшей мере три месяца назад, а не только что? Что видела Элис? Что все это значит? Миллионы вопросов и ни одного ответа, а они обсуждают, почему я замер посреди ванной? Любой из них был бы в шоке, окажись на моем месте!

– Белла, я не понимаю.
– Я… кажется… может быть… по-моему, я… – Белла сделала глубокий вдох. – Беременна.

Они, наконец, перешли к деталям. Новые данные просачивались в мой напряженный мозг с трудом, но сомнений больше не оставалось - Карлайл ни разу не опроверг версию Беллы. Тон отца становился тревожнее с каждым вопросом-ответом, и это заставляло меня холодеть в предчувствии неминуемой беды. Поэтому, когда Белла заявила, что у нее "сейчас что-то толкнулось в животе", я был готов услышать приговор.

Обреченно я протянул руку.

– Такое может быть? - глухо выдохнул я.

Карлайл заговорил отработанным веками голосом профессионального врача:
- Я не знаю, Эдвард, но по всем симптомам, похоже, что так. Я никогда раньше не слышал ни о чем подобном, а Элис... - я вздрогнул, превратился в слух на этом имени. - Мы не понимаем. Она просто перестала видеть будущее Беллы... А заодно и твое... Как будто вас... нет.

Ком в моем горле замер, сжался на этих словах, мир разрушался на миллионы ледяных осколков. Беллы нет... Будущего нет... Элис не видит ребенка, как я думал. Чуда не произошло.

- Послушай меня внимательно, Эдвард, - тем временем продолжал Карлайл. - Я, конечно, не могу ставить диагнозы на расстоянии, но если все это правда, если Белла... беременна, то мне совсем не нравится то, что она рассказала. Если беременность протекает так стремительно, это очень странно! Мне нужно больше информации, вы должны вернуться как можно скорее. Возможно, это означает какие-то аномалии в развитии. Я смогу узнать больше, когда обследую плод. Но ребенок, очевидно, не может вырасти настолько быстро. Это неправильно.
- А Белла? - мертвым голосом спросил я, инстинктивно притягивая Беллу к себе, как будто это поможет уберечь ее.

Карлайл тяжело вздохнул, и я услышал то, о чем сам думал несколько минут назад. Он только подтвердил мои собственные страшные догадки.
- Скорее всего, это... опасно для нее.

На мгновение воцарилась полная тишина, а потом отец произнес почти шепотом:
- Эдвард, ты должен отдавать себе отчет, кто мы такие. Мне трудно говорить это, но там... может быть и не человек вовсе. Если ребенок имеет хоть какие-то черты вампира, я боюсь даже представить, что это может означать для Беллы, насколько велик риск... ведь она всего лишь человек. Сам подумай.

Я думал. Я только об этом и думал, и мне становилось страшно: сильный, быстрый, кровожадный монстр. Бессмертный и неуправляемый. Мне не нужно было напоминать, что именно младенцы считаются самыми опасными и беспощадными убийцами в моем мире. Жестокими и не способными к состраданию, к обучению. По всей видимости, мы с отцом пришли к одинаково ужасным выводам.

- Ее организм может оказаться не готов, если все будет происходить так быстро. А то, что Элис не видит вашего будущего...

Слушая мое мертвое молчание, он сглотнул. Элис на заднем фоне с шумом выдохнула.

- Немедленно покупайте билеты и вылетайте, - резко добавил Карлайл. - Не будем делать поспешных выводов. Мы все подробно обсудим и решим на месте. Я перевезу из больницы оборудование и буду ждать во всеоружии. Не паникуй, Эдвард, - приказал он, - я смогу помочь ей! Все будет нормально! Собирайтесь. Я вас жду.
– Да. Да, хорошо, - пробормотал я. Не медля ни секунды, я нажал "отбой" и набрал номер аэропорта.

Никогда не думал, что мой медовый месяц закончится подобным образом. Я ждал чего угодно, боялся самого себя - не справиться, совершить ошибку. И полагал, что вышел победителем из спора с судьбой, сломав любые стереотипы. Но никак не мог предположить, что провидение готовит мне удар в спину. Убив в себе монстра, я создал другого, даже более опасного - существо, которое я даже не в состоянии проконтролировать.

Мое ощущение счастья рассыпалось в прах. Радужные надежды развалились как карточный домик. Мечты лопнули как мыльный пузырь. Я снова чувствовал себя чудовищем. Я им был, и я им остался.

– Что сказал Карлайл? – нетерпеливо поинтересовалась Белла.

Я вспомнил все, что он сказал, и внезапно мне стало так холодно, как никогда еще не было. Так или иначе, я СНОВА подверг любимую опасности. Неизвестно, чем. Неизвестно, насколько сильно. Неизвестно, каковы будут последствия. Защищая от всего мира, я так и не смог защитить ее от самого себя.

– Что ты, видимо, беременна, – безжизненно выдавил я, не смея посмотреть в ее глаза.

Судя по лицу Беллы, она еще не испытывала того же ужаса, что и я. Это хорошо, что она не могла услышать наш с отцом разговор - я не хотел пугать ее заранее. Пусть сначала Карлайл скажет свое слово. Может, все обойдется? Мне оставалось лишь надеяться на это.

– А теперь ты кому звонишь?
– В аэропорт. Мы летим домой.

Все ближайшие рейсы были переполнены. Не было никакой возможности заказать билеты. Я звонил в разные авиакомпании - умолял, угрожал, предлагал взятку - но ближайшее время вылета было только через два-три дня. Это совершенно меня не устраивало - я понятия не имел, сколько времени у нас в запасе. А вдруг все станет еще хуже? Прямо сейчас чем я смогу помочь ей? Наконец, спустя час бесплодных попыток, мне удалось забронировать билеты на частный самолет повышенной комфортности - президентский люкс. Я без колебаний согласился на цену, которую мне назвали. Двадцать тысяч долларов за перелет домой - надеюсь, Белла никогда не узнает об этом. Разговаривая, я, не теряя времени, наводил хоть какое-то подобие порядка и собирал чемоданы.

Я застал Беллу на кухне. Она стояла в напряженной позе около стойки, наклонившись немного вперед, и держалась за живот. Тысячи мыслей тут же пронеслись в моей голове, мое горло перехватило. Ей снова плохо? Успеем ли мы? Что, если у нас нет времени даже на перелет? Что, если чудовище проявит свою кровожадность прямо сейчас? Не потому ли Элис не видит нашего будущего?
- Белла?

И тут я увидел слезы на ее щеках. Все мои самые страшные подозрения тут же обрели реальность. ЭТО уже причиняет ей боль!
- Белла! - я в одно мгновение преодолел расстояние между нами и прижал ладони к дорогому лицу. Мой голос был полон паники: - Где болит?
– Нет, нет… - бормотала Белла, и тогда я догадался. Должно быть, она просто напугана. Так же, как и я.
– Не бойся, - прошептал я, прижимая ее к груди. Мне казалось, мое сердце бьется с той же интенсивностью, что и ее. - Через шестнадцать часов мы будем дома. Все образуется. Карлайл подготовит что нужно. Мы примем меры, все будет хорошо, все будет в порядке…
– Меры? Ты о чем?

Я отстранил Беллу за плечи и внимательно посмотрел в испуганные глаза. Она не до конца понимает... Возможно, я должен объяснить, хотя и напугаю ее еще сильнее...
– Эту штуку нужно извлечь, пока она не повредила тебе что-нибудь. Не бойся. Я не дам ей тебя мучить.

"Только проверю и уйду, не буду вмешиваться... Только проверю..." - полный страха внутренний голос Каури вторгся в мое сознание, отвлекая. Уборщики уже совсем близко. Я совершенно забыл о них.

- Вот черт! - выругался я, гадая, как бы побыстрее избавиться от несвоевременных посетителей. - Совсем забыл, что Густаво должен приехать.
На секунду я повернулся к Белле: - Сейчас, отправлю его и тут же вернусь.

"Не привязывай сильно лодку," - попросила Каури у Густаво, и тот закатил глаза. Очевидно, индианка так и не избавилась от подозрений на мой счет.

Я вылетел за порог, где тут же в бессилии замер. Залитый солнцем остров не давал мне возможности приблизиться к лодке и поговорить с уборщиками прямо на пристани. Проклиная свою сущность, я вынужден был ждать Густаво в тени дома. Раздражение росло. Чего бы это ей не стоило, Каури хотела удостовериться - жива Белла, или я убил ее. Она шла с твердым намерением войти в дом.

Я заставил себя расслабиться, но придал лицу достаточно строгое выражение, чтобы это остановило гостей. Как только уборщики показались из подлеска, я заговорил:
- Густаво, Каури, рад видеть, но ваши услуги сегодня не понадобятся. Мы уезжаем в течение часа, так что вы можете вернуться. Ничего не нужно делать.

Каури смертельно побледнела. Ее мысли едва не заставили меня взвыть от досады:
"Он все-таки ее убил! Бедная девочка."

Вид моего тела, загораживающего вход в дом, только укрепил ее уверенность.

Густаво сразу же повернул обратно, но не Каури. Она сделала решительный шаг вперед, ее брови сдвинулись.
- Я приготовила для вашей жены домашний обед, - она покачала кастрюлькой, уютно покоящейся на ее руках. - Позвольте мне угостить ее? Я только отдам ей и уйду.

От меня не укрылась интонация, с которой были произнесены слова "отдам ей". Каури непременно собиралась передать кастрюльку лично в руки Беллы, намекая тем самым, что хочет увидеть девушку своими глазами. Я заскрежетал зубами.
- Я неясно выразился? - я невольно повысил голос. - Мы уезжаем. Наш самолет через два часа! - я очень старался говорить вежливо, но плохо скрываемое негодование так и норовило прорваться на волю.

Каури побледнела еще больше, ужас наполнял все ее мысли. Резко она начала обдумывать, успеет ли сообщить полиции о своих подозрениях прежде, чем я скроюсь. Это испугало меня. Пусть полиция ничего не сделала бы нам, но задержка могла стоить Белле жизни.

- Я надолго не займу, - настаивала индианка, ее бесстрашное желание во что бы то ни стало разоблачить меня удивляло. - Сможете взять это с собой. Это очень вкусно.

У меня и так было достаточно проблем, чтобы приписывать к ним еще и убийство. Может, увидев Беллу, она оставит нас в покое? Это займет меньше времени, чем спорить с ней.
- Очень мило, что вы заботитесь о нас, - процедил я, даже не стараясь быть вежливым более. Каури затрясло от страха, но уходить она не собиралась.
- Хорошо, но только, прошу вас, поскорее. - И с этими словами я быстро исчез за дверью.

В одно мгновение я подлетел к Белле. Она все еще плакала. Досадуя на оборачивающиеся против меня обстоятельства, я быстро стер слезы с любимого лица.
- Она настаивает на том, чтобы оставить еду, которую приготовила нам, - шептал я в самое ухо Беллы, торопясь объяснить все прежде, чем Каури войдет. - Но это просто предлог - на самом деле она хочет убедиться, что я еще не убил тебя, - на последнем мой голос превратился в лед.

Каури опасливо протиснулась на кухню и остолбенела на пороге. Ее глаза вспыхнули, как только она увидела живую Беллу, но облегчение длилось недолго. Ее взгляд перебегал от Беллы ко мне, подмечая бледность моей жены и заплаканные глаза. Мысли упорно искали, за что бы зацепиться, чтобы высказать все, что она обо мне думает. Новые догадки заполнили ее голову, вызывая во мне раздражение снова и снова.

"Почему она плачет? Должно быть, я вовремя. Наверное, он собирался сделать это прямо сейчас - перед тем, как уехать. Есть ли способ спасти девушку? Может, придумать какую-нибудь хитрость, чтобы спугнуть его?"

Мне надоело это слушать. Эта женщина действовала мне на нервы. У меня не было ни времени, ни желания быть с ней вежливым. Под моим пронизывающим взглядом она, наконец, очнулась, пробормотала фальшивые извинения и поставила тарелку на стол. Она не сделала и шага к двери.

"И все же - почему он так долго ждал? Почему девушка не боится его? Я вижу кольцо на ее пальце... Неужели это правда? Может, он и не собирается..."

Раздражение захлестнуло меня до кончиков волос и вырвалось на волю, наверняка, отлично отразившись на моем лице. В конце концов, это уже не имело никакого значения - она и так ни капли не сомневалась в том, кто я. Она знала.

- Убедилась? - грубо рявкнул я, уже не притворяясь.

Она вздрогнула и в страхе уставилась на меня. Увидев настоящий гнев на моем лице, она побледнела и развернулась, чтобы уйти.
"Теперь он точно убьет меня... Успею ли я предупредить Густаво...?"

И в этот миг Белла, поперхнувшись, бросилась к раковине. Я забыл о существовании Каури. Забыл, о чем думал минуту назад. Забыл обо всем.
- Боже мой, Белла, мне так жаль! - шептал я, придерживая ее волосы и холодными руками лаская вспотевший лоб. Внутри меня все переворачивалось, было невыносимым смотреть, как она мучается.

Одна секунда понадобилась мне, чтобы понять - должно быть, Белла так отреагировала на запах еды из кастрюли Каури. Еще две секунды я потратил, убирая подарок индианки в холодильник. Спустя несколько минут Белле полегчало. Все это время я не отходил ни на шаг, пытаясь облегчить ее страдания. Когда все закончилось, я развернул Беллу и судорожно прижал к себе. И, только когда услышал испуганное "Ах!" от дверей, я вспомнил, что мы не одни.

Маленькая женщина застыла в дверях, вытянув руки вперед. Расширенными от ужаса глазами она смотрела на Беллу, на ее живот, прикрытый руками. Ее мысли были полны потрясения.

"Беременна..." - ее рот распахнулся, но из него не вырвалось ни звука.

А затем ее мысли резко поменяли направление, да так, что я сам ахнул в ужасе.

"Чудовище нужно немедленно уничтожить, пока оно не родилось, пока оно еще слабое! Убить как можно скорее!"

Жалость к Белле внезапно сменилась ненавистью. Ко мне лично и всем существам, подобным мне, к тому, что растет внутри Беллы. Картинки убийства были одна страшнее другой.

Автоматически я переместился так, чтобы Белла оказалась за моей спиной, хотя очевидно, что никто в этой комнате не в состоянии осуществить задуманное. Рукой я придерживал Беллу за талию, чтобы она не вздумала рвануть к потерявшей разум индианке.

Увидев мою защитную позицию, Каури вконец обезумела. Маска слетела, она шагнула вперед. Ее лицо перекосилось от гнева. Потрясая крошечным кулачком, она открыла рот, и из него полились грозные обвинения в мой адрес. Убийца, вопила она голосом, полным яда и ненависти, убежденная, что я соблазнил невинную. Она кричала громко и зло, называя меня бездушным чудовищем, которое еще и надумало размножаться. Каури наступала на нас, призывая на мою голову все несчастья, которые смогла придумать. Она сыпала ругательствами и клялась, что я буду гореть в аду. Ее ярость была беспредельна.

И я сдался. Она была права. Мне нечего было противопоставить ее обвинениям, все они попадали точно в цель - я был именно тем, кого она ненавидит. Ее упреки впивались в мою истерзанную совесть, как острые лезвия с зазубренными краями.

Я шагнул к ней, решив, что спорить бесполезно. Тихим, умоляющим голосом я стал объяснять, заговорив на ее родном языке, чтобы она получше меня восприняла:
- Все не так. Мы любим друг друга. Мы женаты.

На мгновение уборщица уставилась на меня в изумлении, а затем ее глаза сузились.
- Так она знает, кто ты? Она с тобой по доброй воле?

Я мрачно кивнул.

Каури отшатнулась и поспешно перекрестилась. Я погладил Беллу по щеке, доказывая, что не желаю ей зла.

Каури замахала руками, испытывая отвращение теперь и к Белле.
- Но ты же убийца! - обвинила она. - Ей что, все равно?
- Нет, это тоже неправда. Я не убиваю людей.
"Так не бывает", - недоверие, отвращение, страх - это то, что испытывала индианка сейчас.
- Ты еще жива! - указал я.

На секунду она оторопела, переваривая сказанное и, очевидно, не нашла больше аргументов. Время от времени ее взгляд падал на озадаченное лицо Беллы. Я умолк, она тоже молчала, сомневаясь. Но затем опомнилась. Округлив глаза, она жестами изобразила огромный живот.
- Она, правда, беременна?
Я кивнул, прошептав в слепом отчаянии:
- Мы не знали, что такое возможно...

Ее лицо исказилось, с ненавистью она выплюнула дальнейшие слова, ранившие меня в самое сердце:
- И ты утверждаешь, что ты не убийца, когда посеял в ней своего ублюдка? Говоришь, что любишь, что не желаешь ей зла! Посмотри, что ты натворил - теперь она умрет по твоей вине!

Страшные картины из легенд племени тикуна заполнили мое воображение. Это было как удар в лицо локомотива, несущегося навстречу. Окровавленное тело индианки в старой гнилой хижине посреди болота, изломанное, с огромными отвратительными ранами лежит на подстилке, насквозь пропитавшейся кровью. Маленькое кровожадное чудовище расправляется сначала со знахаркой, пытавшейся спасти несчастную женщину, а затем и со всеми людьми, стоявшими рядом - безжалостно и быстро. Ничто не может причинить ему вред, никто не спасется - люди погибают сразу, не успев понять, что происходит.

- Нет! - выдохнул я, волосы на моей голове зашевелились, по спине промчалась ледяная дрожь. - Я не хочу этого... Я все исправлю, мы вытащим его и уничтожим...

Каури сделала пару шагов вперед. Она смотрела на заплаканную Беллу, на мое искаженное смертельным отчаянием лицо...
- Слишком поздно... - молвила она голосом, неожиданно полным сострадания.
- Помоги мне, - взмолился я. - Расскажи, как спасти. Что ты знаешь об этом?
- Ты, правда, намерен вытащить это из нее?

Я кивнул.

- Я не знаю, я не уверена... Никто из моего племени не пытался вытащить его, пока оно маленькое. Оно растет очень быстро... Вы только-только узнали?

Я кивнул.

- Ты понимаешь, что чудовище у нее внутри опасно не меньше, чем ты сам? Что нельзя позволить ей родить? Если оно вырастет, то станет очень сильным. Если у тебя ничего не получится, ты понимаешь, что она умрет вместе с ним?

Я кивнул, с трудом подавляя гримасу боли. Голова закружилась, когда до меня дошел смысл сказанного.

- В твоих легендах были случаи, когда женщины выживали? - холодея, прохрипел я.

После некоторого размышления Каури медленно покачала головой: - "Ни одного."

- Мы спасем ее, мы что нибудь придумаем, - бормотал я. Страх накатывал волнами, заволакивая сознание. Чувство безысходности душило. - Должен быть выход.

Каури, медленно переступая, подошла к Белле. В мертвом оцепенении я наблюдал, как она накрыла ее скрещенные на животе руки своей ладошкой.

- Morte, - прошептала она тихо, прежде чем уйти, оставив меня наедине с моей болью. Смертью всего, что мне дорого.

Умрет.
Приговор.
Это ее слово что-то выжгло внутри меня, оставив после себя пустоту, страх и безумие.

Умрет.
Нет надежды.

Ужасающая реальность. Ком в горле не давал дышать, словно что-то умирало во мне самом в эту минуту. Я не мог думать ни о чем, кроме этого...

Белла шевельнулась первая и медленно двинулась в сторону от меня. Вид ее уходящей спины будто громом поразил мое сознание - мне вдруг померещилось, что я вижу ее в последний раз. Как будто она уходит навсегда... В миг, когда ее фигура скроется, она исчезнет, перестанет существовать...
- Куда ты? - прошептал я в ужасе.
- Зубы почищу.

Я словно очнулся. Должен быть способ все исправить. Карлайл поможет. Я не дам ей умереть.
- Не обращай внимания на ее слова, - попытался я утешить Беллу, стараясь, чтобы голос не дрожал. - Это всего лишь легенды, древние байки.
- Я все равно ничего не поняла, - ее слова меня немного успокоили. Хорошо.
- Я твою щетку уже упаковал, - вздрогнул я, стряхивая оцепенение, - сейчас достану.
- Когда мы едем? - крикнула Белла вслед, пока я спешил к чемодану.
- Как только ты будешь готова, - незачем уточнять, что время вылета зависит от нас, а не мы от него. Частный перелет дорогого стоит.

Дожидаясь Беллу из ванной, я в молчании кругами ходил по комнате, не находя себе места. Мне казалось, что время утекает сквозь пальцы, каждая минута промедления пугала. Почему Элис не видит будущего? "Оно растет очень быстро." Неужели мы можем просто не успеть? Я с усилием отгонял кошмарные образы из легенд Каури, они вызывали во мне страх на грани безумия. Я не успокоюсь, пока мы не окажемся дома, и Карлайл не уверит меня, что все можно исправить.

Что мне стоило поинтересоваться раньше, чем грозит близость с человеческой женщиной? Моя легкомысленная небрежность - вот причина нового несчастья. Когда-нибудь закончится смертельная череда моих ошибок? Когда-нибудь судьба перестанет ставить мне подножки? Я словно орудие, пытающееся идти против воли хозяина, раз за разом отклоняющее попытки рока забрать хрупкую человеческую жизнь. Словно это какая-то игра, из которой до сих пор мне чудом удавалось выходить победителем. И вот - монстр, давно сидящий на цепи внутри меня, нашел способ обойти оковы и вырвался из плена. На сей раз успею ли я спасти любимую?

Когда Белла вышла, я ощутил небольшое облегчение - не видеть ее даже минуту было мучительным. Словно бы это последняя возможность видеть ее живой. Наверное, образы смерти были слишком яркими в моей голове, а отсутствие видений будущего мрачными красками дополняло картину. Я пытался избавиться от страшных мыслей - безуспешно.

– Пойду погружу вещи в лодку, - пробормотал я подавленно, избегая смотреть Белле в глаза.
– Эдвард… - окликнула она.
– Да?
– Можешь… прихватить какой-нибудь еды? Вдруг я опять проголодаюсь…
– Конечно, - ее слова заставили меня чувствовать себя немного лучше. – Не волнуйся ни о чем. Несколько часов, и Карлайл нас встретит. Скоро все будет позади.

Она кивнула, и я ушел грузить чемоданы.

Через два часа мы уже садились в самолет...