Глава пятая. ТРОПА ЛУЧА

— Домой, — пробормотал Эдди. Голос сел, как после хорошей пьянки.

— Домой. Потому что нет второго такого места, как дом, действительно нет.

Он попытался открыть глаза, но веки не разлеплялись. Словно склеились. Пришлось призвать на помощь руки. Сработало: глаза открылись. Он не увидел ни тронного зала Зеленого дворца, ни (хотя и ожидал) богато обставленной, но давящей спальни, в которой только что был.

Он лежал на опушке, на тронутой инеем траве. На ветвях деревьев, растущих неподалеку, остались считанные пожухлые листочки. А на одной из них — одинокий белый лист, лист-альбинос. Где-то за деревьями журчал ручей. В траве стояло новое инвалидное кресло Сюзанны. На шины налипла грязь, несколько сухих листьев зацепились за спицы. И несколько пучков травы. На небе застыли белые облака, чем-то похожие на корзины с выстиранным бельем.

Когда мы входили во Дворец, небо было чистое, подумал Эдди и понял, что время вновь сдвинулось. Намного или на чуть-чуть, знать ему не хотелось… мир Роланда напоминал разболтанную коробку передач: никогда не знаешь, куда попадешь, передвигая ручку, то ли двигатель взвоет на нейтралке, то ли машина рванет с места.

Впрочем, в мир ли Роланда попали они? А если да, то каким образом?

— Откуда мне знать? — прохрипел Эдди и медленно поднялся на ноги, кривясь от неприятных ощущений. Похмелья не было, но ноги болели и гудела голова.

Роланд и Сюзанна лежали на земле под деревьями. Стрелок уже шевелился, но Сюзанна лежала на спине, широко раскинув руки, а ее громкий, неженский храп вызвал у Эдди улыбку. Джейк свернулся калачиком рядом с Сюзанной, Ыш спал на боку у коленей мальчика. Когда Эдди посмотрел на них, Джейк открыл глаза, сел. Правда, глаза его пока ничего не видели: он так крепко спал, что еще не успел проснуться.

— А-а-а. — Джейк потянулся, зевнул.

— Да, — кивнул Эдди, — без зарядки не проснешься.

Он начал медленно поворачиваться вокруг собственной оси. Три четверти круга не принесли ничего интересного, а потом он увидел на горизонте Зеленый дворец. Яркость его под затянутым облаками небом заметно померкла. Эдди прикинул, что до него миль тридцать. В том же направлении уходили и следы, оставленные коляской Сюзанны.

Он слышал и червоточину, но от нее их отделяло немалое расстояние. Вроде бы он и видел ее… В пяти, а то и больше, милях от них над плоской равниной стояло марево. В пяти милях к западу отсюда? С учетом местоположения Зеленого дворца и того факта, что они шли на восток по автостраде И-70, вроде бы да, но как знать наверняка, если солнца нет, а следовательно, ориентироваться не по чему.

— Где автострада? — спросил Джейк. И у него голос сел. Ыш уже проснулся. Почесался одной задней лапой, потом — второй. Эдди заметил, что ушастик потерял один полусапожок. — Может, ее срыли за ненадобностью?

— Я не думаю, что мы по-прежнему в Канзасе, — заметил Джейк. Эдди пристально посмотрел на него и решил, что мальчик не цитирует «Волшебника из страны Оз», — Во всяком случае, в тех Канзасах, где играют «Канзасские короли» или «Канзасские монархи».

— С чего ты это взял?

Джейк ткнул кулаком в небо, и стоило Эдци поднять голову, как он понял, что ошибся: облака не стояли на месте, как корзины с бельем. Прямо над их головами полоса облаков тянулась к горизонту, как лента транспортера. Они вернулись на Тропу Луча.

— Эдди? Где ты, сладенький?

Эдди перевел взгляд с неба на землю и увидел, что Сюзанна сидит, потирая шею. Судя по ее лицу, она еще не разобралась, куда попала. А может, даже не знала, кто она. Ее красная обувка без солнца заметно потускнела, но все равно выделялась двумя яркими пятнами, тут Эдди посмотрел на свои ноги и увидел, что он по-прежнему в остроносых сапожках с кубинскими каблуками. Они тоже потускнели, но Эдди уже понял, что дело здесь не только в освещенности. Он посмотрел на полуботинки Джейка, три сапожка Ыша, ковбойские сапоги Роланда (стрелок уже сидел, обхватив руками колени, уставившись в далекую даль). Тот же рубиново-красный цвет, но какой-то безжизненно-красный. Словно магический ресурс, которым обладала обувка, выработался.

Внезапно Эдди захотелось как можно быстрее скинуть эти сапоги с ног.

Он сел рядом с Сюзанной, поцеловал ее со словами: «Доброе утро, Спящая Красавица, или добрый день».

Потом быстро, с отвращением прикасаясь к ним (на ощупь — мертвая кожа), Эдди скинул сапоги. Увидел, что мыски ободраны, а каблуки грязные: сапоги уже не выглядели новехонькими. Чуть раньше он задавался вопросом, как они сюда попали: теперь, чувствуя боль в ногах и вспомнив следы от коляски, понял все. Пришли сюда пешком. Во сне.

— Это лучшая идея, которая посетила тебя с того… в общем, давно это было. — Сюзанна последовала примеру Эдди. Краем глаза тот увидел, как Джейк разувает Ыша. — Мы там были? — спросила Сюзанна Эдди. — Мы действительно там были, когда он…

— Когда я убил свою мать, — закончил за нее Роланд. — Да, были. Как и я. Да помогут мне боги, но я там был. Я это сделал. — Он закрыл лицо руками, и тело его сотрясли рыдания.

Сюзанна шустренько перебралась к нему. Одной рукой обняла, второй оторвала его руки от лица. Поначалу Роланд упирался, но она настаивала, и он таки опустил руки, руки убийцы, открыв полные слез и тоски глаза. Сюзанна привалила его к своему плечу:

— Успокойся, Роланд. Успокойся и забудь. С этой частью твоего прошлого покончено. Все позади.

— Такое не забывается, — возразил Роланд. — Ничего не выйдет. Я буду помнить об этом всегда.

— Ты не убивал ее, — вставил Эдди. — Это слишком просто. — Лицо Роланда по-прежнему прижималось к плечу Сюзанны, но слова слышались отчетливо.

— Не всегда ответственность можно переложить на кого-то еще. Некоторые грехи так и остаются висеть на человеке. Да, Риа там была, в определенном смысле, но я не могу сказать, что вся вина лежит на ней, как бы мне этого ни хотелось.

— Это не она. Во всяком случае, я имел в виду не ее.

Роланд вскинул голову.

— Что ты такое говоришь?

— Ка,

— ответил Эдди. — Ка — как ветер.

В заплечных мешках они нашли еду, которую туда не клали: печенье с эльфами на обертках note 67, сандвичи вроде тех, что продают автоматы на бензозаправках, и колу неизвестной Эдди, Сюзанне и Джейку марки. По вкусу — кока-кола, но упакованная в красно-белые банки с надписью «Нозз-А-Ла».

Они поели, сидя спиной к деревьям и лицом к далекому Зеленому дворцу, решив, что это ленч. Если через час-другой начнет темнеть, подумал Эдди, переименуем эту трапезу в ужин. Но он полагал, что этого не потребуется. Внутренние часы вновь пошли, и этот загадочный, но обычно не дающий сбоев механизм подсказывал, что после полудня прошло совсем немного времени.

В какой-то момент Эдди встал, вскинул руку с банкой колы, улыбнулся в объектив невидимой камеры.

— Когда я путешествую по стране Оз в моей новенькой «такуро-спирит», я всегда пью «Нозз-А-Ла», — возвестил он. — Она утоляет жажду, не вызывая позывов облегчиться! С ней я сразу чувствую себя мужчиной! Она помогает мне познать Бога! Она придает мне внешность ангела и потенцию тигра! Когда я пью «Нозз-А-Ла», я говорю: «Господи! Как я рад, что живу! Я говорю…»

— Сядь, балаболка, — засмеялся Джейк.

— Олка, — согласился Ыш, его морда лежала на лодыжке Джейка, и он с интересом следил взглядом за сандвичем мальчика.

Эдди уже собрался сесть, когда его взгляд вновь упал на лист-альбинос. Это же не лист, подумал он и направился к дереву. Действительно, не лист, а клочок бумаги. Он сдернул его с сучка. На одной стороне увидел колонки «блах блах», «йак йак» и «все одно». Обычно газеты двусторонние, но Эдди не удивился, не обнаружив на обратной стороне текста… «Оз дейли базз», в конце концов, вышел только один раз и в единственном экземпляре.

Но и обратной стороне нашлось применение. Эдди увидел две дыбящиеся рожицы, а между ними строки, адресованные их ка-тету:

В следующий раз я не уйду. Отступитесь

от Башни. Это мое последнее предупреждение.

Желаю Вам хорошо провести день.

И ниже — рисунок: грозовое облако и вылетающая из него молния.

Эдди вернулся к своим друзьям, показал им записку. Каждый прочитал ее, последний — Роланд. Он задумчиво провел по ней пальцем, словно проверял, какова бумага на ощупь, потом протянул Эдди.

— Эр-Эф. — Эдди смотрел на подпись. — Человек, который руководил Тик-Таком. Записка от него, не так ли?

— Да. Должно быть, он приволок Тик-Така из Лада.

— Точно, — кивнул Джейк. — Этот парень, Флегг, похоже, может с первого взгляда вычислить настоящего балаболку. Но как они добрались сюда раньше нас? Что может быть быстрее Блейна Моно?

— Дверь, — ответил Эдди. — Может, они прошли через одну из этих особых дверей.

— Бинго! — воскликнула Сюзанна, вытянув руку ладонью вверх, и Эдди хлопнул по ней.

— В любом случае он дает дельный совет, — заговорил Роланд. — И я прошу отнестись к нему со всей серьезностью. Если вы хотите вернуться в свой мир, я не возражаю.

— Роланд, я не верю своим ушам, — покачал головой Эдди. — После того как ты перетащил меня и Сюзи сюда, хотя мы сопротивлялись изо всех сил? Так не бывает.

— Я сделал это до того, как подружился с вами. До того, как полюбил вас точно так же, как когда-то любил Алена и Катберта. И до того, как мне пришлось… вспомнить прошлое. При этом… — Он замолчал, глядя на свои ноги, уже в старых сапогах, погрузившись в раздумья. Наконец вновь посмотрел на них. — Какая-то часть меня уже много лет не шевелилась и не говорила. Я думал, она умерла. Как выяснилось, нет. Я снова научился любить, и я понимаю, что это, возможно, мой последний шанс полюбить. Я тугодум… это знали Ванней и Корт, да и мой отец… но я не глуп.

— Тогда перестань валять дурака, — ответил ему Эдди. — Или держать нас за идиотов.

— Дело в том, Эдди, что я губил своих друзей. И я не уверен, что вновь готов пойти на такой риск. Особенно с Джейком… я… да ладно. Нет у меня нужных слов. Впервые с того момента, как я повернулся в темной спальне и убил мою мать, я осознал, что есть кое-что поважнее Башни. Больше ничего сказать не могу.

— И не надо, довод весомый.

— И я того же мнения, — подала голос Сюзанна, — но Эдди прав насчет ка.

— Она взяла бумажку, задумчиво провела по ней пальцем. — Роланд, ты не можешь говорить о… ка... а потом дать задний ход только потому, что у тебя убавилось воли и решимости.

— Боля и решимость — хорошие слова, — кивнул Роланд. — Но есть и плохое выражение, которое обозначает то же самое. Слово это — навязчивая идея. Сюзанна передернула плечами, словно отметая его выводы.

— Сладенький, или вся эта затея — ка, или ею тут и не пахнет. Ка, конечно, штука страшная, судьба с орлиными глазами и собачьей пастью, но мне представляется, что без ка еще ужаснее. — И она бросила записку от Эр-Эфа на вытоптанную траву.

— Как ее ни назови, но вы умрете, если она перейдет вам дорогу, — пробормотал Роланд. — Раймер… Торин… Джонас… моя мать… Катберт… Сюзан. Спросите их. Любого из них. Если б вы могли спросить.

— Ты упускаешь самое главное, — заметил Эдди. — Ты не сможешь отослать нас назад. Или ты этого не понимаешь? Даже если найдется дверь, мы в нее не пойдем. Я прав?

Он посмотрел на Джейка и Сюзанну. Они кивнули. Даже Ыш кивнул. Нет, он не ошибся.

— Мы изменились, — продолжил Эдди. — Мы… — Теперь он не смог подобрать нужных слов. Не знал, как выразить свое желание увидеть Башню… и другое желание, не менее сильное: и дальше ощущать бедром большой револьвер с рукояткой из сандалового дерева. Большая железяка, как он привык о нем думать. Совсем как в песне Марти Роббинса note 68 о мужчине с большой железякой на бедре. — Это ка, — только и сказал он, словно последнее слово все объясняло.

— Кака, — отозвался Роланд после короткой паузы.

Все трое, раскрыв рты, вытаращились на него. Роланд из Гилеада пошутил.

— Из того, что я видела, непонятным для меня осталось только одно. — Сюзанна запнулась. — Почему твоя мать пряталась за портьерой, когда ты вошел, Роланд? Она хотела… — вновь пауза. — Она хотела убить тебя?

— Если бы она хотела убить меня, то не выбрала бы своим оружием пояс. Она хотела сделать мне подарок, вышила на поясе мои инициалы, а это означало, что она собиралась просить у меня прощения. То есть в конце концов она сделала правильный выбор.

Ты это точно знаешь или тебе только хочется так думать?

— мелькнуло в голове у Эдди. Но этот вопрос он бы не задал никогда. Роланд прошел через многое, сумел вернуть их на Тропу Луча, открыв ужасную правду о последнем визите в спальню матери, зачем же и дальше мучить его.

— Я думаю, что спрятаться ее заставил стыд, — ответил стрелок. — А может, ей требовалось какое-то время, чтобы подумать о том, что она мне скажет. Как объяснит.

— А шар? — задала следующий вопрос Сюзанна. — Он лежал на туалетном столике, где мы его и увидели? Она украла его у твоего отца?

— Да, на оба вопроса, — ответил Роланд. — Хотя… украла ли она его? — Похоже, спрашивал он самого себя. — Мой отец много чего знал, но зачастую никому ничего не говорил.

— Например, о романе твоей матери с Мартеном, — уточнила Сюзанна.

— Да.

— Но, Роланд… ты же не веришь, что твой отец сознательно позволил тебе…

Роланд взглянул на нее широко раскрытыми, полными душевной боли глазами. Слезы давно высохли, но попытка улыбнуться при этом вопросе не удалась.

— Сознательно позволил сыну убить его жену? — договорил он за Сюзанну. — Нет, такого я сказать не могу. Даже если бы и хотел, не могу. Чтобы он сам это инициировал, подвел меня и мать к такой развязке… я не могу в это поверить. Но встал бы он на пути ка? Определенно нет.

— Что случилось с магическим кристаллом? — спросил Джейк.

— Не знаю. Я лишился чувств. Когда пришел в себя, мы с матерью по-прежнему оставались одни, она — мертвая, я — живой. Никто не прибежал на звук выстрелов… стены были из толстого камня, а крыло это практически пустовало. Ее кровь засохла. Пояс, который она мне связала, сильно выпачкался в крови, но я взял его и надел.

Я носил этот окровавленный подарок много лет, а как я расстался с ним — это другая история… и я обязательно ее вам расскажу, потому что она имеет прямое отношение к поискам Башни.

Но хотя никто не пришел, чтобы выяснить, кто и в кого стрелял, кто-то заглянул в спальню по другой причине. Пока я лежал без сознания рядом с трупом матери, этот кто-то приходил, чтобы забрать магический кристалл.

— Риа? — спросил Эдди.

— Я сомневаюсь, что она могла объявиться в Гилеаде… но она умела заводить друзей. Да, умела. Я еще раз встретился с ней, знаете ли. — Объяснять Роланд ничего не стал, но в глазах его появился ледяной блеск. Эдди уже доводилось его видеть, и он знал, что сие означает: смерть врага.

Джейк поднял с травы записку от Эр-Эфа и указал на рисунок под тремя строчками:

— Ты знаешь, что это означает?

— Мне представляется, что это обозначение того места, куда я попал, впервые оказавшись в колдовском кристалле. Земля, которая зовется Тандерклеп. — Он оглядел всех, одного за другим. — Думаю, там мы вновь встретим этого человека… это существо... которое представилось нам Флеггом.

Роланд окинул взглядом тот путь, что они проделали во сне, в красной обувке.

— Канзас, через который мы прошли, это его Канзас, и чума, опустошившая эту землю, его чума. По крайней мере я в этом уверен.

— Но она может не ограничиться его Канзасом, — вставила Сюзанна.

— Она может путешествовать, — добавил Эдди.

— Добраться до нашего мира, — уточнил Джейк.

Роланд все смотрел на Зеленый дворец.

— И до вашего, и до любого другого.

— Кто такой «Кримсон кинг»? — резко спросила Сюзанна. — Сюзанна, я не знаю.

Они помолчали, наблюдая, как Роланд разглядывает дворец, где он столкнулся с псевдоколдуном и правдивым прошлым, тем самым открыв им дверь в свой мир.

Наш мир, поправился Эдди, обняв Сюзанну за плечи. Теперь наш мир. Если мы вернемся в Америку, а такое вполне возможно, мы прибудем чужаками в чужую страну, в какое бы время мы ни попали. Наш мир теперь здесь. Мир Лучей, Хранителей и Темной Башни.

— До темноты еще есть время. — Он повернулся к Роланду, положил вторую руку ему на плечо. Когда Роланд тут же накрыл его ладонь своей, улыбнулся. — Ты же хочешь использовать его, не так ли?

— Да, — кивнул Роланд. — Давайте его используем. — Он наклонился, подхватил заплечный мешок.

— А как насчет обувки? — Сюзанна с сомнением взглянула на горку красной обуви.

— Оставим здесь, — ответил Эдди. — Срою задачу эта обувка выполнила. В коляску, девочка. — Он подхватил Сюзанну и усадил в коляску.

— У всех детей Божьих есть башмаки, — промурлыкал Роланд. — Твои слова, Сюзанна, не так ли?

— Да. — Она устроилась поудобнее. — Произношение, конечно, у тебя не очень, но суть ты уловил правильно.

— Тогда мы, несомненно, найдем другие башмаки, поскольку на то есть воля Божья.

Джейк заглянул в свой рюкзак, провел инвентаризацию продуктов, которые положила туда неведомая рука. Вытащил завернутую в целлофан куриную ногу, посмотрел на нее, потом на Эдди.

— Кто, по-твоему, все это запаковал?

Эдди изумленно вскинул брови, всем своим видом показывая, что такой глупости он от Джейка не ожидал:

— Эльфы Киблера. Кто же еще? Пошли, чего тратить время попусту.

Они сбились в кучку на лесной опушке, пятеро странников в пустынной земле. Перед ними по траве тянулась линия, в точности повторяющая линию бегущих по небу облаков. Линия эта вроде бы не напоминала тропу… но для опытного глаза она выделялась так же ясно, как если бы ее выкрасили краской другого цвета.

Тропа Луча. Где-то впереди, там, где этот Луч пересекался с другими, стояла Темная Башня. Если ветер подует в правильной направлении, подумал Эдди, то можно уловить запах ее древних камней. И роз… сладковатый запах роз. Он взял за руку Сюзанну, сидевшую в кресле, Сюзанна взялась за руку Роланда, Роланд — Джейка. Ыш стоял в двух шагах перед ними, подняв голову, внюхиваясь в осенний воздух, широко раскрыв черные, с золотистыми ободками глаза.

— Мы — ка-тет, — молвил Эдди, подумав при этом, как же он изменился, стал незнакомцем для самого себя. — Мы — единство из множества.

— Ка-тет, — повторила Сюзанна. — Мы — единство из множества.

— Единство из множества, — кивнул Джейк. — Пошли, чего тратить время попусту.

Птички и рыбки, медведи и зайки, — подумал Эдди.

С Ышем во главе они вновь двинулись к Темной Башне, шагая по Тропе Луча.