Типичные проявления эмоциональных состояний 8 page

Юридическое определение беспомощного состояния указывает на его основные критерии (неспособность потерпевших понимать характер и значение совершаемых с ними действий, неспособность оказывать сопротивление), но не раскрывает их психологического содержания, что необходимо для экспертной практики.

Речь идет о нарушении способности к формированию поведения, обозначенного М.М. Коченовым как «последовательно адекватного ситуации»[56]. Для повышения качества экспертных психологических исследований необходимо найти надежные диагностические признаки, по которым можно было бы судить о степени понимания потерпевшими значения событий и мере произвольности их поведения.

В психологическом исследовании понимание должно рассматриваться как одна из сторон мышления, заключающаяся в отражении человеком существенных связей и отношений между предметами и явлениями действительности. Высший уровень понимания выражается в правильном раскрытии и отражении в сознании человека связей и отношений, недопустимых непосредственному чувственному отражению. К числу трудных для понимания явлений относится поведение людей, особенно их скрытых механизмов: мотивов и целей поступков, их причин и возможных последствий, нравственно-этических характеристик. Такое всестороннее понимание предполагает наличие жизненного опыта, хорошего общего развития познавательной деятельности и некоторых других особенностей. Иными словами, способность понимать действия людей – это совокупность потенциальных и актуальных психологических свойств и качеств человека, обеспечивающих ему правильное отражение в сознании сущности воспринимаемых событий.

Отсутствие понимания человеком внутреннего содержания ситуации, в которую он вольно или невольно включен, практически исключает возможность поведения, последовательно адекватного этой ситуации. Применительно к потерпевшим по делам об изнасиловании следует сказать, что непонимание значения совершаемых с ними действий неизбежно приводит к тому, что они не могут сознательно оказывать сопротивление.

Для раскрытия содержательной стороны интеллектуального компонента юридического критерия психической беспомощности можно выделить четыре уровня понимания потерпевшими характера и значения совершаемых с ними действий:

– понимание внешней стороны событий, разворачивающихся в рамках криминальной ситуации (время, место, внешность правонарушителя, последовательность совершаемых им действий и т.п.); эта способность к восприятию внешней стороны явлений выступает в качестве первичного условия способности понимать характер и значение происходящего;

– понимание фактической стороны (внутреннего содержания) совершаемых с потерпевшим лицом противоправных действий, применительно к делам об изнасиловании, это прежде всего означает понимание биологической сущности половых отношений; здесь достаточно общежитейских представлений о сексуальной жизни, чтобы быть признанным способным понимать фактическую сторону подобных преступлений;

– понимание социального значения противоправных действий, применительно к делам об изнасилованиях, т.е. способность осмыслить моральное, нравственно-этическое значение преступления, его последствия для чести, достоинства и т.п.;

– понимание личностного смысла криминальной ситуации, в нем фиксируется значение того, что произошло (что это значит «для меня», «моего будущего», целей дальнейшей жизни).

Однако в данном вопросе есть определенные нюансы, дальнейшее обсуждение которых представляется необходимым в силу их практической значимости. Всегда ли следует трактовать состояние потерпевшей от изнасилования как психически беспомощное, если в процессе экспертизы установлено, что она не воспринимает происшедшее с ней как нечто «ужасное», влияющее на ее будущее и т.д.? Представляется, что не всегда. В связи с этим А.А. Реан предлагает разграничивать два аспекта проблемы: 1) знание потерпевшей социальных, морально-этических норм, действующих в области сексуальных отношений, и 2) принятие этих норм личностью подэкспертной[57]. Возможны случаи, когда знание («знаю, что все считают раннюю добрачную половую жизнь аморальной») расходится с личной позицией («я не вижу здесь чего-то особо страшного»). Ошибочно будет истолковывать личное неприятие морально-этических норм как непонимание потерпевшей исследуемой ситуации и соответственно считать ее состояние как психически беспомощное. Ситуация парадоксальная: с одной стороны, заявление об изнасиловании, поступившее от потерпевшей, а с другой – отсутствие у нее негативной морально-этической и нравственной оценки последствий (ситуация не гипотетична). Необходимо учитывать, что встречаются случаи, когда заявление об изнасиловании появляется в результате внешних стимулов: общественная огласка, давление родственников и т.д.

Одним из основных факторов, обусловливающих неспособность психически здоровых потерпевших понимать значение совершаемых с ними действий, в первую очередь обычно считают малолетний возраст. Неспособность девочек моложе 10 лет понимать характер и значение совершаемых с ними действий на практике почти никогда не вызывает сомнений, но уже в отношении девочек 10-12 лет этот вопрос приходится специально выяснять. Еще сложнее определить уровень понимания важных для дела обстоятельств потерпевшими старше 12 лет. Поэтому следует согласиться с мнением, что для правильного понимания состояния потерпевшей надо учитывать не только возраст, но и обстановку, в которой воспитывалась потерпевшая, степень ее осведомленности о половых отношениях людей и т.п.

Чем старше несовершеннолетняя потрепевшая, тем больший удельный вес при определении беспомощного состояния приобретает исследование ее индивидуально-психоло­гических особенностей и их влияния на поведение потерпевшей в конкретной ситуации. Именно эти соображения заставляют говорить о практической пользе судебно-психологической экспертизы.

Экспертное психологическое исследование в подобных случаях должно включать в себя такие разделы, как изучение динамики психического развития потерпевшей (на основе анализа анамнестических сведений), особенностей ее характера, умственного развития, круга интересов, устойчивых мотивов поведения.

Центральное место занимает ретроспективный психологический анализ поведения потерпевшей в ситуации, составляющей содержание уголовного дела. Важным дополнением может служить исследование глубины эмоциональных реакций потерпевшей на происшедшее, постситуационное осознание событий. Совокупность всех полученных в ходе исследования данных открывает перед экспертом возможность сделать вывод о том, как отражались в сознании потерпевшей те или иные события, чем она руководствовалась в своих действиях. Все это необходимо для того, чтобы эксперт-психолог мог ответить на вопросы, понимала ли потерпевшая характер и значение совершаемых с нею действий и могла ли она оказывать сопротивление.

Каждый из критериев беспомощного состояния должен быть исследован отдельно.

Содержание и пути их исследования можно представить в виде следующей схемы:

1. Способность несовершеннолетних потерпевших понимать характер и значение совершаемых с ними действий зависит от:

а) сложности, структуры и динамики ситуации, анализируемого события;

б) уровня интеллектуального развития и индивидуальных особенностей протекания психических процессов у потерпевшей;

в) специфического жизненного опыта потерпевшей (в частности, степени осведомленности об интимных отношениях, обусловленной воспитанием и семейной обстановкой, образом жизни и т.п.);

г) эмоционального состояния в момент событий, составляющих содержание уголовного дела.

2. Способность оказывать сопротивление зависит от:

а) глубины и полноты понимания ситуации, в частности, ее специфического содержания и намерений обвиняемого;

б) особенностей характера (заторможенности, активности, умения принимать самостоятельные решения, смелости, выработанных способов преодоления препятствий и т.п.);

в) временного эмоционального состояния, обусловленного ситуацией, или устойчивых психических состояний.

3. Показателями способности потерпевших понимать значение совершаемых с ними действий являются:

а) осознание угрожающего характера ситуации на ранних этапах ее развития по признакам поведения обвиняемого, которые могут сигнализировать о его истинных намерениях;

б) поведение, адекватное по основным его признакам требованиям ситуации;

в) правильное понимание нравственно-этической стороны происходящего;

г) способность в дальнейшем рационализировать случившееся и свое собственное поведение и указать на реальные возможности выхода из угрожающей ситуации.

4. Показателями способности потерпевших оказывать сопротивление являются:

а) сохранение целенаправленности поведения;

б) устойчивость к внешним воздействиям;

в) отсутствие в период посягательств обвиняемого психических состояний потерпевшей (типа физиологического аффекта, сильного нервно-психического напряжения, растерянности, подавленности, страха и др.), способных оказывать астенизирующее и тормозящее воздействие на психическую деятельность.

Способность потерпевших понимать характер и значение совершаемых с ними действий и оказывать сопротивление может зависеть от одних и тех же психологических причин, однако нельзя говорить об их полном совпадении.

Столь же очевидно, что отдельные показатели поведения потерпевших и состояния их сознания являются значимыми и для оценки способности понимать характер совершаемых с ними действий, и для определения способности оказывать сопротивление.

Значительные трудности при расследовании и судебном разбирательстве уголовных дел об изнасиловании могут возникать в связи с определением способности потерпевших оказывать сопротивление посягательствам на их половую неприкосновенность. Сложность этого обстоятельства объясняется тем, что способность к сопротивлению в большей степени зависит от индивидуальных и возрастных особенностей потерпевшей. Попытки решать вопрос о способности оказывать сопротивление, исходя только из оценки внешних условий, не могут привести к обоснованному ответу. При таком рассмотрении проблемы из поля зрения выпадает важнейший объект – человек, его сознание, психологическая устойчивость к внешним воздействиям, в том числе к психическому насилию.

Вопрос о психическом насилии не получил еще достаточного освещения в правовых науках и в психологии. Не претендуя на исчерпывающее определение понятия, авторы называют психическим насилием применение средств психического воздействия, направленных на принуждение человека к совершению нежелательных для него поступков.

Результат психического воздействия нельзя прямо соотносить с его интенсивностью. Существует, безусловно, некоторый индивидуально-изменчивый «порог» устойчивости (толерантность) к психическому воздействию. То, что приводит к повышению активности, мобилизации психических и психофизиологических ресурсов у одних людей, у других порождает противоположное состояние, внутренне сковывает, служит непреодолимым барьером для достижения желаемой цели.

Для экспертизы потерпевших существенную роль играет определение их эмоционального состояния в криминальной ситуации и в период, предшествующий ей, а также исследование постоянных, типичных для данного человека форм эмоционального реагирования на сильные, порой экстремальные раздражители. Опыт проведения судебно-психологической экспертизы и анализ уголовных дел показывают, что у потерпевших в момент нападения, внезапной угрозы их жизни, здоровью, достоинству может возникать состояние аффекта страха.

В состоянии аффекта заметно снижается способность осознавать содержание ситуации, понимать сущность собственных действий и поступков других людей, что делает поведение субъекта в целом неадекватным требованиям ситуации. Поэтому установление аффекта у потерпевших в криминальной ситуации должно быть истолковано как состояние, значительно снижающее способность понимать характер и значение совершаемых с ними действий.

Специально следует отметить случаи неспособности потерпевших оказывать сопротивление обвиняемым при правильном понимании характера и значения их действий. Это особенно ярко проявляется у потерпевших, воспитанных в семьях, в которых считалось правильным и даже необходимым добиваться от детей беспрекословного повиновения, основанного не на понимании требований, а на слепом их выполнении, где дети боялись родителей. С психологической точки зрения нет ничего удивительного в том, что воспитанные в таких условиях дети, не привыкшие к самостоятельной и быстрой ориентировке в новых для них обстоятельствах, не имеющие навыков в принятии решений, лишенные инициативы, оказались беспомощными и несостоятельными в критические моменты жизни.

В следственной практике довольно распространены случаи, когда потерпевшая от изнасилования не оказывает не только активного, но и вообще сколько-нибудь заметного сопротивления. В связи с этим могут возникать трудности с юридической квалификацией содеянного: а есть ли состав собственно насильственного преступления? Проведение экспертизы может оказать помощь в разрешении этих трудностей. Имеются в виду такие случаи, когда на основании судебно-психологического исследования личности и анализа ситуации экспертиза доказывает, что пассивное поведение потерпевшей является вполне адекватным реагированием ее на данную ситуацию. Следующий пример из судебно-психологической практики иллюстрирует сказанное.

Несовершеннолетнюю Н.К. изнасиловали, заманив в пустующий дом, знакомый подросток И.П. и его пятеро друзей. Он позвал Н.К. в отдельную комнату и предложил вступить с ним в половую связь, но Н.К. отказалась. Тогда И.П. пригрозил физической расправой, а также сказал, что если она не согласится с ним, то совершат половые акты все остальные по очереди и расскажут об этом в поселке, и будет она «как сестры С.» (известные в поселке проститутки); И.П. совершил с ней половой акт, а после этого с ней совершили половые акты остальные по очереди. Как показало следствие, потерпевшая активного сопротивления насильникам не оказывала, лежала в практически неизменяемой позе, не поправляла одежду, не реагировала на оскорбления, просила только, чтобы ее отпустили.

В процессе проведения судебно-психологической экспертизы было выявлено, что у несовершеннолетней проявляется лабильный тип акцентуации характера (см. 13 гл.).

По данным Личко А.Е. и других психологов, лабильные подростки отличаются изменчивостью настроения, часто круто от ничтожных даже поводов. Кем-то нелестно сказанное слово, неприветливый взгляд уже влияют и на самочувствие, и на работоспособность. Эти подростки весьма чувствительны к порицанию. Психологически подростки также очень ранимы, легко впадают в смятение при любых затруднениях. Сексуальная активность направлена на флирт и ухаживания, влечение малодифференцированно, эти особенности согласуются с данными следствия.

Для Н.К. были характерны: безынициативность, пассивность и послушание, заниженная самооценка, неуверенность в себе, болезненность (частые простуды и т.д.). Согласно материалам уголовного дела, в 12 лет подэкспертная была изнасилована мужем тети, случившееся переживала тяжело (считала, что «никому теперь не нужна»). Уступчива, «за себя постоять не может». В рассматриваемом случае можно говорить о формировании характерологических особенностей личности на фоне детской сексуальной травмы.

Опыта разрешения конфликтных ситуаций не имела, воспитывалась властной матерью, все решающей за нее, была несамостоятельна.

В данном случае наряду с физическим насилием имело место и психическое насилие (угрозы, давление, шантаж), на помощь извне рассчитывать не приходилось.

Подэкспертная понимала характер и значение совершаемых с нею действий, но пассивно-подчиненное поведение можно оценивать как адекватное ее индивидуально-психологическим особенностям и содержанию сложившейся ситуации. Отсутствие сопротивления со стороны потерпевшей, следовательно, не дает оснований рассматривать совершенные половые акты как ненасильственные.

В исследованиях психологов подчеркивается, что условно всех потерпевших по делам об изнасилованиях можно разделить на две группы по особенностям личности. В первую группу входят потерпевшие с чертами астенического, психастенического, сензитивного типа акцентуации характера (см. гл. 13). Им свойственны черты тормозного типа: внушаемость, подчиняемость, несамостоятельность, доверчивость, робость, трудности в прогнозировании последствий своих действий, склонность к растерянности в стрессовых ситуациях. В этой группе потерпевших чаще наблюдается положительная социальная направленность, правопослушное поведение. В ситуации деликта для них характерны пассивное подчинение воле насильника, состояние страха и растерянности, лишающее их способности к активному сопротивлению. При этом часто не сами агрессивные действия виновных, а только угрозы избиения парализуют волю таких потерпевших, они воспринимают их как весьма реальные.

Вторая группа потерпевших характеризуется чертами возбудимого, истероидного, неустойчивого типа акцентуаций характера (см. гл. 13). Им свойственны: впечатлительность, расторможенность, возбудимость, слабость волевого контроля поведения; нередки: асоциальность, педагогическая запущенность, несформированность морально-этических черт личности, раннее формирование вредных привычек.

Психологические механизмы виктимного (провоцирующего) поведения в этих двух группах различны.

Для потерпевших первой группы характерно пассивное подчинение требованиям насильников, эмоциональное замыкание, «уход в себя» в критической ситуации, способность к активным действиям ограничена.

У потерпевших второй группы слабость сформированности волевого контроля поведения, прогностических способностей не позволяют им своевременно осознать подлинную опасность ситуации и предпринять необходимые меры, а когда положение становится критическим, воля таких потерпевших, способность сопротивляться оказываются сломленными активными и грубыми действиями виновного лица.

Необходим тщательный сбор и анализ материалов, отражающих поведение потерпевшей и насильника на всем протяжении деликта, до и после него. При этом возможны ситуации, когда экспертным путем будет установлено, что обвиняемый не мог правильно понимать и оценивать мотивацию, внутренние причины поведения потерпевшей, расценивая отсутствие сопротивления или демонстративное (ситуативное) поведение как добровольное согласие на вступление в интимные отношения.

В силу субъективности перцепции оценка и восприятие преступником поведения потерпевшей обусловливаются не только ее объективным поведением, но и комплексом личностных особенностей самого насильника. Объективно одинаковое поведение разными личностями может восприниматься по-разному. Однако если проблема изучения личности потерпевшей и ее поведение в криминальной ситуации нашла своих, пусть немногочисленных, но глубоких исследователей (М.Коченов, Л.Конышева, И.Кудрявцев), то вопрос об особенностях восприятия ситуации преступником почти не разработан в судебно-психологической литературе, хотя предположение о его значимости отдельными авторами высказывается.

Социальная перцепция давно уже стала одним из наиболее интенсивно развивающихся направлений мировой и отечественной психологии. Показано, что в основе восприятия и понимания человека человеком лежат различные механизмы (стереотипизация, проецирование), которые могут быть ответственны за искажение восприятия личности другого человека и его поступков. Установлено, что чаще всего человек не столько познает, сколько приписывает причины поведения другому человеку, причем в основном опираясь на собственный опыт и проецируя свои личностные особенности на других. Кроме того, большинство людей воспринимают именно свое поведение как типичное, полагая, что оно ничем не отличается от поведения окружающих. Несомненно, все эти данные должны найти применение в судебно-психологических экспертизах. С сожалением приходится констатировать, что на сегодняшний день использование указанных достижений психологической науки при проведении психологических экспертиз явно недостаточно. В тех же случаях, когда все-таки речь идет о проявлении закономерностей социальной перцепции в криминальных ситуациях, в основном говорят о восприятии физического облика (рост, возраст, одежда, голос, речь), а психологическая интерпретация воспринимаемых личностных особенностей человека и его поведения остается в тени. Но в судебно-психологической экспертизе обвиняемых по делам об изнасиловании восприятие именно этих последних факторов приобретает особое значение. Искаженная интерпретация поведения жертвы в криминогенной ситуации в соответствии с имеющимися у преступника стереотипами (женщин вообще или конкретной личности потерпевшей), субъективное приписывание ее поступкам тех или иных мотивов, неадекватных истинным, наличие негативных (асоциальных, аморальных) установок о взаимоотношении полов – все это может явиться факторами, облегчающими совершение насильственного преступления.

Перед экспертами-психологами могут быть поставлены следующие вопросы:

1. Имеются ли у потерпевшего лица индивидуально-психологические особенности, которые могли существенно повлиять на его поведение в исследуемой ситуации?

2. В каком психическом состоянии находилось потерпевшее лицо до, во время и после совершения в отношении него противоправных действий, какова динамика развития этих состояний?

3. Учитывая возрастные, индивидуально-психологические особенности потерпевшего лица и содержание исследуемой ситуации, мог ли потерпевший понимать характер и значение совершаемых с ним действий?

4. Мог ли он с учетом ответов на 1-й, 2-й и 3-й вопросы оказывать сопротивление?

11.3.4. Судебно-психологическая экспертиза эмоциональных состояний

Несмотря на то, что следствие интересует вопрос о наличии или отсутствии конкретного эмоционального состояния, например, физиологического аффекта (ст.ст. 116, 123 УК Украины), фрустрации, страха и т.п., эксперт-психолог должен направлять свои усилия на исследование личности подэкспертного как целостного образования в системе сложившихся отношений в ситуации деликта.

Исследуются способность личности к волевой, прозвольной регуляции эмоциональных состояний, ее возможности согласовать свое поведение с общепринятыми нормами.

Исследуются психические состояния, которые образуют большой класс психических явлений и отличаются значительным разнообразием. Вместе с тем следствие интересуют те состояния, которые могут оказать существенное влияние на поведение подэкспертного в исследуемой ситуации.

Человек постоянно находится под различного рода воздействиями социальной и природной среды, к которым он должен адаптироваться. Успешная адаптация позволяет человеку сохранять жизнеспособность и работоспособность, реализовывать свои потенциальные возможности, ощущать благополучие. В личности, ее особенностях кроются основные причины ухудшения, резких изменений психического состояния, и в ней же находятся потенциалы преодоления трудностей и гармонизации внутреннего мира.

Для определения сущности психических состояний целесообразно опереться на классификацию психических явлений по степени их динамичности. Категориальная структура в этой классификации выглядит так: психические процессы, психические состояния, психические свойства. Психические явления перечислены здесь в порядке убывания динамичности (лабильности), скорости протекания и ситуативной обусловленности; одновременно идет нарастание стабильности и внутренней (не средовой) обусловленности психического явления.

Различия между чертой (свойством) личности и ее состоянием связывают с различиями в поведении: повторяющееся часто, регулярно, исходящее изнутри поведение или совершаемое редко, проявляющееся благодаря непостоянно действующим условиям, ситуациям. Черту определяют как постоянный способ индивидуального приспособления к окружающему, а психическое состояние – как активность «здесь и сейчас», как временное состояние сознания и настроения.

Важно подчеркнуть, что в состояниях интегрирована актуальная выраженность черт личности, сила их проявления. Состояния согласовывают потребности и устремления человека с его возможностями и ресурсами.

В психологическом словаре состояние рассматривается как регулятивная функция адаптации к окружающей среде в определенной ситуации. Психические состояния можно рассматривать на уровне всей психики и в отдельных ее сферах.

Л.В. Куликов к основным характеристикам состояний относит:

– активационные (отражающие интенсивность психических процессов);

– тонические (отражающие тонус – ресурс сил индивида);

– тензионные (отражающие степень напряжения);

– временные (отражающие продолжительность, устойчивость состояний);

– эмоциональные (качественное своеобразие состояний: тревога, удовлетворенность, фрустрация и т.д.);

– полярность состояний или знак состояния (положительное, отрицательное, нейтральное)[58].

В круг понятий, раскрывающих активационные и тонические характеристики, входят: активация, тонус, напряжение, стресс. На психологическом уровне состояние повышенная активация проявляется в активном поведении, энергетичных действиях, в желании находить решения, в стремлении изменять ситуацию в желаемую сторону, преодолевать трудности, оказывать сопротивление в ситуации деликта и т.п. В шкале активации на одном полюсе: возбуждение, подъем, повышение интенсивности психических процессов, темпа действий и движений, а на другом – торможение, спад, снижение интенсивности и темпа.

Состояние тонус на психологическом уровне раскрывается в ресурсе сил, возможности расходовать энергию, стенически реагировать на возникающие трудности. Пониженному тонусу свойственны низкая работоспособность, усталость, вялость, склонность проявлять астенические реакции на возникающие трудности, повышенному – повышенная готовность к активности.

Напряжение является одной из важнейших характеристик состояния. В шкале напряжения на одном полюсе раскрепощенность, раскованность, расслабление, внутренний комфорт, непринужденность в действиях и поведении, а на другом – зажатость, закрепощенность, внутренний дискомфорт, вынужденность поведения.

Если активация детерминирована потребностно-мотивационной сферой личности, то напряжение – актуальными особенностями эмоционально-волевой сферы.

Состояние психического напряжения можно рассматривать как активное состояние системы адаптации в условиях экстремальной ситуации (см. гл.9), которая может возникать в период деликта.

Понятие напряжения тесно связано с понятием стресса.

Г.Селье зафиксировал характерную динамику протекания физиологического стресса: 1) фазу мобилизации (фазу тревоги); 2) фазу сопротивления (фазу резистентности); 3) фазу истощения[59]. В определенной степени данная динамика характерна и для психологического стресса, однако включение механизмов личностной регуляции усложняет картину.

Переход стресса в затяжную форму может быть следствием длительного воздействия стрессора, низкой эффективности восстановительных процессов, личностной дисгармонии, психической травмы и т.п.

Психологический стресс обычно отождествляется с эмоциональным стрессом, который рассматривается как состояние эмоционального перенапряжения, ярко выраженного переживания человеком конфликтных жизненных ситуаций, которые остро и длительно ограничивают удовлетворение его социальных или биологических потребностей.

Субъективные характеристики стресса: ощущение напряжения, тревоги, дискомфорта.

Напряжение сопровождается изменением интенсивности многих процессов в организме и психике в сторону повышения или понижения. Например, может возрасти сила эмоций, вплоть до взрывных, аффективных реакций, но у людей тревожных, впечатлительных, ранимых, обидчивых может исчезнуть обычный эмоциональный фон, притупятся чувства к близким, живой отклик на окружающее, на произведения искусства, природу и т.п.

Связь между физическими и психическими расстройствами часто либо не осознается, либо осознается с опозданием. Человек может ощущать некоторый дискомфорт, не предполагая, что его состояние является стрессовым, полнее осознать стресс часто мешают защитные механизмы личности.

Состояние повседневного стресса может быть обусловлено действием множества стрессоров малой силы – обычными неприятностями, неудачами, принятием критических решений в трудовой и учебной, бытовой и семейной жизни; условиями работы, связанными с физическим дискомфортом (жара, холод и т.п.), темпом и скоростью ее выполнения (требования закончить работу как можно скорее, перегрузка поступающей информацией) и т.д. Последствия этого стресса люди часто недооценивают. Многие психические состояния возникают на фоне затяжных стрессовых воздействий. Такие состояния далеко не всегда осознаются как действительная причина конфликтного межличностного взаимодействия, душевных и физических расстройств, ошибок в деятельности (что может привести при работе с техникой к авариям).

Date: 2015-09-25; view: 526; Нарушение авторских прав