Омар Хайям

(ок. 1048 — после 1122 гг.)

персидский и таджикский поэт,

математик и философ

«Ад и рай — в небесах», — утверждают ханжи.

Я, в себя заглянув, убедился во лжи:

Ад и рай — не круги во дворце мирозданья,

Ад и рай — это две половины души.

Благородство и подлость, отвага и страх —

Все с рожденья заложено в наших телах.

Мы до смерти не станем ни лучше, ни хуже —

Мы такие, какими нас создал аллах!

В божий храм не пускайте меня на порог.

Я — безбожник. Таким сотворил меня бог.

Я подобен блуднице, чья вера — порок.

Рады б грешники в рай — да не знают дорог.

В детстве ходим за истиной к учителям,

После — ходят за истиной к нашим дверям.

Где же истина? Мы появились из капли.

Станем — ветром. Вот смысл этой сказки,

Хайям!

Вино запрещено, но есть четыре «но»:

Смотря кто, с кем, когда и в меру ль пьет вино.

При соблюдении сих четырех условий

Всем здравомыслящим вино разрешено.

Вот лицо мое — словно прекрасный тюльпан,

Вот мой стройный, как ствол кипарисовый, стан.

Одного, сотворенный из праха, не знаю:

Для чего этот облик мне скульптором дан?

Все пройдет — и надежды зерно не взойдет,

Все, что ты накопил, ни за грош пропадет.

Если ты не поделишься вовремя с другом —

Все твое достоянье врагу отойдет.

В этой тленной Вселенной в положенный срок

Превращаются в прах человек и цветок.

Кабы прах испарялся у нас из‑под ног —

С неба лился б на землю кровавый поток!

В этом мире любовь — украшенье людей,

Быть лишенным любви — это быть без друзей.

Тот, чье сердце к напитку любви не прильнуло,

Тот — осел, хоть не носит ослиных ушей!

В этом мире неверном не будь дураком:

Полагаться не вздумай на тех, кто кругом,

Трезвым оком взгляни на ближайшего друга —

Друг, возможно, окажется злейшим врагом.

Даже самые светлые в мире умы

Не смогли разогнать окружающей тьмы.

Рассказали нам несколько сказочек на ночь —

И отправились, мудрые, спать, как и мы.

Двери этой обители: выход и вход.

Что нас ждет, кроме гибели, страха, невзгод?

Счастье? Счастлив живущий хотя бы мгновенье.

Кто совсем не родился — счастливее тот.

До рождения ты не нуждался ни в чем,

А родившись, нуждаться во всем обречен.

Только сбросивши гнет ненасытного тела,

Снова станешь свободным, как бог, богачом.

Если б мне всемогущество было дано —

Я бы небо такое низринул давно

И воздвиг бы другое, разумное небо,

Чтобы только достойных любило оно!

Если бог не услышит меня в вышине —

Я молитвы свои обращу к сатане.

Если богу желанья мои неугодны —

Значит, дьявол внушает желания мне!

Если гурия страстно целует в уста,

Если твой собеседник мудрее Христа,

Если лучше небесной Зухры музыкантша —

Все не в радость, коль совесть твоя нечиста!

И с другом и с врагом ты должен быть хорош!

Кто по натуре добр, в том злобы не найдешь.

Обидишь друга — наживешь врага ты,

Врага обнимешь — друга обретешь.

Если пост я нарушу для плотских утех —

Не подумай, что я нечестивее всех.

Просто постные дни — словно черные ночи,

А ночами грешить, как известно, не грех!

Если труженик, в поте лица своего

Добывающий хлеб, не стяжал ничего —

Почему он ничтожеству кланяться должен

Или даже тому, кто не хуже его?

Если есть у тебя для жилья закуток —

В наше подлое время — и хлеба кусок,

Если ты никому не слуга, не хозяин —

Счастлив ты и воистину духом высок.

Жизни стыдно за тех, кто сидит и скорбит,

Кто не помнит утех, не прощает обид.

Пой, покуда у чанга не лопнули струны!

Пей, покуда об камень сосуд не разбит!

Жизнь — пустыня, по ней мы бредем нагишом.

Смертный, полный гордыни, ты просто смешон!

Ты для каждого шага находишь причину,

Между тем он давно в небесах предрешен.

Жизнь уходит из рук, надвигается мгла,

Смерть терзает сердца и кромсает тела,

Возвратившихся нет из загробного мира,

У кого бы мне справиться: как там дела?

Знайся только с достойными дружбы людьми,

С подлецами не знайся, себя не срами.

Если подлый лекарство нальет тебе — вылей!

Если мудрый подаст тебе яду — прими!

Из тех, что мир прошли и вдоль и поперек,

Из тех, кого Творец на поиски обрек,

Нашел ли хоть один хоть что‑нибудь такое,

Чего не знали мы и что пошло нам впрок?

И скупец гибнет в жарком огне, как злодей.

Так пророком начертано: лучше неверный,

Если он мусульманина будет щедрей.

Лучше кости глодать, чем прельститься сластями

За столом у мерзавцев, имеющих власть.

Меняем реки, страны, города…

Иные двери… Новые года…

А никуда нам от себя не деться,

А если деться — только в никуда.

Мы до смерти не станем ни лучше, ни хуже.

Мы такие, какими нас создал Аллах!

Много лет размышлял я над жизнью земной.

Непонятного нет для меня под луной.

Мне известно, что мне ничего не известно!

Вот последняя правда, открытая мной.

Мы источник веселья — и скорби рудник.

Мы вместилище скверны — и чистый родник.

Человек, словно в зеркале мир, — многолик.

Он ничтожен — и он же безмерно велик!

Мы — послушные куклы в руках у творца!

Это сказано мною не ради словца.

Нас по сцене всевышний на ниточках водит

И пихает в сундук, доведя до конца.

Недостойно — стремиться к тарелке любой,

Словно жадная муха, рискуя собой.

Лучше пусть у Хайяма ни крошки не будет,

Чем подлец его будет кормить на убой!

Не моли о любви, безнадежно любя,

Не броди под окном у неверной, скорбя.

Словно нищие дервиши, будь независим —

Может статься, тогда и полюбят тебя.

Неужели таков наш ничтожный удел;

Быть рабами своих вожделеющих тел?

Ведь еще ни один из живущих на свете

Вожделений своих утолить не сумел!

Нищим дервишем ставши — достигнешь высот.

Сердце в кровь изодравши — достигнешь высот.

Прочь, пустые мечты о великих свершеньях!

Лишь с собой совладавши — достигнешь высот!

О душа! Ты меня превратила в слугу.

Я твой гнев ощущаю на каждом шагу.

Для чего я родился на свет, если в мире

Все равно ничего изменить не могу?

От безбожья до Бога — мгновенье одно!

От нуля до итога — мгновенье одно.

Береги драгоценное это мгновенье:

Жизнь — ни мало ни много — мгновенье одно!

Отчего всемогущий творец наших тел

Даровать нам бессмертия не захотел?

Если мы совершенны — зачем умираем?

Если несовершенны — то кто бракодел?

Светоч мысли, сосуд сострадания — мы.

Средоточие высшего знания — мы.

Изреченье на этом божественном перстне,

На бесценном кольце мироздания — мы!

Словно солнце, горит, не сгорая, любовь.

Словно птица небесного рая — любовь.

Но еще нелюбовь — соловьиные стоны.

Не стонать, от любви умирая, — любовь!

С людьми ты тайной не делись своей,

Ведь ты не знаешь, кто из них подлей.

Как сам ты поступаешь с Божьей тварью,

Того же жди себе и от людей.

Так как истина вечно уходит из рук

Не пытайся понять непонятное, друг,

Чашу в руки бери, оставайся невеждой,

Нету смысла, поверь, в изученье наук!

Так как собственной смерти отсрочить нельзя,

Так как свыше указана смертным стезя,

Так как вечные вещи не слепишь из воска —

То и плакать об этом не стоит, друзья!

Тот гончар, что слепил глины наших голов,

Превзошел в своем деле любых мастеров.

Над столом бытия опрокинул он чашу

И страстями наполнил ее до краев.

Тот усердствует слишком, кричит: «Это — я!»

В кошельке золотишком бренчит: «Это — я!»

Но едва лишь успеет наладить делишки —

Смерть в окно к хвастунишке стучит: «Это — я!»

То, что бог нам однажды отмерил, друзья,

Увеличить нельзя и уменьшить нельзя.

Постараемся с толком истратить наличность,

На чужое не зарясь, взаймы не прося.

Ты, всевышний, по‑моему, жаден и стар.

Ты наносишь рабу за ударом удар.

Рай — награда безгрешным за их послушанье.

Дал бы что‑нибудь мне не в награду, а в дар!

Ты не очень‑то и щедр, всемогущий творец:

Сколько в мире тобою разбитых сердец!

Губ рубиновых, мускусных локонов сколько

Ты, как скряга, упрятал в бездонный ларец!

Ты — рудник, коль на поиск рубина идешь,

Ты — любим, коль надеждой свиданья живешь.

Вникни в суть этих слов — и нехитрых, и мудрых:

Все, что ищешь, в себе непременно найдешь!

Удивленья достойны поступки творца!

Переполнены горечью наши сердца,

Мы уходим из этого мира, не зная

Ни начала, ни смысла его, ни конца.

Упавший духом гибнет раньше срока.

Хорошо, если платье твое без прорех.

И о хлебе насущном подумать не грех.

А всего остального и даром не надо —

Жизнь дороже богатства и почестей всех.

Часть людей обольщается жизнью земной,

Часть — в мечтах обращается к жизни иной.

Смерть — стена. И при жизни никто не узнает

Высшей истины, скрытой за этой стеной.

Чем за общее счастье без толку страдать —

Лучше счастье кому‑нибудь близкому дать.

Лучше друга к себе привязать добротою,

Чем от пут человечество освобождать.

Чтобы уши, глаза и язык были целы, —

Тугоухим, незрячим, немым надо быть.

Кто достоин в деяньях названия мужа,

Чем сильней, тем способней смиренье принять.

Я научу тебя, как всем прийтись по нраву:

Улыбки расточай налево и направо,

Евреев, мусульман и христиан хвали —

И добрую себе приобретешь ты славу.

Я нигде преклонить головы не могу.

Верить в мир замогильный — увы! — не могу.

Верить в то, что, истлевши, восстану из праха

Хоть бы стеблем зеленой травы, — не могу.

Я познание сделал своим ремеслом,

Я знаком с высшей правдой и с низменным злом.

Все тугие узлы я распутал на свете,

Кроме смерти, завязанной мертвым узлом.

Человек — это истина мира, венец,

Знает это не каждый, а только мудрец.

Не рождается зло от добра и обратно…

Различать их нам взгляд человеческий дан!

Где, когда и кому, милый мой, удавалось

До потери желаний себя ублажить?

Не искавшему путь вряд ли путь и укажут —

Постучись и откроются двери к судьбе!

Ты лучше голодай, чем что попало есть

И лучше будь один, чем вместе с кем попало.

Страсть не может с глубокой любовью дружить,

Если сможет, то вместе недолго им быть.

Саади (Муслихиддин Абу Мухаммед Абдаллах ибн Мушрифаддин)

(между 1203 и 1210 — 1292 гг.)

персидский поэт,

писатель и мыслитель

В основу всех дел если зло ты кладешь,

Свой корень подрежешь, плода не сберешь.

Всяк, кто живет, уйдет,

Бессмертен только тот,

Кто славу добрую

При жизни обретет.

Гнев сверх меры вызывает страх, а неумеренная ласка уменьшает к тебе уважение в людских глазах. Не будь настолько суров, чтобы всем надоесть, и настолько кроток, чтобы тебе дерзили.

Говори с людьми в соответствии с их разумом.

Говорят, что среди животных лев — высшее, а осел — низшее; но осел, ношу таскающий, поистине лучше, чем лев, людей раздирающий.

Да не увидит дел исхода злого,

Кто никогда не делает дурного.

Злодей же злом повсюду окружен,

Как сам себя язвящий скорпион.

Два человека бесплодно трудились и без пользы старались: тот, кто копил богатство и не пользовался им, и тот, кто учился наукам, но не применял их.

Для невежды нет ничего лучше молчания, но если бы он знал, что для него лучше всего, — не был бы он невеждой.

Думать, что бессильный враг не может вредить, это думать, что искра не может произвести пожара.

Если бы не власть желудка, ни одна птица не попала бы в силки охотника, да и сам охотник не ставил бы силков.

Если мудрец попадает к глупцам, не должен он ждать от них почета, а если глупец болтовней своей победит мудреца, то нет в этом ничего удивительного, ибо камнем можно расколоть алмаз.

Если мудрецу среди невоспитанных людей не удастся сказать слова, не удивляйся: звук лютни не слышен во время грохота барабана, а аромат амбры пропадает от вони чеснока.

Если ты равнодушен к страданиям других, ты не заслуживаешь названия человека.

Знать меру следует во всем, везде.

Знать меру надо в дружбе и вражде.

Из всех даров мира остается только доброе имя, и несчастен тот, кто не оставит даже этого.

Коль вдруг муравьи сообща нападут,

Осилят и льва, как бы ни был он лют.

Коль горе чужое тебя не заставит страдать,

Возможно ль тебя человеком тогда называть?

Коль нет зубов — хлеб разжуешь всегда,

Коль хлеба нет — вот горшая беда!

Кто вечно разжигать вражду людскую любит,

Того в конце концов его ж огонь погубит.

Кто вспыльчиво руку заносит с мечом,

Грызет тот, раскаявшись, руки потом.

Кто доброе сеет — добро его плод,

Кто злое посеет — злодейство пожнет.

Кто злому поможет, тем самым, поверь,

Он людям готовит немало потерь.

Кто опыт отринув, делами вершит —

В грядущем немало увидит обид.

Кто с глупой, порочной связался женой,

Не с женщиной тот сочетался — с бедой.

Лишь тот в совете — солнце, в битвах — лев,

Кто разумом смирять умеет гнев.

Ложь подобна тяжкому удару: если рана и заживет, рубец останется.

Лучше молодой жене стрела в бок, чем старик под боком.

Люди рождаются только с чистой природой, и лишь потом отцы делают их иудеями, христианами или огнепоклонниками.

Молчаливо сидящий в углу, прикусивши язык,

Лучше тех, кто язык за зубами держать не привык.

Мудрец подобен лотку москательщика: молчаливо показывает он свои совершенства; а глупец, как походный барабан: обладает громким голосом, а внутри пуст и ничтожен.

Мускус — то, что обладает ароматом, а не то, о чем москательщик говорит, что это мускус.

Мы не того мужчиною зовем,

Кто яростью сравнится со слоном.

Кто в сильном гневе чепухи не мелет,

«Вот он мужчина», — говорим о нем.

Настоящим другом считаю того человека, который снимает камни и тернии с пути твоего.

Неверного ты другом не зови.

Изменчивый достоин ли любви?

Нежными словами и добротой можно на волоске вести слона.

Не знает тот, кто клевету плетет,

Что клевета потом его убьет.

Не милуй слабого врага, ибо, если он станет мощным, он тебя не помилует.

Не может покоя в стоянке найти,

Кто бросил товарищей в трудном пути.

Не поддавайся на обман врага и не покупай славословий у льстеца; один расставил сеть хитрости, а другой раскрыл глотку жадности.

Не спрашивай друзей о своих недостатках — друзья о них умолчат. Лучше разузнай, что говорят о тебе враги.

Никто не вечен в мире, все уйдет,

Но вечно имя доброе живет.

Подумав как следует, мысль излагай,

А стен без фундамента не воздвигай.

Покуда человек не говорит, неведом дар его, порок сокрыт.

Принимать совет врагов — ошибка, но выслушивать их нужно, чтобы поступить наоборот. Это и будет истинно правильный образ действия.

Разумный властитель всегда терпелив,

И гнева умеет сдержать он прилив.

Свойство старости делать острее шипы и бледнее цветы жизни.

Слабые руки увесистый меч не удержат,

От слабодушных не ждите вы праведных дел.

Сначала испытай, какой ты мужчина, — потом можешь жениться.

С невеждой о науках рассуждать —

Что злак пшеничный в солончак бросать.

Собеседникам не докучай,

Замолкни прежде, чем вскричат «кончай!».

Способность, доблесть — все ничто, пока мы не приложим труд.

Спросили Лукиана: «У кого ты учился вежливости?» — «У невежд, — ответил он, — я воздерживался от речей и поступков, которые мне были в них неприятны».

С тем, кто свои заблужденья возвел в правоту,

Лучше не спорь, нелегко исцелить слепоту.

Сердце такого подобно кривому зерцалу:

Все исказит и в ничто превратит красоту.

Страшен нам укус того врага, что другом кажется среди людей.

Тайны и друзьям поверять нельзя,

Ибо у друзей тоже есть друзья.

Старательно тайны свои береги,

Сболтнешь — и — тебя одолеют враги.

Там, где нужна суровость, — мягкость неуместна… Мягкостью не сделаешь врага другом, а только увеличишь его притязания.

Твой истинный друг, кто укажет в пути

Препятствия все и поможет пройти,

Льстецов причислять опасайся к друзьям.

Тот истинный друг твой, кто честен и прям.

Только терпеливый закончит дело, а торопливый упадет.

Тот, кто дает упрямцу совет, сам нуждается в совете.

Тот, кто не желает поднять упавшего, пусть страшится упасть сам, ибо, когда он упадет, никто не протянет ему руку.

Тот, кто сеет зло, — пожинает раскаяние.

Тот, кто хранит молчанье в шумных спорах,

Мудрее болтунов, на слово скорых.

Ты от зверей отличен слова даром —

Но лучше зверь, коль ты болтаешь даром.

Ум невежды — молчание. Если невежда это понял, он стал наполовину мудрецом.

Ученик, который учится без желания, — это птица без крыльев.

Ученый без трудов — дерево без плодов.

Человек выше животного способностью речи, но он ниже его, если делает недолжное употребление из нее.

Что наспех делается — недолго длится.

Мужество — не в силе руки и не в искусстве владения мечом, мужество — в том, чтобы владеть собой и быть справедливым.

Унсур Аль‑Маали (Кей‑Кавус)

(1021—1098 гг.)

персидский писатель,

автор книги «Кавус‑намэ»

Если хочешь, чтобы тебя ценили по заслугам, сам цени других людей.

Когда будешь делать кому‑нибудь добро, заметь, что во время свершения доброго дела получишь такое же удовольствие, какое получит и тот человек.

Повиноваться страсти — не дело разумных.

Итак, если есть у тебя разум, учись чему‑нибудь, ибо разум без умения — тело без платья или человек без лица, ведь сказали: образование — лицо разума.

Избегай невежды, считающего себя ученым.

Знай, что ответ дуракам — молчание.

Если не хочешь, чтобы тебя считали безумцем, не ищи того, чего нельзя найти.

Будь красноречивым, но не пустословом, ибо пустословие — то же безумие.

Нет большего бесстыдства, чем выдавать за правду утверждение, ложность которого заведомо известна.

Лучше человеку быть без брата, чем без друзей.

Если хочешь иметь друзей, не будь мстительным.

Друзей чарки за друзей не считай, ибо они — друзья твоей чарки, а не твои друзья.

Одиночество лучше, чем плохой товарищ.

Омой, брат, руки от того друга, который водится с твоими врагами.

Не человек тот, кто не влюбляется.

Старайся не влюбляться под старость.

Если полюбишь, то люби того, кто этого стоит. Незачем быть возлюбленному Птолемеем и Платоном, но нужно, чтобы было у него и немного разума.

Хорошая жена — спасение жизни.

Ревновать жен — значит сделать их несчастными.

Величайшее несчастье — нуждаться в помощи людей, достойных нашего презрения.

Совет, данный кому‑либо в присутствии других людей, воспринимается как упрек.

Если не хочешь страдать, не будь завистливым.

Опасайся не гидры о семи головах, а человека о двух языках.

Во время гнева считай для себя обязательным подавлять гнев.

Если хочешь не знать страха, не чини зла.

Двоих надо страшиться: один — это сильный враг, а другой — коварный друг.

У кого речь слаще, у того и благожелателей больше.

И противоядие становится ядом, когда его много.

Доброту людскую видит глаз,

Если сердце доброе у нас.

Добрый друг — великое сокровище.

«Друг лучше или брат?» — «Брат, когда он и друг, — лучше».

Неразумный друг из дружбы сделает то, чего сто разумных врагов из вражды не сделают.

Пусть горька правда — выслушай ее.

Сократ сказал: нет сокровищницы лучше знания, и нет врага хуже дурного человека, и нет почета величавее, чем знание, и нет украшения лучше стыда.

Чтоб не нуждаться в том, кто творит справедливость, будь справедлив сам.