I. ШУМ-ГОРА И ОДЕНБЕРГ

Я пью за варягов, за дедов лихих,

Кем русская сила подъята,

Кем славен наш Киев, кем грек приутих,

За синее море, которое их,

Шумя, принесло от заката!

Граф А.К. Толстой. “Змей Тугарин”.

Во-первых, любопытно теперешнее название кургана (мы говорили, что имен у него было несколько) – “Шум-гора”. Наименование это связано с народным обычаем, описанным в “Известиях Императорского русского археологического общества” М. Быстровым (1879), а в 1898 – археологом Л.Н. Целепи. Дело в том, что местные жители имели обыкновение опускать в яму на вершине кургана монеты и ленты – и слушать “особенным образом”, как шумят недра сопки. Кроме того, считалось, что курган обладает магической силой – в частности, может влиять на погоду.

Между тем, в некоторых районах Германии (например, Оденберг) и Чехии (гора Бланик в четырех милях от Табора) издавна наблюдалось нечто похожее. В XIX веке А.Н. Афанасьев так писал об этом: “Саги повествуют об очарованных горах, из недр которых от времени до времени слышатся звуки труб и рогов, топот коней и стук оружия, из чего заключают о приготовлениях божественной рати к выступлению в поход”.

Все похожие рассказы о “шумных горах” А.Н. Афанасьев возводит к сказаниям о “неистовом воинстве Одина”, верховного божества древних германцев. Эта призрачная рать “то заключается в горы, то выходит из их пещер”. В декабре, что, видимо, связано с германским языческим праздником “середины зимы”, ”горы эти раскрываются, и в них можно видеть спящего Одина со всею его храброю свитою. В двенадцать святых ночей (на Рождественские Святки) пробуждаются духи неистового воинства и заводят шумную песню; но это пробуждение бывает кратковременное”. К сожалению, нам неизвестно точное время, в которое жители окрестностей “Рюриковой могилы” слушают сопку – но аналогия очевидна.

Впрочем, что за связь у древнескандинавского божества Одина и русского князя Рюрика? При определенном допущении – прямая. Современные ученые уже несколько десятилетий назад, кажется, согласились с высказанным в 1920-х годах И. Беляевым предположением, что Рюрик русской летописи – это Рорик Ютландский (или Фрисландский), один из сыновей ютландского конунга Хольвдана, изгнанного из Дании примерно в 782 г. и получившего от Карла Великого во владение (лен) страну фризов. Родство с датскими королями означает, что Рюрик принадлежал к роду Скьёльдунгов, о чем пишет и С.С. Алексашин – а Скьёльдунги происходят от союза сына Одина Скьёльда и великанши Гевьюн. Итак, Рюрик – потомок Одина (мы еще поговорим об этом родстве и “божественной расе королей”), и, стало быть, вполне способен воплотить в себе (или в окрестностях своей могилы) некоторые черты и особенности сверхъестественного предка.

И это первая деталь, заставляющая пристальнее вглядеться в мифологию Шум-горы, у которой, например, в Германии найдется достаточно сестер – в том числе, как уже говорилось, Оденберг – гора, в которой, по преданию, спит благодетель Рюриковой семьи, Император Карл Великий...

Однако, есть кое-что еще, связывающее Шум-гору с Одином. Как нам кажется, эта связь даже древнее самого имени скандинавского бога. Главное же воплощение ее – река, а, вернее, гидроним Луга.

Дело в том, что в Европе (особенно в кельтских землях) сохранилось множество географических названий, производных от имени “Луг”: Лион, Лейден, Лондон (Лугдунум), Луара и т.п. Что касается Франции, то Луи Шарпантье тщательно отобрал все похожие топонимы в 1960-х годах. Между тем, Луг – это имя кельтского божества, хотя Л. Шарпантье относит Луга к докельтским временам, связав его с народом гигантов-“лигуров”, и утверждает: “Я думаю, что именно этот бог, больше чем язык, так долго поддерживал... западное единство,... поскольку если язык не устоял перед вторжением кельтов, то бог Луг приобрел новообращенных, которые вместе с его “божественностью” почитали его святые места, священные горы, реки и камни ” (а ведь и гору, и реку, и камни мы находим в интересующем нас месте Новгородской земли).

Далее Л. Шарпантье заметил, что в землях, связанных с именем Луга, не редкость встретить мегалитические памятники – дольмены или кромлехи. С.С. Алексашин сообщает, что непосредственно на Шум-горе еще в конце XIX в. стоял камень со сквозным отверстием, а неподалеку в 1927 г. был исследован земляной вал, который в комплексе с камнем мог служить обсерваторией (похожие сооружения есть, к слову, в Германии – их относят ко временам неолита). Снова мы наблюдаем сходство новгородского объекта с европейскими постройками.

Если вспомним магические свойства новгородского кургана (воздействие на погоду, гибель незваных гостей и т.п.), то пригодится еще одно замечание Л. Шарпантье: “В некоторых местах, посвященных Лугу, местные жители ощущают на себе странное влияние волшебных сил, связанных с богом-волшебником”. И вот здесь самое время вернуться к Одину.

То, что мы знаем о скандинавском божестве (он чародей, поэт, любитель хмельного и сражений, покровитель искусств и ремесел) – совпадает с тем, что известно о Луге (даже волшебное копье, воспетое Вагнером “копье судьбы”, есть у обоих). Но главное – имя. В древнеирландской саге “Битва при Маг Туиред” кельтское божество представляется как Луг Лоннансклех (т.е. “Неудержимый в сражении”). Почти то же самое у Одина: в древнегерманской своей форме “Вотан” это имя означает “обуянный, бешеный”, в скандинавской "odhr" – “ярость, неистовство”. Конечно, имеется ввиду воинское неистовство...

Вдобавок, Юлий Цезарь в записках о галльской войне отождествил Луга с Меркурием – и то же самое сделал Тацит с Вотаном в своей “Германии”(9). Такие совпадения вряд ли случайны. В нашем случае напрашивается вывод: река Луга могла быть местом, посвященным кельтскому Лугу – и наследовавшему ему Одину, своеобразным пограничным местом, где соприкасаются мир яви с потусторонним миром. Луга – река мертвых, что-то вроде северного Стикса. Это подтверждается и археологическими данными: “Бассейн р. Луги в ее верхнем течении (до впадения р. Оредеж) представляет собой крайнюю северо-западную часть ареала “классических сопок” (т.е. курганов, навроде Шум-горы – Ю.С.). Здесь насчитывается не менее 96 местонахождений памятников этой культуры... Они занимают достаточно обширный, компактный регион протяженностью около 60 км. с запада на восток и 40 км. с юга на север... Юго-восточная граница региона проходит примерно в 30 км. к северо-западу от оз. Ильмень”. Где же еще спать королям?..

Еще одна любопытная деталь, связующая гидроним “Луга” и образ “дикой охоты” Одина: Тацит в своей “Германии” (44) описал союз племен, называемый лугиями. Современные исследователи иногда отождествляют лугиев с вандалами и определяют страной их происхождения север и запад Ютландского полуострова (то есть предполагаемую родину Рюрика). Между тем, существует мнение, приписывающее лугиям кельтские корни – по аналогии с богом Лугом. В.М. Жирмунский полагал, “что под лугиями надо понимать племенной союз с кельтами во главе, в который входили и вандалы-германцы”.

Тацит, в свою очередь, перечислил входившие в число лугиев племена и описал некоторые обычаи этих племен. Например, у лугиев-наганарвалов, повествует римский историк, “показывают рощу, освященную древним культом. Возглавляет его жрец в женском наряде...” Этот женовидный жрец заставляет вспомнить упреки Одину, произнесенные вредоносным Локи – за приверженность владыки асов колдовству, недостойному мужчины (подробнее смотрите об этом в III главе настоящей работы). Кроме того, Геродот в “Истории” (I, 105; IV, 67) рассказал, что у скифов были жрецы и гадатели – “ энареи ” – женоподобные мужчины, получившие искусство гадания в дар от Афродиты. Слово "энареи" кажется созвучным “эйнхериям”, призрачным воинам, участвующим в “дикой охоте” Одина.

“Дикой охоте” можно уподобить еще один обычай лугиев (на этот раз из племени гариев). Тацит о гариях писал: “... щиты у них черные, тела раскрашены; для сражений они избирают непроглядно темные ночи и мрачным обликом своего как бы призрачного и замогильного войска, вселяют во врагов такой ужас, что никто не может вынести это невиданное и словно уводящее в преисподнюю зрелище...”

Правда, во времена Тацита лугии занимали часть территории современной Польши, а в III веке откочевали к нижнему течению Дуная. Тем не менее, они связаны с Балтийским побережьем, а среди ближайших соседей лугиев античные авторы называют, что весьма интересно, ругиев, от которых, на наш взгляд, не очень далеко до Рюриковых русов...