Мегарская школа

Основателем мегарской школы был Евклид, верный друг и поклонник Сократа. Во время войны между Мегарой и афиня­нами был издан в Афинах закон, запрещавшей всякому мегарцу под страхом смертной казни вход в Афины. Рассказывают, что Евклид, переодетый гетерой, ночью тайком пробрался в город слушать своего учителя. Из платоновского диалога "Федон" мы видим, что Евклид присутствовал при последних минутах Со­крата; о том, как ревностно следил Евклид за учением Сократа, свидетельствует и другой диалог, "Теэтет". По-видимому, он был одним из старших и наиболее выдающихся последователей Со­крата, и на его значение указывает уже то обстоятельство, что после смерти Сократа многие из друзей почившего учителя пере­селились к Евклиду в Мегару. Кроме учения Сократа, Евклид находился под влиянием софиста Горгия, а также и элейских воз­зрений, сильно отразившихся на его учении.

Мегарская школа существовала до первой половины IIIвека. Она называется также Евклидовой школой – ______ ___________. Вследствие эвристического характера школы последователи ее назывались также ___________, _____________ – спорщики, диалек­тики. Из учеников Евклида особенно замечателен Евбулид, знаменитый диалектик, учитель Демосфена, отучивший его картавить и научивший его правильно произносить букву "р". Отсюда видно, что помимо искусства спора или диалектики он обучал искусству красноречия. Евбулид был страстным про­тивником Аристотеля, прославился он особенно благодаря изоб­ретению некоторых софизмов: "рогатый", "Электра", "лжец", "покрытый", "плешивый", "сорит" и т.д. Среди учеников Евбу­лида известен Алексин – ______ ______ - ____________, __________, как

296 Кн. С. Н. Трубецкой. Курс истории древней философии_______

его прозвали. Из прочих мегарцев мы назовем Диодора Крона, одного из искуснейших диалектиков школы (_________________). Про него рассказывают, что он умер от огорчения после неудач­ного состязания со Стильпоном. Последний был самым зна­менитым философом мегарской школы после Евклида. К концу IV века он придал ей большой блеск, отчасти благодаря своим диалектическим способностям, а также и вследствие личного обаяния. Это был человек сильного характера; простота и кро­тость, уменье обходиться с людьми, соединенные с замечатель­ной твердостью духа, были его отличительными чертами. Дио­ген Лаэртский пишет про Стильпона, что он настолько превос­ходил всех в диалектическом искусстве, что вся Эллада благо­даря ему едва не обратилась в мегарскую школу. Через посредст­во учеников Стильпона к мегарской школе примыкает поздней­шая скептическая школа Пиррона. Зенон, первый из стоиков, был также его учеником.

Несмотря на такой успех и популярность, мы почти ниче­го не знаем относительно самого учения мегарской школы. Евк­лид был, по-видимому, увлечен диалектическим искусством Со­крата, причем он и его школа дают одностороннее развитие этой сократовской диалектике, превращая ее из служебного средства в преимущественную цель своей философии.

Исходной точкой мегарской философии, по-видимому, является сократовское требование логического знания, основан­ного на понятиях. С этим требованием Евклид, вероятно, связы­вал элейское учение о противоположности чувственного и рацио­нального познания. И действительно, если рассматривать диа­лектику мегарцев, их софистические аргументы против движе­ния, против чувственного восприятия, – приходишь к заклю­чению, что они задавались целью доказать ложь чувственного восприятия и чувственных единичных представлений, их проти­воречие логическому понятию. Только понятиями (_______ ________) рационально познается истина. Подобно элеатам, Евклид при­знавал, что чувствами мы воспринимаем лишь изменчивое, преходящее; в понятиях разума, напротив того, мы познаем нечто истинно-сущее и пребывающее. Если мысль познает истину в

Глава XII. Сократические школы 297

своих общих понятиях, то они заключают в себе истину, пребы­вающую сущность вещей. Истинная действительность принад­лежит не преходящим, подвижным, чувственным явлениям, а то­му истинно-сущему Парменида, которое постигается лишь умом. По свидетельству Диогена Лаэртского, нечто подобное утверж­дал и Стильпон, который, следуя киникам (см. ниже), доказы­вал, что универсальное общее понятие не может быть перенесено ни на какое единичное существо. Стильпон отрицает, что его собеседник – человек, потому что слово "человек" обозначает нечто общее, что отлично от каждого из нас в отдельности. Он говорит, что показываемый ему кочан не капуста, ибо кочан есть нечто единичное, возникающее и преходящее, изменяющееся во времени, а "капуста" существовала уже за 1000 лет и, по всей ве­роятности, будет существовать и после того, как данный кочан будет съеден. В понятии мыслится нечто единое и общее (напр., человечество, а не отдельные люди) – род, как, например, капуста, а не какой-нибудь отдельный кочан, который возникает и уничтожается и чувственно воспринимается нами. Наше поня­тие относится не к отдельному человеку или кочану капусты, не к телесным вещам, а к бестелесным, мыслимым родам или ви­дам вещей – __________ _____ или ______. Платон учил, что этим идеальным видам или родам именно и принадлежит действи­тельное пребывающее бытие: они истинно суть, между тем как единичные вещи призрачны. Мегарские философы, по-видимо­му, ограничивались одним отрицательным, скептическим резуль­татом, доказывая непознаваемость чувственных явлений.

Совершенно по-элейски они отрицали всякий генезис, унич­тожение, изменение, всякое движение. Аристотель утверждает, что они отрицали понятие возможности, признавая возможным только действительное. Что возможно, но не действительно, то в одно и то же время есть и не есть. В этом заключается проти­воречие, открытое еще Парменидом: поскольку изменение есть переход бытия к небытию или небытия к бытию, оно представ­ляется совершенно немыслимым (нечто=ничто, или ничто =нечто). Существует лишь абсолютно неизменное, бесплотное и нечувственное бытие, – в этом основное положение мегарской

Кн. С. Н. Трубецкой. Курс истории древней философии

школы: истина принадлежит тому, что понимается, не тому, что ощущается или воспринимается нами.

По Сократу, верховный предмет знания есть благо, и так как лишь познание блага вмещает в себе истину, то только верховное единое благо обладает действительною реальностью. Евклид отожествил благо Сократа с единым сущим Пармени-да. Благо – едино, единое же есть истинно-сущее. По свидетель­ству Цицерона, мегарцы считали благом лишь единое, вечное, неизменное бытие. Это благо они называют также и доброде­телью, и знанием. Все, что не обладает вышеуказанными призна­ками единства, неподвижности и неизменности – того нет, то кажется только.

К чему же сводится философия при таких положениях? Ка­ково будет дальнейшее ее развитие? Дальнейшая деятельность школы естественно должна ограничиться диалектикой: подобно тому как после Парменида элеаты лишь опровергали своих про­тивников, доказывая ложь ходячих мнений, так и школа Евкли­да, исходя из его учения о единстве бытия или блага, сосредо­точила всю свою деятельность на эвристике и полемике с осталь­ными учениями. Раскрывая их противоречия, они думали дока­зать свое учение. Мы действительно видим, что уже сам Евклид был преимущественно диалектиком. По свидетельству Диогена Лаэртского, уже Сократ говорил, что Евклид может вращаться лишь в обществе софистов, а не людей. Любимыми аргументами мегарцев были аргументы Зенона о бесконечной делимости, посредством которых, как выражается Платон, они "растирали вещи в порошок". Раз вещи делимы, они состоят из бесконечно-малых частей, из которых каждая равна нулю. И так как сумма этих нулей равна нулю же, то вещество в действительности не существует.

О том же эвристическом характере школы свидетельствует и страсть к софизмам – знаменитые в древности ____________ _______________ Евбулида, о которых мы уже упоминали: "Электра", как доказательство ничтожества чувственного знания, "плеши­вый" – ничтожества количественных различий и т. д. Аргумен-

Глава XII. Сократические школы 299

ты другого известного эвристика, Диодора Крона, направлены против движения и представляют собою заимствования из Зено­на. Движущееся тело движется либо в том пространстве, которое оно занимает, т.е. в определенном пространстве, либо в том, которого оно не занимает: в обоих случаях движение невозмож­но, ибо тело не может двигаться там, где его нет, ни в том опреде­ленном пространстве, которое оно занимает. Далее Диодор дока­зывал, что ничто не может двигаться в настоящем, что все дви­жущееся движется лишь в прошедшем, и т.д.

Те же аргументы, лишь с некоторыми изменениями, при­водил он против генезиса и уничтожения, особенно против по­нятия о возможном, так как это понятие непременно предпола­гает переход от того, чего нет, от небытия, – к бытию. Для до­казательства немыслимости "возможного" Диодором был изобретен софизм __________, который составлял предмет удив­ления в течение многих столетий*. Отсюда же Диодор выводит, что нет двусмысленных слов и выражений, ибо возможен лишь один смысл – тот, который имеется в виду. Удобное правило для софистики.

Стильпон, у которого, кроме мегарца Фрасимаха, учите­лем был также киник Диоген, сочетал диалектику с кинизмом. Он диалектически раскрывал противоречия между общим и частным в наших познаниях и суждениях, доказывая, что нельзя соеди-нять общий предикат с единичным частным субъектом (напр., понятие человека с отдельным лицом); ему также при­надлежит конечное развитие учения Евклида о единстве бытия. В этических воззрениях Стильпон заявил себя учеником кини­ков, проповедуя "апатию" (бесстрастие) и самообладание муд­реца. Подобно киникам он также позволял себе выходки против национальной религии, за что и был изгнан из Афин.

Мегарской школе была родственна элидо-эретрийская. Основателем ее был Федон из Элиды, известный по Платону любимец Сократа. Федон был таким же софистом, как и Евклид,

* Из возможного не может произойти невозможное. А т.к. невозможно, чтобы нечто совершившееся стало теперь иначе, чем оно есть, то невозможно, чтобы и прежде оно могло быть иначе. Невозможное никогда не может быть воз­можным, и наоборот.

300 Кн. С. Н. Трубецкой. Курс истории древней философии

но обстоятельных сведений о его учении мы не имеем. Тимон называет его "болтуном", – эпитет, который он прилагает к большинству мегарских философов. Из его школы вышел Менедем, который ранее также слушал Стильпона и основал эрит-рейскую школу. Он полемизировал с Платоном и киниками. Эта школа приняла такое же диалектическое и софистическое направ­ление, как и предыдущая. Мегарская диалектика и учение о единстве добродетели, равной благу, по-видимому, составляли все положительное содержание этих двух школ. Таким образом, мы видим, что обе указанные школы выдвинули вперед тео­ретическую сторону учения Сократа. Евклид прельстился диа­лектикой Сократа, ее он только и развил в своем учении. Эта диа-лектика, впрочем, имела не только теоретический интерес, но и практическую сторону. Присяжные диалектики и спорщи­ки, мегарские философы были в то же время "болтунами", т.е. риторами и учителями риторики, как Евбулид, учитель Демос­фена, или Стильпон, который также был учителем риторики: ___ __ ___ ______________, говорит про него Диоген Лаэртский. Та­ким образом при ближайшем рассмотрении мегарские филосо­фы превращаются в знакомых уже нам "учителей добродетели и красноречия", цель которых заключается в формальном разви­тии слова и рассудка. Мегарские философы – это софисты диа­лектики, воспитанные Сократом.

Совершенно другой характер имеют школы киническая и киренская, представляющие другие ветви софистики, также при­вившиеся к Сократову учению.