II. Спящие владыки

Он спит, пока закат румян,

И сонно розовеют латы.

И с тихим свистом сквозь туман

Глядится Змей, копытом сжатый.

……………………………………..

Он будет город свой беречь,

И, заалев перед денницей,

В руке простертой вспыхнет меч

Над затихающей столицей.

А.А. Блок. “Петр”.

С.С. Алексашин в своей статье о Шум-горе привел текст предания, записанного в середине 1890-х годов в селе Подгорье (к слову, текст напоминает известные у фольклористов “записи о кладах”, – и как раз такими “записями” богата Новгородская земля). Процитируем и мы эту важнейшую легенду: “Была битва поздней осенью, на северном берегу Луги. Рюрик был тяжело ранен и погиб. Холодно было, земля смерзла, тело его засыпали камнями. Остались 12 человек с ним. Весной тело Рюрика перенесли через реку в местечке “Каменья” с огнями, на южный берег р. Луги, где похоронили в большом кургане, в золотом гробу, и с ним 40 бочонков серебряных монет. Похоронили с конем и с позолоченным седлом. Вместе с ним похоронили этих 12 человек головами по кругу. На тот момент Рюрик оставался один. Дядя прислал на похороны Рюрика гроб, саблю, шлем и щит. От кургана к реке идет золотая цепь. Рюрика похоронили в 5 пучине (сопке – Ю.С.) по р. Луге, в 60 верстах от Новгорода и в 60 саженях от р. Луги”.

Этому рассказу с ходу можно привести несколько почти дословных мифологических параллелей.

Первая – из А.Н. Афанасьева: “О Карле Великом рассказывают, что у самой подошвы Оденберга участвовал он в страшной битве; кровь лилась так беспощадно, что потоки ее проложили глубокие борозды. Карл одержал победу, но вечером, вместе со своим войском, вступил внутрь скалы и заключился в ее стенах; там покоится он теперь от своих геройских подвигов. Каждые семь лет выступает он из горы...”

Вторая аналогия – из “Смерти Артура” сэра Томаса Мэлори (изд. 1485 г.). Конец Артурова царства был печален: в последней битве Король сошелся со своим сыном-изменником сэром Мордредом. Артур поразил Мордреда, но и тот рассек Королю шлем и черепную кость. Верный рыцарь отнес Артура к воде и погрузил его на маленькую барку, в которой было несколько прекрасных и благородных дам: королева Фея Моргана, королева Северного Уэльса, королева Опустошенных Земель, дама Нинева, Владычица Озера... “Не убивайся понапрасну,” – сказал Король Артур на прощание своему рыцарю. – “... Я должен поспешать в долину Аваллона, дабы залечить там мою жестокую рану. И, если ты никогда более обо мне не услышишь, то молись за мою душу!” Сэр Т. Мэлори писал: “А больше о смерти Короля Артура я не смог найти ничего, говорят лишь, что эти дамы принесли его в часовню и там его похоронили... Однако многие люди во всех краях земли Английской полагают, что Король Артур не умер, но был по воле Господа нашего Иисуса перенесен отсюда в другие места; и говорят, что он еще вернется и завоюет Святой Крест”. И еще: “многие рассказывают, будто на его могиле написано так: “Здесь лежит Артур, Король в прошлом и Король в грядущем”. Интересная деталь (и тоже – несомненное сходство с лужской легендой): народные английские предания так описывают место упокоения Короля Артура – “В высоком и просторном гроте лежали вкруг Король и и его рыцари; спящие были в доспехах и подле них ждало своего часа оружие. Внутри круга возвышались куча золота и куча серебра ”. Стоит ли говорить, что каноническое число Артуровых рыцарей – 12? Заметим – схожие с Рюриковой легендой детали относятся именно к спящему, а не к мертвому Королю...

Третья аналогия – самая древняя. В индийской мифологии есть персонаж – царь-великан Мучукунда, великий победитель демонов. Однажды боги обратились к его помощи – он откликнулся, долго сражался с бесами, победил их, но “очень устал после битвы: все, что он попросил, – это чтобы ему даровали сон без конца и чтобы любой человек, случись ему нарушить сей сон, был бы сожжен дотла, как только царь откроет глаза. Это благо было даровано ему.... в недрах горы, в пещерном гроте царь Мучукунда лег спать и покоился там в глубоком сне”.

Как видим, история “Шум-горы” вполне укладывается в древнейший индоевропейский мифологический сюжет. А.Н. Афанасьев подтверждает: “Там и здесь в Германии рассказывают, что в такой-то горе или замке спит заклятое воинство и во главе его могучий вождь: Зигфрид, Карл Великий, Генрих Птицелов, Оттон Великий или Фридрих Барбаросса”. В Скандинавии похожие истории рассказывают о Хольгере Датском (вспомним о предполагаемом датском происхождении Рюрика – и, значит, о традиции “спящего короля” в роде или племени первого русского князя), спящем в подземелье замка Кронсборг; о норвежце Олафе Краснобородом38. В Швейцарии говорят о спящих в ущельях скал трех основателях этого государства39 – что совсем уж похоже на Рюрика, Синеуса и Трувора...

Итак, с параллелями все было бы неплохо, если бы о Рюрике прямо не говорилось, что он – мертв. Однако, в предании сохранилась одна деталь, насторожившая нас. Об умершем Рюрике сказано: “Холодно было, земля смерзла, тело его засыпали камнями”. Но так на Руси хоронили “ заложных покойников ”... И даже само это словосочетание по происхождению севернорусское, так называют не принятых землею мертвецов, которых присыпали сучьями, камнями и т.п. Такой сомнительной чести удостаивались “покойники, опасные для живых” – убитые, утопленники, самоубийцы... В общем, те, кто погибал “ до срока, предназначенного при рождении ”40. Интересно, что “ гнев земли, оскорбленной нечистым трупом... выражался весенними холодами и заморозками...” А кроме того, “убитых старались похоронить на том месте, где случилась их гибель”. Народные рассказы связывают с беспокойными мертвецами курганы в Псковской губернии, в Торопецком уезде, в Мезенском крае41, т.е. не такие уж дальние от Шум-горы места...

Душу “заложного”, согласно русским поверьям, не пускали на тот свет, она жила около тела – или была обречена “скитаться в пространстве до самого Страшного Суда”42. То есть, “заложенный мертвец” – не совсем и мертвец. Навроде “спящих королей”...

Впрочем, скандинавы, быть может, иначе относились к подобным вещам? Вовсе нет, скорее даже русские переняли это поверье у викингов. Исландские саги донесли до нас известия об обычае засыпать тела убитых камнями43, – и камнями же убивали колдунов44. То, что скандинавские покойники были достаточно беспокойны свидетельствует, например, “Сага о Греттире”, а вместе с ней – целый ряд археологических памятников. Например, кладбища эпохи викингов на датском острове Лангеланне скрывали в себе несколько захоронений, говорящих о страхе перед потусторонними силами: в одном случае “30–40 летний мужчина был положен на живот и накрыт двумя большими камнями”, в другом – в могиле обнаружили женский скелет с собственной отрубленной головой между ног и с отсеченными кистями рук45. Такие операции проводились как раз над “оживающими мертвецами”...

Известнейший русский скандинавист М.И. Стеблин-Каменский на основе многолетних исследований исландских саг так описал отношение викингов к своим мертвецам: “После смерти человек продолжал существовать... – и это всего чаще! – как вполне телесный “живой мертвец”, а его обиталищем была то ли Вальгалла, палаты Одина, то ли Хель, царство мертвых, неясно, где расположенное, то ли внутренность горы, в которой жили все его умершие предки 46,... то ли просто его могила, то ли, наконец, какой-то его потомок, в котором он продолжал жить. (...)... в Исландии и позднее оставалось господствующим представление о “живых мертвецах”, т.е. о том, что умерший живет в могиле в своем телесном образе, видит и слышит, ест и пьет, испытывает гнев, радость, страх и т.д., словом, обладает всеми свойствами и способностями живого.(...)... для отдельного человека время не кончается со смертью, оно обладает прочностью. И эта прочность времени всего отчетливее в представлении о “живых мертвецах”, т.е. о том, что человек остается после смерти, в сущности, таким же, каким он был при жизни”47. Таким образом, для древнего скандинава было бы самым обыкновенным делом считать, что Рюрик в своей Шум-горе спит – и временами просыпается...

Между тем, стоило бы задаться вопросом – свойственны ли вообще роду Рюрика некие сверхъестественные способности? И здесь нужно ответить утвердительно – достаточно взглянуть на православные русские святцы и сосчитать прославленных Церковью Рюриковичей: от св. Владимира до Царевича Димитрия Угличского... С другой же стороны – полоцкий князь Всеслав Брячиславич (княжил с 1044 по 1101 г.), прозванный в былине Волхом-Волхвом-Волком (оборотнем), необыкновенный долгожитель, родившийся “в сорочке” и т.п.48 Олег Вещий, родственник Рюрика и управитель его державы – здесь само прозвище говорит за себя. Наконец, снова Владимир Святой: летопись прп. Нестора сохранила описание странного обряда погребения крестителя Руси. Когда св. Владимир умер в Берестове, ночью его придворные проломили стену дома, где лежало тело князя, завернули это тело в ковер, на веревках спустили на землю, потом погрузили на сани – и ночью же повезли в Киев49. Самое интересное – точно так же, через пролом в стене (чтобы не нашел дороги назад) выносили в Х в. в Исландии из дому тело Скаллагрима, отца знаменитого скальда Эгиля. Скаллагрима (как и отца его, Квельдульфа) считали оборотнем50...

Итак, в этой точке предания о “спящих Королях” и “заложных покойниках” соприкасаются. Но скандинавские саги со всем их натурализмом дают куда более яркий пример идентичности. В обычае королей-викингов было добровольно уходить в могилу.

Записанная до середины ХIV века “Сага о Хальвдане Эйстейнссоне” рассказывает об Агнаре, сыне Ракнара, разбойнике из Халогаланда: “ Он собрал большое богатство, и в конце концов насыпал себе большой курган и вошел туда заживо, как сделал и его отец, взяв с собой все корабельное имущество, и потерял рассудок от богатства”51. Комментатор поясняет: “ В сагах нередко рассказывается о людях, добровольно погребенных заживо в кургане. Так, в Саге о Золотом Торире, одном из источников Саги о Хальвдане Эйстейнссоне, говорится о берсерке Агнаре, сыне Регинмода Злого, вошедшем в курган и взявшем с собой туда все корабельное имущество и богатство. Это место он заколдовал, чтобы никто не мог приблизиться к нему под страхом смерти...”52 Последняя фраза напоминает колдовскую репутацию Шум-горы, а вся пересказанная история – русские предания о кладах... Правду сказать, в приведенных здесь позднейших сагах таинственный уход живого человека в могилу истолкован как безумие. Однако, в известных нам случаях встречается и другой мотив – по всей видимости, сохранение священной королевской крови.