Глава 17. — Вы играете в опасную игру, мадам, — предупредил Уильям Сесил

— Вы играете в опасную игру, мадам, — предупредил Уильям Сесил.

— Нет, Сесил, — ответила Елизавета Тюдор, — я вообще не играю.

— Не проще было бы простить лорда и леди де Мариско и потом попросить у них помощи? Похитив ребенка, вы только разбудите в леди де Мариско тигрицу. Вспомните, что было в последний раз, когда вы спровоцировали гнев этой дамы, мадам!

— Никто так и не доказал, что за этими актами пиратства стояла Скай О'Малли, Сесил.

— Ха! — хрюкнул советник королевы и умолк. Спорить с Елизаветой Тюдор, раз уж она приняла решение, было бессмысленно. И в этот раз он не был уверен, что она так уж не права. Непохоже, чтобы Скай добровольно помогла королеве справиться со своей бесчинствующей семейкой. Необходимы веские основания, убеждения, а что может быть более веским, чем материнская любовь?

— С ребенком все в порядке. Она в Хэмптон-Корте вместе с нянькой, и, как мне сказали, это просто маленький гунн. — Королева улыбнулась. — Я видела ее в ночь прибытия из Франции. Она похожа на де Мариско, не сомневаюсь, он обожает ее. И это вторая козырная карта, которую я хочу разыграть, Сесил! Оба родителя любят этого ребенка.

Сесил покачал головой:

— В устье Темзы сегодня вечером замечена “Чайка”. Я распорядился, чтобы несколько гвардейцев сопроводили их в Гринвич.

— Вы слишком нетерпеливы, мой друг, — упрекнула его королева. — Нет нужды приводить их ко мне. Они должны прийти сами, по доброй воле. Мы заявим, что это почетный эскорт. — Она сухо улыбнулась. — Это понравится Скай О'Малли, Сесил! Она умна, эта проклятая ирландка! У нее такой острый ум!

А в то время, пока королева наслаждалась своим каламбуром, перед сэром Кристофером Хаттоном, капитаном королевской гвардии, предстала на палубе “Чайки” женщина, о которой он знал только понаслышке. Ее репутация была неоднозначной: с одной стороны, королева всегда отзывалась о ней с большим почтением, а с другой — Роберт Дадли называл ее ненасытной шлюхой, которой не хватило даже его любви. Хаттон был склонен не принимать на веру последнее мнение — вряд ли королеве понравилась бы или была бы принята при дворе женщина, гонявшаяся за графом.

— Лорд? — Скай вопросительно смотрела на Хаттона.

— Сэр Кристофер Хаттон, мадам, капитан королевской гвардии. Я прибыл сюда для того, чтобы эскортировать вас в Гринвич.

— Что значит, сэр Кристофер, эскортировать? Что-то я не вижу ни кареты, ни лошадей. Наверное, я должна идти пешком за вашей лошадью, как римская пленница?

Хаттон смешался, поняв, что ошибся, не предусмотрев транспорт.

Скай весело рассмеялась:

— Не волнуйтесь, сэр Кристофер. Мне самой необходимо как можно быстрее добраться до Гринвича. Но я только что совершила весьма поспешное путешествие. Так что я собираюсь отправиться в свой дом на Стрэнде, искупаться и переодеться, прежде чем предстать перед ее величеством. До этого я не могу показаться ее величеству, если, конечно, у вас нет приказа приволочь меня силой.

Такого приказа у него не было, и Хаттон был обескуражен этой прекрасной женщиной, по-видимому, отлично владевшей ситуацией.

— Разумеется, леди Бурк…

— Леди де Мариско, лорд.

— Мне дали понять, что вы являетесь вдовой лорда Найла Бурка, мадам, — еще более сконфузился сэр Кристофер.

— Действительно, сэр, я его вдова, но я снова вышла замуж. Уже более двух лет мой муж — лорд де Мариско. — Скай приятно улыбнулась. — Не отправитесь ли вы со мной в Гринвуд, лорд? Если королева отдала вам приказ сопроводить меня к ней, то лучше вам не появляться в Гринвиче без меня. Я с удовольствием извещу ваших людей на берегу…

Отворилась дверь капитанской каюты, и вошел Адам.

— Баржа готова, дорогая.

— Итак, сэр Кристофер, вы едете с нами?

— Я могу доехать в Гринвуд верхом, если вы скажете, где это находится.

— На берегу, рядом с особняком графа Линмутского.

— Я встречусь с вами там, — сказал сэр Кристофер и поспешил ретироваться.

Адам подождал еще немного, пока капитан не сошел на берег, и рассмеялся:

— Ты запугала его до смерти, Скай. Я думаю, в обычных условиях это не так-то просто.

— Да, хоть королева продолжает оставаться девственницей, ее вкус к красавчикам не изменился, — пробормотала Скай.

— Говорят, она по-прежнему изумительно танцует, — хмыкнул Адам.

— Возможно, — сказала Скай, — но за его красивыми глазами кроются неплохие мозги, насколько я могу судить. В своем близком кругу Бесс не терпит дураков. — Она нетерпеливо набросила капюшон плаща. — Идем, Адам. Хотя ясно, что Велвет сейчас в безопасности, мне хочется понять, что же происходит. Где дети?

— Отплыли на первой барже, — ответил он, помогая ей одеться. Наклонившись, он поцеловал ее в щеку и обнял. — Не волнуйся, дорогая. Мы скоро вернем нашу малышку, Гринвудская баржа быстро понесла их к дому. Миньона и Гийом остались во Франции — они слишком стары для переезда, да и оставались французами, жителями Аршамбо, где у них были корни. “Нужно найти новую камеристку, — недовольно подумала Скай. — Но кто это там бежит по лугу навстречу, размахивая руками?”

— Миледи! Миледи! Ох, миссис Скай, добро пожаловать домой!

Скай замерла, и у нее брызнули слезы при виде бегущей к ней Дейзи. Одно мгновение женщины стояли неподвижно, вглядываясь друг в друга, а потом бросились в объятия.

— Каким чудом ты оказалась здесь, Дейзи?! — воскликнула Скай.

Они разжали объятия, и Дейзи объяснила:

— Когда леди Сесили сообщила мне, что вы едете, я сразу поняла, что буду нужна вам. Старая миссис Келли, мать Брэна, переехала к нам год назад, когда умер ее муж, а англичане отобрали его дом. Мои дети возродили ее к жизни. Она-то и настояла, чтобы я ехала в Лондон.

Младшему я как кормилица уже больше не нужна. Ну, идемте в дом, я знаю, после корабля вам нужна ванна. — И она широко улыбнулась Адаму своим щербатым ртом. — Я захватила с собой и этого пирата Киппа, что служил вам на Ланди, милорд. Они ведь отобрали остров.

— Боже, — воскликнул Адам, — они посмели тронуть моих людей! Что с ними стало, Дейзи?

— Линмутский управляющий нашел им место, милорд. Они вошли в дом. Поднимаясь по лестнице, Скай сказала:

— Дейзи, я спешу, меня ждет королева.

— Ага, — улыбнулась Дейзи, — я знала, что она быстро вернет вам свою милость.

Войдя к себе, Скай сурово проговорила:

— Я еще в немилости у королевы, Дейзи, и я бы не вернулась в Англию, если бы она не украла мою дочь. Ох, Дейзи, подожди и ты увидишь Велвет де Мариско! Это самая красивая девочка!

— Но зачем королеве красть ее? — удивилась Дейзи, раздевая госпожу.

— Чтобы заручиться моей помощью, наверное. Она понимает: я не стану помогать ей по доброй воле, и решила обзавестись сильным аргументом. Она не стала признавать наш с Адамом брак, так как мы не испросили ее разрешения, но это нас не тревожит, так как теперь у нас прекрасный дом во Франции, Бель-Флер. Не думала, что снова придется столкнуться с королевой.

Дейзи пожала плечами.

— Подозреваю зачем, — сказала она.

— Что ты подозреваешь? — спросила Скай, залезая в теплую надушенную ванну и устраиваясь в ней поудобнее.

— Это связано с вашими братьями.

— Расскажи мне все, что знаешь об этом, Дейзи.

— Они просто сорвались с цепи, Брэн это постоянно твердит. Пока вы управляли семьей, она процветала и жила мирно. Но теперь ваши братья промотали, почти все, что вы накопили, и при этом нападают на англичан при первом удобном случае. Они дразнят их на каждом шагу, а в Ирландии и без этого напряженно. Леди Анна пыталась их сдержать, но у нее нет такой власти. Они просто смеются над ней, а потом дарят ей всякие трофеи, которые добывают грабежом. Мол, нечего беспокоиться. Но она все равно тревожится и ничего из того, что они ей приносят, у себя не оставляет. Она не может ничего с ними поделать.

Скай понимающе кивнула. Да, ее братья — упрямые гордые ирландцы, горячие безрассудные головы. Их воспитывала мать — это была ее прямая обязанность после смерти Дубдхара О'Малли, но она была слишком мягкой женщиной, в ней не было внутренней силы.

— Но что же такого они натворили, что встревожилась сама королева? Простого пиратства для этого недостаточно, Дейзи.

— Брэн сказал, что они объединились с вашей родственницей Грэйс О'Малли, чтобы сражаться с Англией.

— Идиоты! — пробормотала Скай.

— Брэн говорит, она удивительная женщина.

— Так и есть, — сказала Скай. — Она из самой знатной ветви нашего рода, О'Малли с острова Клэр. Она даже замужем за Бурком, как и я, — ее муж дальний кузен Найла. Это очень опасная женщина, Дейзи. Она считает себя патриоткой и действительно сражалась с англичанами с самой юности и будет сражаться до смерти “; Так что я отдаю должное ее смелости и целеустремленности, просто я более расчетлива и понимаю, что войну против Англии выиграть невозможно. Она этого не понимает. И если бы она действовала в одиночку, Бог с ней, но ведь она втягивает в свои планы других! Так что если Елизавета хочет, чтобы я помогла ей и отговорила братьев от союза с Грэйс, что ж, я помогу. Мне не хочется, чтобы они разрушили все, что я построила за свою жизнь, с тех пор как мой отец, да упокоит его Господь, передал мне ответственность за О'Малли с Иннисфаны!

Дейзи промолчала, но заметила боевой блеск в глазах госпожи. Улыбаясь про себя, она терла волосы Скай, думая, как хорошо, что она снова рядом с хозяйкой. Она любила детей, но разве можно сравнить служение Скай О'Малли с вытиранием их сопливых носов и мокрых поп!

В дверь постучали, и вошедшая служанка объявила:

— Вас ожидает сэр Кристофер, миледи.

— Передайте ему, что я в ванне, — лукаво ответила Скай, — но скоро приму его. Позаботьтесь о том, чтобы у него и его людей не было недостатка в вине, мясе и хлебе.

— Да, миледи! — Служанка исчезла, сделав реверанс.

— Нужно еще по крайней мере два часа, чтобы привести вас в порядок, — сказала Дейзи.

— Постараемся растянуть до трех, — холодно заметила Скай, и служанка хихикнула.

— Может, вы поедите, пока сушатся волосы?

— Да, только немного. Чуть-чуть еды, чтобы мой желудок не урчал во время встречи с королевой, но не так много, чтобы мы отказались от приглашения на ужин с ней.

— Хлеб, сыр и немного девонского сидра сойдет, миледи?

— Да, и немного ветчины. Принеси двойную порцию, я думаю, муж тоже проголодался.

Дейзи помогла Скай выбраться из ванны и тщательно вытерла ее. Потом накинула длинное бархатное платье, чтобы Скай не простудилась на осеннем сквозняке. Она вытерла волосы и посадила Скай у камина сушить и расчесывать волосы, а сама устремилась вниз на кухню за едой. Скай даже не обернулась и продолжала расчесывать волосы, когда из двери, разделяющей их комнаты, появился Адам.

— Ты рад снова оказаться в Англии, правда? — сказала она, слыша, как он довольно напевает что-то себе под нос.

— Да, милая, — согласился он, усаживаясь напротив нее. Он любил созерцать, как она занимается туалетом.

— Я послала Дейзи за едой. Хаттон и его люди уже внизу, но я не выйду к ним, пока не буду готова и не поем. Когда имеешь дело с королевой, нужно чувствовать себя сильной. Дейзи считает, что все это из-за моих братьев. Они вчетвером умудрились растратить все, что я накопила за эти годы, и теперь присоединились к моей пылкой родственнице Грэйс О'Малли, чтобы грабить англичан.

— Да, им не досталось рассудка старшей сестры, — тихо произнес он.

— Ох, Адам, — сказала она, — я тоже хотела бы вышвырнуть англичан из Ирландии, но это работа не для О'Малли. Ирландцы не в состоянии объединиться, а пока они разъединены, англичане будут продолжать удерживать Ирландию. Такая уж у нас слабость — каждому ирландцу кажется, что он король. Я сделана не из того теста, что мученики и святые, и не готова принести себя в жертву иллюзии, называемой” независимостью Ирландии “, принести в жертву все, чего достигла за эти годы. Даже если бы они добились ее, то нет такого человека, которого все согласились бы назвать королем. Да и сами ирландцы не слишком серьезно относятся к этой идее — им просто нравится сражаться. Какое им дело до вдов и сирот! Какое им дело до голода, нищеты, гибнущих беспризорных детей! Все это ерунда по сравнению со славными битвами под руководством тех, кто время от времени возглавляет восставших. При этом они переходят со стороны на сторону, как меняющие клиентов шлюхи, — каждый старается оказаться в более выгодной позиции, чем его сосед, и, не колеблясь, присоединяется к его врагам. Это грязная игра, Адам, и я не хочу играть в нее!

— Но если ты открыто встанешь на сторону англичан, твои соплеменники, не столь изощренные, чтобы разбираться во всех этих сложностях, сочтут тебя обыкновенной предательницей. Ты это понимаешь, милая?

— А я и не собираюсь вставать в ряды англичан, Адам. Я — О'Малли с Иннисфаны, и меня не волнуют мои сводные братья. Они не могут отнять у меня то, что передал мне отец, и они должны подчиняться мне, чтобы не стать изгоями в роду. Не думаю, что у них достаточно мужества для этого. Мои действия никакого отношения к политике не имеют. Я буду стараться ради блага семьи, вот и все.

— Это ты и собираешься сказать королеве? — удивленно спросил он.

Скай тихо рассмеялась:

— Пусть сначала Бесс изложит свою просьбу. Я не собираюсь посвящать ее в свои планы по спасению семьи. Пусть она считает это услугой, оказанной лично ей.

— И ты не собираешься каяться в нашем браке? — Адам удивленно поднял брови.

— А какое ей дело до нашего брака? — раздраженно спросила Скай. — Ни ты, ни я — мы не можем угрожать английской короне с династической точки зрения. Мы никогда не были записными придворными. Я, например, жила при дворе только вместе с Джеффри. У нее нет никаких оснований запрещать нам вступать в брак и считать нашу дочь незаконнорожденной. Нас венчал католический священник, и хотя королева отрицает первенство власти католической церкви перед ней, но она не отрицает легитимности ее актов, что бы там ни говорили протестанты.

— Жаль, — заметил Адам, — что вы не дружите с Елизаветой Тюдор. Королева ценит такие умы.

— Но для этого мне пришлось бы слишком много прислуживаться, а у меня недостаточно терпения.

И у тебя, кстати, тоже. Что, разве тебе было бы приятно проводить дни в непрерывных танцах, подобострастно прислушиваясь к весьма упрямой даме средних лет? Она просто не оставит нам времени на самих себя, а я этого не перенесу, Адам. — Она провела по волосам щеткой в последний раз и, отложив ее в сторону, грациозно откинула волосы. — Ну, с этим покончено. Я слышу шаги Дейзи — открой ей дверь, дорогой.

В комнату вошла раскрасневшаяся и смущенная Дейзи, нагруженная тяжелым подносом с едой.

— О милорд! Благодарю вас!

— Ничего, девочка, я рад снова видеть твое приятное личико, — галантно ответил он камеристке.

Дейзи еще больше вспыхнула от его комплимента и сказала:

— Миледи, я принесла вам сидр, но решила, что лорд предпочтет коричневый английский эль. Наверняка прошло немало времени с тех пор, как он его пробовал в последний раз. — Она поставила поднос на стол у камина, где стояли стулья Скай и Адама.

— Дейзи, у тебя ангельская душа и сердце настоящей англичанки! — воскликнул Адам. — Мой отчим производит отличное французское вино, но я всему предпочитаю английский эль! Спасибо, девочка! — сказал он и расцеловал ее в щеки.

— Ах, милорд! — еще пуще зарделась Дейзи и упрекнула его:

— Сядьте, милорд, и ешьте! Королева будет злиться, если вы запоздаете.

На подносе лежали ломтики хлеба, ветчина, тосты из английского чеддера. Горячий сыр еще пузырился, и они принялись за еду. Когда все было съедено до последней крошки и выпито до последней капли, они немного посидели, отдыхая и улыбаясь друг другу. Раздался стук в дверь, и им доложили, что сэр Кристофер и его люди начинают проявлять нетерпение.

— Наверное, пора нам одеваться и ехать к королеве, — сказала Скай.

— Я тоже так думаю, моя девочка, — ответил Адам, вставая и уходя в свою комнату. Прежде чем исчезнуть, он обернулся и послал ей воздушный поцелуй. Она улыбнулась в ответ и, зевнув, встала со стула.

— Дейзи, мое платье с черными сапфирами еще в моде?

— Да, миледи. Я сейчас принесу его.

Одевание заняло у Скай примерно час, но зато, когда все было готово, она осталась довольна собой. Платье было темно-синего, почти черного цвета, с глубоким квадратным вырезом, с двумя жемчужными овалами, которые должны были оттенить грудь, прикрытую золоченой кружевной вставкой в виде веера. Такими же тончайшими золотыми кружевами были отделаны буфы на рукавах. Верх платья был скромным, зато подол расшит жемчугом, золотыми бисером и нитью в виде причудливых цветов, пчел, бабочек. Блузка отделана только жемчугом.

Дейзи тщательно уложила волосы Скай в сложный шиньон и закрепила заколками из розоватых жемчужин. На шее мерцало ожерелье из таких же жемчужин, а на грудь спускался кулон из огромного сапфира. Она вдела в уши жемчужные сережки, и даже ее изящный платочек был украшен драгоценными камнями. Из-под юбки виднелись туфли с перламутровыми застежками, и так же были отделаны каблуки.

В комнату вошел Адам, и Скай проделала перед ним изящный пируэт.

— Ну, что вы думаете об этом, милорд? Достаточно ли вызывающе я оделась, чтобы разозлить королеву?

— Да, девочка, и еще заставить ее ревновать. — И он тоже принял горделивую позу. — Ну а я, ма дам? Одобряете ли вы мой наряд? Достоин ли я находиться рядом с вами?

— Разумеется, милорд! — воскликнула она, с искренним восхищением рассматривая его костюм из черного бархата, куртка которого была унизана бриллиантами и расшита золотом. На шее у Адама красовался семейный амулет де Мариско — большой круглый золотой медальон с горельефом в виде морского сокола с распростертыми крыльями, с рубиновыми глазами. Роскошь наряда и гигантский рост Адама, соединяясь, усиливали впечатление.

— Вы готовы, мадам? — спросил он, с тайной радостью замечая, что из всех своих драгоценностей она надела только обручальные кольца. Его восхитил изощренный вызов — Елизавета Тюдор несомненно заметит эти кольца, редко что ускользало от ее взора.

У сэра Кристофера перехватило дыхание, когда он увидел их спускающимися по главной лестнице. Да, это была потрясающая пара, и сэр Кристофер поражался, почему они не выезжали ко двору во время его службы. Когда Скай достигла подножия лестницы, он склонился над ее рукой, выразив свой искренний восторг в следующих словах:

— Мадам, вы настолько прекрасны, что заслуживаете и большего ожидания, если только лорд де Мариско позволит сделать такой комплимент его супруге.

— Мы принимаем ваш комплимент, ибо он был сделан вполне искренне, — спокойно ответил Адам.

Подбежали выездные лакеи с меховыми плащами и накинули их на Адама и Скай. Вместе с Хатгоном и его людьми они вышли на пронизывающий осенний ветер угасающего дня, сели в ожидавшую их городскую карету. Двери немедленно захлопнулись, и карета, эскортируемая королевскими гвардейцами, двинулась в путь по гринвичской дороге.

— Ну где же она, черт побери?! — чертыхалась королева уже, наверное”в сотый раз. — Ее чертово судно бросило якорь уже несколько часов назад! Где Хаттон?! Это просто невыносимо, Сесил!

— Терпение, мадам, — отвечал ей лорд Берли. — Скоро она прибудет. — Он уже знал, что Скай О'Малли, эта прекрасная и непредсказуемая женщина, отправилась в свой дом на Стрэнде. Он отлично знал, что она намеревается предпринять, но не стал извещать об этом королеву. Она могла совсем взбеситься, а ее гнев все разрушит. Леди де Мариско столь же упряма, как и королева. Сесил улыбнулся. Мысленно он уже называл Скай О'Малли леди де Мариско, и она ею была, несмотря на упрямство королевы в этом вопросе. Вот это-то и должно стать первым пунктом сделки. Сесил чуть не рассмеялся от предвкушения удовольствия — вечер обещал быть захватывающим.

— Что это вас так забавляет? — рявкнула Елизавета, но, прежде чем лорд Берли нашелся с ответом, раздался стук в дверь, и вплыла фрейлина, объявившая:

— Лорд и леди де Мариско, мадам!

— Очевидно, Анна, вы имели в виду леди Бурк и лорда де Мариско? — взвилась Елизавета.

— Д-да, мадам, прошу прощения, — затрепетала фрейлина. Она и так страшилась того, что последует в случае раскрытия ее связи с лордом Дадли: Леттис Кноллиз видела их и угрожала передать все королеве.

— Они могут войти, — величественно ответила королева и быстро уселась на стул с высокой спинкой, но тут же вскочила, вспомнив о росте гостей. Она не должна оказаться в невыгодном положении.

Сесил, поняв смысл ее телодвижений, прикрыл рот рукой, чтобы она не увидела его усмешки. В комнату быстро вошли Адам и Скай. “Боже, — подумал лорд Берли, глядя на них, — на этот раз она нашла супруга себе под стать! Ну, теперь с ней не сладишь!”

Взгляды Скай и Елизаветы встретились, но никто из них не отвел глаз. Скай сделала глубокий реверанс, а Адам галантно поклонился, его грация не ускользнула от взора королевы, всегда следившей за манерами придворных.

— Я неоднократно утверждала, лорд де Мариско, что вы впустую тратите время на этом вашем острове. Вы гораздо более подходите для моего двора.

Адам тепло улыбнулся:

— Благодарю вас, мадам, но, будь у меня выбор, я предпочел бы эту скалу вашему двору. Я простой человек, и блеск власти ослепляет меня. Мне по душе более спокойная жизнь.

— Однако же в спутницы вы избрали отнюдь не любительницу мирной и спокойной жизни. — Королева с вызовом посмотрела на Скай.

— Я уже сказал, мадам, что я человек простой. А простые люди следуют обычно выбору сердца, вот и я последовал ему и уверен, последуй вы желаниям своего сердца, вы не стали бы держать на своих хрупких плечах бремя власти над Англией. Ваш народ счастлив, что у него есть такая королева!

— А вы, лорд де Мариско, счастливы, что у вас такая королева?

— Я предан вам, мадам, и сохраню эту преданность до самой смерти.

— А ваше сердце?

— Только не сердце, мадам, ибо я не могу отдать вам то, чем не владею. Сердце же я давно отдал Скай О'Малли.

— За этот ответ я могла бы бросить вас в Тауэр, лорд. Я могла бы послать туда вас обоих, но, увы, это ничуть не переменит ни вас, ни эту кельтскую яшму, на которой вы женились во Франции по папистскому обряду!

Уголки рта Адама поднялись в легкой усмешке, ему приходилось сдерживаться изо всех сил, чтобы не рассмеяться.

— Мадам, в этом я действительно повинен и прошу вашего прощения и милости ко мне и моей жене. Однако, говоря по чести, ни я, ни Скай не в состоянии что-либо здесь изменить.

Елизавета Тюдор расхохоталась и неожиданно фамильярно хлопнула Адама по руке.

— Вот это-то, лорд, мне в вас и нравится! — воскликнула она. — Вы такой, каков есть, в вас нет никакого коварства. Отлично, я прощаю вас за ваш брак, ибо, глядя на вас обоих, не могу не признать, что вы просто созданы друг для друга! — Она повернулась к Скай. — А что касается вас, мадам, то у нас есть более важные, более неотложные дела.

— Прежде всего мне нужна моя дочь, — резко сказала Скай.

— Что такое, мадам? Вы будете торговаться со мной? — в бешенстве спросила Елизавета.

— Разве вы со мной не будете торговаться? Зачем же вы захватили мою дочь? — потребовала ответа Скай.

— Ребенок в полной безопасности в Хэмптон-Корте, мадам. Ее вернут вам.

— Когда?

Королева пристально посмотрела на Скай и вздохнула:

— Я сегодня же пошлю курьера.

— Вашего слова недостаточно, мадам, — последовал шокирующий ответ.

Адам предупреждающе положил ладонь на руку жены, а Сесил решил, что у него сейчас остановится сердце. Это было жестокое оскорбление, и темные глаза Елизаветы сузились от гнева, в точности как это делал ее отец, — Мадам, неужели мне необходимо напоминать вам, что вы — моя подданная, а я — ваша королева?

— Мадам, вы — королева Англии, а я — ирландка. Чтобы защитить земли моего сына, я оказала вам услугу, очень большую услугу, мадам. Я покинула родину и семью и вышла замуж ради блага Англии. Мой муж, выбранный вами, был жесток и несчастен, но я не жаловалась — ведь вы обещали мне взамен сохранить имение Патрика Бурка и его права. Теперь же вы отдали эти земли англичанину, мадам, и мой сын лишен наследства, несмотря на ваше обещание. — Она вызывающе смотрела на Елизавету Тюдор. — Я исполнила свое обещание, мадам. Неплохо было бы, чтобы и вы сделали то же.

— Вы словно заноза у меня в пятке, Скай О'Малли, — ответила королева, — и всегда там сидели. Но мне нужна ваша помощь, и я получу ее.

— Верните то, что принадлежит мне, мадам, и вы ее получите. Мне нужны моя дочь, земли Бурков и Ланди. В обмен я выполню вашу просьбу.

— За вашим ребенком сейчас пошлют. Земли Бурков я не могу вернуть, не обидев преданного человека. Но я дарую вашему сыну земли в Англии. Что касается Ланди, то я верну его вам с одним условием: никто из вас не будет там жить. Мне вовсе не нужна под боком морская база, откуда мне может быть нанесен удар. Однако, лорд, я дам вам земли с поместьем равной величины. В конце концов, вы сослужили мне хорошую службу, женившись на этой мегере!

— Но мой сын — из рода ирландских Бурков! — воскликнула Скай, которой было больно терять наследство Патрика, несмотря на то что королева наверняка будет щедрой в своем новом пожаловании.

— Вот именно, мадам. Переселяя его в Англию в столь юном возрасте, я уменьшаю количество мятежников, которые могли бы омрачить мою старость, на одного. Не сомневаюсь, он вырастет преданным англичанином! — Королева рассмеялась при мысли о том, какую победу над Скай она одержала. — А теперь, мадам, после того как я столько сделала для вас, вам следует отблагодарить меня.

— Сдавайся, девочка, — тихо произнес Адам, — тебе не удастся переиграть ее. Она и так щедра там, где могла бы быть жестока. — Скай взглянула на него, ее печальные глаза блестели от непролитых слез. — Ты все равно проиграешь, Скай, — повторил он, и она кивнула. На этот раз битва была окончена вничью.

— Отлично, мадам, — ответила она, еще горя боевым пылом, — что же я могу сделать для вас? — Ваши братья вместе с флотом О'Малли объединились с этой мятежницей, вашей родственницей Грэйс О'Малли, в борьбе со мной. Они нападают на торговые суда, что угрожает английской торговле, и подстрекают Ирландию к восстанию. Я не в состоянии помешать им, так как, мадам, вынуждена согласиться: они великолепные моряки. Год назад я послала в Ирландию Дрейка, но даже он не сумел изловить их! Но вы — можете. Вы можете остановить своих братьев, и в этом случае силы Грэйс О'Малли будут подорваны. Она представляет угрозу для Англии, и я должна ее остановить!

Скай сделала вид, что размышляет над предложением королевы. После некоторого раздумья она сказала:

— Но если это мне удастся, мадам, то вы должны будете амнистировать их. Я не предам свою семью даже ради английской королевы.

— Идет.

— Что же, я попытаюсь, мадам, — произнесла Скай с деланным простодушием.

— Попытайтесь изо всех сил, мадам, — последовало предостережение. — Я сделаю все, что в моих силах, мадам.

— Да поможет Господь вашим братьям, — рассмеялась королева, к которой вдруг вернулось чувство юмора. Она пристально взглянула на Скай. — Вы долго добирались сюда, мадам. Мне передали, что ваше судно прибыло утром.

— Но не могла же я появиться перед королевой Англии в поношенной дорожной одежде, мадам. Я поехала домой и приняла ванну, — холодно ответила Скай.

— Итак, вы держали меня в ожидании, а сами нежились в ванне?! — взвизгнула Елизавета.

— Мадам, я бы проявила неуважение к вашему величеству, если бы не вымылась и не надела свои лучшие наряды. Я не столь дурно воспитана, чтобы являться на аудиенцию к королеве, воняя потом и пропитанная морской солью.

— Это только слова, мадам, но я-то чувствую, вы в действительности делаете мне вызов, — проворчала Елизавета, — но довольно! Вы останетесь на ужин и расскажете мне о герцоге Алансонском. Вы знаете, он претендует на мою руку.

— Во Франции только об этом и говорят, — скромно опустила глаза Скай.

Елизавета Тюдор подтянулась и с девичьим любопытством стала расспрашивать Скай:

— А каков он?

— О, мадам, это чрезвычайно интересный мужчина. Мне кажется, он вполне соответствует вам по характеру.

— Интересный?

— Он умен, мадам, во всяком случае, он настоящий сын Екатерины Медичи.

— А правду говорят, что он весь в оспинах? — Он отрастил бороду, мадам, чтобы замаскировать этот недостаток. И так он вполне привлекателен и даже очень популярен у дам.

Сесил поражался, слушая болтовню Скай. Она умудрялась польстить королеве, но тут же подпустить яду. Герцог очарователен — но он вылитая Екатерина Медичи. У него оспины — но он красив. Он жаждет жениться на Елизавете — но, судя по всему, французские фрейлины будут скучать без него. Сесил улыбнулся: да, пожалуй, эта женщина ровня королеве. Но эту мысль он не стал выражать вслух.

Покинув кабинет королевы, они направились в зал, где придворные ожидали выхода королевы к ужину. Теперь королева перенесла внимание на Адама, и Скай оказалась предоставленной самой себе.

— Прекрасна, как всегда, — вдруг послышался над ухом знакомый голос, и рядом появился Роберт Дадли.

— Развратен, как всегда, не сомневаюсь, — парировала она, раздраженная тем, как откровенно он разглядывает ее грудь. — Мне кажется, вам хочется съесть меня, лорд. Неужели королевского стола вам недостаточно?

— Меня можете насытить только вы, Скай!

— И только вы, лорд, способны возмутить меня до глубины души отсутствием всякого приличия.

— О, как всегда, ваш отказ, кельтская сучка, только разжигает во мне желание, — воскликнул он, прижимая ее к стене и осыпая ее грудь горячими поцелуями.

Вспомнив, что несколько лет назад они уже оказывались в таком же положении, Скай улыбнулась, подумав: “Дураки не учатся”, и резко вонзила свое колено в пах графа Лестерского. В награду она получила немедленное освобождение и глупое, искаженное болью выражение лица графа. Спокойно оправляя платье, Скай оттолкнула его и сказала:

— Дадли, неужели вам не памятны наши прежние стычки такого же рода? В последний раз лорду де Мариско пришлось выдворить вас из моего дома. Но тогда он был только моим другом, а теперь он мой муж, и очень ревнивый муж. Неплохо бы вам было обдумать это, прежде чем снова приставать ко мне. — И, сделав издевательский реверанс, она направилась к приготовленному для нее месту за королевским столом.

Роберт Дадли чертыхнулся и, тут же чертыхнулся снова, услышав рядом короткий смешок.

— Хаттон, если только вы что-то пикнете об увиденном, клянусь, я вас уничтожу! — прошипел он сквозь сжатые: зубы. Сэр Кристофер Хаттон довольно рассмеялся.

— Я просто не мог поверить собственным глазам, лорд, — издевательским тоном произнес он. — Разве не вы говорили мне, что эта маленькая шлюшка слишком темпераментна для вас? Мой Бог, Дадли, мне было бы очень неприятно видеть женщину, равнодушную к вам! — И, снова весело рассмеявшись, он покинул раздосадованного графа.

После ужина были объявлены танцы, и хотя Скай предпочла бы уехать домой, она не могла сделать этого до ухода королевы. А Елизавета Тюдор, казалось, была полна энергии и весела, как майская птичка. Она танцевала со страстью, и в особенности много с сэром Кристофером Хаттоном. Вспомнив колкости Адама относительно танцевального мастерства Хаттона, Скай не могла не признать — это был лучший танцор из виденных ею. Но самое большое удовольствие ей доставил унылый вид Дадли, толкущегося у стены.

— Добрый вечер, мама! — К ней подошел Робин. Скай повернулась и быстро поцеловала сына:

— Ты не удивлен, что я здесь?

— Королева уже несколько недель назад объявила, что ты возвращаешься ко двору, мама.

— Она говорила тебе, какое приглашение она мне прислала, Робби?

Маленький граф был озадачен.

— Не понимаю тебя, мама, — сказал он.

— Люди королевы похитили Велвет, — тихо ответила Скай.

— Черт побери!

— Не употребляй таких слов, Робин! — В Скай проснулась воспитательница.

— Извини, мама, но твое сообщение так потрясло меня, что я не смог сдержаться. С ней все в порядке?

— По словам королевы — да, хотя я настояла, чтобы ее вернули мне немедленно. Велвет сейчас в Хэмптон-Корте.

— Но почему?

— Твои ирландские дядья причиняют королеве кое-какие неудобства, вот королева и решила заручиться моей поддержкой, чтобы охладить их пыл.

Робин рассмеялся.

— От ирландцев всегда жди неприятностей, — повторил он поговорку.

— Дело серьезное, — сказала Скай, — и должна напомнить тебе, что ты тоже наполовину ирландец.

— Но только по крови, мама, — спокойно ответил Робби. — Мое сердце и честь принадлежат Англии.

— Верно, Робин. Я воспитала тебя, как сына твоего отца. Но ведь я могла поступить и иначе. Однако я — ирландка, но и мне не нравится поведение моих братьев. Я решила остановить их, пока семье не причинен слишком большой ущерб.

Мальчик кивнул. Мать действительно оказалась в сложном положении.

— Я уверен, королева не причинит вреда Велвет, — сказал он.

— Нет, разумеется, но для нас это было ужасно. Одна ко взамен моей помощи я кое-что выторговала у королевы.

Она признает наш брак, дарует новые поместья Адаму и твоему брату Патрику и возвращает Ланди.

— Патрику вернут земли?

— Да, но не ирландские. Королева не отдаст земли Бурков. Робби заметил, как опечалилась Скай, и положил ей руку на плечо.

— Извини, мама, но теперь по крайней мере мы стали ближе друг другу, и это меня радует.

— А где Виллоу? — спросила Скай. Ей хотелось сменить тему — она не могла спокойно говорить о потере земель Патрика.

— А ты поищи графа Альсестерского, мама, — ответил Робби. — Где он, там и Виллоу.

— Проклятие! — выругалась Скай. — Предупреждала же я ее не связываться с мужчинами!

— Но это не Виллоу связалась с графом, а совсем наоборот, — улыбнулся Робин. — Он сходит по ней с ума и готов сделать предложение, мама.

— Расскажи о нем.

— Джеймс, лорд Эдварде, граф Альсестерский, — начал перечислять Робби, — двадцать четыре года, вдовец с одной дочерью, образован, воспитан, не увлекается азартными играми и спиртным. Неравнодушен к женщинам, но не донжуан, насколько мне известно. Мне он нравится, и даже Виллоу, при всей ее сварливости, он по вкусу, хотя она и не поощрила его окончательно. — Тут Робин издал смешок, который Скай сочла слишком взрослым для него. — Мне кажется, он довольно робок.

— А его семья? — спросила Скай. — У столь молодого мужчины должна быть семья, которая наверняка будет против его брака с девушкой не из знатного рода.

— — Он круглый сирота, мама, у него осталась, кажется, только бабушка по отцовской линии и вроде больше никого.

— А его финансовое положение? Наверняка что-то известно об этом.

— Он не богат, но и не нищий. Говорят, у него есть небольшое, но довольно прибыльное имение, — тут Робин понизил голос, — и он не знает о размерах состояния Виллоу. При дворе вообще никто этого не знает, она тут недавно, почти ничего не тратит и не болтает о своих делах.

Скай довольно улыбнулась. Виллоу всегда была осторожна, это хорошо. Она оглядела зал и обнаружила Виллоу в центре группы смеющихся молодых людей. “Как доволен был бы Халид, если бы увидел ее здесь, в этом красном бархатном платье”, — подумала Скай.

— Кто из них граф Альсестерский? — спросила она Робина.

— Вон тот, справа от нее.

Скай перевела взгляд на возможного претендента на руку дочери. Это был молодой человек приятной внешности, среднего роста, хорошо сложенный светлый шатен. У него было умное лицо.

— Представь меня, — приказала она Робину. Робби предложил ей руку и повел через зал к группе, где стояла его сестра. Виллоу внезапно увидела мать, глаза девушки загорелись от радости. Покинув молодых людей, она побежала навстречу.

— Мама!

Скай сжала дочь в объятиях.

— Мне так не хватало тебя, — сказала она, — ты сегодня прекрасно выглядишь, мое сокровище. Я вижу, у тебя ожерелье Никола. Оно тебе идет.

— Мама!

Завладев Виллоу, Скай обернулась к Робину, который подошел к ней вместе с графом.

— Да, Робби? — спросила она, изображая удивление.

— Мама, позволь представить тебе лорда Джеймса Эдвардса, графа Альсестерского. Лорд, это моя мать, леди де Мариско.

Граф поцеловал ей руку.

— Леди де Мариско, рад познакомиться с вами. Теперь я понимаю, от кого мисс Виллоу унаследовала свою красоту.

— Ну, Джеймс! — вспыхнула от удовольствия Виллоу, хотя в ее голосе звучал напускной протест. — Говорят, я больше похожа на отца.

— Но ты же брюнетка, как твоя мать, — возразил бедный граф.

— Вы совершенно правы, граф, — согласилась Скай. — Как любезно с вашей стороны было заметить это. А тебя, Виллоу, мне нужно получше учить хорошим манерам. Лорд сделал тебе комплимент! Поблагодари же его, комплименты нужно принимать с благодарностью! — Скай улыбнулась дочери и графу. — Пока же, извините, мне нужно найти своего мужа. Виллоу, мы остановились в Гринвиче на несколько дней, потом уезжаем в Ирландию. Будь добра, навести нас. — Скай поцеловала дочь и, еще раз улыбнувшись графу, попрощалась с ним.

Найдя Адама, она не покидала его до отбытия королевы, после чего они наконец-то смогли уехать к себе. По дороге домой она рассказала ему о кавалере Виллоу.

— Не сомневаюсь, лорд навестит нас еще до отъезда в Ирландию. Разузнай-ка о нем получше. Хотя сведения Робина вполне обнадеживающи.

— А что думает Виллоу? — поинтересовался Адам.

— Я еще не успела узнать, но, судя по всему, она не против его ухаживаний. Посмотрим. Я не стану навязывать ей мужа, как мой папа поступил со мной.

Адам обнял ее.

— Ну, это все было так давно, дорогая. Мы выясним, хочет ли этого Виллоу.

Однако ни у Адама, ни у Скай не было времени выяснить что-либо новое о графе Альсестерском, так как на следующий день он без приглашения явился к ним в Гринвуд.

— Надеюсь, вы извините мне такое нарушение правил хорошего тона, — сказал он в свое оправдание, — но, насколько я могу судить, вы не собираетесь задерживаться в Лондоне, а мне необходимо поговорить с вами относительно Виллоу.

— Разумеется, сэр, садитесь же, — пригласил его Адам.

Когда граф сел, он спросил:

— Итак, о чем же вы хотели поговорить?

— Я хотел бы жениться на вашей дочери, сэр, — ответил граф.

— Виллоу мне только приемная дочь, лорд. Она ребенок от второго брака моей жены с испанским дворянином.

— Но почему вы желаете жениться именно на моей дочери? — вступила в беседу Скай.

Джеймс вспыхнул:

— Потому что я люблю ее, мадам.

— Пока я не видела свидетельств этого, лорд, хотя и не сомневаюсь в ваших добрых намерениях. Но вы так мало знакомы с Виллоу! У нас с дочерью очень доверительные отношения, однако она даже не успела написать о вас и ничего не говорила о помолвке.

— Мадам, Виллоу — самая достойная из знакомых мне девушек. С момента ее появления при дворе я сразу увидел: она не такая, как все. Она добродетельна, в то время как многие придворные дамы легкомысленны. Она добра и умна.

Я почитаю даже землю, по которой она ступает, и хотел бы видеть ее моей женой.

— Ну что же, лорд, — сказал Адам, — мы рассмотрим ваше предложение, но напомню: его непременно должна одобрить Виллоу. Кроме того, мы хотели осведомиться о размерах приданого, на которое вы рассчитываете.

— Я не богат, сэр, однако и не беден. Я вполне могу обеспечить своей жене достойные условия существования. Я приму любое приданое, которое вы предложите.

— А известно ли вам, что моя дочь — богатая наследница? — пристально посмотрела на него Скай.

— Наследница? — ошеломленно спросил граф Альсестерский. — Я… я ничего об этом не знаю, мадам.

Изучающе глядя на него, Скай решила сказать ему правду:

— Отец Виллоу был богат, лорд, и, кроме того, она наследница своего крестного, сэра Роберта Смолла. Если она согласится на ваше предложение, то из ее состояния будет выделено весьма щедрое приданое, но основной капитал моей дочери останется под ее контролем. Если вы согласны с этим, мы поговорим с Виллоу.

— Мадам, я слышал, вы тоже сами управляете своим состоянием?

— Именно так, сэр, и так было с моего первого брака. Мужчина, разумеется, должен получить приданое, но и женщина имеет право распоряжаться своими деньгами, чтобы быть независимой. Вы сказали, Виллоу умна, — это действительно так. Она достаточно умна для того, чтобы правильно вложить свой капитал, как учили ее я и сэр Роберт. Если вы будете доверять ей, то она сумеет увеличить это богатство.

— Это звучит весьма непривычно, мадам, но все же я готов принять ваши условия. Я действительно люблю Виллоу. Кроме того, есть и другие дамы, которые управляют своими состояниями, — например, графиня Шрусбери, Бесс Хардвик. Если это подходит для графа Шрусбери, то уж точно подойдет и мне. — Он лукаво улыбнулся, и, впервые увидев, как он улыбается, Скай окончательно решила, что он действительно милый молодой человек. — Ведь Виллоу гораздо красивее Бесс Хардвик.

— Надеюсь, да! — воскликнула внезапно появившаяся в дверях салона Виллоу. — Добрый день, мама и папа! Джеймс, что ты здесь делаешь?

— Он приехал просить твоей руки, Виллоу, — ответила Скай, думая, что ее дочь несколько самоуверенна. — Но мне кажется, ты еще слишком молода для этого.

— Мама! — завопила Виллоу и, покраснев, повернулась к Джеймсу Эдвардсу. — Она не шутит? Ты действительно хочешь на мне жениться?

Граф нежно взглянул на Виллоу.

— Дорогая, я решил жениться на тебе в тот самый момент, когда впервые тебя увидел. Согласна ли ты выйти за меня, Виллоу? Поверь мне, я сделаю все, чтобы ты была счастлива. — Он взял ее за руки, глядя в глаза.

— Ах, Джеймс! Я и не смела рассчитывать на это! Да! Разумеется, да! Я буду гордиться таким мужем! — прошептала Виллоу, не отрывая от него глаз.

Граф наклонился и поцеловал Виллоу. Скай почувствовала, как Адам берет ее за руку. Взглянув на жену, он увидел у нее в глазах слезы. Он знал, о чем она думает в эту минуту, — о Халиде, отце Виллоу.

— Он гордился бы дочерью, — тихо сказал Адам.

— Да, — ответила она, — он бы гордился ею. — Скай мысленно вспомнила эти годы, когда она оберегала Виллоу, растила ее, чтобы та смогла выйти замуж за такого прекрасного молодого аристократа, как Джеймс Эдварде. Да, Халид был бы доволен ею!

Порозовевшая Виллоу просто сияла от счастья, а граф внезапно обрел уверенность в себе и выглядел очень мужественно. Скай и Адам улыбались, глядя на юную пару. Потом Скай сказала:

— Но вы не сможете пожениться до пятнадцатилетия Виллоу, то есть до будущей весны. Кроме того, нужно получить разрешение королевы — насколько я поняла, ее очень раздражает, когда она теряет контроль над личной жизнью своих придворных.

Граф кивнул и повернулся к Адаму:

— Когда мы сможем подписать брачный договор, лорд?

— Только после королевского разрешения, граф. Мы не можем позволить Елизавете Тюдор разрушить ваше счастье из-за того, что ее якобы не поставили в известность с самого начала.

В тот же вечер королеве доложили, что овдовевший граф Альсестерский желает жениться на ее фрейлине, мисс Виллоу Смолл. Вид этой юной пары почему-то тронул Елизавету. Обычно известие о том, что ее покидает одна из фрейлин вызывало у нее истерический припадок, а к Виллоу, несмотря на то что она совсем недавно появилась при дворе, королева уже привязалась. Однако добродетель Виллоу была неоспорима, а граф был весьма достойным молодым человеком.

— Если я дам свое соизволение, — спросила королева, — когда вы рассчитываете сыграть свадьбу, мадам? — Она посмотрела на Скай.

— Не раньше дня рождения Виллоу, в апреле, ваше величество, — спокойно ответила Скай.

Королева кивнула. Это был вполне приемлемый срок для помолвки.

— Итак, я с радостью даю согласие на брак вашей дочери с графом Альсестерским, леди де Мариско, и, буду рада получить приглашение на эту свадьбу, при условии, разумеется, что вы к этому времени устроите ваши дела в Ирландии.

— Я сделаю все, что в моих силах, мадам, — сдержанно ответила Скай. Ни за что на свете она не разрушит счастье Виллоу!

В дверь кабинета королевы, где происходила встреча, постучали, и королева разрешила войти.

Появился сэр Кристофер Хаттон, держащий в руках большой сверток.

— Я принес то, за чем вы посылали меня, ваше величество.

— Передайте это леди де Мариско, — приказала королева.

Хаттон вручил сверток Скай, и та с бьющимся сердцем откинула шерстяной капюшон, под которым скрывалось личико спящей Велвет.

— Ох, детка! — прошептала она, и к ней с легким возгласом подскочил Адам, чтобы посмотреть на свою дочь. Он осторожно погладил Велвет по розовой щечке. Девочка приоткрыла голубые глазенки и сонно пробормотала:

— Папа!

— Итак, мадам, — сказала Елизавета, — ваша дочь вернулась к вам. Когда вы выезжаете в Ирландию?

— Как только разберусь со всеми остальными детьми, ваше величество.

Королева, знавшая, что Велвет ее крестница, нежно пощекотала подбородок девочки и сказала:

— Конечно, двор — не лучшее место для моей крестницы. Ее вы отошлете в Девон, я полагаю. Но что будет с мисс Бурк и ее братом? Вы оставите их при дворе? Лорд Бурк может стать одним из моих пажей, а его сестре будет вполне уютно при дворе графини Линкольнской.

Скай отлично понимала: Елизавета Тюдор захочет иметь ее детей заложниками ее миссии в Ирландии.

— Лорд Бурк, — сказала она, — очень обрадуется, став вашим пажом. Ему будет неплохо здесь под присмотром старшего брата, графа Линмутского. Однако другое дело — моя дочь. Конечно, ей лучше у графини, но она страшится потерять меня снова. Не предоставить ли ей выбор в таком случае?

Выражение лица королевы смягчилось. Она-то, разлученная с матерью в три года, знала, каково быть одинокой.

— Разумеется, — согласилась она. — Я не буду против, если мисс Дейдра пожелает поехать с вами.

Однако, к удивлению Скай, Дейдра решила остаться с Джеральдиной Фицджеральд, графиней Линкольнской, — ее, как и ее сестер и братьев, заворожил двор. Ведь одно дело, когда тебя оставляют с престарелым дядей или тетей, и совсем другое — остаться при дворе!

У Скай было ощущение, что ее предали, и она ужасно расстраивалась. Адама же это, с одной стороны, позабавило, а с другой — порадовало.

— Дорогая, у тебя очень опасная миссия. В такое время лучше держать детей подальше. Королевских сетей я не опасаюсь, но вот если они попадут в плен как заложники в Ирландии, — это гораздо страшнее.

Она понимала, что муж прав. Они заехали в Девон, чтобы оставить в Рен-Корте у леди Сесили маленькую Велвет. При известии о помолвке Виллоу леди Сесили разрыдалась и сквозь рыдания все повторяла, что она очень, очень, очень рада за свою девочку.

— Неужели она так выросла, что выходит замуж? — всхлипывала она. — Только вчера я меняла ей пеленки!

Скай улыбнулась про себя, утешающе похлопывая ее по плечу. Пожалуй, Виллоу бы смертельно обиделась, если бы ей кто-то напомнил об этом. Она уверила леди Сесили, что Джеймс Эдварде — прекрасный молодой человек и будет Виллоу хорошим мужем.

Скай воспользовалась возможностью навестить обоих сыновей Дейзи. Они были похожи на отца, от матери им досталась только щербатость. Однако де Мариско недолго пробыли в Девоне, тем же вечером отбыв на Иннисфану, расположенную на западном побережье Ирландии.

Скай приняла меры предосторожности, предварительно послав своим братьям письмо, приглашая их на семейный совет. Даже если их не было на Иннисфане, они быстро доберутся до острова — моряки О'Малли редко уходили далеко от ирландских берегов. Она не видела их почти пять лет, и за это время они успели спустить почти все, что она накопила после смерти отца. Разумеется, их мачеха, с ее мягким характером, не могла управлять четырьмя разбойниками, но как она могла позволить им объединиться с Грэйс? Скай достаточно хорошо знала братьев — они не были ярыми патриотами. Наверняка они присоединились к Грэйс в поисках легкой поживы.

Однако их развлечения оказались не столь легкими, как можно было предполагать. Но все же, не будь так сильно затронуты интересы семьи, Скай охотно предоставила бы своим сводным братьям свободу. У нее и детей практически не осталось жизненных интересов в Ирландии, и она была вполне согласна с Елизаветой Тюдор, говорившей: “Есть только один Христос и одна вера. Все остальное — спор из-за мелочей”. Они никогда не будут друзьями с королевой, но благодаря ее прагматичности лояльность Скай никогда всерьез не ставилась под сомнение.

Они прошли южнее мыса Клир, по каналу Сен-Джордж, и свернули на север к Иннисфане. Стоял ноябрь, и над Атлантикой свирепствовали холодные арктические ветры. Лишь единожды на горизонте показался парус, и то это был корабль, возвращающийся в Англию из Нового Света. Но даже с ним они не сблизились на расстояние, достаточное для приветствия.

У Скай было восемь судов, и все они, к счастью, оказались в нужный момент под рукой, в Англии. Как и все корабли О'Малли, это были стройные, легкие суда, способные не только развивать большую скорость, но и нести груз. Каждое было хорошо вооружено, и вместе они образовывали большую силу, учитывая еще и то, что вместо груза на этот раз на борт взяли побольше пушек.

За несколько дней до отплытия Скай собрала экипажи и прямо сказала им, зачем она возвращается домой. Пришлось предупредить людей о возможном сражении. Примерно половину экипажей составляли ирландцы, и она предоставила им возможность остаться в порту, вместо того чтобы сражаться с соплеменниками.

В качестве их представителя ей отвечал Брэн Келли:

— Мы — ваши люди и преданы вам, О'Малли. У всех в Ирландии семьи, и большинство людей — с Иннисфаны или земель О'Флахерти. И все же, если ваши братья дразнят англичан, отвечать придется нашим женщинам и детям.

Ирландцы разразились криками “да!”и свистом.

— Мы останемся с вами, миледи, — продолжал Брэн, и люди снова одобрительно засвистели.

Делать во время плавания было практически нечего, и Скай нервно мерила шагами палубу или глядела вперед, за линию горизонта, с носа корабля. Она терпеть не могла семейные свары, а теперь, ради подтверждения ее прав руководить кланом, ей придется вступить в спор с братьями. Как-то отреагирует Анна? Возьмет ли она сторону приемной дочери, или слепая материнская любовь заставит ее принять сторону сыновей?

— Черт побери! — выругалась вслух Скай. — И почему я не могла воспитать их? Почему Анна оказалась такой мягкосердечной?

Адам, стоявший за ее спиной, обнял ее.

— Ты судишь людей по себе, Скай, — тихо сказал он. — Но среди женщин мало таких, у кого был бы такой же сильный характер. Все-таки женщины — это слабые создания, которые во всем, даже в мыслях, полагаются на своих мужчин. Анна О'Малли вдовствует уже шестнадцать лет, и вся ее жизнь посвящена памяти твоего отца и ее мальчикам.

— У моих дорогих братьев, к сожалению, абсолютно отсутствует чувство ответственности, они все только разрушают! — Негодовала Скай. — Я послала их в море, чтобы они научились морскому делу, проследила за тем, чтобы они научились читать, писать и считать. Но они все, все испортили! И теперь бросились в драку, не думая, что будет с их семьями и их народом. В папино время любой мог стать пиратом, не навлекая королевского гнева, но времена изменились.

— Да, девочка, и ты это знаешь, потому что ты живешь в этом широком мире, но ведь братья никогда не покидали Ирландии, у них нет даже такого желания. Твой народ отстал от Англии на целый век, ты должна понять это.

Губы Скай неодобрительно сжались, образовав тонкую линию. Что толку говорить об этом, разговоры уже ничего не изменят. Адам, конечно, прав, Ирландия сильно отстала, Скай глубоко вздохнула, снова задумавшись над тем, удастся ли ей отговорить братьев предотвратить разрушение Иннисфаны и ее рода.

— Может, это все впустую? — спросила она, поворачиваясь к Адаму.

— Не знаю, милая. Ты должна попробовать.

— Чертова Грэйс О'Малли! — злобно прошипела Скай. — Она тоже, как королева, ведет свою игру. Но я не дам ей разрушить нашу жизнь! Не дам!

Date: 2015-09-25; view: 250; Нарушение авторских прав