Кораблекрушение

⇐ ПредыдущаяСтр 20 из 34Следующая ⇒

Летом 1874 года я заехал в Ливерпуль по делам нью-йоркского торговогодома "Бронсон и Джарретт". Уильям Джарретт- это я. Моим компаньоном былЗенас Бронсон. Он умер, ибо не смог пережить обрушившуюся на него нищету,когда в прошлом году фирма обанкротилась. Покончив с делами и чувствуя усталость и опустошенность, я решил, чтопродолжительное морское путешествие будет для меня тем самым сочетаниемприятного с полезным, поэтому вместо того, чтобы отплыть на одном измногочисленных прекрасных пароходов, я взял билет до Нью-Йорка на парусник"Утренняя заря", на котором плыли и закупленные мною товары. "Утренняя заря"была английским судном с минимумом удобств для пассажиров, коими были толькоя сам и юная девица со служанкойнегритянкой средних лет. Мне показалосьстранным, что молодая англичанка нуждается в подобном присмотре, но позжеона рассказала, что негритянка досталась ее семье в наследство от однойсупружеской пары из Южной Каролины. Супруги умерли в один день в доме отцадевушки в Девоншире - обстоятельство само по себе достаточно примечательное,чтобы запечатлеться в моей памяти, даже если бы в разговоре и не выяснилось,что мужа звали Уильям Джарретт - так же, как меня. Я знал, что кто-то измоих родственников осел в Южной Каролине, но ничего не знал об их судьбе. "Утренняя заря" вышла из залива Мерси пятнадцатого июня, и нескольконедель погода нам благоприятствовала - на небе не было ни облачка. Капитан -прекрасный моряк, но не более того, нечасто удостаивал нас своим обществом,за исключением завтрака, обеда и ужина. С девушкой мы стали добрымидрузьями. Ее звали Джанет Харфорд. По правде говоря, мы почти нерасставались, и я часто пытался проанализировать то чувство, которое она мневнушала - нежное, скрытое, но властное притяжение, постоянно побуждавшееменя искать ее общества; но попытки оставались тщетны. Одно мне былопонятно: это не любовь. Убедившись в этом и видя, что и она относится ко мнеспокойно, как-то, когда мы сидели на палубе (кажется, это случилось третьегоиюля), я рискнул как бы в шутку попросить ее разрешить мое психологическоенедоуменье. Я чувствовал, что она со мной вполне искренна. На мгновенье она смолкла и отвернулась. Я испугался, что был груб инеделикатен, но она снова посмотрела мне прямо в глаза, и взгляд ее былсерьезен. И тут меня пронзило самое удивительное и странное ощущение. Мнепоказалось, будто это не ее взгляд обращен на меня, а как бы через ее глазадругие люди - мужчины, женщины, дети, чьи лица словно бы мне чем-то знакомы,- теснятся, борются за право взглянуть на меня. Парусник, океан, небо - всеисчезло. Предо мною было лишь это странное фантастическое видение. Затемнаступила темнота, постепенно, как бывает, когда привыкнешь, из глубин ееснова стали проступать знакомые очертания палубы, мачты и снастей. МиссХарфорд сидела, откинувшись, с закрытыми глазами, повидимому, задремав.Книга, которую она читала, лежала раскрытой у нее на коленях. Не знаю, чтоподтолкнуло меня - но я взглянул на страницу: это оказалась удивительная илюбопытная книга - "Размышления" Деннекера. Указательный палец девушкизадержался на фразе: "...Иным дано на время покидать свое тело и, подобно тому, как припересечении двух потоков более мощный увлекает слабейший, так же и привстрече двух родственных душ они сливаются воедино, в то время как тела,сами не ведая того, продолжают каждое свой назначенный путь". Мисс Харфорд вздрогнула и встала; солнце опустилось за горизонт, но ещене похолодало. Ни ветерка в воздухе, ни тучки в небе, звезды еще незажглись. С палубы послышались торопливые шаги. Вызванный из каюты капитанприсоединился к старшему помощнику, изучавшему показания барометра. "Божемилостивый!" - услыхал я его восклицание. Через час водоворот на месте затонувшего судна вырвал у меня из рукДжанет Харфорд, и я, ослепший от темноты и морских брызг, потерял сознание,оплетенный снастями плавающей мачты, к которой сам себя привязал. Очнулся я при свете лампы. Я лежал на койке в каюте среди знакомогоокружения. На диване напротив сидел полураздетый человек и читал книгу. Яузнал своего друга Гордона Дойла, с которым в день отплытия встретился вЛиверпуле, - он собирался сесть на пароход "Прага" и еще уговаривал менясоставить ему компанию. Я окликнул его. В ответ он произнес: "Да", - и, не поднимая глаз,перевернул страницу. - Дойл, - повторил я, - ее спасли? Наконец он соблаговолил взглянуть на меня и усмехнулся, как будто ясказал чтото смешное. Очевидно, он думал, что я еще не совсем пришел в себя. - Ее? О ком это ты? - О Джанет Харфорд. Его лицо выразило изумление. Он пристально смотрел на меня, непроизнося ни слова. - Но ты ведь мне скажешь, - проговорил я, - скажешь потом. Чуть погодя я спросил: - А что это за судно? Дойл вздернул брови: - Пароход "Прага", следующий рейсом Ливерпуль - Нью-Йорк и уже тринедели болтающийся со сломанным валом, пассажиры - мистер Гордон Дойл инекий сумасшедший по имени Уильям Джарретт. Эти два выдающихсяпутешественника вместе погрузились на пароход, но теперь им грозитрасставание в связи с твердым намерением первого выбросить второго за борт. Я выпрямился: - Не хочешь ли ты сказать, что я уже три недели плыву на этом пароходе? - Да вроде того. Если сегодня третье июля. - Я что, был болен? - Здоровее некуда. И к тому же весьма пунктуален в приеме пищи. - Господи! Дойл, за этим кроется какая-то тайна. Ради всего святого,будь посерьезней. Разве "Утренняя заря" не потерпела крушения? Дойл изменился в лице, подошел и взял меня за руку. - Что ты знаешь о Джанет Харфорд? - преувеличенно спокойно спросил он. - Сначала скажи, что ты знаешь о ней! Дойл некоторое время пристально разглядывал меня, будто раздумывал, чтоделать дальше, а потом, снова усевшись на диван, сказал: - В конце концов, почему бы и нет? Я обручен с Джанет Харфорд. Мыпознакомились в прошлом году в Лондоне. Семья ее - одна из самых богатых вДевоншире - была против, и мы сбежали, вернее, сейчас бежим, ибо в тот день,когда мы с тобой, прогулявшись по причалу, садились на этот пароход, онапрошла мимо нас со своей черной служанкой и села на "Утреннюю зарю". Она несогласилась плыть со мной на одном судне. Мы решили, что будет лучше, еслиона поплывет на паруснике, где мало лишних глаз и можно не опасаться, что еевыследят. Теперь боюсь, как бы эта треклятая поломка не задержала наснастолько, что "Утренняя заря" придет в Нью-Йорк первой, ведь бедная девушкане знает даже, к кому там обратиться. Я лежал на койке, не шевелясь и почти не дыша. Но, видимо, Дойлу не былнеприятен этот разговор, и после паузы он продолжил: - Кстати, она только приемная дочь Харфордов. Мать ее умерла у них вдоме, после того как ее сбросила лошадь на охоте. Отец, сойдя с ума от горя,в тот же день покончил с собой. На ребенка никто не предъявил прав, инекоторое время спустя Харфорды удочерили ее. Девушка выросла в уверенности,что она их родная дочь. - Дойл, а что это у тебя за книга? - "Размышления" Деннекера. Забавная вещь - Джанет дала мне. У нееоказалось два экземпляра. Хочешь взглянуть? Он перебросил мне томик, раскрывшийся при падении. На одной страницебыл отчеркнут абзац: "...Иным дано на время покидать свое тело и, подобно тому, как припересечении двух потоков более мощный увлекает слабейший, так же и привстрече двух родственных душ они сливаются воедино, в то время как тела,сами не ведая того, продолжают каждое свой назначенный путь". - У нее был... Я хочу сказать, у нее своеобразный вкус, - выдавил я вволнении. - Да, а теперь, пожалуйста, признайся, откуда ты знаешь ее имя иназвание судна? - Ты говорил о ней во сне, - ответил я. Через неделю лоцманский катер провел нас на буксире в нью-йоркскийпорт. Что сталось с "Утренней зарей", так никто никогда и не узнал.

⇐ Предыдущая 15 16 17 18 192021 22 23 24 Следующая ⇒

Date: 2015-09-25; view: 312; Нарушение авторских прав

mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.006 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию