Глава 16. — Итак, — приветствовала Айлин де Варенн, — ты наконец вернулся и все‑таки сумел привезти маленькую монашку

— Итак, — приветствовала Айлин де Варенн, — ты наконец вернулся и все‑таки сумел привезти маленькую монашку. Брось ее в самое темное и сырое из подземелий! Я уже успела обойти каждое. Там так восхитительно сыро и холодно и полно огромных крыс. Пусть молится своему Господу, чтобы ее не съели заживо!

— Не мели вздор, моя прелестная сука, — отмахнулся Мэрин Ап‑Оуэн и, соскользнув с седла, снял Эльф. — Я помещу пленницу в своих личных покоях, пока выкуп не будет выплачен сполна. Только так я могу быть уверен, что ты в своей злобе и глупости не натворишь бед и не ввергнешь меня в убыток.

— Предпочитаю сидеть в темнице, — отрезала Эльф. Она замерзла, проголодалась. И до смерти устала от надоедливой Айлин. Пресвятая матерь Божья! Ну почему брат с самого начала не разглядел, что представляет собой это мерзкое существо?

— Нет, — проскрежетала Айлин. — Ты не можешь держать ее у себя, господин. Сам сказал, что никого туда не пускаешь, даже меня, свою возлюбленную!

— Ты недостойна моего доверия, Айлин. Жажда мести затмила твой разум! — бросил Мэрин Ап‑Оуэн.

— Месть? — устало, но возмущенно воскликнула Эльф. — Ты? Ты желаешь отомстить мне? Чем же я провинилась перед тобой, грязная убийца?

Айлин от неожиданности растерялась. Такого взрыва от всегда спокойной и покорной монашки она не ожидала.

— Если бы, — начала она, — ты вышла за Саэра…

—..то к этому времени была бы уже мертва! — оборвала Эльф. — Кажется, ты принимаешь меня за полную идиотку, Айлин, если считаешь, будто я ведать не ведаю, какую участь ты готовила для меня и Эшлина!

— Дамы, дамы, — вмешался Мэрин Ап‑Оуэн. Если их немедленно не остановить, дело дойдет до драки. Может, и следовало бы позволить им вцепиться друг другу в глаза, чтобы развлечь сидящих в зале, но теперь не время. — Прекратите споры, — велел он и, обернувшись к Айлин, ласково провел ладонью по ее щеке. — Здесь хозяин я, моя прелестная сука! Помни это, если не хочешь, чтобы тебе втолковали истину самым неприятным способом. Я ясно выражаюсь? — И, широко улыбнувшись, обратился к Эльф:

— Советую держаться от Айлин подальше, леди Элинор. При первой же удобной возможности она искалечит вас или убьет, поскольку руководствуется исключительно чувствами, и далеко не добрыми. Ни за что и никогда не оставайтесь с ней наедине.

Поняли?

Он приподнял подбородок Эльф. Серебристые глаза облили его презрением.

— Думаете, я ее не знаю, господин? — холодно бросила Эльф. — Можете быть уверены, что без крайней нужды я не собираюсь искать ее общества или добровольно его терпеть.

Ну и женщина! Мокрая, как бродячий котенок, и все же огрызается на каждом шагу. Однако он достаточно мудр, чтобы видеть: у этой кошечки острые коготки, которые она пустит в ход при любом удобном случае.

— Вы так же голодны, как я, госпожа?

Эльф кивнула.

— Прекрасно! — воскликнул Мэрии Ап‑Оуэн и, взяв Эльф за руку, повел к высокому столу, где посадил по правую руку от себя, к величайшему негодованию Айлин.

Недовольная любовница заняла место слева, чем весьма позабавила хозяина.

— Еды! — заревел он, и в зале тут же возникла череда слуг с мисками и блюдами. Молодой парень исполнял обязанности виночерпия.

Эльф заметила, что кубки были из тяжелого серебра, украшенного черным ониксом. Тарелки и ложки оказались из того же металла. Интересно, где валлиец украл их, ведь сам замок — просто груда камней.

Ужин оказался более чем обильным: рыба, дичь, птица и баранина, а к ним — салат‑латук, хлеб, масло и сыр. Эльф, не стесняясь, отведала каждого блюда, пока не насытилась. Долив вино, она властно объявила:

— Мне нужно искупаться, господин. Я промерзла до костей и пробыла в дороге четыре дня. Пусть меня отведут в мою комнату.

— Клянусь святым крестом, монашка, ты что‑то обнаглела, — процедила Айлин. — Купаться? Вообразила, что попала во дворец?

— В отличие от некоторых я привыкла к чистоте и не обливаюсь духами, чтобы скрыть запахи пота и немытого тела, — резко ответила Эльф, немного удивленная силой собственной ярости. Как же она ненавидит Айлин де Варенн Но если выкажет хоть малейшую слабость, Айлин набросится на нее, как волчица на добычу!

Мэрии Ап‑Оуэн ехидно хмыкнул:

— Не сумеете ли сами позаботиться о себе, леди Элинор? Единственные здесь женщины, кроме вас, — моя прелестная сучка и Арвид.

— Я не какое‑то беспомощное существо, господин. У меня не было слуг до возвращения в Эшлин. И я не желаю, чтобы Арвид или эта особа и близко ко мне подходили.

— Но пусть Арвид хотя бы натаскает воды для ванны, которую вы так отчаянно желаете, леди Элинор, — посоветовал он.

Неужели он ожидал, что она сама станет носить тяжелые ведра?

Избегая злорадного взгляда Айлин, удивленная Эльф пожала плечами:

— Буду рада принять помощь, господин.

— Иди с леди Элинор, Арвид. Ты знаешь, где лохань. Поставь ее у огня в моих покоях, — спокойно приказал служанке Мэрии. — Леди Элинор будет спать в маленькой комнате рядом с моей. Пока она купается, приготовь ей постель.

— Как угодно, господин, — послушно кивнула Арвид. — Пойдемте со мной, госпожа.

Эльф поднялась и последовала за девушкой.

— Хочешь избаловать эту стерву? — ревниво вскричала Айлин.

— Носить ведра по лестнице и греть воду — ты это называешь баловством? — сухо осведомился он. — Кроме того, мне доставит удовольствие наблюдать, как она моется. Кстати, моя прелестная сука, от тебя такого развлечения я не дождался.

— Значит, замыслил объездить и ее? — взвизгнула Айлин, обжигая его разъяренным взглядом.

Мэрии расплылся в улыбке, отчего стал еще красивее, но вместо ответа скомандовал:

— Встань, Айлин, обопрись ладонями о стол и прогнись, так, чтобы выставить повыше свою круглую попку.

— Ты мне не ответил, — настаивала Айлин. — Хочешь завести еще одну любовницу?

Мэрин вскочил и, безжалостно дергая ее за волосы, заставил встать в требуемое положение.

— Заткнись, Айлин, — бросил он, — и если хотя бы еще раз откажешься немедленно подчиниться в присутствии моих людей, мне придется прикончить тебя.

— Иисусе! — ахнула она. — Ты ведь не захочешь овладеть мной перед всем залом!

Но он молча поднял ее юбки, заткнув подол за вырез.

Черт побери, какая упругая задница!

Ему всегда особенно нравилась эта часть тела Айлин, и теперь он неторопливо ее разглядывал, проводя ладонями по гладким полушариям. Заметив, что Айлин вздрогнула, он наклонился и прошептал:

— А, так все это время ты оставалась верна мне, прелестная сука?

— Ты думаешь, кто‑то из твоих людей посмеет утолить мой голод, после того как ты повесил тех двух дураков перед вылазкой в Англию, господин? — уничтожающе выпалила она.

— Готова принять меня? — осведомился он.

— Нет, — тихо призналась Айлин.

— Придется мне об этом позаботиться, — решил он с усмешкой и, встав, с силой опустил ладонь на ее ягодицы.

Айлин завопила от неожиданности, и все мужчины устремили взгляды в ее сторону, плотоядно улыбаясь и делая непристойные жесты.

— За каждый крик я буду добавлять два удара, — пообещал он. — Теперь получишь двенадцать вместо десяти, прелестная сука.

Он снова ударил ее и не успокоился, пока не отпустил положенную порцию, а ее ягодицы не налились багровым цветом.

— А теперь? Готова?

— Да! — выдохнула Айлин и охнула, когда он врезался в нее. Толстое орудие пронзило ее, казалось, до самого горла. Мэрии расхохотался, когда она стала лихорадочно тереться разгоряченным задом о его пах.

— Ты лучшая из шлюх, Айлин, — приговаривал он, делая выпад за выпадом. Его пальцы стискивали ее ляжки, оставляя багровые пятна на белой коже. Мэрии не щадил любовницу, заставляя всхлипывать и стонать под жадными взорами охваченных возбуждением мужчин, ласкавших себя. Наконец Мэрин извергся в алчное лоно и отступил. Айлин несколько мгновений продолжала лежать, распростершись на столе, а потом с глубоким удовлетворенным вздохом поднялась.

— Ты изумительный любовник, господин, — похвалила она, приводя в порядок одежду. — Клянусь, маленькая монашка не сумеет удовлетворить тебя, как я.

Мэрин сел и осушил кубок.

— Ревнуешь, прелестная сучка? — поддел он.

— Ну почему не посадить ее в темницу?

— Потому что она не сделала мне ничего дурного, — пожал плечами валлиец. — Воспитанная, милая дама. Я с ней не ссорился. Просто хочу получить выкуп. Дела есть дела, моя прелестная сука. Ничего более.

— Хотя бы посели ее отдельно, — настаивала Айлин.

— Как уже сказал, я не доверяю тебе, и, кроме того, для такой дамы, как леди Элинор, здесь нет подходящих покоев, — пояснил Мэрин, которому доставляло искреннее удовольствие изводить любовницу.

— Отдай ей мою спальню, а я перееду к тебе, — умоляюще прошептала Айлин, ловя его руку. — Я буду в твоем полном распоряжении, господин, и сделаю все, что пожелаешь.

— Нет, моя прелестная сука. Все будет так, как сказал я, а леди Элинор останется там, куда я никому не позволяю войти, — резко бросил он. — Моя пленница прекрасна, и я верну ее мужу такой же, как увез. Или почти такой же, — съехидничал он.

— Ты считаешь ее красивой? — взвилась Айлин. Ее он никогда не называл прекрасной! Не то что маленькую монашку! — Никогда раньше не слышала, чтобы кому‑то нравилась Элинор де Монфор! Это меня считали красоткой, — прошипела она, победно улыбаясь.

— Ты довольно хорошенькая, — согласился Мэрин Ап‑Оуэн, — но куда тебе до леди Элинор! Я знаю, что англичане считают необходимыми условиями истинной красоты золотистые волосы и голубые глаза, как у тебя, но я нахожу серебристые глаза, красно‑золотистые волосы и нежную кожу поистине неотразимыми. Не говоря уж о чистоте ее души, искренности и доброте. Неужели все мужчины падали к твоим ногам, сраженные золотом волос и сапфирами глаз? Ты так же коварна и порочна, как я, Айлин, и душевная злоба отражается на твоем лице. Элинор же вся светится добротой.

— Да ты влюбился в нее! — обличающе взвизгнула Айлин.

— Нет, — хрипло буркнул Мэрин и вскочил. — Я иду к себе, моя прелестная сука! Пойдем, провожу тебя в спальню, чтобы увериться, где именно ты находишься.

Он рывком поднял ее и потащил за собой. Айлин сыпала изощренными проклятиями:

— Ты подлая собака, Мэрии Ап‑Оуэн! Я не стану ублажать тебя, как последняя сука, если будешь и впредь так со мной обращаться. Поберегись! Ты делаешь мне больно! Ой! Не дергай меня за волосы!

Оказавшись в узком каменном коридоре, Мэрин прижал ее к стене и несколько раз ударил головой о стену.

— А теперь слушай. Ты принадлежишь мне, и мне одному! И немногим лучше невольницы, Айлин. Будешь делать, как тебе приказано, пока мне нравится держать тебя здесь. — Его пальцы впились в ее плечо. — Ты поняла меня, Айлин?!

Глаза его полыхнули черным пламенем. Тут Айлин по‑настоящему испугалась. Мэрин совсем не похож на тех мужчин, что она знала до сих пор. Отказывается плясать под ее дудку, запугивает, грозит, и все же она обожает его всем своим существом. И не позволит Элинор вторично разрушить ей жизнь. Она еще добьется любви Мэрина Ап‑Оуэна.

— Понимаю, господин, — тихо сказала она.

— Прекрасно! Значит, все улажено. Они поднялись наверх, прошли мимо его покоев и очутились около узкой лестницы, ведущей в башню.

— Не выходи из своей комнаты до утра, Айлин. Я пришлю к тебе Арвид. Как только она придет, я спущу мастиффов. Если попытаешься пробраться ко мне, тебя разорвут на куски. Доброй ночи.

Он захлопнул дверь, спустился к себе и приказал Арвид вернуться к хозяйке.

— Да поторопись, — добавил он, — иначе скоро мастиффы окажутся на свободе. Останься со своей госпожой до утра.

— Да, господин. — Арвид с поклоном удалилась. Мэрии Ап‑Оуэн огляделся и увидел, что лохань уже стоит у очага. Войдя в спальню, он заглянул в крошечную смежную «каморку.

— Вы еще не готовы лечь? — спросил он Эльф, которая до сих пор не осмелилась раздеться. — Разве ваша одежда не промокла?

— Тут нет ни двери, ни занавески, чтобы отгородиться, — пожаловалась Эльф.

— Так лучше. По крайней мере я могу все время вас видеть. Снимайте платье, леди. Как вы предусмотрительно напомнили мне, ваш муж не заплатит за труп.

Уверен, ваша камиза достаточно скромна, чтобы не пробуждать во мне низменные инстинкты. Кроме того, если бы я собирался покуситься на вашу добродетель, обязательно добился бы своего, будь на вас хоть доспехи.

Элинор ошеломленно уставилась на него, не зная, поражаться или смеяться такой самоуверенности.

— Задуйте свечи, — попросила она.

— Так и быть, — согласился он и, неотрывно следя за ее тенью, сбросил одежду и лег.

— Спокойной ночи, леди, — пожелал он. Эльф долго прислушивалась к его размеренному дыханию. Наконец он захрапел. Она прошептала молитву и закрыла глаза. Но сон долго не шел. Ее терзали вопросы, на которые не было ответа. Каким образом Айлин попала в замок Гвинфр? А Мэрии Ап‑Оуэн? Что он за человек? Пусть он груб с Айлин, ей же не выказал ничего, кроме вежливости. Кто знает, уж не грозит ли пленнице безжалостное насилие? Или он вообще равнодушен к ней?

Тревожные мысли теснились в голове, не давая покоя. За сына Эльф особенно не волновалась. Женщины позаботятся о маленьком Симоне и не дадут пропасть. Наверняка Седрик уже нашел среди крепостных подходящую кормилицу. Малыш не станет скучать по матери, пока найдутся теплая грудь и сильные руки, чтобы кормить и укачивать его. Но Эльф не могла отделаться от мучительного ощущения потери. Она лишилась и мужа, и ребенка! Груди ныли так же сильно, как сердце, и страдания становились все невыносимее. Но она не сломается. Нужно держать себя в руках, хотя бы ради Симона. Ее враги не должны знать о его существовании.

Ранульф.

Эльф тихо вздохнула. Он в безопасности, пока находится в Нормандии, но долго ли еще ждать его возвращения?

» Когда услышишь о смерти короля Стефана «, — напомнила она себе. Но вот уже давно о короле ничего не слышно, а ведь уже наступил октябрь! Правда, Эшлин расположен в такой глуши, что новости всегда доходят в последнюю очередь. А она? Она застряла в Уэльсе, пока выкуп не будет выплачен. А ведь денег никто не потребует, пока муж не вернется.

Слезы снова защипали веки, и Эльф поспешно их сморгнула. Она не покажет этому валлийскому разбойнику и его шлюхе, как измучена и запугана! Ранульф! Ее душа тоскует по нему. Перед глазами всплыло лицо мужа. Темные мохнатые брови над добродушными зеленовато‑карими глазами. Большой рот, который умеет целовать ее так нежно и горячо. Она почти ощущала мягкость каштановых волос под своими пальцами. Как терпеливо он добивался ее! Как сильно она его любит! И если когда‑нибудь доведется еще увидеться, скажет все, даже если сконфузит и смутит его своими признаниями! Что же, давно пора и ему узнать, что такое женская любовь! Он свыкнется с ней, и, даже если не любит жену и вообще не ведает любви, ей все равно. Главное, что Эльф его любит!

Мэрии Ап‑Оуэн проснулся на рассвете и сразу ушел. Эльф поднялась, оделась, вышла из каморки и толкнула дверь, но она оказалась закрытой. Однако в очаге горел огонь, а на столе стоял поднос с кувшином, небольшим караваем свежего хлеба, яблоком и медовыми сотами. Сначала Эльф боялась есть из опасения, что Айлин подсыпала отраву в еду или питье, но потом решила, что зря тревожится. Наверху, над ее головой, раздавались шаги: очевидно, Айлин все еще у себя. И кроме того, ключ от тюрьмы пленницы только у Мэрина.

Эльф уселась и позавтракала, предусмотрительно оставив про запас половину каравая, застелила обе постели и от нечего делать посмотрела в окно. Гвинфр был выстроен на вершине холма. Внизу виднелась деревня. Трава на окружающих пригорках пожухла, день выдался пасмурным и дождливым.

Она только успела отойти от окна и сесть перед огнем, как услышала скрип ключа в замочной скважине и вскочила. На пороге возник Мэрин Ап‑Оуэн.

— Вижу, вы уже на ногах, леди Элинор! — приветствовал он. — Садитесь, поговорим о наших делах, а именно о сумме выкупа.

Эльф снова села.

— Мой муж в Нормандии, — сообщила она. — Вы выбрали неудачное время для похищения, господин.

Сегодня Мэрии показался ей довольно красивым мужчиной, если не считать ужасного шрама, перерезавшего левую сторону его лица.

— В Эшлине нет человека, который смог бы заплатить вам.

— Вы говорите, словно не ведаете, когда вернется ваш муж.

— Это действительно так, — откровенно призналась Эльф.

— Зачем он отправился в Нормандию?

— Он не объяснил, господин, хотя, по‑моему, это каким‑то образом связано с его матерью, которая живет там вместе с отчимом, — не моргнув глазом солгала Эльф.

— А может, поспешил преклонить колени перед герцогом Генрихом, ведь, как я слышал, английский король на смертном одре, — заметил Мэрин Ап‑Оуэн.

— Кто знает? Правда, мой муж всегда был предан королю Стефану. Это он отдал меня в жены Ранульфу в награду за верную службу.

— Цель его поездки меня не интересует, — безразлично пожал плечами валлиец. — И если придется ждать его приезда, так тому и быть, хотя, откровенно говоря, я не рассчитывал на долгие проволочки. Леди Айлин — враг опасный, она ищет возмездия.

— Глупое создание, наделенное непомерными тщеславием и спесью, — пренебрежительно отозвалась Эльф. — Убила моего брата, а теперь винит меня, потому что я не пожелала стать ее покорной жертвой и добровольно отдать родовое поместье! Когда‑то я считала, что обладаю великим терпением, но Айлин де Варенн выведет из себя даже святых и ангелов небесных!

Мэрин согласно кивнул и усмехнулся, неожиданно осознав, что ему нравится эта молодая женщина. Айлин издевалась над ее порядочностью, но Мэрии не помнил, когда встречал столь честную и добрую женщину. Да, эта Элинор де Монфор — поистине редкая птица!

— Айлин действительно не слишком умна, — поддакнул он, — но не следует ее недооценивать, госпожа, ибо наряду с тупостью в ней кроются невероятная хитрость и подлость, а одно это делает ее грозным противником.

— Это она замыслила мое похищение.

— Да, госпожа. По правде сказать, я удовлетворился бы угоном скота и овец, но Айлин подсказала, что, увезя вас, я получу вдвое больше, а за краденых животных много не дадут. Теперь же ваш муж будет вынужден продать скот куда дороже, чем это удалось бы мне.

— Она втянула вас в неприятности, Мэрин Ап‑Оуэн, — покачала головой Эльф. — К этому времени вы уже держали бы в руках серебро за коров и овец, а теперь неизвестно, когда ваш кошель вновь наполнится, да еще придется охранять меня день и ночь от вашей шлюхи. Сумеете ли вы, господин, держать ее в узде? Что‑то сомнительно. Похоже, что дурочка Айлин перехитрила нас обоих.

Мэрии невольно рассмеялся:

— Вы совсем не такая, как описывала Айлин.

— За девять лет жизни в монастыре я видела ее и брата всего однажды, вскоре после того как они обвенчались. Живя в монастыре, ты защищен от всего света и настоящей жизни. Совсем нетрудно быть святой, когда не встречаешь искушений. Вероятно, я казалась Айлин невинной глупышкой. Она судит обо мне по нескольким неделям жизни под одной крышей. И хотя прежняя наивность все еще жива во мне, я вовсе не такая милая простушка, как воображает Айлин. И если она попытается причинить мне зло, я стану защищаться всеми силами и средствами. Единственное, против чего я бессильна, — яд. Трудно сделать что‑то, если она захочет меня отравить. Вам тоже нужно этого остерегаться, если не хотите потерять выкуп, господин.

Мэрии кивнул, пораженный ее проницательностью. Кровь Христова, что за прелестная женщина!

— Я сумею вас защитить, — поклялся он.

— Я вам верю, — тихо отозвалась Эльф. — Кстати, господин, мне придется все время проводить в этой комнате?

— Нет, разрешаю вам спускаться в зал, когда пожелаете.

— Я просто не могу сидеть и целыми днями бездельничать! — горячо воскликнула Эльф. — Если у вас есть станок, я начну ткать гобелен, если нужно починить одежду — только скажите, если кто‑нибудь соберет для меня травы и растения, я сделаю мази, отвары и настои. Кто лечит у вас больных и немощных?

— Никто, — нерешительно протянул Мэрии.

— Никто?! — поразилась Эльф.

— Тут живут одни мужчины, леди Элинор. До того как появилась Айлин, женщин вообще не было. В случае необходимости мы полагаемся только на себя.

— Разве у вас нет жены? — вырвалось у Эльф. Она сгорала от любопытства узнать, почему такой красавец до сих пор холост.

— Нет, — коротко обронил он. По какой‑то причине валлиец не желал признаваться, что уже был дважды женат и ни одну из своих супруг не поминает добрым словом.

— Возможно, среди ваших людей найдется такой, кого я сумела бы обучить лекарскому искусству. И когда вернусь в Эшлин, у вас останется свой целитель. Если вдруг разразится чума или холера, вся деревня попросту вымрет. Представьте себе этот ужас, господин!

Она обращалась с ним как учтивая гостья с внимательным хозяином! И хотя ничуть не осуждала его привычки и обычаи, Мэрину Ал‑Оуэну стало не по себе. Откуда такая доброта и готовность помочь? В конце концов, он ее похититель, причинивший столько горя!

— Я попробую поискать нужного человека, — пообещал он. — А пока выберу надежного воина, чтобы неотлучно оберегал вас. К сожалению, придется обходиться без служанки. Арвид предана Айлин телом и душой, и, если вы раньше доверяли ей, госпожа, сейчас лучше поостеречься. Она целиком во власти Айлин и сделает все, чего бы та ни попросила. Однако я предупрежу ее, чтобы не смела подчиняться требованиям хозяйки разделаться с вами. Айлин приходится постоянно напоминать, кто здесь хозяин. А сейчас пойдем. — Он встал и предложил ей руку. — Я провожу вас в зал, леди Элинор.

Они спустились вниз и обнаружили, что зал пуст, если не считать единственного слуги.

— Гвилл! — позвал хозяин Гвинфра. — Отныне леди Элинор на твоем попечении. Ты головой отвечаешь за ее безопасность. Только я имею право давать тебе приказы относительно этой дамы. Повторяю, только я, и никто другой, особенно леди Айлин. И запомни, не буду ничего передавать через третье лицо и, когда понадобится, сам все скажу.

— Как угодно, господин, — поклонился Гвилл. Мэрии повернулся к Эльф:

— По‑моему, на чердаке хранится станок, принадлежавший моей бабке. Сейчас посмотрим, сумеем ли мы его разыскать. Гвилл, в этом замке можно найти нитки с иглой?

— Вряд ли, господин, — засомневался Гвилл, пораженный столь странным требованием. — Может, на чердаке, вместе со станком?

— Пусть Гвилл отведет меня, господин. У вас наверняка дела поважнее, чем копаться в женских игрушках.

— Хорошо, леди, — кивнул Мэрии. — Кроме того, нужно же знать, что ищешь. Я уже давно забыл, как все это выглядит. Гвилл, не отходи от госпожи ни на шаг.

— Понимаю, господин, — многозначительно ответил Гвилл, не выносивший любовницы хозяина. Что за подлая ведьма!

Эльф почти не надеялась обнаружить желаемое, но, к ее удивлению, все оказалось в целости — и рама, и станок, и даже корзинка с цветной шерстью. Потом Гвилл обнаружил шкатулку с принадлежностями для шитья.

— Интересно, чье все это? — тихо обронила Эльф. Гвилл ничего не ответил, притворившись, что поражен не меньше подопечной. Хотя знал, что шкатулку привезла с собой первая жена господина, наивная малышка, полная надежд на счастливую жизнь и без памяти любившая мужа. Вскоре бедняжка поняла, что связана узами брака с настоящим чудовищем. Она погубила себя, умерла с разбитым сердцем, и никто не позаботился отомстить за ее смерть, ибо женщина была сиротой.

— Если вам больше ничего не нужно, госпожа, нам лучше вернуться в зал. Я установлю станок, если желаете. Наверное, лучше всего у очага?

— Ты прав, — кивнула Эльф, кладя шкатулку в корзину, и стала осторожно спускаться по узким ступенькам, боясь, что споткнется о камни, выпавшие из стен. Она действительно должна чем‑то заняться, если не хочет умереть от тоски! Верный своему слову, Гвилл расчистил местечко для рамы, установил станок, придвинул стул и спросил:

— Собираетесь ткать, госпожа, или пойдете за травами? На улице довольно тепло и дождя почти нет, только легкая морось.

— Думаю, лучше остаться в доме, Гвилл. Я все еще не согрелась после долгой поездки, — с улыбкой откликнулась она.

— Как по‑вашему, госпожа, вы долго пробудете с нами? — вежливо осведомился он, усадив ее перед станком и поставив рядом высокую корзину. — Может, разложить шерсть на полу, чтобы было легче решить, какие цвета понадобятся?

Он немедленно опрокинул корзину и принялся разбирать нитки.

— Спасибо, — поблагодарила Эльф. — Не знаю, сколько придется здесь прожить. Это зависит от того, когда вернется из Нормандии мой супруг.

Она наклонилась и принялась помогать Гвиллу, откладывая на колени все, что приглянулось.

— Остальное убери, Гвилл, — велела она и начала заправлять в станок нитки.

— О! Как мило! Такая уютная, совсем домашняя картина!

— Доброе утро, Айлин, — сухо ответила Эльф. — А что ты делаешь целыми днями? Гвинфр не слишком веселое место, — Вот оно, истинное благочестие! Вижу, господин Мэрии не знает, как тебе угодить! Будь ты моей пленницей, я приковала бы тебя к стене и отдала на съедение крысам. Пусть твой муженек подбирает все, что осталось, когда заплатит выкуп. Впрочем, он скорее всего счастлив избавиться от тебя!

В постели ты, должно быть, холоднее рыбы! Интересно, ты молишься в те редкие ночи, когда он старается взгромоздиться на тебя, чтобы получить хоть какое‑то удовольствие от твоего тощего тела? — прошипела Айлин, подбоченившись и злобно взирая на Эльф.

— Но я не твоя пленница, Айлин, хотя мне и дали понять, кого благодарить за мою печальную участь, — спокойно откликнулась Эльф, хотя Гвилл расслышал в ее голосе гневные нотки.

— Так он сказал, что это я все придумала! Что же, это правда! — торжествующе выкрикнула Айлин. — Если муж согласится выкупить тебя, останется нищим! Впрочем, я сомневаюсь, что он отдаст все, приобретенное такими трудами, лишь бы вернуть тебя. Надеюсь, он не заплатит ни гроша! Тогда я отведу тебя в мой бордель! Будешь отрабатывать свое содержание!

Она язвительно рассмеялась, видя, как побледнела жертва.

— Ты заставляешь меня стыдиться самой себя! — воскликнула Элинор. — Впервые в жизни я готова убить! Раздавить тебя, как гнусную гадину! — Она величественно поднялась и встала лицом к лицу с ненавистной противницей, сжимая кулаки. — Ты омерзительное создание, Айлин де Варенн! Прости меня Боже, но я не выношу тебя!

Айлин отступила, потрясенная яростью, полыхавшей в обычно безмятежных глазах. Сейчас не было ни малейшего сомнения, что доведенная до отчаяния Эльф вполне способна напасть на нее.

— Итак, — прорычала она, — и тебе не чужды человеческие чувства! Прекрасно. Какой интерес сражаться со слабым врагом?

— Я здесь не для твоего развлечения, — холодно отозвалась Эльф и, снова усевшись, принялась натягивать шерсть.

— Оставь нас! — приказала Айлин Гвиллу.

— Не могу, — возразил он. — Хозяин запретил, госпожа. Велел не отходить от леди Элинор и не подчиняться никому, кроме него.

Судя по решительному взгляду и слабой, но ехидной ухмылке, Гвилл не намерен отступать. Айлин поняла, что проиграла, и, размахнувшись, наградила его оплеухой.

— Наглый раб! — взвизгнула она, но тут же отпрянула, закрыв руками лицо. — Ты… — пробормотала она, неверяще уставясь на Эльф, — ты посмела меня ударить?!

— Впредь и не думай поднимать руку на челядь, — остерегла Эльф. — Гвилл всего лишь следует приказам хозяина.

Ты здесь не хозяйка!

— И ты тоже, — парировала Айлин, лихорадочно растирая щеку. — Если ты навеки испортила мою красоту, я найду способ наказать тебя, сколько бы твой сторожевой пес ни крутился рядом! Клянусь, ты еще пожалеешь!

— Перестань ныть, у тебя даже царапины не осталось, — презрительно бросила Эльф. — Следы от моей ладони через несколько часов бесследно исчезнут, Айлин. Однако позволь, в свою очередь, предупредить тебя. Не смей тиранить слуг без причины! Неужели мать так ничему и не смогла тебя научить? Какое счастье, что люди Эшлина от тебя избавлены!

— Но это всего лишь челядь, — пренебрежительно отмахнулась Айлин. — Подумаешь?

— Они такие же творения Божьи, как и мы, — наставительно заметила Эльф. — Даже такое порочное существо, как ты, Айлин, тоже создал Господь.

— Пропади ты пропадом! Ненавижу! — взвыла Айлин, выбегая из зала.

— Вы приобрели смертельного врага, госпожа, — сокрушенно заметил Гвилл.

— Она всегда мечтала покончить со мной, — пояснила Эльф сбитому с толку валлийцу. — К счастью, теперь я набралась сил и ума, чтобы выстоять против нее.

— А я буду вас защищать, — поклялся все еще не опомнившийся от изумления Гвилл. Просто невероятно! Милая, тихая пленница не побоялась вступить в спор с разгневанной любовницей хозяина! К сожалению, здесь, в Гвинфре, некому дать укорот подлой бабенке, но Гвилл считал, что леди Элинор в безопасности под его охраной. Эту английскую суку все здесь ненавидят, особенно с тех пор, как хозяин велел повесить двоих, покусившихся на его собственность и поохотившихся в чужих угодьях. Только бедняжка Арвид все еще верна леди Айлин, но Арвид не способна на убийство. Как бы там ни было, нужно глаз не спускать с леди Элинор. Не дай Бог Айлин удастся ее коварный план.

Эльф с самого начала поняла, что стонать и жаловаться на судьбу смысла нет, поэтому постаралась стать полезной обитателям замка Гвинфр. Все ее мысли занимали Ранульф и дорогой сыночек, но от сознания того, что им обоим ничто не грозит, на душе становилось легче. Так или иначе, она была занята с утра до вечера: вышивала, ткала, искала целебные растения и готовила запас снадобий.

Как‑то, когда она, забыв обо всем, загляделась на холмы, Гвилл тихо заметил:

— Вы ведь не знаете, в какой стороне лежит Англия, верно, госпожа? Но даже не думайте о побеге: дорога слишком тяжела для одинокой женщины.

Эльф ничего не ответила, сделав вид, что не слышит, и глубоко вонзила в землю нож, которым выкапывала корни растений. Гвилл совершенно прав. Она не знала, в каком направлении идти, а расспрашивать слишком опасно: сразу заподозрят неладное.

Эльф по‑прежнему молча вручила Гвиллу нож и положила траву в корзину.

Жизнь в Гвинфре оказалась нелегкой. Как уже говорилось, большая часть замка обрушилась от времени, и, кроме Эльф, Айлин и Арвид, других женщин здесь не было. Даже приходившие днем слуги все были мужского пола. Эльф обнаружила, что в суровом монастыре ей жилось куда уютнее, а тут, чтобы умыться, приходилось самой носить воду. С того вечера, как Эльф появилась здесь, Айлин запрещала Арвид помогать ей, а Мэрин Ап‑Оуэн в женские распри не вмешивался. Главная беда в том, что одежда пленницы нуждалась в стирке.

Мэрии похитил ее, предварительно одурманив. Хорошо хоть успел надеть юбку и тунику и завернуть Эльф в плащ. Она, как могла, чистила и вытряхивала порядком измявшийся наряд, но это мало помогало. Нельзя же носить одно и то же платье две недели! Камиза совсем засалилась, а другой на смену не было. Кроме того, отсутствие двери между комнатами представляло серьезное затруднение. Что же делать? А вдруг хозяин появится не вовремя?

Наконец она сообразила: нужно, как в былые времена, искупаться прямо в камизе. Она сделает это вечером, прежде чем Мэрии Ап‑Оуэн вернется в спальню. Потом завернется в одеяло и повесит камизу у огня, а сама быстренько заберется в постель, и Мэрии ни о чем не догадается!

Но Мэрии, войдя к себе, заметил сорочку, висевшую перед очагом на спинке стула, и недоуменно поднял брови.

Что за черт?

Подойдя поближе, он все понял. Ей нечего надеть!

Будь на месте Элинор любая другая, он не задумался бы воспользоваться подвернувшейся возможностью. Но только не с ней. Никогда в жизни он не встречал подобной женщины. Как прекрасно она держится! С каким мужеством приняла удар судьбы! И хотя ее ни о чем не просили, она приняла на себя обязанности хозяйки, и слуги впервые на его памяти выглядели почти счастливыми.

Ее отношение к нему тоже было не совсем обычным.

Айлин выказывала открытое пренебрежение к леди Элинор, но и та не походила на мямлю и святошу, наоборот, смело и остроумно оборонялась от шлюхи, которая не упускала ни малейшей возможности принизить или обругать пленницу. Мэрии был вполне уверен, что леди Элинор не одобряет его манер и привычек, но она ни разу не попыталась упрекнуть или перевоспитать его, а целыми днями хлопотала по хозяйству, Кроме того, она уже перевязала и вылечила несколько ран и царапин и избавила повара от ужасного кашля.

Мэрии Ап‑Оуэн, смотревший на противоположный пол лишь как на источник наслаждений, был вынужден признать, что небо послало ему истинно добродетельную женщину. Он даже чувствовал некоторые угрызения совести за то, что похитил ее, хотя намерений насчет выкупа не оставил. Однако сейчас, при виде рубашки, он был искренне тронут тем, что она не стала жаловаться, а попыталась выйти из положения самостоятельно. Ну ничего, к этом он ей поможет.

Проснувшись, Эльф увидела, что хозяина уже нет, и прокралась в его спальню. Камиза уже высохла, но, к своему удивлению, Эльф обнаружила на стуле небольшой отрез тонкого полотна и счастливо улыбнулась. Теперь она сможет сшить себе еще одну сорочку.

Одевшись, она спустилась в зал, где уже завтракал Мэрии. Айлин не было видно: она редко поднималась так рано. Эльф заняла свое обычное место.

— Спасибо, — тихо поблагодарила она.

— Я не думал, что вы пробудете с нами так долго, иначе» захватил бы хоть какую‑то одежду, госпожа. Не нужно стесняться, если что‑то понадобится. Просите что хотите! Я не «намереваюсь унижать вас.

— Видите ли, господин, я не привыкла роптать, хотя и рада, что могу сшить еще одну камизу.

Больше на эту тему ничего не было сказано, но через несколько дней она вручила ему остаток полотна.

— Что это? — поразился Мэрии.

— Для одной камизы этого слишком много. Я сшила кое‑что и вам, подумав, что лишнее белье не помешает. Правда, я не снимала с вас мерку, но думаю, что не ошиблась. Померьте камизу, и я сделаю все возможное, чтобы она вам подошла.

— Леди… — пробормотал Мэрии, потеряв дар речи. За всю жизнь никто ничего не сделал для него даром. Она его пленница. Он украл ее из родного дома, не позволил вернуться и требует выкуп, И все‑таки она заботится о нем, как о друге.

— Сегодня, с вашего разрешения, мы с Гвиллом пойдем за травами. Скоро начнутся холода, и растения замерзнут. Правда, я успела сделать значительные запасы на зиму.

Значит, она заметила его смущение и старается сделать вид, что ничего особенного не произошло!

— Разумеется, — едва выговорил он, украдкой бросив на нее взгляд, — вы можете идти.

Боже, как она прелестна!

И Мэрии Ап‑Оуэн с ужасом осознал, что случилось невероятное. Сердце, в само существование которого он не верил, все‑таки есть и сейчас болит и ноет. Значит, вот она какая, любовь… Он влюблен в Элинор де Монфор… Как же это сталось? Может, следовало послушаться совета Айлин и бросить пленницу в подземелье? Тогда он наверняка был бы в безопасности и не ведал бы, как она прекрасна, умна, очаровательна…

Поздно! Он любит хозяйку Эшлина и, если хочет, чтобы она была жива и здорова, ни за что не выдаст своей тайны Айлин.

— Господи, — молился он впервые за долгое время, — пожалуйста, помоги мне!

Но услышит ли Создатель молитвы такого человека, как он?

Мэрии от всей души надеялся, что так и будет, хотя бы во имя благополучия Элинор де Гланвиль.

Date: 2015-09-25; view: 276; Нарушение авторских прав