Тайфун!

Когда началась высадка на Миндоро, 3-й Флот крейсировал недалеко от Филиппин. Его авианосные самолеты постоянно наносили удары по целям в районе Манилы. Хэлси планировал провести дозаправку своих кораблей 17 декабря, а 19 декабря начать 3-дневную серию воздушных налетов на Манилу. Однако выбранный им для дозаправки день оказался одним из самых черных в истории 3-го Флота. Проблемы начались утром 17 декабря, а к 19 декабря 3-й Флот потерял 3 корабля, 790 человек и около 200 самолетов. 28 кораблей были повреждены, причем 9 из них так сильно, что их пришлось отправить на капитальный ремонт. Противником на этот раз был старый Дэви Джонс, он же морской дьявол.

Утром 17 декабря корабли находились примерно в 500 милях от Лусона. Начатая во время утренней вахты заправка становилась все труднее, так как волна постепенно усиливалась, а скорость ветра возросла с 20 до 30 узлов. Эсминцы вскоре начали прыгать на волнах. При попытке принять нефть с линкора «Нью Джерси» эсминец «Спенс» лишь с огромным трудом избежал столкновения, оборвав и носовой, и кормовой шланги. Шедший рядом с линкором «Висконсин» эсминец «Коллет» оказался в подобной ситуации и тоже оборвал заправочные шланги. «Стефен Поттер», «Лаймен К. Свенсон», «Престон» и «Тэтчер» не сумели заправиться. А «Мэнсфилд» не стал даже и пытаться.

Получив сообщение, что погода будет ухудшаться, Хэлси приказал отложить заправку и повернул флот на северо-запад, чтобы уйти от шторма, который надвигался с востока. Во второй половине дня ветер изменил направление, вынудив Хэлси еще раз изменить курс. В течение ночи 3-й Флот шел на юго-запад. Но шторм проявил свой коварный норов, еще раз сменил направление и сумел догнать уходящие корабли. Утром 18 декабря погода неумолимо ухудшалась. В 07.00 была совершена новая попытка заправить эсминцы, но от нее сразу пришлось отказаться. Барометр продолжал падать, и к 08.30 шторм перерос в чудовищный ураган, причем 3-й Флот оказался всего в 150 милях от его центра.

Весь этот день 3-й Флот был вынужден бороться с противником, которого не могли одолеть ни орудия, ни бомбы. В этой борьбе меткость наводчиков не имеет значения, все зависит только от выучки команд и подготовки командиров. Американские линкоры прыгали на 20-метровых волнах, словно каноэ по бурной речке. Легкие авианосцы «Мотерей» и «Каупенс» качало и швыряло так сильно, что в ангарах самолеты сорвались с креплений. Разлившийся бензин привел к нескольким пожарам. Пожар вспыхнул на полетной палубе эскортного авианосца «Кейп Эсперанс». На эскортном авианосце «Кваджеллейн» отказало рулевое управление. Эскортный авианосец «Радьерд Бей» потерял ход. К полудню скорость ветра увеличилась до 95 узлов. В 13.58 центр тайфуна находился всего в 35 милях от американского флота, море и небо просто взбесились.

Если линкорам и авианосцам приходилось тяжело, то на эсминцах творился настоящий ад. Многие эсминцы испытывали нехватку топлива и откачали водяной балласт, готовясь к заправке, поэтому их качало так сильно, что они едва не черпали воду трубами. Эсминец «Дьюи» волной так положило на борт, что креномер показал 75°! «Эйлуин», другой эсминец типа «Фаррагат», однажды накренился на 70°. Гигантские волны прокатывались по палубам и надстройкам эсминцев, которые подвергались серьезной опасности. Вода заливала вентиляторы отсеков и котельных отделений. Попавшая в отсеки вода заливала электрооборудование, что приводило к коротким замыканиям. После потери электроэнергии гасло освещение, отказывало рулевое управление, замолкали средства связи.

Моряки могли лишь наглухо задраиться в отсеках, понадежнее закрепить неустойчивое оборудование и хвататься за поручни и переборки. На верхней палубе волны сносили всё. Вода смывала спасательные плотики, лопались леера, шлюпки срывало со шлюпбалок, антенны скручивало в спираль, палубные устройства сносило прочь. Совершенно типичными можно считать повреждения эсминца «Хикокс» (капитан 2 ранга Дж. Г. Уэстон). Он сообщил, что отказали рулевые моторы, сломались главный распредщит и вспомогательный дизель-генератор, антенну радара сорвало, разбило прожектора, а стеллаж для глубинных бомб был раздавлен, как игрушка. Морская вода засолила котлы, крыша кормовой надстройки была проломлена, залило кладовую корабельного плотника и ряд других отсеков, моторный вельбот унесло за борт.

Эсминцы «Бруш», «Фрэнкс», «Кашинг», «Мэддокс», «Колахэн» и «Мэнсфилд» получили небольшие повреждения, прыгая на волнах. Маленькие эскортные миноносцы, оказавшиеся вместе с 3-м Флотом, боролись, как могли, с трудом выныривая из-под огромных волн. Однако один из эскортных миноносцев сделал больше, гораздо больше, чем можно было от него ждать. Эскортный миноносец «Табберер» (капитан-лейтенант Генри Л. Плейдж) пришел на помощь командам 3 эсминцев, погибших во время шторма.

Гибель эсминцев «Халл», «Спенс» и «Монагхэн»

Эти корабли постигла одна печальная судьба, и они упокоились в одной могиле.

«Халл» капитан-лейтенант Дж. Э. Маркс

«Спенс» капитан-лейтенант Дж. Р. Андреа

«Монагхэн» капитан-лейтенант Ф.Б. Гаррет

Где-то в районе точки с координатами 14° 57′ N, 127° 58′ О они были сокрушены огромными волнами, противником, гораздо более безжалостным, чем любой человек.

«Халл» и «Монагхэн» сопровождали группу танкеров, с которой заправлялся 3-й Флот. «Спенс» был одним из кораблей сопровождения авианосцев Хэлси. Когда утром 18 декабря разразился шторм, «Халл» имел 70 процентов запаса топлива, в цистернах «Монагхэна» осталось 76 процентов нефти. Оба корабля не приняли водяной балласт. На «Спенсе» осталось всего 15 процентов запаса топлива, и водяного балласта тоже почти не было, поэтому он больше всего напоминал пустой танкер.

Шторм надвигался с севера. Взбесившийся океан словно пытался слиться с нависающими тучами. Вся поверхность воды покрылась бело-серыми полосами летящей пены, бешено визжал ветер. И вот где-то в этом аду затонули 3 небольших корабля. Очевидно, первым погиб «Спенс», который перевернулся вскоре после того, как в 11.00 у него заклинило руль в положении «право на борт». Спаслись только 23 человека, которые смогли рассказать о последних минутах эсминца. Капитан-лейтенант Андреа погиб вместе со своим кораблем.

«Халл» затонул где-то около полудня. Ветер так долго давил в правый борт эсминца, что сломался креномер. Внезапный удар волны довершил дело. Огромный вал прокатился по палубе, эсминец перевернулся и затонул. Спастись сумели 55 матросов и 7 офицеров, в том числе капитан-лейтенант Маркс. Они пережили гибель корабля и ярость океана.

Точное время гибели «Монагхэна» не известно, однако он тоже затонул примерно в полдень. Вместе с эсминцем погибли около 300 человек команды, в том числе капитан-лейтенант Гаррет. Спаслись всего шестеро.

Примерно в 14.00 этого ужасного дня ветер начал ослабевать. К 16.00 скорость ветра сократилась до 35 узлов, а барометр поднялся до 29.46. Хэлси узнал о пропаже нескольких кораблей, и сразу начались поиски спасшихся. После наступления темноты поступили радиограммы о замеченных огнях и свистках, но посланные для проверки сообщений эсминцы не смогли найти источники этих сигналов.

В течение ночи и 2 последующих дней корабли и самолеты 3-го Флота вели «самый утомительный поиск в истории флота», как это назвал адмирал Хэлси. Пропавшими считались 4 корабля, так как эскортный миноносец «Табберер» исчез и не отвечал на запросы по радио. Тут и там обнаруживались группы моряков, были найдены несколько спасательных плотиков. Затем пришло сообщение с «Табберера». Миноносец потерял фок-мачту, его радиопередатчик был разбит, а радар уничтожен. Однако в остальном миноносец был в полном порядке, и более того, он спас 55 человек с погибших эсминцев. Спасенные моряки «Халла» потом рассказывали, что ни разу не видели столь умелого управления кораблем, какое продемонстрировал командир «Табберера», когда вел свой маленький кораблик среди исполинских волн, чтобы подбирать людей из воды. Командир миноносца капитан-лейтенант Плейдж получил радиограмму от адмирала Хэлси: «Хорошо сделано для такой тяжелой работы». Вспоминая этот эпизод в своих мемуарах, командующий флотом писал, что он был уверен в том, что Плейдж опытный моряк, настоящий просоленный морской волк. Хэлси был просто поражен, когда узнал, что Плейдж был офицером резерва и это был его второй поход в качестве командира корабля.

От моряков, спасенных «Табберером», эскортным миноносцем «Свирер», эсминцем «Браун» и другими кораблями, стали известны некоторые детали гибели «Халла», «Спенса» и «Монагхэна». Типичными были истории, рассказанные лейтенантом Э.С. Кравчунасом, единственным уцелевшим офицером «Спенса», и котельным машинистом 3 класса Джозефом Ч. МакКрейном, самым старшим по званию из 6 спасшихся моряков «Монагхэна».

Вот как описывал свои испытания лейтенант Кравчунас:

«Тайфун разбушевался во всю силу, и мы не смогли начать заправку. В 09.00 был отдан приказ принять балласт, так как корабль имел всего 12 процентов запаса топлива, и потому нас сильно качало. Размахи качки превышали 50 градусов. В 11.00 машины встали, потому что морская вода залила котельные отделения через шахты вентиляторов. Корабль превратился в игрушку огромных волн. Первый вал накренил корабль на 75 градусов, однако он сумел выпрямиться. Но следующий перевернул нас. В результате люди в нижних отсеках, в радиорубке, БИЦ, кают-компании попали в ловушку. Всего в воде оказалось от 50 до 60 человек, находившихся на постах наверху. Они цеплялись за спасательные плотики, сети с поплавками, спасательные пояса, вообще все, что могло плавать. В считанные минуты ветер отнес их от корабля. Никто не видел, как затонул эсминец. В последний раз его видели перевернувшимся днищем вверх. Шторм бушевал еще 8 часов, прежде чем начал стихать. За это время многие моряки утонули, так как слишком устали или были оглушены. Ветер скоростью до 115 узлов к вечеру ослаб до 15 или 20 узлов. Четыре группы людей остались плавать в темноте, кто-то в воде, кто-то на плотиках, кто-то на спасательной сети с поплавками».

Кравчунас рассказывает, что 9 человек, оказавшиеся на этой сети, пережили много неприятных испытаний.

«Люди начали страдать от жаркого солнца, которое обжигало обнаженные участки кожи. На сети оказались 2 канистры с водой, но не было сигнальных ракет, аптечки и продовольствия. Все это было сорвано во время шторма. Вода выдавалась каждые 3 часа, чтобы максимально растянуть запас. Удалось подобрать жестянку с картофельными очистками, и люди прикладывали их к обожженным местам. Над головой пролетели 2 самолета, но не заметили нас. Один из моряков потерял сознание и несколько раз срывался с сети, пока не пропал вообще. Из троих погибших он стал первым. Это был энсайн Джордж У. Поэр. В полночь 20 декабря с сети сорвался лейтенант Джон Уолен. Еще один человек несколько раз терял сознание, но его удерживал котельный машинист 3 класса Чарльз Уоллеб. Но в конце концов стало ясно, что бедняге уже не помочь.

Утром 20 декабря около 03.00 на горизонте появился авианосец».

Люди на сети начали кричать, свистеть, размахивать руками.

«Авианосец услышал нас, сбросил дымовой буй и плавучий пиропатрон, но продолжил следовать своим курсом. Примерно через полчаса с противоположного направления появился эсминец, однако мы не сумели привлечь его внимание. Вскоре после этого пришел еще один корабль, который сумел заметить буи, сброшенные авианосцем. Это был «Свирер», который и подобрал нас.

В то время мы не знали, что недалеко от нас плавает другая группа людей. Один матрос отличился, когда спас 5 человек. Однако он сам утонул, когда пытался спасти шестого. Это был машинист 1 класса Генри Оливер Тэгг. Его решили представить к награде посмертно.

Еще 3 человека были спасены после того, как провели на воде 2 дня и 2 ночи. Они связали вместе 5 спасательных жилетов и спасательный круг. Двое из них потеряли создание, однако стюард Дэвид Мур удержал их на импровизированном плоту. Их подобрал «Табберер».

Матрос 1 класса Уильям Кейт был спасен «Гатлингом» после того, как в одиночку проплавал двое суток. Он уже начал бредить. Кейт заявил, что не желал утонуть, поэтому нашел плававшую японскую торпеду и погнался за ней. Дескать, он хотел взорвать ее и погибнуть таким образом».

Котельный машинист МакКрейн с «Монагхэна» рассказал свою печальную историю.

«Я спустился в машинное отделение, но корабль начало кренить так сильно, что мы решили подняться наверх в укрытие рядом с кормовыми орудиями.

Я как-то сумел сам пройти 10 футов от двери по левому борту. В укрытии собрались около 40 человек. Один из них громко молился. Каждый раз, когда корабль кренился на 70 градусов на правый борт, они начинал громко причитать: «Пожалуйста, верни его назад, боже. Не дай нам утонуть». Корабль 7 или 8 раз сильно кренился, прежде чем окончательно лег на борт. Когда это случилось, кто-то из парней попытался открыть дверь с левого борта. Это было трудно, так как ветер прижимал ее, а волны прокатывались над кораблем. Но все-таки дверь открыли, и мы начали выползать наружу. Все сохраняли спокойствие, паники не было, и моряки старались помочь друг другу. Я помню артиллериста Джо Гуйо, который абсолютно не заботился о собственной безопасности. Стоя возле люка, он вытаскивал людей наружу».

Самого МакКрейна выбросило из укрытия в кипящее море. Он кое-как сумел добраться до спасательного плотика. Гуйо тоже доплыл до него. Артиллерист был ранен и весь дрожал — последствия шока. Его одежда была разорвана в клочья, поэтому МакКрейн обнял товарища, чтобы попытаться согреть. Но раненый вскоре потерял сознание.

«Потом Гуйо очнулся и спросил, вижу ли я хоть что-то. Я ответил, что вижу звезды, а он сказал, что не видит ничего. Затем он поблагодарил матроса 2 класса Мелроя Харрисона, который вытащил его на плотик, и меня за то, что я пытался его согреть. Он положил голову мне на плечо и уснул. Примерно через полчаса я почувствовал нечто странное и попытался разбудить его. Увы, он был уже мертв. Я сказал об этом остальным, но мы решили немного подержать тело на плоту, прежде чем хоронить в море. Примерно через 20 минут состоялись наши первые похороны. Мы все вознесли молитву господу и спустили тело в море.

Мы находились в водах, кишащих акулами, они кружили вокруг нас. Мы их очень боялись. Каждый раз, когда мы открывали банку колбасного фарша, рядом с плотом возникала акула».

Вечером состоялись еще 2 похоронные церемонии. К вечеру 20 февраля большинство моряков начало бредить. «Они уверяли, что видят землю и дома». Один даже спрыгнул с плотика и исчез во мраке, больше его не видели. На плотике умер еще один моряк, и его тело отправили в море.

МакКрейн продолжает:

«Мы увидели большую луковицу, которая плавала в 25 футах от нас, и захотели ее достать. Мы уже почти добрались до нее, когда внезапно появилась акула длиной около 8 футов и заинтересовалась той же луковицей. Поэтому мы решили оставить луковицу рыбе».

Несколько раз показывались корабли, и горстка людей на плоту начинала вопить и размахивать руками, чтобы привлечь к себе внимание. Наконец плотик был замечен 2 самолетами.

«Мы так обрадовались, что почти не могли говорить. Так как самое лучшее, что мы могли сделать — возблагодарить господа бога, то мы дружно вознесли благодарственную молитву».

Вскоре после этого МакКрейн и 5 его товарищей были подобраны эсминцем «Браун».

Спасая моряков «Халла» и «Спенса», экипаж эскортного миноносца «Табберер» не раз рисковал собственными жизнями. Маленькому миноносцу было нелегко маневрировать в сильнейший шторм. Однажды, когда корабль едва делал 10 узлов, его едва не опрокинуло волной, крен составил 72°! Спасательная партия как раз готовилась поднять на борт измученного пловца, который сам не мог шевельнуть рукой, как вдруг появилась огромная акула и бросилась на человека. Увидев зловещий плавник, матросы «Табберера» открыли огонь из винтовок. Акула проскочила всего в 6 футах от пловца, но не решилась напасть. Старпом миноносца лейтенант Роберт М. Сурдам прыгнул за борт, чтобы обвязать спасательным линем этого матроса. Уставший до предела пловец был поднят на борт миноносца и довольно быстро пришел в себя.

Боцманмат «Табберера» Л.Э. Пэрвис сам едва не утонул, когда вытаскивал полузахлебнувшегося пловца. На его спасательном лине была слишком большая слабина, и линь обмотался вокруг купола сонара. Пэрвиса затащило под корабль. Сообразив, что произошло, он расстегнул капковый жилет и вынырнул на поверхность, но уже с другого борта. Только присутствие духа и великолепная физическая подготовка спасли его.

Касаясь капковых жилетов, командир «Табберера» отметил: «Из 55 спасенных нами моряков 54 были одеты в капковые жилеты. Полагаю, что многие утонули во время шторма, так как спасательные пояса плохо поддерживают пловца».

Тайфун 18 декабря был одним из самых сильных на Тихом океане. Во время боев за Окинаву весной 1945 года другой тайфун нанесет 3-й Флоту сокрушительный удар под ложечку. Эсминец «МакКи» и эскортный миноносец «Конклин» получат заметные повреждения, когда тайфун зацепит их возле Формозы. Но они еще легко отделаются, потому что несколько кораблей пострадают очень серьезно. Позднее еще один тайфун задержит капитуляцию Японии. Но ни один из тихоокеанских штормов не нанес американскому флоту такого ущерба, как этот, потопивший эсминцы «Халл», «Спенс» и «Монагхэн». За все годы войны в шторм погибли еще 2 эсминца. «Тракстан» был выброшен на мель в Северной Атлантике, а «Уоррингтон» затонул в Карибском море.

Трагедия 18 декабря стала результатом нескольких факторов, сложившихся вместе. Метеорологи не сумели предсказать точно зарождение тайфуна, его признаки были не слишком заметными, вдобавок он двинулся по совершенно непредсказуемой траектории. Один из погибших кораблей почти не имел топлива, на двух других не был принят водяной балласт. Адмирал Нимиц отметил, что все 3 корабля погибли, когда маневрировали, чтобы сохранить свое место в строю. Гораздо лучше было махнуть рукой на соблюдение ордера в условиях шторма.

Как заметил Нимиц, «шторм набрал силу». А когда набирает силу тайфун, человек и творения его рук становятся слишком беспомощны перед мощью разбушевавшейся природы. В заключение адмирал Нимиц признал, что тайфун 18 декабря «причинил самые тяжелые потери, которые мы понесли на Тихом океане, не сумев ничем ответить, если только не считать боя у острова Саво».